Наконец решили выезжать. Переговоры и подписание соглашения с делегацией российского министерства транспорта были назначены в бизнес-центре Джумейра. Это здание местные называли просто «Парус» благодаря напоминавшей парусную яхту форме этого небоскреба, одиноко возвышавшегося посреди рукотворного острова, отстоящего на несколько сотен метров от пляжа Джумейра и соединенного асфальтированным шоссе с материковой частью.
— Мы уже опоздали на час, — заметил Мухаммад, наклонившись к уху Фазза.
— Это уж слишком! — воскликнул тот и нахмурился.
Опаздывать на заранее оговоренную встречу также было давней арабской традицией, но у всякой, даже очень древней традиции, должны быть разумные пределы.
========== Скорость Фазза ==========
Было решено, что они все вместе поедут в просторном салоне выходного белого лимузина, который шейх Мухаммад аль-Мактум одалживал среднему сыну, когда поручал ему присутствовать на важных международных переговорах.
Гелендваген Омара следовал за ними, ведомый, как и их лимузин, одним из штатных водителей правителей Дубая. Омара это тревожило, и он сидел как иголках, думая о том, что кто-то чужой сейчас давит на педали уже успевшей полюбиться ему машины.
Мухаммад наблюдал за Халедом аль-Кабиром и юным принцем Рашидом. Первый то и дело бросал на задумчивого Омара выразительные долгие взгляды. Принц Рашид вертел в руках смартфон и поглядывал на малолюдные в этот час городские улицы. Один Хамдан сидел с ноутбуком на коленях, внимательно изучая данные отчета по проекту Aurus ожидавшего их на месте министра экономики аль-Мансури.
— Прекрасно! — подытожил он, подняв голову от экрана и взглянув на попутчиков. — Производство у нас этих машин принесет экономике немалую прибыль в виде налогов, а также создаст значительное количество рабочих мест. Проект долгосрочный. В Tawazun настояли на том, чтобы ввести в производство только люксовые модели линейки Aurus и мы ожидаем, что русские сделают нам щедрый подарок, — он улыбнулся и покачал головой.
В воображении Мухаммада тут же нарисовалась картина того, как Фазза с отцом выезжают из ворот холдинга за рулем блестящих окрашенных в белый Аурусов…
— И почему эти русские лезут сюда со своими лимузинами? — недоумевал Халед. — Разве у них нет места, чтобы производить их дома?
Фазза закатил глаза. Халед аль-Кабир формально прибыл на заключительный этап переговоров в качестве наблюдателя от Саудовской Аравии, тоже заинтересованной в налаживании более тесного сотрудничества с могущественной Россией, но его профессиональная подготовка и познания в тонкостях экономической политики региона оставляли желать лучшего.
— Даже ребенок знает, что Россия уже пятый год живет под жесточайшим давлением из вне, — просветил его Хамдан. — А у нас здесь привилегированная экономическая зона. Где еще, как ни здесь, им будет выгодно производить люксовую линейку авто, чья стоимость на международном рынке стартует от ста семидесяти тысяч долларов?
— Они несомненно очень хитроумны и изобретательны, — заметил, оторвавшись от своего телефона, Рашид.
— О да! — согласился с ним Фазза. — А для нас такое сотрудничество открывает помимо уже упомянутых мной дополнительных налоговых отчислений и рабочих мест, новые перспективы сотрудничества с русскими в качестве партнеров-производителей, выводя обе страны за рамки статуса стран с сырьевой экономикой.
Хамдан говорил с жаром, гордо вскинув покрытую белейшим платком-гутрой голову. Понятно было, что подобное сотрудничество он считал для Эмиратов честью. И хоть сами важные деловые партнеры еще не могли быть полностью уверены в положительном решении, присутствующие уже точно знали, что сегодня соглашение о начале производства русских лимузинов будет подписано.
— Сколько же ты заставил этих русских ждать встречи с тобой? — недобро ухмыльнувшись, спросил Халед.
Фазза прикусил нижнюю губу:
— Это же русские. Они — наши друзья. А потому я выдержал лишь минимальное в таких случаях количество времени в два месяца, сославшись на нашу июльско-августовскую жару.
