— Закрой дверь, — попросил Роджер, бросая на стул свою белую футболку, забивая хер на то, что за последние дни он очень сильно устал и хотел было уже уйти в свою квартиру, чтобы отоспаться. Тим окинул жадным взглядом оголенный торс Тейлора и провернул ключ, убеждаясь в том, что теперь их никто не побеспокоит.
Комментарий к Часть 1
Всем доброго времени суток. Надеюсь, что тема фанфика будет Вам интересна, первая часть Вас заинтересовала, и Вы захотите поделиться своим мнением :)
Добавлю под конец, что ищу бету, так что, если Вы ответственный человек, знающий грамматику и желающий поработать вместе со мной над этим трудоемким фанфиком (вернее, над его ошибками), то милости прошу в личные сообщения.
========== Часть 2 ==========
Роджер взял со столика стакан с виски — отчего у него появилась такая привязанность к виски в последнее время он и сам не знал, — закурил последнюю сигарету и, окинув унылым взглядом комнату, освещенную приглушенным светом, решил выйти на балкон. Тейлор был человеком, не пропускающим вечеринки, любящим веселье, особенно когда это веселье длилось целую ночь, а то и дольше, однако сегодня он почему-то был таким уставшим, что не было даже особого желания оставаться здесь. И все же Роджер решил дождаться Тима, которого до сих пор нигде не было видно, и поговорить с ним — может быть, парень тоже захочет уехать с Роджером домой, и они найдут занятие поинтереснее.
Улыбаясь своим мыслям и аккуратно проталкиваясь сквозь толпу людей, которых было уж слишком много для такой небольшой квартиры, Роджер вышел на маленький балкончик, заставленный засохшими цветами и, струсив пепел в горшок одного из цветков, он облокотился о поручни. Он все-таки решил сегодня прийти сюда, на эту вечеринку, хотя и говорил Тиму, что, скорее всего, останется дома и просто отдохнет. Однако… Роджеру почему-то очень захотелось увидеть Тима этим утром, тот собирался наведаться с визитом к Мэри, поэтому, наверное, это и было основной причиной прихода Тейлора.
Докурив сигарету и достаточно замерзнув на холоде, стоя в одной легкой рубашке, он вернулся вовнутрь и, найдя глазами Томаса, подошел к нему, допивая виски. Тот был явно в хорошем расположении духа, улыбаясь вовсю, как улыбался он только тогда, когда собирался, как минимум, выкурить косяк.
— Ты Тима не видел? Он планировал быть к самому началу, а я его что-то так и не встретил, — спросил Роджер, продолжая «бегать» глазами по залу в надежде наконец увидеть лицо парня.
— М? Тима? — Томас, наклонившийся к Роджеру, чтобы расслышать его слова из-за громкой музыки, что не давала этого сделать, удивленно приподнял брови. — Странно, он был здесь еще с полчаса назад.
— Был? — переспросил Роджер, но Томас уже скрылся из виду, пойдя за какой-то девушкой.
Роджер еще раз окинул взглядом зал, абсолютно ничего не понимая. Конечно, людей здесь было достаточно для того, чтобы потеряться, однако за все то время, что он был здесь, ни разу не увидеть Тима? Роджер отставил уже пустой стакан на столик, отмахнувшись от какой-то симпатичной блондиночки, что весело промурчала ему: «Познакомимся?», и решил, что, может быть, Стаффел был на улице или уже ушел, хотя все это было мало вероятно.
Он направился в санузел, увидев какую-то дверь в коридоре около выхода. Роджер притормозил на пару секунд, заметив, что на Томасе уже висела какая-то девушка — кажется, это была Джоулин, и Тейлор ухмыльнулся, подумав о том, как давно у него самого уже не было девушки. Да, в общем-то, других парней, кроме Тима, у него тоже уже вот как два месяца не было, и для Тейлора это было каким-то новым этапом в жизни.
Не то, чтобы он любил измены или же обман, однако никогда у него не получалось на долгое время остаться хоть с какой-то девушкой, и уже через очень короткий срок либо Роджер расставался с ней, потеряв всякий интерес, либо она не выдерживала его местами взбалмошного характера и открытого флирта с другими девушками.
