В какой-то момент он отвлекся от своих коньков, чтобы посмотреть на Грейнджер, и тут же запутался в собственных ногах. Нелепо замахав руками и выделывая на льду невероятные па, Драко Малфой со всей дури шмякнулся на задницу и отказался от мысли вставать. Он раскинул руки и ноги и уставился в темнеющее небо. Где-то на периферии переливался огнями парк, мимо проносились дети и взрослые, рядом на корточках сидела Грейнджер, задумчиво рассматривая его, и жизнь была прекрасна.
— Все, — сообщил Драко, сдувая с глаз челку. — Я помер и восстановлению не подлежу.
— А если покормить? — усомнилась в его кончине Гермиона. Протянула руку и убрала со лба волосы. У нее были теплые мягкие пальцы, и Драко не заметил, что потянулся за ее рукой.
— Покормить — это серьезный аргумент, — согласился он.
— И согреть, — решила девушка. — Уши, наверное, ледяные? — она снова прикоснулась к нему, потрогала мочки. И вдруг командирским тоном приказала: — А ну вставай! Разлегся тут на льду, посмотрите на него! Простудишься же.
Она поднялась, протянула Драко руку и помогла встать.
— Ты учти, — с напускной серьезностью вещала девушка, пока буксировала Малфоя к бортику. — Заболеешь — я на тебе зелья отрабатывать стану!
— Не напугала, — фыркнул Драко. — У тебя высший балл по зельеварению. