Выходить из ванной он все же не рискнул, уж слишком нехороший цвет лица был у Джин. Остался стоять, будто наказанный ребенок — носом в угол возле двери, — успел обозвать себя бесчувственным чурбаном за то, как вывалил на жену гнусную правду сразу после и так неприятной процедуры, и тут понял, что вода шумит как-то неправильно.
— Джин, у тебя все в порядке? Джин?
Ответа не было. Гарри молниеносно развернулся и рванул душевую шторку. Жены он не увидел. Только смутные очертания фигуры внутри тугого водяного смерча.
— Джин!
Гарри попытался выдернуть ее из ванны, но вода ударила по руке так, будто он сунул пальцы в вентилятор, а водоворот чуть качнулся и отстранился глубже к стене. Фигура в нем сделала движение, вроде бы обхватывая себя руками, и сквозь шум воды снова раздался пронзительный вопль:
— Не смотри на меня! Не прикасайся!
Гарри потребовалось неприлично много времени, чтобы опознать спонтанный магический выброс. Он слишком привык видеть их только изнутри и совершенно не знал, что теперь делать. Надежное решение было только одно. Гарри буквально стряхнул с палочки патронуса и продиктовал:
— Драко, приди домой, срочно!
Отправив оленя, он обнаружил, что водоворот вокруг Джинни разбух и начал всасывать в себя вещи с полочек у зеркала. Это надо было срочно прекращать, пока она не поранилась всерьез. Гарри попробовал наложить истощающее магию заклинание, которым целители останавливали его самого, но поосторожничал, боясь сделать его слишком сильным и навредить Джин. В результате чары, наоборот, вышли совсем слабыми и заметного эффекта не оказали. К счастью, не прошло и минуты, как в ванную ворвался Малфой.
— Щитом закройся! — скомандовал он, запрыгивая в ванну. Водоворот ударил его, протащил спиной по стене и попытался отбросить прочь, но Драко успел протолкнуть руку внутрь и нащупать за взбесившейся водой живое тело.
— Джиневра, очнись! Все равно не отпущу! — за этим выкриком последовало болезненное шипение, а потом вода рухнула вниз, волной выплеснувшись из ванны, и вместе с ней упали Драко и Джинни. Несколько секунд Гарри растерянно смотрел, как они барахтаются в полупустой ванне, и голая Джин больше самого Драко путается в мокрых складках его мантии. Драко попытался провести свой фирменный целебный захват, но Джинни вывернулась и снова закричала:
— Не прикасайся! Не смотри!
— Поттер, сделай простыню побольше, живо!
Гарри трансфигурацией вчетверо увеличил банное полотенце с вешалки. Некоторое время в ванне продолжалась борьба, но с помощью Гарри Драко удалось закутать Джинни в простыню, словно в кокон.
— Сядь с ней где-нибудь, — скомандовал он и тут же заворковал тем специальным голосом, которым всегда разговаривал с сильно расстроенными девушками. — Джиневра, милая, давай прямо сейчас ты постараешься никого не убить? Позволь Гарри подержать тебя на руках, хорошо? Гарри надежный и теплый, сидеть у него на коленях намного уютнее, чем на полу. Сейчас я тебе помогу, станет легче. И контролировать магию станет легче, и вообще. Тебе не холодно? Могу еще накинуть что-нибудь сверху, если нужно.
Под его тихие увещевания Гарри послушно уселся на мокрый пол и устроил Джинни у себя на коленях. Она всхлипывала, но больше не пыталась сопротивляться и не кричала. Драко опустился напротив, черной кляксой раскидав мокрые полы мантии, и наконец-то положил ладони на лоб и солнечное сплетение Джинни. Некоторое время в ванной стояла напряженная тишина. Потом лечение начало приносить видимый результат: Джинни стала ощутимо расслабляться, а после и вовсе прижалась к Гарри и протяжно вздохнула:
— Спасибо. Я в норме, кажется. Извините за… Вы в порядке? Оба?
— Ничего, стоящего внимания. Ты не против еще немного посидеть на руках у Поттера? Мне надо закрепить результат, а то срыв может повториться сразу, как я прекращу держать твою магию.
— Ты весь мокрый.
— Да, и Поттер тоже. Это поправимо. Как ты себя чувствуешь?
