«Ты даже не представляешь, как я хочу тебя выебать! Жестко, быстро и сладко. Чтобы ты умолял меня не останавливаться, подавался навстречу, насаживался глубже. Как сучка! Но нельзя. Сейчас нельзя, — Дженсен вздохнул с сожалением. — Поэтому сегодня поступим по-другому».
Он встал с кровати, быстрым движением избавился от домашних штанов и зашвырнул их в угол. Под ними ничего не было. Свитшот отправился следом.
Член Дженсена тоже стоял. Не спеша подойдя к изголовью кровати, Дженсен наклонился и провел головкой своего члена Джареду по губам. Рот наполнился слюной. Джаред взмолился всем богам, чтобы прямо сейчас он оказался бы способен разомкнуть непослушные губы. Ощутить вкус, почувствовать языком, щеками, горлом член Дженсена. Но не вышло. Даже разочарованно застонать не вышло.
Дженсен, словно читая мысли, улыбнулся и прошептал: «Успеется». Перекинул ногу через Джареда, согнув в колене и упершись ступней в матрас около его плеча. Еще раз, словно напоказ, провел рукой по своему стволу члена. Из щели на головке выступила прозрачная капля смазки. Джаред сглотнул.
Затем Дженсен прижал член к животу, и взгляду Джареда открылась его промежность: поджавшаяся мошонка, ровные полукружья ягодиц, а между ними — Джаред не поверил своим глазам! — бесстыже сверкала блестящим металлом заглушка анальной пробки.
Так не бывает, так просто никогда не может быть! Джаред смотрел и не мог насмотреться, но это было только началом. Дженсен завел за спину руку, пальцами поддел заглушку и стал медленно извлекать пробку из себя. Чуть покачивая, издавая при этом совершенно умопомрачительные стоны. Время для Джареда остановилось. Он молил богов, чтобы оно не сдвигалось, чтобы вселенная до конца дней была заполнена сверхъестественным зрелищем того, как Дженсен Эклз вытаскивает пробку из своей задницы.
Черный силикон вышел наружу с тихим звуком. Края ануса, влажные от смазки и покрасневшие, слегка вывернулись и едва заметно пульсировали. Захотелось завыть, но Джареду оставалось только смотреть.
Но Дженсен, словно решив, что издевательств достаточно, убрав ногу и лишив Джареда прекрасного вида, положил пробку на тумбочку рядом с кроватью и чем-то зашуршал.
Не прошло и нескольких секунд, как Дженсен ловко натянул презерватив на член Джареда, взобрался на кровать и оседлал его бедра.
Приподнялся, прошептал «смотри» и, придерживая стоящий член Джареда рукой, стал медленно опускаться на него. Перед глазами заплясали цветные пятна, и Джаред понял, что сейчас потеряет сознание. Это было слишком. Слишком узко, слишком горячо и слишком фантастически.
Дженсен не дал ему выпасть из реальности. Переждав, привыкая, он начал двигаться. Медленно, а затем все более ускоряясь — довольно улыбаясь, не отрывая взгляда от Джареда.
Вот сейчас Джаред проклял свою неподвижность. Он многое бы отдал за возможность сделать хоть что-то. Притянуть Дженсена, к себе, впиться ногтями ему в спину. Перевернуть, подмять под себя и вбиваться уже самому. Целоваться хотелось так сильно, что губы немели.
Дженсен, сдерживая стоны, неотрывно глядел на Джареда темными глазами. То упирался руками в кровать, опускаясь почти к лицу Джареда, дразня возможностью поцелуя, но не целуя. То отклонялся назад, покачивая бедрами из стороны в сторону. Двигался быстро, насаживаясь резко, трахая себя членом Джареда.
Потом, притормозив, прижал ладонь к груди Джареда так сильно, будто хотел сжать в ладони его сердце. Другой рукой обхватил свой член и стал дрочить.
Как после не старался, Джаред не мог точно вспомнить, что чувствовал. Для него иллюзорный секс с Дженсеном слился в одно непрекращающееся удовольствие. Глаза заволокло мутью, в груди бухало, в животе разливался горячечный жар. Все силы уходили, чтобы все-таки не вырубиться от передозировки эмоций и не закрыть глаза. Ведь Дженсен просил не закрывать, а кто Джаред такой, чтобы с ним спорить.
Кончил Дженсен первым. Сперма брызнула Джареду на живот и грудь. Дженсен растер ее по коже, поднес пальцы ко рту, облизал и сыто улыбнулся.
