— Вот как будто я повод давал, — с досадой сказал Брок, поглаживая Стива по шее под волосами. — Накрутили сами себя, как… Анджелика вот так же себя накручивала, пока замуж не вышла.
— Тройные браки запрещены, — с грустью сказал Стив. — Ты бы женился на нас?
— А то! — отозвался Брок, продолжая гладить Стива по загривку. — Только тройные браки запрещены. Не палитесь перед моими стариками — они католики, и старенькие уже. Меня давно в холостяки записали.
— Не будем, — пообещал Стив. — А ты не злись на Баки, пожалуйста. Ты же знаешь, для него нет ничего личного, все готов вытряхнуть, только бы точно знать.
Стив положил голову Броку на плечо. Они не касались друг друга всего-то три дня, а разлука уже казалась невыносимой.
Брок похлопал Стива по спине.
— На Барнса я не злюсь. Ну ебанат он, ну что поделать. За то и любим, верно?
— Верно, — Стив расслабился. Брок больше не злился на них, не хотел от них сбежать, и сейчас они были вместе. Все было просто прекрасно. — Помоги выписаться, Марко не знает ни слова по-английски, а я по-итальянски.
— Ну ты и… — Брок проглотил матерное слово. — Вы с Барнсом друг друга стоите.
Когда Брок со Стивом вернулись, Баки сразу понял, что на него больше не злятся, поэтому спокойно продолжил объяснять Аурике, как правильно кидать нож. Нож, как ни странно, у него с собой был, из особого сплава, поэтому на рамках в аэропортах не звенел, а ездил в ножнах на металлической руке. Еще ни один таможенник не пожелал поближе посмотреть, что там за протез такой.
Аурика схватывала науку на ура. Она уже успела рассказать Баки, что не сможет учиться быть крутой воительницей, потому что она будет самой главной на этой ферме, на что Баки сказал, что тогда ей обязательно надо уметь кидать ножи, чтобы всякие злодеи не смогли к ней близко подойти.
Так, смеясь с маленькой девочкой, Баки занимался тем, что лучше всего понимал и любил чуть меньше, чем Брока и Стива — оружием.
Стив выбрался из машины, вытащил рюкзак Баки, в котором лежали все их вещи, потому что второй был здесь, и заполнен приспособлениями для слежки.
— Прости, синьорина, но мне надо помочь другу с вещами, — сказал Баки. — А нож можешь оставить себе. Дарю.
— Спасибо! — Аурика посмотрела на него сияющим взглядом, аккуратно вложила нож в ножны и унеслась куда-то. — Парни, а смотрите, что у меня есть!
Брок подошел к Баки, влепил ему еще один подзатыльник, а потом крепко обнял.
Баки сжал Брока, вдохнул его запах, и отпустил, чтобы никого не смущать слишком долгими объятиями.
— Я подарил твоей… не представляю, кто она тебе, свой нож, — с гордостью сказал Баки. — Я люблю тебя, а ты козел.
— Я тебя тоже люблю, хоть ты и мудень, — ответил Брок. — Племянница она мне, дочка кузины. Идемте, комнату вам покажу.
«Бабушкина» комната была на втором этаже, окнами на восток. Там стояла здоровеная деревянная кровать с резными спинками, пара стульев, скрипучий шкаф и небольшой трельяж, весь пошедший пятнами и радужными разводами от старости.
— Тут будете жить, — сказал Брок. — Душ у нас сейчас летний, во дворе, потом покажу. Хотите копченого угря?
— Какой траходром! — обрадовался Баки, а потом повернулся к Броку и сник. — Нам же нельзя тут, да?
— Баки, потерпишь, — строго сказал Стив, и Баки скис совсем, чувствуя, что Стив ему тут не даст, даже если все семейство будет на мессе.
— Не очень-то и хотелось, — пожал плечами Баки.
— Так я тебе и поверил, — усмехнулся Брок. — Ничего, завтра пойдем в лесочек потрахаемся, сейчас не охотничий сезон.
— А у тебя смазка есть? — тут же спросил Баки. — Потому что мы забыли. Мы не трахаться ехали, а следить, чтобы с тобой ничего не случилось.
— Есть, есть, — Брок усмехнулся еще шире. — Стар я уже насухую дрочить, Баки. И что со мной случится в кругу семьи? Трактор ногу переедет? Под борону попаду? Гуси заклюют?