— Как… Как будто… — Джинни резко всхлипнула, и на остатках воды в ванной появилась стремительно нарастающая рябь. Драко нахмурился, прикрыл глаза, и рябь улеглась.
— Понял. Сейчас станет лучше. Гарри тебя крепко держит и никуда не уйдет.
Подтверждая его слова, Гарри поплотнее прижал к себе кокон с Джин и даже начал слегка покачиваться, словно убаюкивая ребенка. Девушка снова всхлипнула, но уже тише, и завозилась, поудобнее устраиваясь у него в руках.
— Вот умница, отдыхай, — снова заворковал Драко, кивком сообщая Гарри, что тот все делает правильно. Еще через несколько минут он осторожно отвел от Джинни правую руку и с некоторым трудом нашарил в мокрой мантии волшебную палочку. Джинни к этому моменту успела прикрыть глаза и пропустила его манипуляции. Драко довольно сощурился и одними губами произнес усыпляющее. Дыхание девушки стало ровнее и глубже, и Гарри позволил себе немного расслабиться. А еще через минуту Малфой устало откинулся спиной на стену.
— Сейчас я вас высушу, и отнесешь ее в спальню. И сигналку поставь, она не должна оставаться одна, когда проснется.
Когда Гарри устроил жену в ее спальне, привел себя в порядок и спустился в гостиную, Драко привязывал письмо на лапу своему филину. Отпустив птицу, он прокомментировал:
— Сообщил начальству, что возвращаться сегодня уже не планирую.
— Думаешь, проснется, и снова будет выброс?
— А кто ее знает? В любом случае надо понаблюдать ее сегодня и завтра с утра. Она не ты, для нее такой расход магии — серьезный удар по здоровью.
— Мне отпроситься на завтра у Лонгюссона?
— И в Хог не пойдешь?
— Если надо.
Драко неуверенно покосился на лестницу, будто ожидая, что Джин снова появится на верхней ступеньке.
— По-хорошему, ее бы отправить к матери. Женщины как-то умеют утешать в таких случаях.
— Твоей или ее?
Драко раздраженно хохотнул:
— По идее, к ее. Но извини, в тактичность мамаши Уизли я не верю. Впрочем, стоило бы отправить Джиневру в лоно отчей семьи хотя бы ради того, чтобы она следующим выбросом снесла их жуткую халупу. Только саму Джиневру жаль, так что нет. Завтра посмотрю и решу что делать. А ты вали на свою работу, ладно уж. Все равно утешитель из тебя, как видим, не получился. Это же началось, когда ты ей рассказал, я правильно понимаю?
— Сразу же, — виновато вздохнул Гарри. — Я думал, она разозлится, ну, поплачет, наверное, но чтобы так… Не знаю, что делать в таких случаях.
— Записывай рецепт, не дай Мерлин еще пригодится. Женщину, на личную неприкосновенность которой совершено грубое посягательство, необходимо во-первых, укутать во что-нибудь плотное, а во-вторых, отдать — буквально — в руки тому, кому она полностью доверяет. Работает в девяноста девяти процентах случаев.
— Это тебе на курсах спасателей рассказали? — с сомнением уточнил Гарри. Как-то ему показалось, что в случае с Джинни целительские навыки Малфоя сыграли бОльшую роль, чем простыня и дружеские объятья.
— Пэнс посоветовала на шестом курсе. Когда Лорд жил в поместье, это знание было весьма востребованным.
Почему сама Паркинсон на шестом курсе знала такие вещи, Гарри решил не задумываться.
Первым, кого Гарри увидел с утра, выйдя из общественного камина в Аврорате, был Дин Томас с «Пророком» в руках. И когда Томас, в свою очередь, увидел Гарри, то шарахнулся в сторону и попытался спрятать газету в складках мантии. Этого было достаточно, чтобы сделать выводы.
— Привет, дашь почитать? — мирно спросил Гарри.
Дин неуверенно кивнул, сунул газету ему в руки и моментально заскочил в закрывающиеся двери ближайшего лифта. Гарри хмуро посмотрел ему вслед и быстро пролистал свой трофей.
Заметка Скитер была относительно скромной по размеру и даже располагалась не на первой странице, а в рубрике «Быт и нравы магического Лондона»:
Прискорбные и удивительные новости из больницы Святого Мунго.
