Драко, совсем забывший, что поругался с домовым эльфом перед ужином, покраснел и сдернул сомнительное украшение с люстры, быстро скомкал и запихнул в карман. Грейнджер деликатно сдержала улыбку, прошлась по комнате до стола и там замерла, разглядывая книги и свитки. Она не говорила, не начала читать лекцию с порога, и Драко понял, что без объяснений она не уйдет. Что ж, сам напросился. Но, дракл подери, как же непросто облечь в слова то, что терзает уже не первый месяц!
Гермиона ждала, не настаивая и не подгоняя. Краем глаза она видела, как Драко нервно потер шею — совсем по-мальчишески, как не делал никогда раньше, — прошелся туда-сюда, поискал помощи на потолке, потом у себя под ногами. Так же, не поднимая головы, он и заговорил:
— Отец под следствием, имущество арестовано, родители пока под домашним арестом в Малфой-мэнор, но его, скорее всего, конфискуют. Мне еще повезло, — он поморщился, словно откусил разом пол-лимона, — что разрешили доучиться. Мол, Метку не активировал, крови на руках нет — не совсем пропащий. Но это пока, а что впереди, никто не знает. Вот мать и придумала, что в самом плохом случае можно будет уйти в немагический мир, жить там. Ну, а если придется жить без магии, то и работать придется без магии, и Мерлин знает — где и кем. Логично было пойти на магловедение.
— Ты совсем никогда не сталкивался с неволшебным миром?
— Ну почему? Бывало… пару раз.
Гермиона покачала головой. Такой наивности от Драко Малфоя она не ожидала! Впрочем, по его словам, идея принадлежала Нарциссе Малфой, даме моложавой, но уже далеко не юной, с определенным жизненным опытом. Если уж она не понимает элементарных вещей, что говорить о ее сыне? Девушка вздохнула, прикидывая объем работы и не позволяя себе концентрироваться на том, что Драко без выражения превосходства и брезгливости на лице, без спесивых замашек, без насмешки в голосе выглядит вполне симпатичным парнем… Чисто с человеческой точки зрения, разумеется!
— Ладно, — Гермиона выдвинула стул, готовясь к длинному вечеру. — Для начала расскажи мне, на чем ты засыпался, а потом посмотрим, что ты знаешь о немагическом мире.
Выяснилось, что Драко не знает практически ничего.
Больше года прошло с тех пор, как Гермиона оказалась в этом мире совершенно одна. Поначалу рядом были Рон и Гарри, и их поддержка и понимание давали силы и надежду на лучшее. Но потом Волдеморт был повержен, необходимость в героях отпала… и герои расползлись по своим маленьким миркам, забыв прихватить с собой друзей. И если Гарри впал в некий умиротворенный дзен, из которого благожелательно и безмятежно взирал на суету, то Рон превратился из близкого человека в яростного злопыхателя. Иногда Гермиона не понимала, как же они столько лет дружили, симпатизировали друг другу, были… влюблены? Все закончилось в один момент, без шансов все исправить, без надежды вернуться хотя бы к исходным позициям. От этого было вдвойне больно.
И с каждым днем все острее чувствовалось, насколько же ей не хватает родителей. Мудрой, рассудительной, иногда ироничной мамы. Доброго, оптимистичного, всегда понимающего папы. Увидеть их хотелось нестерпимо, до зуда на кончиках пальцев!
Однако министр Бруствер был прав: если родители не вспомнят Гермиону сами, контакт с ними нежелателен. В попытках вернуть семье Грейнджер память, стертую их собственной дочерью, специалисты министерства едва не довели пару до обращения в полицию: слишком много посторонних людей вдруг начали отираться рядом с домом, заглядывали в окна, почти преследовали. Девушка согласилась с доводами министра и не попадалась родителям на глаза. А с середины семестра и вовсе перестала аппарировать под окна своего старого дома и наблюдать за жизнью родных ей людей сквозь стекла. Это было очень больно и отдавало отчаяньем.
Но в зимние праздники хотелось чуда! Не творимого волшебства, а истинного чуда, которое возможно только тогда, когда не сработали все известные заклинания и зелья. Гермиона отдавала себе отчет в том, что это детские сказки, но душа просила хотя бы маленького шансика. Сопротивляться было сложно. Кроме того, внезапно у нее образовалась миссия — показать Драко Малфою мир людей, живущих без магии. Практичная жилка в девушке требовала совместить полезное с приятным. Она не хотела травить себе душу подглядыванием за родными, но она могла провести Драко по памятным местам, по узким лондонским улочкам, где они гуляли с родителями. Снова побывать там, где она чувствовала себя счастливой. Тем более что праздничные дни весьма к этому располагали.
========== 4. Практическое магловедение ==========
Драко недоверчиво смотрел на директора МакГонагалл. Та суетливо перекладывала бумажки на своем столе, заглядывала в папки и иногда трясла ими, будто ожидая, что оттуда вывалится финансирование школы на ближайшие пять лет.
— То есть домой мне нельзя, а в немагический Лондон — можно? — на всякий случай переспросил юноша.
— Все верно, мистер Малфой, — пробормотала директор, потрясая очередной папкой и глядя только на нее. — Домой нельзя. И не я это придумала! А в немагический Лондон можно. Потому что магловедение вы решили сдавать сами, и сами же его и завалили!
Драко набычился, но профессор этого не заметила. Она швырнула папку на стол, взмахнула руками, растопыривая пальцы, и грозно уставилась на канцелярскую принадлежность. Та директора злостно проигнорировала.
— И что мне там делать? — недовольно спросил Драко.
— Изучать! — МакГонагалл произвела пасс, с пальцев ее сорвались искры, впрочем, бесследно растаявшие на поверхности папки. Та, кажется, еще и икнула сыто. Профессор сдалась.
Стянув с головы ведьминскую шляпу, она устало опустилась в кресло и посмотрела на Драко выцветшими глазами сильно не выспавшегося человека.
— Ну что вы от меня хотите, мистер Малфой? — проговорила она. — Или вам нравится безвылазно сидеть в Хогвартсе и слушать, как младшекурсники перемывают косточки вашей семье? Сходите на прогулку, развейтесь. Обычно это идет на пользу. Распорядитель вашего трастового фонда прислал деньги и даже перевел их в магловскую валюту. Вот, держите, — с этими словами директор протянула Драко небольшой прямоугольник.
Молодой человек взял тонкий маленький предмет, недоуменно покрутил в руках, поднял растерянный взгляд на учителя.
— Это деньги?
— В «Гринготтсе» утверждают, что да.
— И как ими… платить?
— Ох! — МакГонагалл закатила глаза. — Вот заодно и научитесь! На практике! Для этого с вами пойдет куратор, разумеется! — она стукнула по столешнице палочкой и обратилась к выплывшему на поверхность переговорному устройству: — Пригласите, будьте любезны, мисс Грейнджер.
— Мисс Грейнджер, значит… — сквозь зубы процедил Драко Малфой, скептически кривя рот. Похоже, он слишком мало знал об этой молодой ведьме, а она продолжала раскрываться перед ним с самых неожиданных сторон!
Именно об этом он и спросил своего «куратора», когда они вышли за ворота Хогвартса. Гермиона даже не попыталась сделать вид, что чего-то не понимает.
— Конечно, — уверенно кивнула она, — это я предложила директору МакГонагалл. Что толку читать книжки и путеводители, тем более туристические, если можно все увидеть своими глазами?
— А тебе в этом какой прок?
— М-м-м?
— Тебе, говорю, с этого — что? Допустим, я пощупаю мир маглов своими руками, но ты-то что с этого поимеешь? Неужели охота морозить за-а-а… ноги и часами напролет толкаться в толпе?
— Я не замерзну. Это ты легко оделся, а я-то знаю, куда иду! — фыркнула Гермиона и надменно задрала нос. Потом скосила на Малфоя глаза и прыснула. — Я погуляю по праздничному городу, поем вкусностей, посмотрю фейерверк и вообще получу удовольствие, — пояснила она. — Если ты в результате моих каникул сдашь тесты, будет только хорошо.
Она умолчала о том, что гулять им предстоит по тем самым улицам и местам, куда ее водили родители, и что она очень надеется встретить кого-нибудь знакомого из старой жизни — тогда нынешнее существование обретет некий смысл. Тогда, возможно, на какое-то время покажется, что принесенная Гермионой жертва не была напрасной.
В паре сотен метров от ворот девушка остановилась и протянула Драко руку. Он непонимающе выгнул бровь.
— Аппарация, Малфой, — с улыбкой пояснила Гермиона. — Нам надо аппарировать. Не пойдем же мы в Лондон пешком!
Драко пожал плечами и взял девушку за руку. Она покачала головой, приблизилась к нему почти вплотную, приобняла за плечи и крутанулась на месте. В таком положении — практически обнявшись — они и выпали из трансгрессионной трубы в каком-то заснеженном лесу.
— Грейнджер? — с намеком на угрозу в голосе протянул Драко, впервые за день заподозрив что-то неладное.
Гермиона отстранилась от него, изучила ствол дерева за своей спиной и удовлетворенно кивнула.
— Спокойно, Драко, мы на месте! — бодро возвестила она. — Это Гайд-парк. Пойдем в ту сторону, — кивок направо, — выйдем к Лонг-Уотер и Серпентайн-Бридж. Пойдем туда, — кивок налево, — попадем на Парк-лэйн. Но для начала я бы предложила погулять по самому Гайд-парку. На праздники здесь классно!
Драко покусывал нижнюю губу, с сомнением рассматривая Грейнджер. Глаза у нее сияли, щеки покраснели, она была немного взбудоражена и как будто даже не заметила, что он заподозрил ее в коварстве. По крайней мере, гневной тирадой и занудными поучениями о доверии не разразилась.
— Решай сама, — сказал он. — Ты же у нас куратор.
— Тогда идем на каток! — счастливо выдохнула Гермиона и, ухватив его за рукав, поволокла через припорошенный снегом лес.
К счастью, шли они недолго, иначе пижонские лакированные туфли Драко почили бы под каким-нибудь кустом.
— Вообще-то, — быстро и до странного радостно говорила Гермиона, ловко уворачиваясь от веток, — снег на Рождество выпадает не так часто. Я когда маленькая была, мы с мамой в такие дни делали снежных ангелов. Ты когда-нибудь делал снежных ангелов, Малфой?
— Кого? — почти жалобно пробормотал Драко, пытаясь угнаться за Грейнджер. Навыка быстрого перемещения по лесополосе у него не было и путь к цивилизации отнимал неприлично много усилий.
Гермиона оглянулась на него, скорчила смешную рожицу.
— Ну, все ясно, — улыбнулась она. — Ничего, если до завтра не растает, пойдем в парк, будем…
— Мы и так в парке.
— Ой, ну что ты ворчишь? Смотри!
Драко почти налетел на внезапно остановившуюся девушку. Он так сосредоточился на том, чтобы ступать в следы своей внезапной учительницы, что не заметил, как они вышли на оживленную аллею.
Людей было не просто много, а очень много. Одетые довольно пёстро и весьма разнообразно, по одному, по двое или целыми компаниями они бродили между палатками, сооруженными из дерева и… ткани, решил Драко. От палаток пахло апельсинами, корицей, сдобой и чем-то кисловатым, но приятным.
Грейнджер потянула его в самую гущу толпы, к островерхому домику без фасада, где за прилавком веселый и очень молодой парень жарил блинчики, поливал их сиропом из разных бутылок и раздавал прохожим. Увидев девушку, повар расплылся в улыбке, навалил на бумажную тарелку гигантскую порцию пан-кейков и сдобрил этот кошмар диетолога кислотного цвета топпингом.
— Аллергия на что-нибудь есть?
Драко не сразу понял, что это к нему обращается Грейнджер.
— А?
— Аллергия, спрашиваю, на что-нибудь есть? У тебя.
— Что такое аллергия?
Гермиона только покрутила головой, пощебетала с продавцом, протянула ему какие-то бумажки — Драко решил, что с заказом, — и вскоре втиснула в руки юноши такую же тарелку с горкой умопомрачительно пахнущих блинчиков. Тонкие полоски жидкого шоколада смотрелись не так устрашающе, как вырвиглазный оранжевый и подозрительный зеленый на ее еде.
— Что, без приборов? — немного растерянно спросил Драко. Гермиона уже жевала, кажется, целиком засунув в рот блин. Вместо ответа она сделала неопределенный жест рукой и похлопала себя по карману куртки.
Драко вздохнул, придя к выводу, что у его провожатой есть решение проблемы жирных пальцев, скрутил блинчик в трубочку и откусил. Было вкусно. Не столько даже из-за мастерства повара, сколько из-за контраста холодного воздуха вокруг и вкуса теплого шоколада на языке. Свежий и горячий блинчик, съеденный на улице, оказался неплохим перекусом, и это было странно, потому что всю свою жизнь Драко вслед за родителями был уверен, что уличная еда — это отрава, приготовленная из отбросов.