— Кстати о тракторе, Брок, — не дал вставить слово Баки Стив. — Давай мы с Баки купим трактор и подарим его тебе.
— А он за ненадобностью оставит его здесь? — продолжил Баки, пока не очень понимая, к чему клонит Стив, и о чем вообще разговор. — Не, если надо, то можно и трактор купить. Только я в них как-то не разбираюсь.
— Правда, Брок, давай мы купим подарок тебе, а ты оставишь его здесь? — мысль Баки Стиву понравилась. — Так же можно, правда?
— Ну давайте… — озадаченно протянул Брок. — На ферме давно новый трактор нужен. Я и модель уже присмотрел.
— Значит, купим, — обрадовался непонятно чему Баки. — А какие у нас планы на вечер?
— Знакомство с семьей и ужин, — объявил Брок, обнимая Баки и Стива за плечи. — И баиньки. Здесь рано ложатся и встают с зарей.
— Вставать с зарей — это хорошо, — задумчиво сказал Стив, который всегда вскакивал раньше всех.
— И что, у нас от зари до зари наряд вне очереди? — хмыкнул Баки, которому совершенно не улыбалось рано вставать.
Баки обнял Брока, потерся носом о его волосы, вдыхая знакомый аромат, разбавленный запахами фермы. Ему было хорошо, когда и Брок, и Стив были рядом, неважно, где это было. Хоть в райских кущах, хоть в глубинах ада.
— Баки, ты хочешь поехать с Броком в церковь? — спросил Стив, тоже прижавший к себе обоих любовников.
— Если надо — поеду, — сказал Баки, но радости в его голосе не было.
Баки давно убедился, что Бога нет, что бы ни говорила его покойная матушка, поэтому от церквей он держался подальше.
Стив тоже давно отошел от веры и воскресных месс, но ради Брока, ради его семьи, которой он так дорожит, он готов был сделать над собой усилие.
— Если соберетесь — ехать придется на велосипедах, — предупредил Брок. — На машине поедут только Анжелика и дядя Берто. Месса в девять, ехать час, до этого надо еще найти вам велосипеды и перебрать их.
— Как по мне, так больше геморроя, чем пользы, — высказал свое мнение Баки. — Так что лучше мы не поедем. Да, Стиви? Поделаем на ферме что-нибудь полезное, уверен, занятие нам найдут.
— Пожалуй, — согласился Стив. Он тоже не хотел на утреннюю мессу. — Брок, твои же не обидятся?
— Не обидятся, но задание найдут, — пообещал Брок.
Он понимал, почему Стив и Баки не хотят на мессу. Для них все это было давним, и чуждым, и совсем чужим. Что им даст месса на итальянском языке? Они, небось, и у причастия последний раз были перед Второй мировой.
— Вы гости, так что отсыпайтесь, — сказал он. — А теперь идемте ужинать и знакомиться.
— Вот и договорились, — обрадовался Баки.
Он нежно, почти невинно коснулся губами губ Брока, словно давал ему решить, быть поцелую или не быть. Стив в это время оттянул и так растянутый растрепанный ворот футболки, прижимаясь губами к бьющейся артерии. И оба запустили руки под комбинезон, благо тот был свободный, сжав в ладонях упругую круглую задницу.
— Ну дорвались, — довольно проворчал Брок. — Не сейчас, парни. Люблю вас, но не сейчас. В доме все насквозь слышно. Потерпите до лесочка. Я там такую полянку знаю!..
— Да я сдохну нафиг, если сейчас тебе не отсосу, — мурлыкнул Баки в губы Брока, заползая другой рукой под комбинезон спереди. — Брок, ну давай, дверь закрыта, ты умеешь быть тихим, я знаю.
Баки умолял, целуя Брока в губы и уже забрался ладонью под белье, лаская оживающий член.
— Бак, действительно, не надо, — прошептал Стив, не отрываясь от шеи Брока, покрывая ее мелкими поцелуями.
Ему самому хотелось раздеть Брока и вылизать всего, заставив скулить от желания, но здравый смысл подсказывал, что сейчас не время и не место.
Брок открыл было рот, чтобы возразить — и сдался. Он, как и Стив, просто не умел отказывать Баки.
Почувствовав, что Брок дал слабину, Баки очень быстро высвободил Брока из комбинезона, скинув с плеч лямки, и тот сам свалился к ногам. Баки последовал за одеждой, плавно опускаясь на колени, и, высвободив из белья вожделенный член, прижался губами к головке, подавив тихий стон.
Стив же стащил с Брока футболку, стал покрывать поцелуями его плечи, спину, грудь, гладил и целовал, упиваясь близостью любимых мужчин.
Брок таял в их руках, как льдинка на местном солнце, прикусывал ладонь, чтобы не стонать в голос. Рот Баки, то, что он им вытворял, было за гранью возможного.
Эта пантомима заводила Баки похлеще их бурных постельных игрищ, когда они могли стонать в голос, рычать, кричать от наслаждения.
Он заглотил весь член Брока до самого паха, завибрировав горлом. Как же он любил Брока, любил доставлять ему удовольствие, но сейчас он чувствовал, что удовольствие почти мучительное, потому что запретное в стенах этого дома.
Стив опустился на колени сзади и, раздвинув упругие ягодицы, лизнул сжатое кольцо мышц. Подул и снова лизнул. Ему тоже нравилось слышать, чувствовать, как Брок сдерживается изо всех сил, только бы не выдать их с головой. Они и так уже были слишком долго в одном помещении, но хотелось еще дольше. Хотелось завалить Брока на кровать и не выпускать оттуда пару дней за то, что не говорил им, за то, что скрывал частичку себя.
Баки ни о чем не думал, он был просто счастлив касаться Брока, дарить ему удовольствие, мучительно сладкое.
Брок не продержался долго. Он выгнулся, трепеща, в их любящих, ласкающих руках, и кончил, больно прикусив большой палец, чтобы не закричать.
Баки, сглотнув, прижался небритой щекой к бедру Брока, обняв его за ноги, позволяя проникнуться моментом и немного отойти от удовольствия, а потом резко поднялся и натянул на него трусы и комбинезон.
— Вот и все, а ты боялся, — улыбнулся он, потянувшись за поцелуем. Стив тоже поднялся, нежно коснувшись губами виска.
— Я? — возмутился Брок, разглядывая след зубов на ладони. — Боялся? Барнс, да ты обнаглел! Идем, нас ждут, слышите, тетя Аугуста зовет?
— Слышу, слышу, — проворчал Баки. — Только, можно мы сядем вместе все? Чтобы ты или я могли переводить Стиву происходящее?
— Да, так можно? — спросил Стив.
Он не хотел выглядеть идиотом, но не понимая ни слова, кроме “здравствуйте” и “пожалуйста” и “любовь”, сложно было не почувствовать себя таковым.
— Конечно, сядем, — Брок ухватил их за шеи и поволок вниз, во двор.
========== 5 ==========
Пока все рассаживались за большим столом в патио, Баки и Стив, не без помощи первого, успели перезнакомиться со всем многочисленным семейством.
Стол ломился от еды. Было все, что только можно себе представить: свежайший хлеб, только испеченный, печеные на гриле и жареные овощи, мясо, сыры и целая палитра напитков, тоже исключительно домашних.
Усевшись за стол, Баки почувствовал ностальгию по давно ушедшему и, казалось, забытому прошлому, когда вся семья Барнсов собиралась за большим столом, приезжала с мужем и ребенком Ребекка, и они все сидели, ели и разговаривали. Делились давними смешными историями, обсуждали насущные проблемы, а потом мужчины, оставив дам, отправлялись курить и говорить о серьезном.
Стало непонятно, светло и одновременно очень горько, а глаза защипало, и он сжал ладонь Стива под столом, чтобы хоть немного успокоиться.
Стив посмотрел на Баки и все понял, улыбнулся ему ободряюще, тихо, едва слышно шепнув:
— Все хорошо, Баки, — и тот просто кивнул, сглатывая внезапно вставший в горле ком.
— А как вы подружились? — спросила Аурика, влюбленно глядя на Баки. — Дядя Брок никогда не говорит, где он работает.
— Потому что в этом нет ничего интересного, малышка, — улыбнулся ей Брок, которого морозом по хребту продрало в теплый вечер.
— Нет, правда, — поддержала дочь Андреа. — Мы никогда и не знали.
— Мы работаем в элитной охранной организации, — почти не соврал Баки, но и не рассказал ничего обличающего. — На самом деле, работа очень скучная: сиди себе на посту и газету читай.
Брок перевел Стиву, не успев сглотнуть.
— И правда скучно… — протянула Аурика. — А я буду ветеринаром, вот!
— Ветеринаром — это здорово, — сказал Баки, хотя между ветеринарами и врачами большой разницы не делал, не любя ни тех, ни других. Приходилось ему обращаться за штопкой к ветеринару в бытность свою Зимним. — Будешь зверушек лечить?
— Буду! — энергично кивнула Аурика. — Я уже сейчас помогаю принимать мартовский окот. У меня рука маленькая, как раз подходит, — она показала исцарапанную ладошку с обломанными ногтями.
— А я буду агрономом, — улыбнулся Антонио. — У нас такие поля! Буду рассчитывать удобрения и все такое. Дядя Брок, а ты Стиву и Баки начальник, да?
— Да какое там, — махнув рукой, рассмеялся Баки. — Это Стив у нас большой начальник, а мы с Броком так, на подхвате.
Услышав перевод слов Баки, Стив смутился, заалел щеками и кивнул, не зная, что сказать. По сути, Баки был прав, но то было только на работе. Дома ими верховодил Баки, иногда строя такую несчастную мину и хлопая ресницами так, что отказать ему было просто невозможно. Баки был тот еще манипулятор, но не любить его было просто невозможно. Да и манипуляции у него были не холодные и взвешенные, как у Фьюри или Романовой, а совершенно наивно-детские. Правда, насколько Стив помнил, в детстве Баки таким не был.
— А что, — спросил Карло, — правда, что в Америке нет настоящей граппы?
— У нас нет настоящей граппы, абсента, кальвадоса, да много чего нет, — пожалился Баки, хотя не пил ни того, ни другого, ни третьего. А про то, что они со Стивом не пьянеют, вообще промолчал, уж больно ему хотелось попробовать домашней выпивки. — Зато я пробовал настоящий русский самогон, — похвалился он. — Попал я по работе в российскую глубинку, я тогда работал охранником всяких разных личностей, и вот в деревне предложили мне попробовать чистого, как слеза младенца, варева. Ух и забористая штука, надо сказать.
На самом деле Баки вывалился в какую-то деревню, будучи Зимним, и ему требовалась медицинская помощь, но кроме ржавой иглы, суровой нитки и того самого самогона в доме ничего не было. Но об этом он рассказывать не собирался.
Стив, услышав от Брока перевод, кивнул и с помощью Баки сказал, что он вообще никогда граппы не пробовал, ни настоящей, ни поддельной.
Им тут же налили по целому стакану прозрачной, как слеза, пахнущей мускатным виноградом граппы и заверили, что лучшей граппы нет на всей Сицилии.
Брок согласился: он пробовал граппу в разных местах, и у тети Аугусты она была самой лучшей. Что его суперы напьются, он не беспокоился.
И как же он оказался неправ!
По старой привычке, которая, как оказалось, никуда не делась, оба суперсолдата опрокинули в себя по стакану отменной домашней граппы и… поплыли.
Это было невероятно, но Баки почувствовал, как в голове зашумело, и переглянулся со Стивом, который посмотрел на него совершенно недоуменно.
— Отличная граппа, — похвалил Баки, поставив на стол стакан, а Стив молча кивнул.
Он не напивался давно, очень давно, как и Баки. И сейчас, ощущая, как в голове шумит, язык развязывается, а ноги сами готовы идти в пляс, очень порадовался, что не сможет сказать ничего лишнего, потому что английский тут был не в ходу.
— Брок, — тихо сказал Стив, — похоже мы с Баки… пьянеем.
А Баки уже рассказывал забавную историю из их со Стивом военного прошлого, из прошлого Ревущих, так ловко подстраивая под современные реалии, что понять, что это было больше семидесяти лет назад, было просто невозможно.
— Ну хули, шестьдесят градусов, — похлопал Стива по плечу Брок, пока дядя Берто наливал суперсолдатам по второму стакану. — А правда, что вы с Барнсом в сорок четвертом разгромили бордель, решив, что там враги прячутся?
— Неправда, — хихикнул Стив, вспоминая, как они разгромили бордель уже после того, как оттуда сбежала последняя жрица любви. — Мы его после разнесли, чтобы никто нас не заподозрил в… том, что мы тоже любим женщин. Только мы с Баки любили друг друга, но тогда было нельзя, и все такое…
Под новый тост они снова опрокинули по стакану граппы, и Стив повернулся к Броку, поглаживая его по колену.