Как стало известно нашему изданию, вчера по медицинским показаниям была прервана беременность звезды британского квиддича Джиневры Поттер. Её супруг сопроводил Джиневру до приемного покоя и выглядел при этом подавленным и огорченным. Несомненно, такое событие оказалось для мистера Поттера весьма печальным, ведь его любовь к крестнику и детям друзей и знакомых хорошо известна нашим читателям.
Что ж, мы могли бы только выразить искреннее сочувствие молодой семье, однако есть факты, немного мешающие лично мне воспринимать их потерю столь однозначно. Во-первых, «медицинские показания к аборту». Неужели в ином, более благополучном случае Джиневра Поттер, удостоенная в 2002 году звания самого результативного охотника среди игроков Британской Национальной Лиги, покинула бы Холихедских Гарпий до окончания своего контракта, который, напомню, истекает в декабре 2003-го? Или отважная охотница планировала играть отборочные матчи следующего Кубка Вронского, находясь на последних сроках беременности?
Во-вторых, особое внимание нашего источника в больнице Св. Мунго привлекло первое посещение миссис Поттер, состоявшееся позавчера. По его словам, Джиневра была удивлена, можно сказать шокирована информацией о своем положении, что, согласитесь, довольно странно для взрослой, давно уже замужней женщины. И эта новость отнюдь не показалась ей радостной. По свидетельствам очевидца, миссис Поттер устроила форменную истерику, отрицая диагноз, поставленный опытной целительницей-акушеркой Дж. Кэйсил. И, внимание, дорогие читатели, это третий и самый занимательный из ставших известным «Пророку» фактов — в разгар этой истерики в кабинете целительницы Кэйсил появился не кто иной, как консультант по темным проклятьям Драко Малфой! Вы думаете, супругу Национального Героя прокляли старые враги? Отнюдь! Мистер Малфой всего лишь подробно опросил Джиневру об обстоятельствах, приведших к беременности (вы тоже хорошо себе представляете какие это были вопросы, не так ли? Напомню, что официально мистер Малфой не является специалистом-акушером, и заданные им вопросы были просто вопросами постороннего мужчины. Однако миссис Поттер ответила на них весьма охотно). На основании полученных сведений мистер Малфой и постановил, что беременность необходимо прервать. Целительница Кэйсил, напомню, ничего такого не заметила. Однако мистер Малфой привлек на свою сторону авторитет Главного целителя Гиппократа Сметвика, и вопрос о прерывании беременности был окончательно решен.
Вам, дорогие читатели, наверняка интересно, какие же «медицинские показания» оказались не замечены опытной целительницей, но были очевидны для мистера Малфоя? Мне это тоже интересно, однако сведений об этом у нашего информатора нет. Он лишь сообщил еще, что мистер Малфой был явно взволнован и раздосадован всей ситуацией. Должно быть, переживал за мистера Поттера, с которым, как мы с вами помним, мистер Малфой весьма дружен в последние годы. Дружен семьями, хочу подчеркнуть.
Есть лишь одно предположение, которое объясняло бы все странности этого неприятного события. Возможно, и миссис Поттер, и мистер Малфой имели причины опасаться, что первенец нашего чернокудрого Героя будет иметь тяжелые наследственные дефекты внешности, а именно — серые глаза и белокурые волосы. Согласитесь, это действительно оказалось бы серьезной угрозой здоровью… Чьему именно? Думаю, каждый из моих читателей сможет сам ответить на этот вопрос.
Обещаю держать руку на пульсе событий.
Ваша Рита С.
Заметку Гарри дочитал как раз на выходе из лифта, и последний абзац радикально поменял его планы на утро. Но тут из кабинета высунулся Либс и замахал рукой.
— Поттер! Тебе Фальк велел сразу как придешь к нему зайти! Сказал, срочно!
— Считай, что ты меня не видел! — процедил Гарри, разворачиваясь обратно к лифту, который, к сожалению, уже успел уехать с этажа.
— Фальк велел зайти к нему прежде, чем поругаешься со Скитер! Сказал, это важно для расследования! — сообщил Либс ему в спину. Подходить ближе напарник не рисковал. Общение с разозленным Поттером вообще считалось в Аврорате плохой приметой, и добровольно на такой подвиг мало кто отваживался.
Гарри прикрыл глаза и сделал несколько медленных вдохов-выдохов. Ну действительно, что он может поделать со Скитер? Убить не убьет, а любое неприятное проклятье она превратит в тему очередной скандальной статьи. И вряд ли Фальк упомянул про некое «расследование» только для того, чтобы тормознуть взбеленившегося героя, не в его это духе. А Скитер можно и потом проклясть, все равно статейка уже вышла, и исправить ничего нельзя.
— Хорошо. Спасибо, Гай.
— Так ты идешь к шефу?
— Иду.
Либс облегченно выдохнул и с чувством выполненного долга исчез за дверью.
В кабинет Главного Аврора Гарри вошел почти спокойно, но демонстративно помахивая газетой.
— Присаживайтесь, Поттер, — дружелюбно кивнул Фальк. — Вижу, вы уже ознакомились с новостями из собственной семейной жизни. Чрезвычайно рад, что вы все же не бросились вершить справедливость собственными руками. Дело в том, что «Пророк» опубликовал этот опус по заданию Аврората.
— Очень интересно, — ровно отозвался Гарри, но бумаги на столе Главного аврора внезапно всколыхнулись, словно тронутые коротким порывом ветра. У Фалька уже был достаточный опыт общения с Избранным, чтобы правильно трактовать эту воздушную аномалию.
— Не злись! Сейчас я все объясню! Выпей! — он сунул Гарри под нос флакон с успокоительным. — У нас серьезное дело, Поттер, и нам некогда восстанавливать Аврорат после твоих…
— Детских выбросов, я в курсе, — Гарри отвел от лица флакон с зельем. — Спасибо, господин Главный аврор, я обещаю держать себя в руках. Так что за расследование потребовало таких… следственных мероприятий?
— «Дело Сандры Лагхолл» тебе о чем-нибудь говорит?
Голос Фалька доносился до Гарри сквозь грохот крови в ушах. Малфой посвятил много времени попыткам обучить его контролировать собственную магию и определенно добился значительных успехов, иначе кабинет Главного уже лежал бы в руинах. Но все же сохранность этого кабинета давалась Гарри очень тяжело. Он снова начал длинно дышать, Фальк настороженно уставился на него, и Гарри отрицательно мотнул головой:
— Не слышал о таком. Продолжайте, — надеясь, что сможет сосредоточиться на рассказе и успокоить рвущийся из груди смерч.
— Ты точно в норме?
Неожиданно для себя Гарри хихикнул, и этот нервный смех словно масло разлился по бурным волнам его магии.
— Бросьте, Фальк. Вы меня никогда всерьез не боялись, иначе не допустили бы к работе после стажировки.
— И надеюсь сохранить статус-кво. Не разочаруй меня, парень. Так, о чем это мы? Странно, что ты не помнишь скандала вокруг Лагхолл, хотя, вероятно, летом девяносто пятого ты уже был слишком занят, чтобы следить за квиддичными событиями. Сандра Лагхолл была ловцом «Уимбурнских Ос» в девяносто первом-девяносто пятом годах. Как раз в девяносто пятом Осы вышли в финал Британской Лиги и имели серьезные шансы на призовые места следующего в мировом первенстве Лиги Чемпионов. Но вот незадача: за два дня до начала мировой Лиги их ловца накрыл самый настоящий психоз. Сперва девушка утверждала, что некто преследует ее, потом в прессе появились ее компрометирующие фото, а она уверяла, что они — фальшивка, потом внезапно сообщила, что просто переутомилась и вынуждена взять тайм-аут. В большой спорт она так и не вернулась. Так вышло, что в то время проблемы звезды квиддича оказались отнюдь не в приоритете у Аврората. Позже, зимой девяносто шестого, это дело снова подняли, но к тому моменту Лагхолл уже покинула Британию и отказалась от всех показаний. А подняли это дело вот почему: на успехи Ос в мировой Лиге ставили очень большие деньги. Несравнимо бОльшие, чем обычно крутятся в квиддиче. В результате внезапного ухода Лагхолл из команды эти деньги были проиграны, в большинстве своем — зарубежным бетторам. И по странной случайности, проигравшими британскими бетторами оказались многие весьма одиозные личности: Малфой, Крэбб, Нотт, всего около десятка имен, трогательно совпадающих со списком главных обвиняемых по делу Пожирателей Смерти, это помимо более мелких фигурантов.
— Вывод капитала? — Гарри сам не заметил, как шторм в его груди улегся, а ярость оказалась частично вытеснена азартом гончей, которой показали след.