** — в греческой мифологии скульптор, создавший прекрасную статую — девушку Галатею — из слоновой кости и сам влюбился в своё творение.
========== Глава 2 ==========
Наши лучшие слова — интонации.
(М. Цветаева)
СОЛ 99. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
Открыв глаза, я улыбнулся. Чёрт возьми, в столь радужном настроении я не пребывал со времён первого сола на Марсе, когда под ногами ещё путались остальные члены экипажа. Но у радости девяносто девятого сола была вполне материальная причина, заглядывавшая теперь через северное окно. Я сел в кровати. Признаюсь, я ждал и беспокоился, что она не придёт. Пришла. И теперь улыбалась мне.
Этот молчаливый диалог продолжался несколько секунд, но я не чувствовал неловкости. И тут признаюсь, ибо мамочка приучила меня по возможности не врать: больше всего теперь мне хотелось бы получить от неё ответы на некоторые из вопросов, за ночь накопившихся в голове. Но, конечно же, я понимал неосуществимость подобного проекта.
Мне следовало умыться, позавтракать, написать план на день и приготовиться к ВКД. К собачьей матери!!! Через минуту я прыгал по модулю, напяливая скафандр на ходу, и косился на замершую у окна марсианку. Такое внимание к собственной персоне и смущало, и… признаюсь, радовало. Всей пятернёй я взъерошил волосы, чем вызвал у своей соседки широкую улыбку.
Интересно. У неё есть имя?
…
Оказавшись вне стен модуля, я первым делом проверил размер дистанции между нами, уверенно зашагав к ней. Она не сократилась, и при всякой попытке приблизиться марсианка отскакивала от меня, как от чумного. Что ж, здесь явного прогресса не наметилось. Зато меня несказанно обрадовало, как едва завидев меня, она тут же надела шлем. Это, по всей видимости, означало готовность к общению.
— Привет, — тихо поздоровался я и, подняв руку, пошевелил пальцами.
Конечно же, она промолчала в ответ, но уже привычно улыбнувшись, повторила мой жест.
От лирики мне пришлось вернуться к практике — мои земные друзья буквально жаждали общения. Нам предстояло долгое и нудное многочасовое бдение, результатом которого станут несколько предложений, переданных с Земли.
Но сосредоточиться на камере становилось сложнее. К тому же впервые меня озарило: блуждающая по лагерю марсианка может попасть в объектив и здорово удивить коллег из НАСА. Эта мысль тревожила. Как и та, что я определённо не хотел делиться с Землёй информацией о своей странной соседке.
Девчонка, тем не менее, проявляла чудеса осторожности и сообразительности. Не приближаясь к «Патфандеру», она уверенно исследовала лагерь. Особенно мою гостью заинтересовали марсоходы. С видимым благоговением она касалась колёс и внешней обшивки, пыталась открыть двери.
— Послушай, потерпи немного. Я покажу тебе, как всё это работает, — сказал я шлему (естественно не надеясь на понимание со стороны марсианской девчонки). Вообще, общение с неодушевлёнными предметами всё плотнее входило в мой обиход.
Когда сеанс связи с Землёй закончился, я не поторопился в модуль. Прихватив шпаргалку, я расшифровал всё, находясь на поверхности. Новости оказались впечатляющими. Видимо ребят из НАСА действительно взволновало моё положение, и они всю ночь провели, изобретая апгрейд для того, чтобы сделать связь приемлемой.
Если кратко, то согласно полученной инструкции, я должен буду провести за получением некоторых данных несколько часов, и сеанс связи начнётся в восемь утра по среднему марсианскому. Сообщение касалось патча для моего марсохода, применив который я мог бы общаться с Землёй более приемлемым способом: через компьютер марсохода. Новость немного воодушевила меня, если бы не приписка: «БУДЬВНИМАТЕЛЕН ОДНАОШИБКА ИРАБОТАТЬНЕБУДЕТ». Что ж, я готов.
Остаток дня я потратил на кое-какие наружные работы: очистил солнечные батареи, провел ревизию в палатках и марсоходах. Ладно. Если честно, я просто не мог заставить себя разорвать контакт с единственным живым существом, хотя назвать общением в полной мере это действо не поворачивался язык. Но всё же я комментировал каждое своё движение, и это принесло результат: по-видимому, что-то общее в нашем ДНК всё же имелось. Точнее, она напоминала земных женщин своим неуёмным любопытством. И в результате этого дистанция между нами сократилась ещё на один фут. Так ей было удобнее следить за моими манипуляциями в лагере. А я много говорил, но нарочно поворачивался спиной. Марсианка подкрадывалась сзади, вставала на носочки и смешно, как цыпленок, вытягивала шею.
