В ответ она смогла только выдохнуть с громким «Ой!»
«Мара, только не реви!» - приказала себе женщина и протянула к нему руки.
Мара обнимала его, Шни обретал привычный для нее облик.
========== Глава 14, в которой Мара всеми силами стремится вернуть дорогого ей человека. (27 ПБЯ) ==========
Конечно же, Скайуокер ощутил присутствие Мары в Силе. Она могла его считать кем угодно: мудаком, козлом, скотиной… Но вот бараном он точно не был. Все понял, все рассчитал и ушел в глухую оборону. Мара, как акула, выследившая свою жертву, нарезала вокруг него круги, но тот не собирался покидать своего убежища, для надежности прикрываясь живым щитом – Беном. Мара не могла напасть, пока племянник был рядом с Люком. Она все время обращалась к Бену, звала его, но Скайуокер оплел его ложью настолько правдоподобной, что Мара не могла до него достучаться. Она просто выла от своей беспомощности, изматывая Шни своими истериками и приступами гнева. Но у того, похоже, был неограниченный запас терпения.
Нам остается только ждать. Потерпи, милая! Уже недолго осталось…
Бену снился очередной кошмар.
Мара. Она лежит на кровати лицом в подушку. Ее тело содрогается от рыданий. Она громко всхлипывает и садится. Вытирает простыней заплаканное лицо.
Бен… Почему ты меня не слышишь?
Она говорит тихо, как будто бы сама с собой. Он тоже тихо ей отвечает, желая успокоить:
Я слышу, мам! Где ты? Тебе больно? Тебе плохо?
Но она его не слышит.
Родной мой… Что я должна сделать, чтобы ты понял?
Мама, я слышу тебя! Что с тобой, мам?! – он уже почти кричал.
Как же я устала за тебя бояться… Если бы ты был со мной…
Где ты? Просто скажи! Мама!
Бен проснулся от собственного крика.
Видимо, Люк давно наблюдал за Беном, а может быть, даже видел его сон. Он почти нежно погладил племянника по голове:
Что с тобой? Кошмар? Расскажи мне…
Бен как-то сразу понял, что врать дяде бесполезно. А держать все это в себе невыносимо. Он попытался успокоиться и выдохнул:
Мне снилась Мара.
Я слышал, ты сказал во сне «мама»…
Тебе показалось, - Бену стало не по себе от того, что он невольно выдал ПОСТОРОННЕМУ свою очень личную тайну. Их с Марой тайну. Помня их с тетей уговор еще в его глубоком детстве, он называл ее мамой, только когда вокруг больше никого не было. Сейчас его дядя слишком нагло вторгался в его личное пространство, и не только в физическом плане.
Люк продолжал успокаивающе гладить Бена по голове.
Ну, Бен… Расскажи, что тебя испугало?
Не испугало, - огрызнулся тот. - Ей плохо… Она плачет… и зовет меня.
Люк присел рядом с племянником на кровать и тяжело вздохнул:
Есть сила, которая создает эту иллюзию в твоем сознании…
Какая еще сила? – поморщился Бен.
Я говорю о том, другом голосе… Ты ведь слышишь его?
Бен вздрогнул. О голосе в его голове знала только Мара, больше никому о нем он не говорил. Но, видимо, разрушив ослабевшие во время сна ментальные щиты племянника, Люк бесцеремонно проник в его сознание. Он видел. Он теперь знает. Отпираться было бесполезно. Как будто отвечая на его мысли, Люк произнес:
Да, я знаю. Это зов Темной стороны. Это Сноук? Да, Бен?
Да… - выдавил из себя тот.
Бен, я здесь для того, чтобы тебе помочь, - слова Люка как будто обволакивали его. – Ты же помнишь, чему мы с Марой тебя учили?
Скайуокер говорил, а Бену казалось, что тот его бьет. Причем по самому больному.
Я все помню. И мне все равно, что говорит Сноук, - парень угрожающе уставился на Люка. – А если бы было не все равно, то я давно бы уже… - он подавился воздухом и замолчал.
Ну все, все… Я с тобой, я помогу… Хочешь, я помогу тебе закрыться от него?
