– Веслав?
Из горла рыцаря теперь вырывался хрип.
– Голову держи, – решился алхимик, доставая из одного из самых нижних карманов плоскую маленькую коробочку, –тут гранулы.
Еще не легче – скормить гранулы человеку, который задыхается от боли и мечется в предсмертной горячке. Уж и не знаю, как мы справились, пришлось еще подключать Бо, чтобы руки рыцарю держала, но сколько-то гранул, наверное, в рот попало. Веслав достал уже знакомую фляжку и влил в Йехара еще пару глотков коньяка – то ли запить гранулы, то ли по принципу «авось, не помешает».
Тело светлого странника вдруг резко обмякло. Прекратились метания, дрожь, судорожные вздохи, глаза закрылись… и он явственно перестал дышать. Мои пальцы не уловили пульса на шее.
Веслав оттолкнул мою руку, пощупал пульс сам, выпрямился и спрятал свою коробочку обратно.
– Что… – севшим голосом начала я, все так же держа на коленях голову Йехара. – Ты что ему дал? Ты…
И мне показалось, что алхимик не хочет встречаться со мной глазами.
– «Белоснежка», – выговорил он тяжело. – Сказку читала?
Какие к черту сказки, он же не дышит!!
– Ты его…
– Нет. Просто все процессы в теле, – он так и сказал, «в теле», – замедлились во много раз. Своего рода летаргия. Умереть, во всяком случае, он не может.
– А по мне так он мертвее некуда, – признался Эдмус, вставая на цыпочки, чтобы рассмотреть белое, почти светящееся в темноте лицо Йехара. – В любом склепе как своего примут.
– А его теперь должна поцеловать принцесса, и он проснется, да? – поинтересовалась Бо.
Я вообразила Даллару, склонившуюся над Йехаром и пытающуюся разбудить его поцелуем, и не сказать, чтобы картина вызвала у меня особенное умиление. Веславу такой вариант тоже не пришелся по вкусу: даже при тусклом свете ветки я заметила, как задергался уголок губ.
– Нет. Его могут облобызать все принцессы этого мира, а заодно и вы с Эдмусом, если захотите…
– Я женат! – мученически возопил спирит. – Я женат, а он не в моем вкусе!
– …но результат будет никаким. Нужен эликсир, противоядие, и, предупреждая тупые вопросы – да, я могу его изготовить. Вопрос не в этом.
Вопрос поняли все и сразу.
Глава 14. Проблема с подмогой
Занималась заря. По утренней прохладе нас колотило вдвое больше, чем надо бы. Костер уже не спасал, а иссиня-бледное лицо нашего предводителя только нагнетало холод. Рядом с Йехаром лежал его клинок – разбитый кем-то или чем-то самым безжалостным образом.
Наш проклятый вопрос.
– Думаешь, его душа еще здесь?
Мы втроем смотрели на тусклый металл. Эдмуса не было: совершал облет. Дежурил, а заодно пытался высмотреть, не попадутся ли следы ночных злоумышленников. В последнее время спирит наловчился делать это тихо – это радовало, но и действовало на нервы.
– Ой, ты ко мне? – обрадовалась Бо, хотя спрашивала я Веслава. – Ну, давай подумаем… теперь ведь ножик не горит?
Мы смотрели на изломанный клинок так, будто старались воспламенить его взглядами.
– Во-от, – развивала Бо мысль, не замечая, что вколачивает каждым словом по гвоздю в наше хрупкое спокойствие. – И трогать его теперь можно, а раньше было нельзя, он пекся. Ну, так что я даже не знаю…
Я зашарила пальцами по траве. Как мне хотелось быть сейчас поближе к воде, окунуть в нее ладонь, чтобы успокоиться, чтобы перестали метаться мысли…
Отловила одну-единственную, которая не металась, а прочно сидела в мозгу с того момента, как я увидела разрубленный клинок.
– Его придется сковать заново. Так или иначе, но это – единственное, что вообще может помочь. Иначе и противоядие это нам без надобности. Как только он очнется…
– Ой, не надо дальше, – попросила Бо. – Веслав уже понял, а у меня только мурашки от таких разговоров.
Веслав, который изображал пальцами оживленную игру на рояле, покосился на меня.
– Отковать меч, над которыми были проведены такие магические манипуляции? Серьезно? Может, и кандидата знаешь на такую работу?
