— Так хочу, чтобы ты засмущалась и, читая его, улыбалась в ожидании новых чудес… — продолжил искренне восхищенный стихотворным талантом кузена Рашид.
— Ну, рассказывай, как зовут «непорочного ангела» и «драгоценный изумруд твоего сердца»? Может, покажешь нам её фото, чтобы мы могли позавидовать тебе и повздыхать о нашей горькой доле?
Халед был единственным из их компании, кто успел жениться. Сейчас он ел и от души развлекался, стараясь поймать взгляд Омара. Видя, что Хамдан погрузился в переписку, Халед предпринял очередную попытку завести разговор о женщинах:
— Вы видели помощницу главного русского? Удручающее зрелище… Что может быть невзрачнее? Я был о русских лучшего мнения… То ли дело украинки или белорусски. Эти действительно похожи на женщин — яркие, раскованные, обаятельные, улыбчивые. Они умеют завлечь мужчину! А как уступчивы и покладисты бывают! Дают делать с ними, что хочешь! А нежностью в ласках не уступят и нашим женщинам!
Рашид жадно ловил каждое его слово, теребя в пальцах свой телефон.
— Ты что так смотришь? — удивился Халед. — У тебя что, никогда женщины не было?
В ответ Рашид сглотнул не лезший в горло кусок и опустил глаза в пол.
— Ребята! Посмотрите на него! — воскликнул Халед, чуть не подскочив в кресле. — У нашего Рашида никогда не было женщины!
В этот самый миг смартфон в руках Фазза отрывисто пискнул, а через мгновение пискнул еще раз. Он взглянул на экран и тут же погасил его, сжав гаджет в руке. Лицо Хамдана мгновенно побледнело. Он посмотрел встревоженно на Мухаммада и произнес:
— Момо, мне нужно сейчас поговорить с тобой наедине…
Тот молча кивнул и направился в сторону туалетных комнат. Фазза последовал за ним.
***
— Момо, она снова желает меня видеть! — закатывая глаза и прижимая к сердцу смартфон, восторженно произнес Фазза. — Я должен немедля лететь в Москву!
Он набрал полную грудь воздуха, блаженно прикрыл глаза, а затем с улыбкой выдохнул. Мухаммад глядел на него непонимающим взглядом, беспокоясь лишь об эмоциональной стабильности принца и друга.
— О, Аллах! О, Тания! Моя Тания… — в экстазе шептал Хамдан. — Момо, я прошу тебя, помоги мне! Ты ведь можешь дать мне твой джет?!
Он говорил о стареньком отцовском Bombardier Challenger 605 канадского производства, который Мухаммад и его отец использовали для полетов по странам Залива. Даже находясь в плену любовной лихорадки, принц Хамдан не терял голову настолько, чтобы отправляться в Москву на своем Boing, а предпочитал прилететь инкогнито на частном самолете.
— Пожалуйста, Момо! Не смотри на меня так! Я люблю ее!
— Но ведь ты знаешь, что никогда не сможешь быть с ней? — попытался увещевать его Мухаммад.
— Я хочу только увидеть ее еще раз! Побыть рядом с ней несколько часов, которые пролетят, как мгновения! Одному Аллаху известно, какие страдания причинила мне эта любовь! — восклицал Фазза, прикрывая глаза и вздыхая. — Не раз я проклинал ее и мои к ней чувства из-за своей гордости и ее строптивого нрава! Но бывали дни, когда я парил в небесах от блаженства, думая о ее прекрасных глазах и всех ее бесчисленных совершенствах! Моя Тания была создана Аллахом совершенным ангелом! Ты ведь знаешь, все мои стихи посвящены ей! Уже шесть лет я люблю эту женщину!
Состояние, в которое был повергнут единственным сообщением в мессенджер наследный принц Дубая, лишний раз подтверждало, насколько опасными могут быть женщины. Мухаммад подумал о том, что если сам Его Высочество принц Хамдан, бесстрашный, сильный и упрямый Фазза, чьему слову подвластны тысячи людей и чьи средства и возможности безграничны, готов валяться в ногах у какой-то русской, то что же может случиться с ним, встреть он такую опасную женщину?
— Но у тебя же есть невеста? Как же она? Не помню, как ее зовут… — покачал головой Мухаммад.
— Пусть ждет, — голос Хамдана сделался твердым, отчужденным.
Он отвернулся от Мухаммада и прижался лбом к стене.