Они пристроились на скамейку рядом с палаткой и, поедая блинчики, смотрели на проходящих мимо людей. Мрачных или печальных Драко не видел, но вполне понимал, что на основе такого наблюдения нельзя делать вывод, будто все маглы на земле — счастливейшие создания. Просто у них праздники. Сам он рождественского настроения не испытывал, причем уже третий год подряд. Не до веселья ему было.
Около скамейки остановилась пара средних лет; мужчина достал из гигантского кармана объемной красной куртки термос, налил в крышку горячего питья и протянул женщине. Драко понял, что безумно хочет пить. Кажется, с тем же столкнулась и Грейнджер. Они отправились к следующей палатке, где толстощекий и румяный дядька в фартуке разливал в прозрачные ненадежные стаканчики что-то ароматное и исходящее па́ром. Взглянув на Грейнджер, продавец сдвинул над переносицей густые брови и строго спросил, есть ли юным покупателям двадцать один год. Драко с удивлением смотрел, как всегда праведная, честная, помешанная на правилах Грейнджер мило улыбнулась, похлопала ресницами и нежненько пропела «да». Дяденька ухмыльнулся в усы, налил в стаканчики рубиново-красного горячего напитка, забрал у Гермионы бумажки и погрозил ей пальцем. Одарив блюстителя непонятных Малфою правил веселым взглядом, девушка один стакан вручила Драко и отхлебнула из своего.
— Ты его обманула, — недоверчиво проговорил юноша, когда они отошли на несколько метров.
— Я ему почти ничего не сказала! — в притворном возмущении вскричала Гермиона.
— Я видел, — Драко едва заметно улыбнулся и пригубил из своего стакана.
Дурная это была идея — поить Малфоя глинтвейном перед походом на каток! Гермиона пожалела о таком опрометчивом поступке еще на полдороге к своей цели. Драко как-то очень быстро окосел, в глазах появился нездоровый блеск, по щекам пошли красные пятна, а язык начал заплетаться. Он не очень ровно шел, норовя врезаться в какую-нибудь группу людей, и только крепко держащая его под руку Гермиона спасала от столкновений.
Язык заплетался, но еще он неконтролируемо развязался. Драко словно очнулся, начал вертеть головой, засы́пал девушку вопросами о том и о сем, иногда даже выслушивал ответы — и все время порывался расстегнуться. Жарко ему, видите ли!
Открытый каток встретил молодых людей толпой и музыкой, шумом и перезвоном бубенцов. Над площадкой стоял многоголосый детский визг. Гермиона засомневалась, стоит ли соваться туда именно сегодня, но разошедшийся Малфой заявил, что раз уж пришли, то отступать поздно.
Как выяснилось, на коньках он не держался от слова «совсем». Почти полтора часа Гермиона честно пыталась научить его сгибать ноги в коленях и правильно отталкиваться. И почти все эти полтора часа Драко провел либо на четвереньках, либо лежа на льду и изучая облака.
— Зверское развлечение! — возмущался он, цепляясь за руку Гермионы и слишком сильно отклоняясь назад. — Кто вообще его придумал!
Гермиона смеялась, катилась спиной вперед, волоча за руки Драко, и только диву давалась. Как можно прожить на свете восемнадцать лет и ни разу не проехаться на коньках?! Чем только думали его родители?! Потом она вспоминала, чем и о чем они думали — и улыбка становилась натянутой. Пожалуй, впервые в голову лучшей ученицы Хогвартса пришло, что у Драко Малфоя не было нормального детства, а отрочество ему испортили отцовские предрассудки и ошибки.
Драко до высоких материй дела не было — он пытался не навернуться в очередной раз. Винные пары выветрились, а кураж остался. И, что было совсем уж непонятно и непривычно, и в чем нельзя было признаваться ни себе, ни окружающим — ему нравилось держаться за Грейнджер. Она стояла на лезвии уверенно, словно стальные полозья были продолжением ее ног, двигалась легко, и тащить на буксире неловкого Драко ей было как будто и не тяжело. И не противно, что самое главное. Драко просто наслаждался атмосферой всеобщего веселья, незлой насмешкой в глазах девушки, ее искренней радостной улыбкой. С ней было просто и спокойно, и именно этого ему не хватало слишком долго.