Тейлор открыл дверь и постучал рукой по стене, пытаясь найти включатель. Он не сразу понял, что в комнате, которая оказалась вовсе не санузлом, уже кто-то был, и только в тот момент, когда его пальцы наконец нащупали переключатель, и свет озарил комнату, до его слуха донеслось постанывание.
Роджер почти сразу сообразил, что происходило в этой комнате, и, подавляя смех, уже собирался выйти, выключив свет, чтобы не мешать парочке, которая удобно расположилась на кровати. На его лице застыла ухмылка, и Тейлор успел разглядеть длинные темные волосы девушки и красивые очертания ее фигуры.
— Ухожу, — приподняв руки в извинительном жесте, сказал Роджер в тот момент, когда парень, на котором и была эта соблазнительная девушка, видимо, понял, что им кто-то помешал и отстранился от своей избранницы на этот вечер.
Роджер уже открыл дверь, чтобы выйти, но знакомые глаза, застывшие на его лице, пригвоздили Тейлора к месту. Его сердце пропустило удар, и Роджер почувствовал, что, кажется, на несколько секунд перестал дышать. Он стоял с широко раскрытыми глазами и смотрел на ошарашенное лицо Тима, который после некоторой паузы потянул на себя одеяло, на котором до этого сидела девушка после того, как ее оттолкнул Тим. Стаффел замотался одеялом и сделал несколько неуверенных шагов к Роджеру, слегка покачиваясь в разные стороны не то от алкогольного опьянения, не то от наркоты. Но, увидев взгляд Роджера, Тим замер, так и не решившись что-либо сказать.
Сказала девушка. Девушку, кстати, звали Джоанной, и Джоанна — мать ее — была одной из самых близких подруг Роджера, и когда она заговорила этим спокойным и уверенным голосом, Тейлору показалось, что у него сейчас земля нахрен из-под ног поедет. Все это походило на смешную шутку, только вот почему-то смеяться ему не особо-то и хотелось.
— Мне жаль, но… — лицо Джоанны было слегка порозовевшим, но кто мог сказать, от чего это было: от стыда или от хорошего секса? Хороший секс Тим устраивать умел, за это Роджер мог поручиться. — Но ты сам все видел, — добавила она, сидя на кровати без ничего, прикрываясь одной только подушкой, которую оставил ей Тим.
Роджер стоял, все еще не находя слов, не находя сил, чтобы что-то сказать. Его лицо было пунцовым от ярости, и он тупо во все глаза смотрел на Джоанну — девушку, которую еще минуту назад назвал бы самой лучшей подругой всей его жизни, — и слушал то, что она говорила. Ему захотелось свернуть ей голову, чтобы она больше никогда и ничего не говорила.
Он чувствовал себя бараном, которого водили вокруг пальца, а теперь, наконец, он, идиот, все узнал при таких смешных обстоятельствах. Никогда уж Роджер не думал, что увидит подругу детства на своем парне.
Джоанна с уверенностью глянула в сторону Тима, который мутным взглядом смотрел на Роджера, держа это гребаное одеяло так, будто он там что-то не видел, и то, что он «не видел» принадлежало больше не Тейлору, а кому-то другому, и, кажется, Тим все еще пытался осознать, что произошло. Джоанна как будто бы ждала каких-то слов от Тима, и она медленной походкой кошки подошла к нему, заглянув тому в глаза.
— Скажи ему все, — мягким голосом проговорила она.
Роджеру казалось, что его оглушили, потому что в голове стоял какой-то звон, и было так жарко, как будто в комнате было около +50. Он уже не слышал ни музыки позади себя, ни разговоров людей, и даже не особо понимал, о чем говорила эта стерва.
Больнее всего было то, что Тим признавался ему в любви. И еще немного было больно от того, что Джоанна была единственным человеком, которому Роджер рассказал о своих отношениях с парнем. А так же «чуть-чуть неприятно» от того факта, что это он познакомил их двоих около года назад.
— Родж… — наконец выдавил из себя Тим, и голос его был таким прокуренным, и весь Тим был как будто в шаге от параллельной реальности, что это вывело Тейлора из состояния транса. Он обезумевшими глазами смотрел на потерянного Тима и на Джоанну, которая взяла руку Стаффела, но тот легким движением оттолкнул ее. — Это не то, что ты подумал.
Эта фраза была хуже самой измены. Роджер сам не заметил, как за считанные секунды оказался около Тима, лицо которого перекосилось от удивления, смешанного со страхом. Тейлор прорычал что-то непонятное даже ему самому, и он, скорее, походил на разъяренное животное: он весь пылал от ярости, и вид у него был по-настоящему угрожающий; Роджера трясло, и он тяжело дышал, смотря прямо в глаза Тима, чувствуя исходящий от парня чужой женский запах.
— Какая же ты… падаль, — прошипел Роджер сквозь зубы, схватившись за плечи Тима. Он впечатал того в стену с такой силой, что Тим скривился от боли, и он сам как будто весь уменьшился под напором Тейлора.
Роджер не хотел даже слышать никаких оправданий, никаких рассказов, что «это все она», «я ни при чем». Тейлор прекрасно знал, каким был Тим до того, как они стали парой, и как же было глупо поверить в то, что Стаффел начнет контролировать себя ради отношений с Роджером. Роджер был просто идиотом — хуже любого барана, — раз он впервые в жизни почувствовал настоящее желание находиться рядом с другим человеком. И не просто находиться, а быть с ним постоянно, радоваться с ним и огорчаться любым ситуациям.
— Я просто… просто наглотался наркоты, ты же знаешь, я никогда не… — начал тараторить Тим, пытавшийся хоть как-то высвободиться из сильной хватки Роджера, глаза которого пылали яростью. Во взгляде Тима читался нескрываемый страх: ему доводилось встречаться с гневом Роджера, и он не мог сказать, что это было лучшим опытом его жизни. Однако…
Однако после экстази, что и глушило, и в тоже время включало на максимум все его чувства и эмоции, Тим окончательно не мог осознать, что же только что сейчас произошло. Он все пытался схватиться за реальность, но реальность как будто не принимала его, и ему казалось очень странным, что они втроем оказались в одной комнате, и двое из них были раздеты.
Джоанна попыталась оттянуть Роджера от Тима, схватив того за локоть, но парень толкнул ее с такой силой, что она упала на пол, выронив при этом подушку.
— Не прикасайся ко мне! — взвизгнула она, прежде чем оказалась на холодном паркете абсолютно голая, но никто даже не обратил на нее внимания.
— Это не я… — тихо выдавил из себя Стаффел. Он смотрел прямо на Роджера, и у Тейлора, казалось, сейчас снесет крышу от того, какими невинными были эти глаза.
Щеку Тима разрезала слеза, и уголки его губ поползли вниз. Он выглядел абсолютно другим человеком сейчас, не тем, кого знал Роджер, и это вызывало в нем такое презрение к Тиму, что он заорал:
— Хватит рыдать!
Под визг Джоанны Роджер въехал кулаком в такое красивое личико Тима, которое Тейлор привык целовать, привык гладить, привык считать, что это чертово личико принадлежит только ему. Голова Стаффела ударилась о стену, и Роджер отвернулся. Ему было до омерзения противно смотреть на Тима, который за прошедшие пять минут стал ему самым чужим человеком на свете.
— Ты охренел? — заорал в ответ Стаффел, оттолкнув Тейлора в сторону. На его глаза навернулись слезы, и он с испугом прижал дрожащую руку к носу: оттуда вовсю хлестала кровь, и, скорее всего, ситуация была таковой, что Роджер-таки сломал этот чудный носик.
Ему было плевать. Ему хотелось просто разорвать Тима на части, но под крики Джоанны с этим дурацким словом «помогите!», он лишь со всей дури заехал кулаком по стене и, даже не почувствовав боли, с презрением, выплевывая каждое слово, произнес Тиму, который с ужасом держался за свое лицо:
— Ты даже признаться не можешь в том, что сделал. Жалкое дерьмо.
Роджер вылетел из комнаты. Ему казалось, что еще секунда, и он убьет их двоих. Еще секунда, и он задохнется, или у него остановится сердце, или окончательно поедет крыша. Он не мог находиться больше в одной комнате с теми, кто… в общем-то, еще десять минут назад были самыми близкими людьми для него.
Смешная все-таки получилась ситуация: оказалось, что возле этой комнаты стояло уже порядка двадцати человек, которые во все глаза смотрели на развернувшееся представление. Все они были пьяны и накурены, но все они поняли, что между Роджером и Тимом было что-то большее, чем простая дружба. И если Тейлор смог бы это пережить, то Тим настолько заботился о своей репутации, что, наверное, умер бы раньше времени от страха, что поползут слухи о том, что они геи. Пожалуй, эта была единственная позитивная новость за весь вечер, и Роджер даже криво ухмыльнулся этой мысли, если не считать того, что его трусило от ярости, словно осиновый лист.
На выходе из комнаты Роджер услышал жалобный голосок Тима, который заявил: «У меня с этим придурком ничего не было. Вы что, не видите, он сумасшедший!». Тейлор заорал, кажется, на всю квартиру: «Сука!».
Он только сейчас понял, что музыка больше не играла. Десятки глаз уставились на него.
Роджер, которого трясло, и ему казалось, что если он сейчас не выйдет отсюда, то разнесет эту квартиру к чертям со всеми этими долбаными людьми внутри нее, задел плечом Брайана. Видимо, тот тоже стал свидетелем того, что произошло — по крайней мере, у него было соответствующее выражение лица. Ну что ж, добро пожаловать в группу!
— Брайан, привет снова! — приторно-сладким голосом обратился к нему Роджер, пролетая мимо того; в его глазах пылал огонь. — Уверен, это было поинтереснее вечеринки, заходи еще!
И он выбежал из квартиры, забыв о куртке, что висела в шкафу при входе.
***
В дверь заколотили после неудачных попыток вызвать хозяина квартиры с помощью обычного звонка. Кто-то упорно продолжал стучать руками по двери, и вскоре из подъезда донесся разъяренный голос:
— Роджер, твою дивизию! Открой сейчас же! Это уже не смешно.
Томас пнул дверь ногой и, устав безрезультатно биться о закрытые двери, сел на пороге, где лежал коврик с милой надписью «Добро пожаловать к Роджеру Тейлору!».
— Я знаю, что ты там, и я не уйду, пока ты не откроешь.
Послышалось возмущенное сопение из темного сырого подъезда после того, как от хозяина такой же милой, как и коврик, квартиры не последовало никакого ответа. Томас прижал колени к груди, облокотившись о них руками, и понял, что сам не знает, из-за чего он негодовал больше: из-за того, что у Роджера было очередное обострение, и он решил притвориться, что дома никого не было, или из-за этой надписи, которая совершенно не соответствовала ситуации.
— Ничего это не «Добро пожаловать», чертов ты Роджер Тейлор! — сказал Томас и еще раз стукнул кулаком по закрытой двери. Как жаль, что он не додумался сделать ключи от квартир к этим… двум друзьям.
Томас уже заглянул «в гости» к Тиму с самого утра, пытаясь оттянуть момент, когда пришлось бы разговаривать с Роджером; хотя, по правде говоря, он до последнего не мог найти нужных слов, которые стоило бы сказать Тиму после той ситуации, что произошла.
Во-первых, Томас был ужасно зол. Зол на то, что они оба — эти два «подружившихся» весельчака — не явились на вчерашнюю репетицию, хотя у них намечался концерт вот уже в следующий понедельник, и Томас стоял посреди зала, толком не зная, как объяснить ситуацию Брайану. «Извини, Брайан, но в твой первый день репетиции ты можешь пойти со своей гитарой домой, потому что у остальных участников нашей группы гормоны бьют уж слишком сильно».
Во-вторых… во-вторых, Томас еще толком не мог осознать тот факт, что два его друга, с которыми у них уже больше года была группа, с которыми они собирались записывать альбомы и ездить с концертной программой, что они оба были геями. Само слово «гей» вызывало у него отвращение, и Томас не понимал его, не принимал и не хотел даже думать о людях, которые были этими «геями».
И, в конце концов, он не мог решить, что с этим всем делать дальше. Он не был ненавистником людей с нетрадиционной ориентацией — пусть уж это будет звучать так, — однако ему было странно понимать то, что люди, бывшие ему близкими друзьями, оказывается, за его спиной…
Его аж пробило дрожью при мысли о том, что они там «за его спиной», и Томас в который раз остановил себя от этих размышлений. Это было их личное дело — кого они там предпочитали затаскивать в постель, — однако это ложилось клеймом на их группу. Мало того, что они устроили скандал на вечеринке, так теперь все собравшиеся на ней люди думали, что, как минимум, двое из участников «Helix» были геями. Хорошая репутация на начальных этапах группы.