— У тебя определенно слабость к русским, — засмеялся Халед. — Теперь они будут думать, что ты заинтересован в этом контракте больше них самих.
— У меня нет причин скрывать это от них, Ваше Превосходительство, — обиделся Хамдан. — А кроме того, всем известно, что у них всегда были прекрасные советники-специалисты по странам Залива. У Его Превосходительства Ивана Николаевича, главы их делегации, есть замечательный помощник, который прекрасно разбирается во всех тонкостях ведения дел. Он сумел подобрать нужные слова в своих письмах секретарю министра экономики, выполнял все наши условия и прислал нам с отцом великолепные подарки.
— Подумать только! — искренне удивился Рашид. — И ведь многие злые языки, да покарает их Аллах, говорят о русских, как о грубых, невоспитанных невежах!
— Мы с вами знаем, кому принадлежат эти языки, — ответил ему Фазза. — Американцы и их прихвостни из Европы боятся русских из-за их силы, а нас остерегаются из-за наших денег. Я хорошо это усвоил во время учебы в Сандхёрсте и Лондоне. И я намерен показать, что мы не чей-то задний двор или сырьевой придаток! Мы самостоятельны в наших решениях, нравится это кому-то или нет!
Закончив очередную речь, Хамдан обвел слушателей горящим взором.
— Кузен, ты сейчас так вдохновенно говорил! — восхитился Рашид. — Тебе перед народом выступать надо!
— Да уж, ты — прирожденный оратор, — снова ухмыльнулся Халед. — А вы что в рот воды набрали? — обратился он к Мухаммаду и Омару.
— Я согласен с Фазза, — спокойно отвечал первый.
— А ты, красавчик, чего такой смурной? — спросил Халед, вперив загоревшийся недобрым огнем взгляд в Омара.
— Его зовут Омар, — вмешался Мухаммад, глядя на Хамдана.
Понимавший начальника личной охраны с полувзгляда Фазза мгновенно переключил внимание саудита на себя.
— Знаешь, шейх Халед, я тут подумал, а не устроить ли нам праздник в честь подписания соглашения? Как тебе идея? Ведь тебе нравятся местные вечеринки? У вас в Рияде таких праздников не бывает, точно знаю!
И Хамдан взял в руки свой смартфон, показывая, что готов дать соответствующее распоряжение.
— Ты, как всегда, очень внимателен, Фазза, — криво улыбнувшись, ответил Халед. — А я, ты знаешь, всегда не прочь повеселиться…
И он снова метнул острый взгляд в сторону Омара. Взгляд этот не скрылся от Мухаммада. Он недолюбливал известного своими маниакальными, извращенными наклонностями Халеда, а сейчас и вовсе готов был броситься на него.
В этот момент лимузин неожиданно остановился — они подъехали к парадному входу в бизнес-центр.
***
Встреченные министром экономики, его свитой и представителями холдинга Tawazun, они шли по широким залитым солнцем внутренним коридорам. Впереди всех уверенно шагал Его Высочество принц Хамдан. Он держал в руках свои ноутбук и смартфон. Справа от него, почти касаясь плеча Фазза, шел Мухаммад со спортивной сумкой Fendi в руке. Слева от принца шагал его кузен Рашид аль-Нахайян, рядом с которым величаво выступал Халед аль-Кабир. Замыкал процессию Омар, старавшийся двигаться след в след за Мухаммадом.
За ними следовали министр аль-Мансури, его заместители и помощники, а также топ-менеджеры Tawazun c кейсами, ноутбуками и планшетами в руках. На их запястьях поблескивали швейцарские часы, рукава и воротнички их белоснежных кандур были украшены золотыми булавками и запонками, изящные оправы их очков серебрились на послеполуденном солнце.
В зале для переговоров с панорамным остеклением их ожидала делегация, во главе с первым заместителем министра экономики российского государства Иваном Пресненским, его помощниками и представителями концерна Aurus.
Омар прекрасно знал, что его пригласили сюда в качестве красивого дополнения к свите Фазза. Но это не обижало его, наоборот, — скорее льстило. С его помощью Дубай демонстрировал иностранным гостям и деловым партнерам, что его жители молоды и прекрасны.
Поначалу, как только Омар вырвался из-под ненавистного покровительства шейха Абдуллы аль-Тани и стал тенью казавшегося ему героем Мухаммада, особое внимание окружающих, отмечавших его неординарную красоту, раздражало. Но после произошедшего с ними в четырнадцатом году случая Омар стал относиться к своей внешности иначе.
Тогда случилось, что он упросил Мухаммада отправиться на машине в Эр-Рияд на проходивший там культурный фестиваль. Границы между Эмиратами и Саудовской Аравией весьма условны. Показав пограничникам паспорта на одном из пограничных постов, они благополучно добрались до столицы и присоединились к веселью. На фестивале можно было посмотреть новые фильмы, познакомиться с интересными личностями со всего Ближнего Востока, отведать необычной национальной пищи и протанцевать или проговорить обо всем на свете, сидя целую ночь на открытом воздухе и глядя на звезды.
Однако на следующий день оба были схвачены шариатской гвардией и допрошены одним из активистов Комитета Пропаганды Добродетели. В ходе допроса Мухаммаду удалось выяснить, что кто-то из бдительных граждан-саудитов вчера позвонил в КПД и сообщил о двух необычайно красивых гостях фестиваля, прибывших предположительно из Эмиратов. На том основании, что выдающаяся красота молодых людей могла спровоцировать желание прелюбодействовать у местных женщин, Комитетом было принято решение об их немедленной депортации в Эмираты.
Оказавшись дома, возмущенный до глубины души Омар настрочил в Фейсбуке длинный пост, полный негодования в адрес шариатской гвардии и КПД. Пост неожиданно стал популярен и распространился по сети как вирус. На Омара буквально посыпались: предложения о работе из модельных агентств, шквал запросов на дружбу, приватных сообщений от женщин со всей планеты и сострадательных комментариев, полных поддержки и солидарности.
Приобретя некоторую известность в Дубае и за его пределами, Омар смог окончить курс профессиональной фотографии, был познакомлен с Фазза и даже начал по его примеру сочинять любовные стихи. С модельными агентствами он тоже успел поработать. Снимался для западных глянцевых журналов бредущим, ведя под уздцы чистокровного арабского жеребца, посреди аравийской пустыни, в национальном бедуинском наряде и с подведенными сурьмой нижними веками. От многочисленных предложений сняться обнаженным или хотя бы с голым торсом Омар открещивался как чёрт от ладана, но они продолжали поступать с завидной частотой. Мухаммад с тех пор не упускал случая подшутить над его привлекательной внешностью, а в глазах остальных эта внешность приобрела дополнительную ценность и светский лоск.
Когда они всей толпой показались на пороге переговорной залы, русская делегация поднялась со своих мест. Фазза подал пример остальным и первым протянул руку, приветствуя на английском Его Превосходительство замминистра:
— Здравствуйте! Как поживаете? Прошу простить нас за то, что заставили вас так долго себя дожидаться, мне очень жаль…
Даже сквозь смуглую кожу Хамдана заметно просвечивал заливавший его щеки румянец.
— Ваше высочество, — заговорил с непривычным акцентом русский, крепко пожимая руку Фазза. — Рад знакомству с вами! Мы вовсе не почувствовали неудобств, ваши сотрудники успели принести нам вкуснейший обед, и мы прекрасно провели время! Позвольте представить вам моего помощника, Юрия Власневского и помощницу, Катерину Белецкую…
Русский говорил, Фазза улыбался и кивал, пожимая руки менеджеров, а Мухаммад внимательно наблюдал за происходящим. Спортивная кожаная сумка Fendi стояла на полированном мраморном полу под его креслом.
— Как вам наш климат? — начал традиционную часть Фазза. — Расскажите мне о московской погоде…
В начале любых переговоров, согласно арабскому обычаю, всегда следовала ничего не значащая беседа, посвященная общим фразам и вежливым формулам, никак не относящаяся к предмету встречи. И русская делегация отнюдь не казалась удивленной таким оборотом дел. Все чинно кивали в ответ на замечания принца Хамдана о невыносимой жаре в сентябре, приветливо улыбались, говоря о родной стране, и совсем не выглядели раздраженными неспешностью хода переговоров, словно бы знали, чего ожидать от принца и его людей.
Мухаммад изучал доброжелательные лица русских, когда услышал рядом шепот Рашида:
— Посмотри, какая бледная… Она не похожа на русскую…
Не сразу сообразив, о ком речь, Мухаммад нашел взглядом сидевшую справа от Пресненского помощницу. Имена у русских были такие, что никогда не выговорить и не запомнить. Вот и ее имя он не запомнил. Запомнить что-либо о ней было трудно. Блеклая внешность, бледная кожа, собранные в хвост на затылке пепельные волосы, невыразительные, ускользающие от взгляда и памяти черты лица. Одежда — самая классическая для помощницы топ-менеджера: наглухо застегнутая белая блуза с консервативным бантом у ворота и длинным свободным рукавом, черная юбка-карандаш ниже колена и подобие черных тапочек на ногах.
В ходе совместного просмотра и обсуждения приготовленной в Aurus презентации она несколько раз наклонялась к уху начальника и что-то очень тихо говорила ему. Пресненский кивал, а через некоторое время обращался к Фазза с очередным предложением или идеей.
— Тридцать шесть процентов — это одна треть, — улыбаясь говорил он. — Уверен, вы оцените щедрость нашего предложения. Кроме того, производственные мощности завода в Абу-Даби смогут обеспечить вашу семью и круг друзей эксклюзивными моделями лимузинов…
— Она даже на женщину не похожа… — с ухмылкой прошептал Халед. — Жалкое подобие…
Мухаммаду очень захотелось треснуть со всей силы по ехидной, самодовольной роже саудита, но он сидел неподвижно, молча сжав зубы, и слушал Фазза:
— Благодарю вас всех! Если на то будет воля Аллаха, наше с вами сотрудничество станет долгим и успешным!
И принц улыбнулся одной из своих самых обаятельных улыбок.
Далее последовало подписание бумаг, обмен копиями, рукопожатиями, благодарностями, похлопывание по плечам и, в качестве закрепителя достигнутого успеха, объявление о том, что в клубе Villa Beach сегодня вечером состоится вечеринка в честь заключения контракта между правительствами и госконцернами двух стран.
В этот момент в руках Фазза зазвонил телефон. Так Мухаммад давал ему предлог, чтобы быстро исчезнуть, не вызывая лишних вопросов.
— Прошу меня простить, господа, — Хамдан обвел взглядом русскую делегацию. — Это звонили по неотложному делу. Был рад познакомиться с вами! Надеюсь скоро иметь возможность увидеть вас вновь…
С этими словами он поднялся со своего кресла в центральной части длинного переговорного стола. Вслед за ним почти мгновенно на ноги поднялись и Рашид, Халед, Омар и Мухаммад.
Как только они оказались в лифте, Фазза, не выпускавший из рук смартфон и, видимо, всерьез ожидавший чьего-то звонка или сообщения, пригласил всех обедать:
— Есть хочется, умираю! Думаю, мы заслужили королевский обед!
Как всегда, смеясь, он хлопнул Мухаммада по плечу.
Обедать уселись прямо в ресторане расположенного в том же здании отеля Бурдж-аль-Араб. Фазза попросил закрыть вход в ресторан на пару часов, чтобы им никто не мешал спокойно принимать пищу. Из окон во всю стену открывался живописный вид на город. Порывы ветра колыхали не только флаги на главном входе, но и само здание. Волны были высокими. Море потемнело, сделавшись насыщенного синего цвета, необычного для времени суток и сезона.
— Ну, что, Омар, тебе понравилось присутствовать на переговорах? — спросил Фазза.
— Да, это было очень интересно, и я многое узнал о русских и нашей с ними работе… — отвечал Омар.
— Ты все еще пишешь стихи? Позволишь мне взглянуть? — продолжал беседу принц Хамдан.
Омар кивнул и принялся усиленно жевать, чтобы иметь возможность ответить.
— А ты сам, наш поэт-романтик, что пописываешь? — вступил в разговор Халед.
Фазза опустил взгляд на экран смартфона.
— Набираю тебе смс… — продекламировал притворно-нежным голосом Халед и громко расхохотался, глядя на пишущего что-то в смартфоне Фазза.