Я постаралась ответить взглядом, который бы выражал уверенность в завтрашнем дне. Мол, авось, да и найдется.
– Здесь мир магией переполнен – что, скажешь, не отыщем?
– Это сколько нам придется его искать? – ужаснулась Бо. – Что – вот так, по миру, пока не найдем?
Веслав молчал, выбивал пальцами марш, но я хорошо знала это холодное, отрешенное выражение лица. Ну, сейчас меня будут опровергать, обламывать, а потом еще в дурости упрекать…
– Ольга права, – от такого начала я выпала в осадок, а Бо уронила в траву пилочку для ногтей, – отковывать меч рано или поздно придется. Разумеется, если мы хотим вернуться обратно, а мне кажется, Арка сию оболочку, – он кивнул на неподвижного Йехара, – как пятого не воспримет. Но не надо забывать, что до возвращения мы тут все можем завалиться к Тано в гости, а времени у нас, может, и немного. Это время мы можем потратить на поиски в здешних дебрях кузнеца-умельца и воскрешение нашего рыцаря, а можем попытаться вычислить Иссушителя. Ну, попутно задание Арки выполнить. Вот вам расклад. Вопросы есть?
Я смотрела на потухший клинок и ждала, пока Бо что-нибудь скажет, но та все ползала на коленях в траве. Поиски пилки шли полным ходом.
– Аж два, – сказала я тогда. – Первый: это все тебе логика подсказала?
– Конечно.
– Второй: совет, что сделать со своей логикой ты уже просек?
– Само собой.
– Мне добавить нечего.
На секунду мне показалось, что он сейчас усмехнется, но вместо этого уголок губ алхимика выдал очередную порцию подергиваний.
Бо оглянулась на нас с Веславом и шустро отползла подальше. Кажется, даже залегла.
А у меня намечалось объяснение с начальством.
И никто не ослышался. Не Эдмусу же и не мне принимать теперь главенство в Дружине. И все-таки если наш новый Поводырь думает, что я ему позволю оставить Йехара в состоянии полусмерти до лучших времен, пока мы не вычислим и не повяжем Чуму Миров, – если он так думает, значит, ему отказала хваленая логика.
И вообще, есть у меня смутные подозрения, что эта летаргия Веславу только на руку, только по совершенно личным причинам.
Наверное, взрывной алхимик все же испытал бы на себе, что бывает, когда выхожу из себя кроткая я, но тут к нему пришла помощь с небес.
Правда, это было не воинство небесное, а всего лишь Эдмус.
Вот только шутить он на этот раз не собирался.
– Ребятки! – донеслось до нас сверху и пока что издалека. – А что это за комары тут – длинные, черные и свистят все мимо, а?! И почему я рад, что они свистят мимо, а-а-а?!
Я вскочила на ноги, попутно раздавив пилочку Бо. Веселья в голосе спирита был самый минимум. Что там было – это хорошее понимание того, в какую ситуацию он вляпался.
Стрелков не было видно, а сами стрелы летели в Эдмуса отовсюду. Удалось мельком рассмотреть их на бегу: длинные, черные и, видно, заколдованные, иначе как они вообще долетали на такую высоту?! Спирит поднимался все выше с каждой секундой, а они его доставали и там.
И при этом такое ощущение, что стрелки постоянно двигались.
И ясно было, что добежать до этих стрелков мы едва ли успеем.
Рядом раздался рык и мелькнуло что-то вроде бело-розовой шерстистой молнии. Бо рванула напрямик через кусты, не утруждая себя выбором маршрутов.
– Ребятушки! – голосили в это время с неба. – Эти гады уже всадили в меня пару штук, больно, чтоб им на моонах жениться, и если вы им за меня не отомстите, я это сделаю сам! Упав им на головы… А-а, не целиться в крылья, подлые крякодуглы!
Вот, значит, почему он не может выйти из-под обстрела: уже ранен. Наверное, этим объяснялось и то, как он летел, и тяжесть, с которой давался ему подъем, и ведь как назло, спирит в рассветном небе вырисовывался прекрасно, то есть, сам-то он нет, а вот широкие крылья служили идеальной мишенью. И как назло, мы могли смотреть вверх только время от времени, пока пытались найти дорогу через кустарник.