Бен понимал, что дядя совершенно не нуждается в его согласии. Он все равно полезет со своей «помощью», возможно, сначала даже попытается сделать это незаметно. А если Бен заметит его вторжение, просто скажет: «Поверь, это только для твоего блага» или еще что-нибудь в этом роде. Так уже было. Много раз. Но несмотря на это, парень все же попытался оградить себя от дядиного вторжения в свое сознание. Он тихо процедил сквозь зубы:
Я сам справлюсь. Ты же видишь – я все еще здесь. Я должен сам.
Конечно, конечно… Ты молодец! – ученику настолько непривычно было слышать похвалу из уст своего наставника, что он не смог скрыть удивления.
Ты молодец! – повторил учитель и улыбнулся. Он все еще пытался успокоить племянника, но тот чувствовал лишь нарастающую злость. И тревогу…
Но иногда Бену снились другие сны. Не о Маре.
Ему снился парень. Ярко-рыжий. Он смотрел на небо и жмурился от солнечного света. А потом он поворачивал голову к Бену и улыбался.
Он чем-то едва уловимым был похож на Керриса, на его первую любовь, с которым они жили по соседству, а потом вместе учились в Корусантском Университете. Только он был старше Бена и получил свой диплом два года назад. Стараниями своего отца, занимавшего высокий пост в Министерстве Финансов, он был назначен на место, о котором его однокурсники даже и мечтать не могли. Но Бен над этой его должностью смеялся: «Двадцать пятый помощник по неизвестно каким делам!» Но зато у самого Канцлера Галактического Сената Новой Республики! Это был очень мощный старт для дальнейшей карьеры. Да, расстаравшийся для сына (а скорее всего, для удовлетворения своих собственных амбиций и честолюбия) отец Керриса, видимо, выжал весь административный ресурс из занимаемой им должности. Как будто на Корусанте работы нет! И поэтому теперь они с Керрисом видели друг друга только в виде голопроекций во время становившихся все реже и реже сеансов голосвязи.
Самые лучшие романтические воспоминания о первой любви чудовищным образом были переплетены в голове Бена и с самыми постыдными, и с самыми трагичными.
Бен помнил, как их, тогда еще пятнадцати- и семнадцатилетнего подростков, нашедших укромное место в огромном саду сенаторской резиденции и невинно, но совершенно самозабвенно целовавшихся, спалил Хан, неизвестно, за каким хером припершийся именно в это место и в это время, и устроил пьяную истерику. И как Бену было стыдно перед другом за выходку отца… Керрис, поддерживая своего парня, шутил потом об этой дурацкой ситуации, и они, конечно же, смеялись, но обида и стыд Бена никуда не девались…
А что до трагических… Сразу после этих каникул пропали Кира и Мара…
Отгоняя от себя мрачные мысли, Бен очень хотел увидеть хотя бы кого-нибудь из них во сне. Хотя бы во сне. Мара виделась ему часто, а вместо Керриса ему упорно снился безымянный рыжик.
«Настоящие люди не могут быть такими…» - Бен не мог подобрать определение, какими именно. – «Это, наверное, ангел…»
========== Глава 15, в которой Люку снятся сны и не только ==========
Люка мучили видения. Они досаждали ему настолько сильно, что он переставал различать, где были обычные сны, а где – видения Силы: все они были одинаково кошмарны. Ни изматывающие тренировки, ни многочасовые медитации не помогали. А если говорить точнее, не помогало вообще ничего. Его практически постоянно окружали призраки Силы. Раньше они появлялись изредка, и он даже с ними разговаривал, но теперь они почти всегда были рядом.
Оби-Ван, Йода, отец…но вместе с ними были и те, кого Скайуокер и в глаза никогда не видел: вполне возможно, что они погибли еще во времена исполнения приказа 66…
Но самым невыносимым было то, что призраки говорили. Все одновременно. Их галдеж сливался в какую-то чудовищную мешанину, но страшным было то, что Люк слышал и понимал, что говорит каждый в отдельности. Как-то это все прекратить, отделаться от навязчивого внимания призраков было невозможно…
Лея! – звал сестру в Силе Люк.
Она все понимала. Сочувствовала. Но помочь ничем не могла. И даже наоборот.
Лея, я должен уйти… Остановиться. Закрыть школу. Распустить учеников…
Она его останавливала:
Потерпи! Осталось немного! Я тебе клянусь: после избрания новых членов в Высший Совет Джедаев ты сам назначишь на свое место нового Магистра и уйдешь на покой!.. Люк! Приложено слишком много усилий. Сейчас не время отступать! Нельзя бросать почти сделанное дело прямо у финишной черты!
В арсенале сенатора было много патетических фраз, но только сил у Скайуокера оставалось все меньше и меньше.
Но Лея не просто так сотрясала воздух. Высший Совет Джедаев воссозданного их с Люком совместными усилиями Нового Ордена существовал только формально. Республиканский Сенат постоянно вмешивался в дела Ордена и, в конце концов, очень сильно ограничил его полномочия. Совет уже очень давно не собирался на заседания, мастера-джедаи были рассеяны по всей Галактике, и каждый занимался своим делом в своем уголке. Среди членов Совета не было единства и согласия. В какой-то степени этот разброд был на руку Лее: данный Совет не оправдал ее надежд и совершенно не способствовал реализации ее политических планов.
А планы были простые и понятные: место Канцлера Республиканского Сената. И чтобы достичь этой цели, ей была нужна поддержка лояльного к ней Совета Джедаев, мощных обладателей таинственной Силы… Они с Люком инициируют роспуск существующего Совета (там можно много формулировок придумать: как не оправдавший доверие, не справившийся с возложенными функциями… да много чего еще!), а потом сформируют новый, целиком и полностью поддерживающий сенатора Органу. Из джедаев, ей лично преданных, ну или хотя бы сочувствующих. Школа Люка функционировала с одной-единственной целью: взращивание нового поколения именно таких джедаев… И к началу предвыборной кампании за ее спиной будут стоять не только сподвижники и единомышленники, но и сама Сила. А на чьей стороне Сила, у того и власть.
А Люк своим малодушием мог помешать ей в достижении заветной мечты.
Что я могу для тебя сделать, Люк?
Ему хотелось ответить только одно:
«Отпусти меня!»
Но он знал, что она ему ответит:
«От тебя зависит наше будущее, будущее всей Галактики, Люк! Я доверила тебе самое дорогое, что у меня есть: единственного сына! Он – продолжатель моего дела, нашего с тобой дела, Люк!»
И он, как всегда, согласится с ней, и они дадут друг другу клятвы, что он не бросит начатое, а она, все-таки, после всего отпустит его на покой…
Но сейчас покой Люку даже не снился.
Призраки опять донимали его, насылая видения будущего. Все повторялось, как тогда, несколько лет назад… с Кирой. Ни в одном из своих видений Люк не видел дочь на Светлой стороне: ее ярко-красный меч сеял страх, смерть и разрушения и грозил крахом всему, что было дорого Люку. Он помнил, как он сопротивлялся, и как призраки уговаривали его, подсовывая все новые и новые кошмары в его видения. И как он все-таки решился…
А теперь они говорили то же самое про Бена. Они настаивали на том, что он уже потерян для Света, что его переход на Темную сторону – это только вопрос времени. Но если Люк будет стоек и тверд, тогда можно будет избежать многих бед… и тут же услужливо подкидывали ему картинки предстоящих ужасов: не только гибели его школы и всех учеников, но даже гибели целой планетарной системы, миллиардов человек…
Но разве мог он сказать об этом Лее? Да она тут же придушила бы его на месте, причем без всяких захватов Силы, голыми руками…
Но он должен. Он должен ЭТО сделать ради нее же, ради Леи… Возможно, она когда-нибудь потом поймет… а может быть, и никогда…
…Люк совершенно бесшумно зашел в спальню Бена и подошел к спящему племяннику. Он дал себе слово, что если сейчас он просканирует его Силой и не обнаружит ничего темного и опасного, он просто развернется и уйдет. Но его надежды не оправдались. Бена окутывала Тьма, она клубилась и бурлила вокруг него, поглощая и затягивая все глубже и глубже…
Призраки орали на все голоса:
«Сейчас или никогда! Сейчас промедлишь – завтра будешь мертв сам!»