И Джареда накрыло оргазмом. Его трясло, скручивало таким сильным наслаждением, что оно напоминало боль.
Дженсен медленно, будто нехотя, встал. Глядя, как он снимает с его члена презерватив, Джаред пытался двинуть хоть пальцем. Ему безумно хотелось обнять Дженсена, прижать к себе и сказать наконец все то, что так и не сказал.
И тут Джаред ощутил, как по телу прошла дрожь, мышцы наполнило то щекочущее чувство, которое бывает после того, как отсидишь ногу. Он попробовал приоткрыть рот, но с губ сорвалось лишь невнятное шипение.
Дженсен удивленно повернул голову. И у Джареда получилось! «Дженсен, я…» Он хотел добавить «люблю тебя», когда увидел в глазах Дженсена ужас. Не успев понять, почему он так испугался, Джаред провалился в темноту. Прекрасный сон резко оборвался.
Утром, проснувшись от топота детских ног по лестнице и на первом этаже, Джаред ничего не помнил. Он отлично выспался, кошмары его не мучили. Принесенный Дженсеном плед пришелся как нельзя кстати.
Декабрьское начало дня не радовало светом и солнцем, так что Джаред повалялся еще немного. А когда все-таки решил вставать, то увидел у кровати под тумбочкой серебристую полоску. Он недоуменно нахмурился и, наклонившись, протянул руку. В этот момент на него лавиной обрушилось воспоминание о прошедшей ночи — сидящий на нем верхом Дженсен, из задницы которого то появляется, то исчезает его член.
Джаред обхватил голову руками и застонал. Спасибо огромное, подсознание! Как теперь смотреть Дженсену в глаза? Как ежесекундно не вспоминать, что у него внутри узко и горячо? Ведь Джаред не сможет думать ни о чем другом. Вот ведь приснилось! А вдруг?!
Он трясущимися руками подобрал злополучную полоску.
Это оказался обрывок фольги от шоколадки, которую Джаред грыз еще днем.
Почти месячный перерыв не помог. Поездка в Европу с Сандрой не помогла. А Джаред так надеялся, что полноценно отдохнет и с новыми силами приступит к съемкам. Что работа будет не только выматывать, но и приносить радость. Как было еще не так давно. Хотя кому он врет? Совсем давно, если честно. В прошлой жизни, в прошлом сезоне.
Джареду до смерти надоело чувствовать себя мухой в сиропе, его убивала эта беспомощность. Он не мог думать ни о чем, кроме приснившегося в доме Эклзов сна. И ни о ком, кроме самого Дженсена. Тот стал его личной одержимостью, а Джаред ненавидел навязчивые состояния, считал их слабостью.
Он не знал, что делать.
С утра сцены с его участием в расписании не стояли, поэтому Джаред заскочил в свой трейлер, чтобы передохнуть. От коллег, от тупой, ни к чему не обязывающей болтовни с ними. От Дженсена. Чье общество в последнее время стало тяготить.
Джаред врубил во всю калорифер и, сняв куртку, рухнул на кровать. Скинул ботинки и лег на бок, подтянув к себе колени. Хотелось спать. В трейлере ему было спокойнее, чем дома. Остаться здесь на ночь? По крайней мере, стоянка охраняется, и шансов поутру споткнуться о труп мертвого животного гораздо меньше. Точно, надо так и сделать. Хорошо, что в последнее время Дженсен ночевал у Джареда все реже — не придется ему ничего объяснять.
Сегодня первое февраля. Еще, значит, весь февраль, март, апрель. И немного мая. Джаред мысленно загибал пальцы. Считать время, оставшееся до конца сезона, стало его новой фишкой. Джаред придумал это два дня назад, и нехитрая арифметика его успокаивала. Пока. Еще немного потерпеть, переждать три с половиной месяца. Собравшись, сжав зубы. А потом сказать Крипке, что все. Он устал, нашел другой проект, решил стать монахом и уехать в Тибет. Придумать миллион таких же правдоподобных причин. Сбежать, спрятаться. Это проще, чем каждый день смотреть в глаза человека, которого любишь до помешательства, но которому никогда не сможешь об этом сказать.
Иногда в голове измученного Джареда пробивался трезвый холодный голос. Разума, наверно. Который говорил — скажи. Однажды наберись храбрости и скажи ему в лицо о том, что чувствуешь, ты имеешь на это право. Как Дженсен на это отреагирует — его проблемы, зато тебе полегчает. Это лучше, чем зарабатывать невроз и жалеть себя до слез каждый божий день. Срываться на всех, кто под руку подвернется, и портить жизнь тому же Дженсену. Джаред не сомневался, что тот устал от его постоянных припадков. Джаред сам от себя устал.
Сработал таймер на телефоне — пора возвращаться на площадку. Джаред со вздохом поднялся и неловким движением зафутболил один ботинок под кровать. Матерясь под нос, он попытался достать его ногой, но только загнал дальше. Пришлось опуститься на колени и, отклячив задницу, шарить рукой под кроватью. Ботинок, будто насмехаясь, не давался, выскальзывал из пальцев.
Джаред засунул под кровать голову. И увидел странную, но очень знакомую штуку, прикрепленную к матрасу с нижней стороны.
— Я проклят! — заявил он, кинув Дженсену в руки маленький плотный сверток из черной ткани.
— Мне кажется, ты повторяешься, — пробормотал тот, внимательно рассматривая находку Джареда. — Что за хрень?
— А на что похоже?
— На ведьмин мешочек.
— Вот я и говорю — меня прокляли. Вся жизнь под откос, вокруг трупешники, по ночам кошмары…
— Заткнись!
— Чего?! — охренел Джаред. Но рот закрыл, хотя собирался перечислить все свои горести.
— Серия «Молот ведьм» вышла когда? Вчера? — Джаред заторможено кивнул. — Ну вот и думай — даже если это кто-то из наших, максимум эта дрянь провисела несколько дней. Вряд ли она успела пустить всю твою жизнь под откос.
— Сам думай, — разозлился Джаред. — Ты что, полагаешь, ведьмин мешочек изобрели наши сценаристы? Ага, если бы! Да люди их сотни лет таскали на себе, как и обереги.
— Как скажешь, — примиряющее сказал Дженсен. — Только твой совсем новенький. Смотри, на нем даже пыли нет.
— Да похрен. Все равно — я проклят.
— Ты дурак, — Дженсен пожал плечами и дернул завязку.
На подставленную ладонь высыпался черный песок, выпали корка черствого хлеба и завядший цветок. Картину довершила сухая лапка какого-то мелкого грызуна.
— Фу, гадость какая! — Дженсен стряхнул это на землю и брезгливо обтер ладонь о штанину джинсов.
— А вдруг… — Джаред замер, пораженный внезапной догадкой, — вдруг они у меня по всем углам рассованы. Надо поискать.
— Стой, — Дженсен поймал его за рукав куртки. — Просто стой тут, я знаю, что делать. Скотчем, говоришь? Ну-ну. — И ушел.
Джаред ждал его у офиса, пританцовывая на месте, и грыз ногти от нетерпения.
— Это все Глория, — плакала маленькая, щуплая женщина в форменной одежде. Уборщица. Одна из многих. Джаред даже не помнил ее в лицо. — Глупая девчонка. Ей так нравится мистер Джаред, так нравится. Она всю комнату его фотографиями завесила.
А вот вечно смущающуюся девчушку-мексиканку, которая частенько подкарауливала его у выхода и просила автограф, Джаред смутно, но припомнил.
— Вчера как посмотрела серию, всю ночь не спала, свет в комнате горел. А утром слезно умолила меня разрешить зайти на минуту в трейлер мистера Джареда. Но я не знала, что она принесла.
— Миссис Санчес, вы пустили на охраняемую территорию посторонних? — В голосе Дженсена звенел металл.
Джареду стало неловко. В маленькое помещение набилась куча народа — конечно же, такой повод, ведущего актера пытались приворожить. На неделю разговоров хватит.
— Это же шутка, детская влюбленность, — миссис Санчес промокнула глаза платочком и скомкала его в ладони. — Никакого ущерба от того, что она запихнула эту штуковину мистеру Джареду под кровать. Я вам клянусь. Не увольняйте меня, мистер Эклз, пожалуйста, — рыдания возобновились. — Мне без работы сейчас никак. У меня сын в больницу попал. Бедного Хосе избили на улице какие-то хулиганы, руку сломали. Мне страсть как деньги нужны на лекарства.
«Так не бывает, — подумал Джаред. — просто не может быть никогда».
— Миссис Санчес, вопрос о вашем увольнении не в моей компетенции, — Дженсен говорил жестко и отрывисто. — Но я постараюсь убедить руководство, что в данном случае это оказалось бы самым лучшим решением.
— Дженсен, перестань, — прошептал Джаред. Он устал от этой публичной казни. И добавил в полный голос: — Успокойтесь, пожалуйста, миссис Санчес. Я не держу на вас и вашу дочь зла. Не скрою, это был неприятный момент, но мы его разрешили. — Он приблизился к расстроенной женщине и приобнял ее за плечи. — Идите домой и передайте вашей дочери… Как, говорите, ее имя?
— Глория.
— Пусть завтра с утра приходит к началу съемок, я с ней поболтаю.
— Спасибо вам, мистер Джаред. Вы так добры ко мне и к моей бедной девочке, — женщина схватила его ладони и стала осыпать их мелкими поцелуями.
Джаред с трудом вырвал руки. Дженсен зло щурил глаза. Он явно жаждал крови, и ему не понравилась, что Джаред внезапно пошел на попятный.
— Никто не имеет права пугать тебя, — сказал он, как только они вышли из офиса.
— Это всего лишь шутка, — твердил Джаред, как обычно теряясь между гневом и виной.
Утро явно не задалось.
Зато вечер побил все рекорды.
Дженсен переодевался в костюмерной, когда туда ворвался Джаред, толкнув стойку с реквизитными куртками.
— Э, потише, — Дженсен еле успел ее подхватить. — Что случилось?
Джаред молча сунул ему под нос свою раскладушку. Дженсен всмотрелся в экран.
— Харли. Видишь? — отрывисто сказал Джаред.
— Прости, я не понимаю. Тут вроде чья-то рука держит ногу. Вернее, лапу.
Джаред рухнул в ближайшее кресло.
— Помнишь, я говорил, что Харли в последнее время стал прихрамывать?
— Допустим.
— После Нового года я приехал в Эл-Эй, и мы с Сэнди отвезли его к врачу.
— И?
— Врач сразу заявил, что ему не нравится опухоль. Взяли биопсию. И вот результат.
— Говори уже, не тяни.
— Саркома. — Джаред уткнулся лицом в ладони, и голос его звучал глухо. — Я на самом деле проклят, Дженсен. Пришла очередь и моих собак. Скоро все умрут.
Дженсен молчал. Никак не реагировал. Джаред удивился — друг должен был его убеждать, что все это глупости, что он все придумал. Никакой мистики нет, сглаза и порчи не существует. Ну разве что в их шоу, а это не считается.
Но Дженсен, похоже, и не слышал слов Джареда. Он, не отрываясь, всматривался в экран телефона.
— Это же Сандра? Ее рука?
— Ну а чья еще? Дженсен, ты вообще слышал, что я сказал? Что у Харли…
— Это кольцо… Джаред, ты сделал ей предложение? — Дженсен поднял взгляд от телефона и пораженно посмотрел на друга.
— Хм, да. Я не говорил? Ну это… Мы были в Париже, и я решил, что попросить ее руки в этом городе — хорошая идея.
— Хорошая идея, — эхом отозвался Дженсен.
— В общем, на данный момент мы помолвлены. А что тебя, собственно, удивляет? И вообще, Дженсен, как ты можешь думать о такой мелочи, когда моя собака…
Дженсен размахнулся и швырнул телефон в стенку. С мелодичным хрустом он раскололся на две половинки, батарея отлетела в сторону.
— Ты охуел?!
— Я?! Это ты охуел! — голос Дженсена сорвался.
Он смотрел бешено и отчаянно, и Джареду на секунду почудилось, что Дженсен его ударит. Но тот лишь крикнул «сука!» и выбежал прочь, так шарахнув дверью, что язычок хлипкого замка выбило напрочь.
Из своих в этот вечер в баре нашелся только Саймон, оседлавший табурет у стойки. Джаред узнал его по сгорбленной спине.
— Здоров, — весело сказал Джаред, присаживаясь рядом. Он держался изо всех сил, чтобы никто, а тем более Саймон, не подумал, что ему плохо.
Саймон не ответил на приветствие, лишь посмотрел косо. Джареду это показалось странным.
— А где Марибель? — он решил создать видимость беседы. — Скоро подойдет?
Джаред соображал, когда он видел девушку в последний раз. По всему выходило, что после хиатуса Марибель умудрилась ни разу не попасться ему на глаза.
— Ее нет, — прохрипел Саймон. Судя по его голосу, он или простыл, или не разговаривал целую вечность.
— В смысле — нет?
— А знаешь, чувак, я тебя понимаю, — непонятно сказал Саймон и опрокинул в себя очередной шот. Несколько пустых рюмок стояло перед ним. — Ты же ведущий артист шоу, какое тебе дело до персонала.
— Да я… — начал Джаред возмущенно, но Саймон его прервал:
— Она уволилась. Сразу после Рождества.
— Ого. А почему?