ЗАПИСЬ ИЗ ЛИЧНОГО НОУТБУКА МАРКА УОТНИ: СОЛ 100
Я проковырялся с этим дерьмом до поздней ночи. Вводя код в программу, я не должен был допустить ошибки. В результате чего больше половины дня я провел за получением данных и расшифровкой:
«ПЕРЕДАЕМ ДВАЖДЫ НА СЛУЧАЙ ОШИБКИ». Кстати, интересно, что они имели в виду? Если я получу разные переменные — какую следует предпочесть? Стоит ли принимать во внимание личную симпатию к определённым числам? Инструкций по этому поводу не прилагалось.
Обидно.
К счастью, оба кода, принятых мной, оказались идентичными (я продолжаю претендовать на звание главного счастливчика этой планеты), и оставалась сущая мелочь: внести всё в программу марсохода. Что ж, раз в пятый за путешествие я пожалел, что рядом нет Йоханссен. У неё такие штучки получались на раз-два.
Всё время пока я возился с прошивкой бортового компьютера, девчонка стояла рядом, лицом прижавшись к стеклу. От этого прикосновения её нос расплющился, став похожим на пятачок. Но был и неприятный момент: в марсоходе я работал без скафандра, и на то существовали свои причины. Во-первых, он, знаете ли, отчаянно надоел и не являлся самой удобной одеждой, поэтому при первой же возможности я снимал или расстёгивал комбинезон, избавлялся от шлема, как и в данном случае. А во-вторых, перчатки от скафандра ВКД — то ещё дерьмо, и нажимать в них на крошечные кнопки компьютера сомнительное удовольствие. Это серьёзный промах НАСА, на мой взгляд. Но, тем не менее, работать голыми руками приятно.
Проблема возникла внезапно и едва не стоила мне жизни. Я говорю вполне спокойно, ведь уже почти успел привыкнуть к мысли, что на этой планете что-то постоянно пытается меня убить.
В этот раз на самое ценное покусилась моя новая соседка. Ещё накануне, согласно обещанию, я показал ей, как открывается марсоход. Девчонка оказалась сущим ребенком и игралась с дверью несколько часов. Я, как мог, жестами, объяснил ей, что нельзя злоупотреблять и можно сломать замечательную игрушку, но она всё равно ещё несколько раз открыла марсоход. Наконец, спустя несколько десятков циклов она наигралась и оставила его в покое, переключив внимание на солнечные батареи.
Здесь, наверное, мне стоит сделать лирическое отступление: НАСА до нерациональности любит всякие сигнализации. Пожарная, газосигнализатор, индикаторы — лишь малая их часть. Даже марсоход оснащён сигнализацией, на случай если кто-то попытается открыть его снаружи, когда ты находишься внутри. На кой-черт существовала эта штука, я не задумывался до того момента, когда звук этой самой сигнализации не врезался тревожным воем в мои уши. Я заметил, что моя прекрасная марсианка нажала кнопку.
Блокировка сработала (об этом НАСА тоже подумало), но я, признаюсь, чуть не обделался (зачёркнуто) был в шоке. Она снова надавила на кнопку, а я по инерции схватился за шлем.
— Этого нельзя делать! — воскликнул я, будто то имело смысл. — Ты убить меня хочешь?
И верно что-то в моём взгляде заставило её отпрянуть. В чёрных глазах вспыхнула искра испуга.
…
Успокоился я быстро. По правде говоря, это часть моей работы: уметь брать себя в руки. Закончив с патчем, я перезагрузил компьютер согласно инструкции.
[11.18] ЛРД: Марк, это Венкат Капур. Мы следим за тобой с 49-го сола. Весь мир болеет за тебя. Отличная работа с «Патфайндером». Мы разрабатываем планы спасения. ЛРД переделывает МПА «Ареса-IV» для короткого перелёта над поверхностью. Они подберут тебя и привезут к Скиапарелли. Мы готовим зонд снабжения, чтобы ты продержался до прибытия «Ареса-IV».
[11.29] УОТНИ: Рад это слышать.*
…
Выбравшись из марсохода, я тут же разыскал взглядом девчонку. Она… стояла возле солнечных батарей. Очищенных, прошу заметить, солнечных батарей. И пусть её помощь в уборке казалась крайне нелогичной: на Марс опускался вечер, но желание поучаствовать в моей судьбе тронуло до глубины души.
Она всё ещё теребила в руках щётку, виновато смотрела на меня. И… осторожно улыбалась.
— Плюнь. Мелочи. Правда. Кстати, а можно я буду звать тебя Кристиной? В выпускном классе я встречался с девчонкой по имени Кристина, и она тоже прилагала максимум усилий, чтобы разнообразить мою жизнь.
Марсианка выслушала меня, внимательно глядя в глаза, а потом без видимой причины сорвалась с места и побежала.
Чертов характер. Одного не могу понять. Я снова был изгнан на расстояние шести футов или ей просто не понравилось имя? Ладно, наплевать, мне и самому кажется, что имя Кристина больше подходит для венгерских упырей, чем для марсианок.
СОЛ 100. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
— Ну, хорошо, хочешь, я буду звать тебя Бриттани?
Может быть, я тороплюсь с выводами, но кажется, марсианка вздёрнула нос.
— Кортни?
Та же реакция. Хотя, я определённо на верном пути: между нами три фута.
— Ева. Хочешь, буду звать тебя Евой? А что, символично получится: единственные мужчина и марсианка на планете. Только не называй меня Адамом. Хорошо? С шабатом** здесь не получится.
То ли она не слышала последней фразы, а возможно избрала быть именно Евой. Как бы там ни было: девчонка снова улыбалась.
Два фута. Чёрт, я давненько не видел женщин. В особенности красивых. Нет, поймите меня правильно, это не намёк, что Льюис и Йоханссен хороши только в безвоздушном пространстве, но я никогда не рассматривал их как объекты воздыхания по причине категоричного заявления Льюис: «Кого поймаю на подкатах к Йоханссен, отвечать будет лично передо мной». Кстати, интересно, что она имела в виду?
Фут. Ева стояла неподвижно. Смотрела не мигая. Она вдруг потянулась к шлему и сняла его с головы. Весь её вид кричал, что она чего-то ждёт. Я понял это по-своему. Быть может…
Я протянул руку и коснулся её плеча. Совсем легко. Почти неощутимо. Должно быть… Она крупно вздрогнула и, широко раскрыв будто от ужаса глаза, отпрыгнула назад, задев локтем шлюз. Шлем упал к её ногам. Но она и не попыталась его поднять. Вместо того меня ожидала привычная картина: сверкающие на бегу пятки.
Так. Хорошо. Ты идиот, Марк Уотни.
Симпатичная, кстати, у неё задница.
Идиот.
Я никогда не умел флиртовать с девчонками. Даже с землянками, которые умели разговаривать. Здесь же общение обещало стать гораздо более сложным. Интересно, она вообще придёт?
Тревога кошачьим когтем царапнула внутренности. Я сглотнул. Нехорошее предчувствие зашевелилось внутри. И зачем только я полез её трогать? Как бы там ни было… что у нас на повестке дня? Все эти женские штуки выматывают. Пора вернуться к выживанию.
Чёрт, у неё действительно прекрасное тело.
СОЛ 110. ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
Я ПОЧТИ убедил себя в том, что Ева мне приснилась. Возможно эта галлюцинация — дело рук запаха аммиака, насквозь пропитавшего жилой модуль. Сколько бы я ни пытался, никак не мог привыкнуть к нему. А проветрить, по понятным причинам, я, увы, не мог.
Занимаясь обычными делами и обмениваясь сообщениями с НАСА, я старательно разыгрывал перед самим собой моноспектакль под названием «Да ничего же не было, Марк», но, несмотря ни на что, ловил свой взгляд, устремлённым на север по нескольку раз в час.
Но человеческая природа весьма удивительная штука: через несколько дней я действительно смог полностью переключиться на работу. А её становилось всё больше и больше. Получив возможность манипулировать мной и составлять моё расписание, НАСА развернуло деятельность на полную мощность. Я не раздражался, передавая отчёты о состоянии своей плантации на Землю, не злился, когда профессора моего университета попросили опубликовать статью о наблюдениях немедленно. Я не возражал, понимая, что под этими «мы не можем ждать, но укажем твоё имя в публикации» скрывалась истинная причина «ведь завтра ты можешь двинуть кони». Что ж, наверное, я могу это понять.