…Но он выжил… В отличие от большинства своих учеников. В отличие от дела всей его жизни. В отличие от надежды…
========== Глава 16, в которой Мара заочно знакомится с тем, кто сыграет самую большую роль в жизни ее племянника. (28 ПБЯ) ==========
Мара со Сноуком наблюдали за построением личного состава базы из окна командного пункта.
Ой, это командующий новый? – Мара прищурилась, чтобы лучше разглядеть офицера.
Да. Полковник Хакс. Ему всего двадцать восемь. Очень талантливый, образование блестящее…
Двадцать восемь? Я думала, он еще моложе… Хорошенький какой!
Сноук вопросительно посмотрел на жену.
Просто Бену такие парни нравятся: светленькие, стройненькие…
Сноуку пора было бы уже привыкнуть. Какой бы разговор они ни вели с Марой, он всегда заканчивался Беном. Или начинался. Или… Но сейчас удивленные глаза Верховного Лидера расширились еще больше.
Так, чего таращишься? Только не говори, что ты гомофоб!
Сноук замялся буквально на мгновенье, но вовремя спохватился:
Я? Нет, нет, что ты, Марусь! Конечно, нет!.. Так значит, Бен… - опять было начал Сноук, продолжая «таращиться» на Мару, но при этом пытаясь изобразить из себя саму толерантность.
Что Бен? – Мара воззрилась на мужа.
Нет-нет… Ничего…Ммм… А когда ты ЭТО о нем узнала?
Да мне кажется, я всегда знала…
А этот… тоже? – Сноук неуверенно указал на Хакса.
И этот. Тоже. Шни, ну что такое? Ты сам не чувствуешь?
Наверное, не нужно было как-то…
Да мне тоже не нужно! У меня это как-то само собой происходит. Я специально об этом не думаю… А про Бена… Наверняка узнала, когда ему лет пятнадцать было…
========== Глава 17, в которой Мара опять вспоминает о племяннике. ==========
Бену пятнадцать. Уже девять лет он обучался в школе Скайуокера. Мара привезла племянника к его родителям, на каникулы. Но…
Леи не было дома, когда появится – неизвестно. Хан планомерно уничтожал имеющиеся в доме запасы спиртного.
Ситуация состояла в следующем: Хан влип в очередной раз по самое «не хочу» и, опять-таки, в очередной раз попросил денег у жены на покрытие своих необъятных долгов. А больше его никто кредитовать не хотел. Давно уже. Лея, вместо того, чтобы выставить этого мудака за дверь и предоставить ему возможность хотя бы раз в жизни решить проблему самостоятельно, устроив «воспитательный» скандал, «ушла из дома» сама, оставив муженька под надежной охраной в комфортном сенаторском доме, куда не сунулся бы даже самый отчаянный кредитор Хана. Неудивительно, что старый аферист не терял надежды:
Остынет и притащится!
Мара, конечно же, не рискнула оставить ребенка в компании вечно пьяного папаши и решила дождаться, когда «притащится» Лея. Та не торопилась.
«Вот же зараза! – злилась Мара. – Нашла время мужа воспитывать! У ребенка всего полтора месяца каникулы!»
Точку в этом тупом ожидании поставила очередная «подградусная» выходка Хана.
Мара старалась с ним не пересекаться: в огромном доме это было достаточно легко. Да и выслушивать бесконечные сетования старого контрабандиста про бросившую его на произвол судьбы «хранительницу очага», как тот презрительно называл жену, ей совсем не хотелось.
Но в этот раз… Она услышала его пьяные вопли, намного более громкие, чем обычно, и пошла на шум. Как выяснилось, орал он на Бена, хотя того, слава Силе, рядом не было. Но Соло это совершенно не смущало.
Она обнаружила родственничка в столовой, в одиночестве сидящего за огромным столом в компании очередной бутылки.
Не я тебя, говнюка, делал, а то бы ты страшнее получился! – орал тот. Заметив в дверях Мару и обрадовавшись обретенному собеседнику, он обратился к ней: