— Не доказано. Но в то время вопросы политики и финансов были под самым пристальным наблюдением Департамента магического правопорядка, а вот спортом никто особо не интересовался с момента окончания Чемпионата девяносто четвертого года. Из-за событий, которыми он завершился, общественность в тот год вообще охладела к квиддичу, а Министерству, как я уже сказал, было не до того. Когда же проигранные деньги начали переходить в руки зарубежных бетторов, то заморозить или хотя бы оспорить эти переводы — значило бы уже нарваться на международный скандал. Деньги ушли, а мордредовы лорды только томно вздыхали и сетовали на такой неожиданный провал перспективной команды. В начале девяносто девятого тех проигравших, что к тому моменту гостили в Азкабане, опросили еще раз, но ничего не добились. И все же дело Лагхолл не отправлено на бессрочное хранение, а осталось в работе — такие деньги на дороге не валяются. И вот теперь, аврор Поттер, мы уже пару недель наблюдаем неуклонный рост ставок на «Холихедских Гарпий». Такого уж очевидного присутствия особо крупных британских бетторов мы не наблюдаем, однако явно заметна скупка ставок со стороны зарубежных игроков. Согласись, на таком фоне скандал вокруг Джиневры выглядит очень подозрительно. И если бы просто скандал! Вчера поздно вечером мисс Скитер получила предложение о сотрудничестве, поровну состоящее из угроз и обещаний, к тому же приправленное сотней галлеонов задатка. Неизвестный дал наводку на информатора в Мунго — не то, чтобы у Риты не было там своих ушей — и потребовал раздуть шумиху вокруг аборта Джиневры. И, аврор Поттер, я сейчас попрошу вас снова держать себя в руках…
— Ну что там еще? — раздраженно отозвался Гарри. — Колдофото Джин в объятьях Малфоя? А почему не опубликовали?
— Нет, Гарри, - покачал головой Фальк. — Историю об адюльтере с Драко Малфоем придумали уже мы. Нам было важно отследить реакцию заказчика на неточное исполнение его требований, чтобы попытаться понять, на кого именно нацелен удар. На самом деле заказчик требовал похожего материала, но с другим вбросом. Гарри, Джиневре определили срок беременности около пяти недель. Ты ведь понимаешь, что в это время она находилась…
— В Испании! — проблема вошла в заранее рассчитанное русло, и Гарри вполне искренне повеселел: по крайней мере, это тонкое место они смогли угадать и прикрыть. — Я вас умоляю, Главный Аврор! Мы с Джин, оба — молодые здоровые люди, и вы думаете, мы действительно встречаемся раз в три недели? Да я бы на такой «диете» сдох от, простите, излияния спермы в мозг!
— Значит, это все-таки был ты! — облегчение Фалька, кажется, можно было черпать горстями.
— Естественно. Что бы ни думала Скитер и «доброжелатели», но Джин никогда не станет меня обманывать. Понимаю, что звучит как наивная уверенность неопытного мужа, но поверьте, это так!
— Ну что сказать, парень, я чертовски рад за тебя! — по-отечески снисходительно усмехнулся Фальк, и Гарри поздравил себя с чисто отыгранным раундом. — Но хотелось бы узнать, где ты взял незарегистрированный портключ?
— А его у меня нету, Главный аврор, сэр! Я просто аппарировал.
— Через пролив? Помнится, даже Реддл так не мог.
— Вы все еще не боитесь меня, господин Фальк? — вкрадчиво спросил Гарри, но тут же криво усмехнулся, показывая, что это просто шутка. — Магловская яхта. Я аппарировал с берега на нее, а с нее — на континент.
— Всё равно, только одна промежуточная точка на такой дистанции — это очень мало.
— Ну, я не Реддл, но дальность аппарации у меня хорошая.
— Хм, учту. В таком случае…
— В таком случае у Скитер есть возможность разразиться статьей «Поттер опять плюет на правила», — перебил его Гарри. — Хотя я был под обороткой все время, кроме, хм, моментов полного уединения с Джин, так что пусть доказывает.
— И это добавляет мне понимания ситуации. Наш заказчик предложил Рите развить именно тему адюльтера в Квиддичном городке. Посоветовал сделать первую статью не слишком громкой, а для второй обещал предоставить неопровержимые доказательства связи Джиневры с одним из иностранных игроков, — Фальк покосился на Гарри, и тот кивнул, подтверждая, что использовал волос именно «одного из игроков». — Понимаешь, нам требовалось, с одной стороны, продемонстрировать готовность и желание Риты разрабатывать эту тему, но, с другой, спровоцировать заказчика на дальнейшее общение. Сейчас в редакции «Пророка» и в доме Скитер находятся наши люди. Постараемся отследить сову. Ну и будем надеяться, что из последующих его писем сможем извлечь информацию о его целях, а может, и о личности.
Фальк сделал паузу, с сомнением посмотрел на Гарри и продолжил, осторожно подбирая слова:
— Я понимаю, что по отношению к Джиневре эти следственные действия крайне неэтичны. Но, надеюсь, ты понимаешь, если бы Рита ответила категорическим отказом, то преступник просто нашел бы другой путь достижения своих целей, который мы не смогли бы держать под контролем.
— Конечно понимаю, господин Главный аврор, — кивнул Гарри, преданно поедая начальство глазами. — Высшее Благо требует жертв! Я это очень хорошо понимаю!
— Поттер, не заводись! Скорее всего, Джиневра все равно оказалась бы под ударом, только ее проблемы не приближали бы нас к поимке этого негодяя.
— Я же сказал, что понимаю! И я совершенно спокоен.
— Хорошо, как только все это закончится, в «Пророке» будет статья-опровержение. Ваша семья — эталон любви и верности, и об этом узнают все: от министра до школьника. И разумеется, никакого муссирования в прессе темы твоих посещений Испании. Идёт?
— Министр и так в курсе, — несмотря на злость, Гарри уже откровенно веселился, глядя на мучительные попытки Фалька как-то сгладить ситуацию. — Я услышал и принял предложенную компенсацию, не волнуйтесь. Сейчас мне хотелось бы знать, чего ожидать дальше. И как я могу поучаствовать.
— Дело ведут Масволд и Шеннер под прямым кураторством Лонгюссона. Официально я тебя к этому делу не подпущу, сам понимаешь: член семьи среди пострадавших, личная заинтересованность. Но не официально… Нам сейчас грозит уход заграницу серьезной суммы денег и международный скандал вокруг Британской Квиддичной Лиги: второй эпизод крупных ставок на де-факто подставные матчи — это не книзлл начхал, и вряд ли зарубежные наблюдатели окажутся повально слепыми. Не говоря уж о безопасности самих квиддичистов. Скажем так, я готов закрыть глаза на многое, если это «многое» поможет в решении имеющихся проблем.
Гарри смерил Фалька долгим задумчивым взглядом и холодно улыбнулся.
— Я вас понял, Главный аврор. Похоже, вы наконец-то разобрались, как мной пользоваться? И фамилия Малфой совершенно случайно прозвучала первой в списке проигравших?
Ответный взгляд Фалька тоже оказался весьма прохладным.
— Вы осознаете, Поттер, что аврор Масволд должен был сегодня побеседовать с вашей женой, узнать, не получала ли она угроз, не имел ли место шантаж и так далее? Это очевидный шаг в официальном расследовании. Я лично предложил ему не спешить с этим. Мне показалось, что вы предпочтете самостоятельно поговорить с Джиневрой, чтобы не подвергать ее лишнему стрессу. Я думал, что иду вам на встречу. Но если, по-вашему, я вас «использую»…
Фальку весьма удался вид оскорбленного достоинства, но все же Гарри уловил секундную неловкость, проскользнувшую в самом начале этого монолога. А потому кивнул в ответ кротко, но не виновато.
— Извините за подозрения! Конечно, я предпочту поговорить с Джинни сам и очень благодарен вам за заботу о ней. И разумеется, всё, что мне удастся узнать в частных беседах, я незамедлительно сообщу следствию.
— Свободен, Поттер! Работай иди! — Фальк комично замахал на него какими-то листами со стола, словно от пчелы отбивался. — Только не наломай дров, очень тебя прошу!
До этого разговора Гарри был подспудно уверен, что беда произошла с Джинни, только потому что она — Джинни — была женой Того-Самого-Гарри-Поттера. Так что Фальк, сам того не зная, снял с его души камень размером с Астрономическую башню. Разумеется, Джин по-прежнему надо было спасать, а ее обидчиков найти и сделать с ними что-нибудь ужасное, но теперь эта необходимость диктовалась чем угодно, но точно не чувством собственной неизбывной вины.
Так что в родной отдел Гарри вернулся если не веселым, то уже не опасным для окружающих. Коротко объяснил, ни к кому конкретно не обращаясь, что на этот раз Рита наврала просто глупо, но за доброе имя жены все равно обидно, и, сочтя на этом тему закрытой, отправился за свой стол писать записку Малфою. В записке он поинтересовался, как дела у Джин, и видели ли они оба сегодняшний «Пророк», а еще попросил задать Люциусу вопрос относительно его крупного проигрыша на квиддичных ставках в девяносто пятом. Просто так, чтобы подготовить лорда Малфоя к разговору с самим аврором Поттером. Сходил отправить сову, а потом смиренно поступил в распоряжение напарника. Либс сходу оценил настроение Гарри, вспомнил его вчерашний подвиг и цинично воспользовался прецедентом, чтобы проделать руками напарника титаническую работу в архивах. Зато на очередное занятие в Хогвартсе Гарри был отпущен без обычных недовольных комментариев.
Занятие Хаффлпафф-Слизерин тоже прошло вполне мирно. Гарри подспудно опасался, что начитавшиеся «Пророка» студенты могут полезть с комментариями, и твердо вознамерился терпеть, улыбаться и никого не убить. На деле же хаффлпаффцы лишь украдкой бросали на него заинтересованные и испуганные взгляды, а Слизерин в полном составе демонстрировал, что вообще ничего не знает о существовании в мире какой-либо периодической печати, так что занятие прошло абсолютно штатно.
Вернувшись в Аврорат, Гарри нашел на своем столе запечатанный ответ от Малфоя. Драко сообщил, что Джинни по-прежнему в раздрае и к тому же ослаблена после выброса, а газету они оба видели, как и вопиллер от Молли Уизли, недовольной тем, что дочь «убила собственное дитя», не спросив «совета родной матери». Так что сегодняшний день Джиневра проводит в гостях у Астории под негласным присмотром Нарциссы. А Люциус очень просит аврора Поттера посетить его сегодня в любое время, удобное уважаемому аврору.
Ну что ж, неожиданностей не было, и то хлеб. Так что остаток дня Гарри отработал в обычном режиме, только под конец вежливо попросил у аврора Масволда разрешения почитать материалы дела Лагхолл. Папка оказалась совсем тощей, и ничего нового из нее Гарри не почерпнул, только скопировал себе на всякий случай полный список «проигравших». На этом он счел, что все возможные дела в Аврорате на сегодня закончены, и удрал с работы. Вернее, ушел вовремя, а не на полтора часа позже, как это случалось обычно. Останавливать его никто не стал.
— Ты решил не сообщать официальному следствию, что Джиневра подверглась Обливейту и, вероятно, Империусу? — скептически переспросил Малфой, когда за ужином Гарри отчитался ему о событиях дня.
— Как я мог это сообщить, не упоминая, что ребенок не от меня, а Джин мы напоили веритасерумом? Фальк, конечно, нормальный мужик и не побежит надиктовывать Скитер новую статью, но посвящать его в подробности моей личной жизни я всё равно не хочу. Ну, и он же мне дал карт-бланш практически, так что как-нибудь справлюсь замять тему именно с Джин. Не надо ей официального разбирательства.
— Как знаешь. Ближайшие дни ей этого точно не надо, тут ты прав. И вообще, Поттер, я сейчас скажу крамольную вещь: Джиневру надо обливейтить.
— Зачем?
— Затем, что через неделю начало австралийского этапа. А в том состоянии, в каком Джиневра сейчас, ей будет не до игры. Пусть лучше снова думает, что произошла «какая-то фигня». Но перед этим надо с ней все-таки поговорить, рискуя снова вызвать срыв, но надо.
— Сначала я поговорю с Люциусом. Вдруг он даст достаточно зацепок, чтобы можно было идти по ним, а Джин уже не дергать?
— Я бы на это не рассчитывал. Но мне без разницы, если хочешь, давай сперва поговорим с отцом.
— МЫ поговорим?
— Да, Поттер! Речь, между прочим, идет о деньгах, которые я должен унаследовать, и которые уплыли неизвестно куда! — Драко изобразил такое пламенное негодование, что Гарри невольно рассмеялся. Малфой немедленно ткнул в него пальцем и обвиняющие припечатал:
— Вот! Человеку, который может ржать, когда на кону судьба крупной суммы денег, совершенно точно не должен обсуждать такие вопросы без присмотра! — и, выйдя из образа, закончил уже буднично: — Отец сказал: «приходиТЕ, когда сможеТЕ», так что дело, похоже, действительно о семейных интересах.
— Мне хана, — удрученно констатировал Гарри. — Вы меня съедите.
— Как сказал один славный парень: «Драко добрый, пожует и выплюнет», — мило улыбнулся Малфой.
— Джин меня сдала? Ну всё, теперь точно хана. Ладно, пошли уже! — Гарри одним махом утрамбовал в рот остатки ужина и поднялся на ноги.
— Поттер, дай мне доесть спокойно, если уж сам не обучен дожевывать за столом, — недовольно отозвался Малфой.
— Как ты можешь есть, когда на кону судьба крупной суммы денег? — округлил глаза Гарри.
Драко его царственно проигнорировал, не спеша подобрал с тарелки последний кусочек пудинга, глотнул чаю, промокнул губы салфеткой и только после этого изволил подняться из-за стола и проследовать в аппарационную.
========== Часть 2 ==========
— Итак, мистер Поттер, могу ли я для начала узнать, что заставило вас интересоваться моим проигрышем восьмилетней давности? — Люциус источал привычную сдержанную любезность, но Гарри нутром чувствовал его интерес, пожалуй, даже азарт. Оставалось только понять, хорошо это или плохо.
— Чтобы обеспечить вам тот «проигрыш» в девяносто пятом, некто целенаправленно сломал карьеру одной успешной квиддичистки. Сейчас в похожей ситуации оказалась моя жена.
— То есть это ваше личное дело, а не поручение Аврората?
— Частично. Я бы хотел не просто вывести Джинни из-под удара, но и на будущее обезопасить британскую Лигу от подобных манипуляций.
— Благородное стремление. Что ж, я постараюсь вам помочь, хотя не уверен, что от меня будет много толку. Скажите, что известно аврорам о том старом деле?
— Вы хотите получить информацию, а не поделиться ею.
Люциус усмехнулся, коротко взглянул на Драко и покаянно вздохнул:
— Как я уже сказал, мистер Поттер, от меня вам будет мало пользы. Дело в том, что сам я знаю об этом проигрыше, но не помню его. Помню, что некоторое время пришлось комментировать свою несдержанность в ставках. Знаю, что проиграл не один, а в компании еще нескольких друзей, и что все проигранные деньги оказались за рубежом — последнее знаю исключительно потому что, ваши коллеги не умеют сами вовремя промолчать, когда ведут допрос. Ни своих мотивов, ни лиц, через которых делались ставки, я не помню. Ваши коллеги, помнится, пришли к выводу, что либо меня просто обобрали и отобливейтили, либо чрезмерная любовь Лорда к агрессивной легилименции и не менее агрессивные методы ведения следствия после его падения повредили моему разуму, вызвав частичную амнезию.
— А на самом деле?
— Не помню, я же уже сказал. Но если я не помню своих действий, то вполне могу с высокой достоверностью предположить, что и зачем я мог бы делать в той или иной ситуации, или что могло произойти, исходя из конкретных предпосылок. Вот поэтому я и прошу вас поделиться всеми имеющимися у вас сведениями: это, возможно, позволит мне отгадать свои собственные мотивы, а может быть и вычислить неизвестных пока фигурантов этой истории.
Гарри посомневался еще пару секунд, потом тоже взглянул на молчаливого Драко, получил от него согласный кивок и изложил Люциусу все, что успел сам узнать о «деле Лагхолл».
— Любопытно, — задумчиво сказал Люциус, когда Гарри закончил. — Дайте мне несколько минут подумать. Драко, распорядись подать напитки, будь добр.
Через некоторое время, закончив рассматривать на свет огромный пузатый бокал, на дно которого домовик накапал какое-то совершенно мизерное количество коньяка, старший Малфой прокашлялся, привлекая к себе внимание.
— Итак, что я знаю достоверно. Во-первых, в послевоенные годы я не раз задавал себе вопрос, отчего оказался таким непредусмотрительным и не обеспечил своей семье страховку на случай неблагоприятных обстоятельств. И если свои просчеты в политическом плане я вижу вполне ясно, то вот в финансовой части… у меня каждый раз возникало ощущение, что я сделал все необходимое. Я не пытался разобраться в этом ощущении, мистер Поттер, потому что финансовое положение моей семьи было хоть и плачевным, но не трагическим. А любая моя попытка провести какое-либо расследование в отношении собственного прошлого в настоящее время грозит излишним вниманием Аврората.