– Ой-ой-ой! – вопил тем временем Эдмус в духе Винни-Пуха, о котором, разумеется, никогда не слышал. – Это какие-то неправильные стрелы! И я хотел бы увидеть мастера, который их делал, я бы ему рассказал свою самую занудную шу-у-у-у-а-а-а…!! Кто меня любит – лови-и-и-ите!
В следующую секунду случилось сразу несколько вещей. Первая: в соответствии со своими воплями, Эдмус начал падать. Правда, он и в падении не терял присутствия духа, а пытался расправить крылья и задержаться в воздухе, но крылья почему-то держать его не хотели. Второе событие: метров за пятьдесят от нас грянули крики, стоны и подозрительное рычание. Пантера добралась до цели. Третье: мы с Веславом выскочили на небольшую прогалинку, и тут мои мозги начали действовать. Что было четвертым событием и сыграло не последнюю роль.
Мыслительные операции шли с невиданной для меня скоростью несколько штук в секунду. Раз – Эдмус сейчас упадет. Два: если упадет, то разобьется. Три – неизвестно, смогу ли я его исцелить, потому что исцелить смерть – задача трудновыполнимая. Четыре: ни Бо, ни Виола подхватить спирита не смогут, потому как обе сейчас выполняют кусательные операции за пятьдесят метров от нас.
Дальше мысли закончились и начались действия. Я выбросила вперед руку, и болото в двух шагах от нас выплеснулось вверх чудовищным столбом. «Водный столб», на самом деле боевое заклятие, но история любит новаторов, а?
Повинуясь движению моей руки, толстая струя воды рванулась наперерез падающему спириту. Рухнул он не на землю и не на верхушку какого-нибудь дерева, а прямиком в водный столб. Ну, может, не совсем в водный, потому что там было достаточно много примесей, и не совсем приятных. Я постаралась как можно быстрее и мягче опустить его на землю: не нужно перерасхода энергии. У меня еще целение впереди.
Оскальзываясь в пахнущих тиной лужах, я добежала до спирита и опустилась рядом с ним в болотную воду. Эдмус приподнялся на локте и закашлялся, обдав меня брызгами и тиной.
– Все слова беру назад, – простонал он. – Верните меня в небо со стрелами! Нет, конечно, я тебя доставал, я всех доставал, но…
Он не закончил шутку, посерел и стиснул зубы от боли. Наполовину шутовская, наполовину полководческая одежда под слоем грязи быстро темнела от крови. Одна стрела пробила плечо пониже ключицы, три других угодили в правое крыло – не постигаю, как он мог еще летать.
– Придется дергать, – предупредила я, хватаясь за ту, которая торчала из плеча.
– Еще… и пытки? – поинтересовался спирит. – Давай… я сам. Осторожно… если они…
– Весл прикроет, – без малейшего сомнения отозвалась я, Эдмус меня тревожил больше, чем любое нападение. Раны, видно, были серьезными, я видела, как из шута уходили силы, а смогу ли я что-нибудь исцелить?
– Лови!
Я повернулась как раз вовремя, чтобы не поймать пузырек, как выяснилось, с обезболивающим, затылком. Сунула в руку Эдмусу со словами: «Пей, только не все», подождала, пока он сделает глоток, и дернула первую стрелу.
Спирит испустил придушенный вопль:
– За что?!
– Шутить будешь меньше, – буркнула я, переходя ко второй стреле. Рядом затрещали кусты, похоже, сюда пробивался большой отряд. Неудивительно: мы весь лес, наверное, перебудили.
– Не оглядывайтесь, – предупредил Веслав. Я и не собиралась: как раз вытаскивала из крыла спирита очередную стрелу. Операция требовала осторожности: все-таки крылья, инструмент тонкий.
– Начинай, – выдохнул Эдмус, на которого обезболивающее уже начало оказывать эффект (еще бы, вылакал полбутылки, и не отравился, просто чудо какое-то!). – С последней я сам…
Треск стал ближе. Потом еще ближе, послышались чьи-то голоса, но я уже закрыла глаза и ушла в целение.
Сначала плечо, похоже, там что-то серьезное, ну да, стрела задела плечевую артерию, поэтому так идет кровь. Сосредоточиться, представить процесс сращения, не забыть об образовании тромба, срастить сосуды – это прежде всего…
Спирит сдавленно охнул от боли: не самое приятное ощущение, когда в твоем теле заново соединяются разорванные сосуды, а лейкоциты и тромбоциты начинают работать в десятки раз быстрее.
Теперь крылья, жаль, не знаю, как они устроены, ну ладно, просто срастить ткань, нет, поздно, сил нет. Сзади какие-то испуганные крики, негромкий хлопок и мертвая, каменная тишина.
Я открыла глаза. Посмотрела на Эдмуса, у которого вид был такой, будто он принимал грязевую ванну.
– Извини. Больше никак.
– Ничего, - ответил шут, нервно слизывая с воротника болотного жука. – У нас вон Веслав мастер утешать. Мне их даже немного жалко!
Я оглянулась – и ведь прекрасно знала, что увижу…
Лес превратился в подобие Летнего Сада. Только здесь фигуры были средневековыми, и позы у них были не столь классическими: кто-то замер с открытым ртом и вытаращенными глазами, кто-то целится, еще один поскользнулся и упал…
С виду – то ли бродяги, то ли разбойники. Все – холодный мрамор. Да еще такой, что заглядеться можно: белый, черный, даже с розовыми прожилками…
– Это было обязательно? – уточнила я, поднимаясь из лужи на ноги. Алхимик наклонился и подобрал несколько камешков – возле себя и возле нас. Снимал защиту от «Горгоны».
– Нет, конечно! – отозвался он яростно. – Но ты ж меня знаешь: день не могу прожить, чтобы не убить никого. Природная кровожадность, от прадедушки-кавказца унаследовал. Еще обожаю мучить до завтрака белых пушистых котят с невинными глазами, а после ужина…
– Весл, хватит, – устало попросила я. – Ты всех накрыл «Горгоной»?
– А с чего, ты думаешь, я их подпустил так близко и даже дал в себя прицелиться? – Веслав пересек прогалину, приподнял полы своей дорожной одежины и присел на корточки рядом с Эдмусом: – Как – ты его не утопила?!
– Нет, но у меня такое чувство, что я вовек не отмоюсь, – прохрипел спирит, стирая с лица болотную грязь.
– Не льсти себе, ты стал только чище.
Веслав осмотрел не до конца сросшееся крыло спирита и поцокал языком. Потом начал неторопливо опустошать карманы.
– Эгей! – испуганно вскрикнул Эдмус, когда на свет появилась четвертая емкость. – Я лучше так похожу, и я понимаю – все эти рассуждения о том, что будет меньше мучиться…
– Не дури, – осек его Веслав. – Кроветвор. Заживляющее. Успокоительное…
– Это мне зачем, я спокоен как…как…
Но тут я залила в него мерный стаканчик успокоительного, и фраза закончилась звучным «буль».
– Универсальный антидот, – закончил Веслав мрачно. – На случай, если там была отрава.
К приему антидота бывший шут отнесся уже спокойно. Разве что поинтересовался потом:
– Что еще? Этого… топлива из вашего мира нет? Чтобы я быстрее летал?
– Скипидар могу дать, а вообще тебе мозгов бы, - ощетинился алхимик. – Где твоя стихия была в этот момент?
- Ну, я не уверен, я не спрашивал… но ты пробовал любить кого-нибудь, когда в тебя начинают палить во время полета? И глянь, кстати, какая нежность выражена на этих мраморных физиономиях. Они так и светятся моим медиумом, да?
Нет. Они как раз светились полным его отсутствием. Вообще, перед нами были физиономии явных дегенератов: заниженные лбы, выдающиеся вперед челюсти, чересчур запавшие или, наоборот, по-рачьи выпуклые глазки… м-да, встречали таких в родном городе по вечерам на скамейках с пивком, встречали… У многих заметны были шрамы на лицах, а одежда – самое разнообразное тряпье. Пестрое сборище, одним словом, да только…
Я нагнулась, пошарила в луже и выудила оттуда лук. По счастью, вывалился из чьих-то рук за секунду до действия «Горгоны». Отменное оружие: дальнобойный, мощный, даже я вижу, а еще я вижу, что лук не простой. Посередине вмурован словно бы маленький черный камушек, амулет.
– Какой-то наговор, – заметила я и покрутила оружие перед глазами. – Какой – мне определить трудно. Взять, что ли, с собой, поспрашивать… Одно ясно: если такое оружие было у всех, а такое и было, что-то стрелы летели очень уж одинаково, как-то это на шайку бродяг непохоже…