И всё равно я скучал. И всё чаще на полотне сомкнутых век возникал образ Евы. Смуглой девчонки на фоне марсианских дюн.
Теперь моё утро начиналось с паломничества к северному окну. Я прилипал к нему на несколько минут, вглядываясь в игру ветра с песком. Неинтересную. Нудную. И как этому Марсу самому не надоело, на протяжении миллиардов лет…
Ева появилась на 110-й сол, когда надежда во мне содрогалась в предсмертных корчах.
Я как раз собирался войти в шлюз, когда она появилась из-за дюны. На всякий случай договорившись с собой, что не буду бежать к ней широко раскинув руки и валить с ног в радости приветствия, я остался на месте.
Но до меня она не дошла: свернув к марсоходу, Ева приблизилась к нему вплотную и открыла дверь.
Странное оцепенение приковало меня к месту, я стоял, не понимая, что Ева собирается делать, зачем она лезет в марсоход. О, НЕТ, Боже мой.
Оказавшись внутри, она нажала кнопку закрытия двери.
Тут на место ботаника Марка временно придёт Марк Занудный, чтобы внести одно кро-о-о-ошечное пояснение. Дело в том, что марсоход, как и жилой модуль — штука умная, и как только срабатывает датчик закрытия, он начинает выравнивать давление. Зачем? Всё просто: чтобы астронавт мог находиться внутри без скафандра. Но что хорошо для меня…
— Ева, Ева, Боже мой, нет, пожалуйста. Остановись.
Я ринулся к марсоходу, на ходу понимая, что ничего не смогу предпринять. Мозг услужливо подбросил пару неосуществимых вариантов: разбить стекло и выломать дверь… В НАСА привыкли делать по-настоящему прочные штуки, и будь у меня под рукой даже огромная кувалда, я бы не справился с этим за то время, которое марсоход тратит на стабилизацию давления. В отчаянии я схватил с земли камень, который едва мог поднять, понимая, что через считанные мгновения меня ожидает ужасное зрелище.
Я всё ещё бежал, подняв руку, готовый нанести удар, когда глаза пришлось всё-таки открыть.
Ева сидела в марсоходе, наполненном воздухом под давлением в одну атмосферу, совершенно спокойно. Она снова смотрела на меня.
И улыбалась.
Способность мыслить ко мне вернулась не сразу. Зато когда это произошло, я тут же понял, что сделала Ева. Она показала, что может находиться в тех же условиях, что и я. Это удивительно. Я не мог в это поверить.
Да, и означало ли это желание зайти в гости? Я — «за».
___________
* — цитата из оригинального текста. Э Вейр «Марсианин». Издательство АСТ, перевод Егоровой.
** — седьмой день недели, который у евреев по сути является праздником. Здесь Марк намекает на то, что работать по субботам нельзя.
========== Глава 3 ==========
Одним словом, я не люблю сюрпризы. Зато они меня обожают.
(Макс Фрай “Болтливый Мертвец”)
СОЛ 110 (2). ЗАПИСЬ В ЛИЧНОМ НОУТБУКЕ МАРКА УОТНИ
Это был одновременно и самый ужасный, и самый прекрасный сол из всех проведённых мной на Марсе.
Начну с позитивного. Шлюз, в который Ева была вынуждена зайти вслед за мной — гостеприимным хозяином — штука небольшая, и у моей гостьи не получилось бы отпрыгнуть или раствориться в воздухе.
И я впервые мог рассмотреть Еву так близко при совершенно нормальном освещении. Я не крупный парень, но Ева казалась просто крошечкой. Её макушка едва коснулась бы моего подбородка, вздумай она ко мне приблизиться. Пустые надежды. Не вздумает. Гораздо сильнее её внимание притягивали индикаторы состава воздуха и давления в шлюзе. Куда там до них Марку Уотни. Но, в отличие от Евы, я пялился на неё совершенно беззастенчиво.
Комбинезон, в который она была одета с самого первого сола нашего знакомства, по тону сливался с кожей её лица и рук. Он приятной окружностью едва заметного воротника обводил основание тонкой шеи. Никаких молний, ни-че-го. Интересно, как она его снимает?