— Если отчаяние завладеет мной окончательно, или же Тания нанесет мне очередную жестокую обиду, которую не сможет простить моя гордость, я, возможно, женюсь на той…
— Фазза, — Мухаммад вздохнул, тронув друга за плечо.
Видеть проявления экзальтированной натуры принца Хамдана ему приходилось не впервые.
— Ладно, можешь воспользоваться джетом. Только учти — он не приспособлен для прыжков из него с парашютом, поэтому будь добр, дождить приземления в аэропорту, прежде чем бежать к своей ненаглядной.
— Момо! — Фазза резко повернулся и вцепился в него, желая, казалось, задушить в объятиях.
Мухаммад тоже крепко его обнял.
— И второе условие — я полечу с тобой. Твой отец поручил мне за тобой присматривать…
— Нет, Момо, я справлюсь один. Возьму с собой Салмана из отцовской охраны. Ты мне нужен здесь, хорошо? Кто, кроме тебя, сможет присмотреть за Рашидом и Халедом?
— Возьми русскоговорящего, он полезнее. И вот еще что — не светись там особо, — наставлял Мухаммад.
— Я только туда и обратно! — заверил Фазза. — Завтра уже вернусь! Отцу не говори, если что. А про Москву не волнуйся, не в первый же раз туда лечу. Меня в европейской одежде там все за кавказца принимают, — и он расхохотался, хлопая Мухаммада по плечу.
Тот улыбнулся, но беспокойство за друга никуда не делось.
— Пусть Салман захватит тебе теплую куртку, конец сентября в Москве холоднее, чем у нас февраль.
— Хорошо! Я скажу ему! — сияя счастливой улыбкой, ответил Фазза и уже собрался набрать номер охраны.
— И вот что, — Мухаммад задержал его руку. — Поторопись, к вечеру может начаться шторм.
— Благодарю тебя! Да будет Аллах к тебе милостив! — сказал Хамдан, с чувством пожимая руку друга.
Видя, как проворно Фазза в одиночку летит к дверям выхода из туалета, попутно разговаривая с охраной резиденции по мобильному, Мухаммад задумался о том, какой же все-таки у принца противоречивый характер.
Хамдан мог быть безудержен в желании добиться совершенства в чем-либо, казавшемся ему важным. Он часами мог скакать на лошади, бесстрашно бросаться с парашютом за плечами из аварийного выхода своего Boing, безбоязненно играть со своими львами и гепардами, кормить их с рук, охотиться в пустыне с помощью ручных соколов, гонять на своем внедорожнике, развивая бешеную скорость, по пустынным автострадам. Он не жалел себя ни на земле, ни в воздухе, ни под водой. Энергия била из него мощным фонтаном. Казалось, он делает это, чтобы испытать себя, что-то себе доказать. А иногда Мухаммад думал, что Фазза рискует в шутку, от скуки, в то время как сам он рисковал всерьез.
В редкие минуты спокойствия Фазза казался умиротворенным и немного печальным. Если меланхолия заставала его в домашних стенах, он садился на кушетку у окна и долго смотрел на раскинувшийся за окнами вечнозеленый парк. Потом шел к столу или брал блокнот и записывал очередное набати — стихотворение на разговорном языке.
«Нелегко быть вторым сыном, Момо», — как-то сказал он ему после особенно тягостного разговора с отцом. Мухаммад в чем-то понимал его, но большая часть переживаний метущейся, необузданной натуры Фазза оставалась для него загадкой. Особенно в том, что касалось отношений с женщинами.
Не любивший тему баб, Мухаммад ловил себя на том, что с Омаром ему комфортнее, чем с кем-либо, именно потому, что он не говорит о них каждую минуту. Омар одинаково шарахался как от мужчин, так и от женщин. Вернувшись к их столу, Мухаммад обнаружил, что шейх Халед вознамерился исправить существующее положение дел:
— Мы решили, что сейчас же едем в бордель! — торжественно объявил Халед.
— Омар, что здесь происходит? — спросил, нахмурившись, Мухаммад.
— Момо, я не хочу никуда ехать! — запротестовал его приятель.
— Я хочу, чтобы у Рашида наконец появился хоть какой-то опыт! — заявил Халед. — Мы не можем допустить, чтобы в решающий час он сплоховал и опозорил род аль-Нахайян перед семьей своей невесты! Я знаю здесь недалеко одно прекрасное местечко, где полно свеженьких, чистеньких девочек-славянок и мы решили, что сейчас отправимся туда. Ты ведь хочешь женщину, Рашид?
— Ну я… — Рашид кусал губы. — Не знаю…
— Конечно, ты хочешь! — настаивал Халед. — Поедем и выберешь себе девочку на твой вкус! Я оплачу! Они там все как на подбор — красотки! Ты еще будешь благодарить меня!..
— Кто-нибудь видел мою сумку? — спросил Мухаммад, заметивший, что лежавшая рядом с его креслом спортивная сумка от Fendi испарилась.
— Должно быть, Фазза забрал её с собой, — предположил Омар. — Он пролетел здесь вихрем.
— Сбежал к своему ангелочку даже толком не попрощавшись, — констатировал Халед. — Ну ничего, мы сейчас тоже отправимся в местечко, населенное райскими птичками!
Он радостно хлопнул в ладоши.
Мухаммад в недоумении уставился в пустоту рядом с креслом, где еще десять минут назад лежала сумка с его профессиональным набором. Если Фазза за каким-то чертом захватил ее с собой, то сейчас «грачи» летели на родину вместе с любимой «гюрзой», пачкой кубинских сигарилл и подаренным ГРУшниками во время стажировки в их отряде спецназовским ножом.
— Саид Мухаммад, — принц Рашид легонько тронул его за рукав, — вы ведь будете сопровождать нас?
В его юношеском голосе слышалось волнение и Мухаммаду стало жаль этого парня, также, как и все прочие, стремившегося угодить в сети женских чар.
— Мы с Омаром вас проводим, Ваше Высочество, — кивнул он Рашиду, посмотрев на побледневшего друга.
— Отлично! — похвалил Халед. — Я звоню туда, чтобы предупредить о нашем скором визите!
С этими словами он схватил смартфон и подошел к панорамному окну.
— Момо, я туда не хочу! — протестовал Омар.
Он поднялся со своего кресла и подошел к другу.
— Мы просто сопроводим их туда. Фазза поручил мне заботиться о принце Рашиде, — отвечал Мухаммад, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица.
Омар нахмурился и резко выдохнул, мотая головой. Недовольство и возмущение его были очевидны.
— Просто держись подальше от Халеда, — сквозь зубы процедил Мухаммад. — Он не посмеет приблизиться к тебе, пока ты на людях или рядом со мной.
Но уже через краткое время Халед оказался совсем близко от Омара, на переднем пассажирском сидении гелендвагена, указывая дорогу и отчаянно жестикулируя. Рашид и Мухаммад разместились на заднем сидении и оба нервничали, стараясь не показывать этого.
Как для принца Рашида, так и для Мухаммада, этот визит в дом терпимости был первым в жизни. Омар бывал в подобных заведениях, но в качестве наживки, а не клиента, и напряженно сжимал побелевшими пальцами руль, следуя указаниям Халеда. Что касалось последнего, то он был известен в кругах саудовской и эмиратской верхушек своей извращенной жестокостью в обращении с элитными проститутками и девочками из сферы эскорт-услуг.
Чего стоил один лишь наделавший шума на всю Аравию случай с гориллой! Мухаммад помнил, каким разъяренным и буквально кипевшим от негодования увидел шейха Мухаммада аль-Мактума на следующее утро после инцидента. Суть дела состояла в том, что желавший развлечься Халед на очередной вечеринке подсадил в клетку с самцом гориллы русскую представительницу эскорт-сервиса…
Операции по восстановлению лицевых тканей несчастной, а также уход за ней в госпитале Зулеха правитель Дубая решил оплатить лично. Однако перед этим вызвал Халеда к себе в рабочий кабинет для разговора.
Саудит не нашел ничего лучше, как оправдаться тем, что «играл в Кинг-Конга» и не мог знать, что девушка горилле не понравится. На что шейх Мухаммад предложил ему как можно скорее покинуть свой эмират. Халед стал возмущаться, утверждая, что не понимает, в чем провинился и почему его, родовитого представителя династии аль-Кабир, шейх Мухаммад ставит ниже какой-то русской шлюхи. Этим он окончательно вывел из терпения обычно спокойного шейха. Его Высочество перешел на повышенный тон, прокричав в лицо Халеда, что если русские будут думать, что Дубай — опасное место, это может повредить международной репутации страны и её экономическому процветанию, отправив псу под хвост работу, которую он, потомок древнего рода аль-Мактум, проводил десятилетиями.
Халед был депортирован в Эр-Рияд под конвоем вооруженных гвардейцев и несколько месяцев не давал о себе знать, но потом появился снова. Мухаммад удивлялся его способности выходить сухим из воды и отсутствию у него хоть малейшего намека на раскаяние за свое возмутительное поведение.
Тем временем они ехали на юго-запад, в направлении второй «Пальмы» и Аль-Гунора. Свернув на шоссе D53, гелендваген проехал еще около двух километров по пустынной территории, вписался в несколько ротонд, преодолел еще пару километров засаженных кустарниками и газоном для гольфа парков и оказался у высоких железных ворот. За воротами слышался плеск воды в фонтанах и шипение орошавших газон водораспылителей. Забор вокруг был около трех метров в высоту и окрашен в непроницаемый темно-коричневый цвет.
— Приехали! — весело возвестил Халед и выпрыгнул из машины.
Формально в Эмиратах, разумеется, не было никаких борделей. Но в реальности они были. Это знали все. Ночная жизнь в Дубае кипела вне зависимости от времени года. Именно по ночам можно было снимать проституток в определенных точках города, адреса которых были известны.
Для особ королевской крови, шейхов и прочих высокопоставленных эмиратцев и их важных гостей со всего света существовали особые закрытые бордели «для своих». Круг посещавших их лиц был узок. Такие дома терпимости располагались в фешенебельных пригородах и представляли собой скрытые от посторонних глаз, огороженные высокими заборами и тщательно охраняемые частные виллы с обширной парковой территорией.
Организаторами таких публичных домов были компании, принадлежавшие местным шейхам, в сотрудничестве с модельными и туристическими агентствами России, Белоруссии и Украины, поставлявшими заказчикам несколько сотен выбранных по фотографиям девушек в год. Девушки содержались в роскошных условиях. Перелет, шопинг, экскурсии и проживание на шикарной вилле за высокой оградой им оплачивала приглашающая сторона. Их задачей было развлечение высоких гостей во время увеселительных мероприятий.
Шейхи нередко устраивали охоту в пустыне или волейбольное состязание, присутствовать на котором приглашались самые красивые девушки, болевшие за команду, принадлежавшую пригласившему их шейху. Также шейх мог пожаловать на виллу в компании своих родственников и друзей. В таких случаях девушки должны были позаботиться о досуге гостей в вечернее и ночное время.
Как понял Мухаммад, они приехали именно в такой публичный дом для друзей и родни кого-то, принадлежащего к высшим кругам местного общества.
Помимо двух дюжих вооруженных автоматами охранников их встретил у ворот вежливый и предупредительный помощник хозяина виллы.
— Шейх Халед! — воскликнул он, жестом отдавая распоряжение охране, чтобы открыли ворота для въезда машины. — Как же давно вы не были у нас в гостях! Расскажите нам, чем живет ваша столица! Мы здесь отделены от всего и вся, а потому всегда с нетерпением ждем новостей издалека!
— Здравствуй, Саид Акиф! — смеясь приветствовал его Халед. — Новостей много и я готов рассказать тебе их все, если ты проявишь ко мне и моим друзьям уважение и любезность! Как видишь, сегодня я здесь не один…
Говоря это, Халед с ухмылкой кивнул на стоящих позади него принца Рашида, Омара и Мухаммада.
Саид Акиф был среднего роста, с внимательным, постоянно ускользающим от смотрящего взглядом черных глазок, чуть горбоносый и уже не первой молодости. Его ролью было встречать высоких гостей, помогать им с выбором подходящей девушки и организовывать сопровождающий сервис. Пока они шли по вымощенной известняком дорожке через парк, к главному входу в дом, этот человек приблизился к Халеду и что-то прошептал ему на ухо. Тот ответил ему также шепотом. Они так и продолжали беседу вполголоса, пока все вместе не добрались до выложенного из красного кирпича широкого крыльца.
Мухаммад обратил внимание на прекрасно организованную охрану. На крыше виллы безмолвно дежурили два автоматчика. По периметру дома, также, как и высокого забора, скрывавшего от глаз окружавшую их зелень и роскошь, были расставлены вооруженные посты охраны. Думая об оружии, он снова вспомнил о спортивной сумке от Fendi, но его мысли отвлек голос распорядителя: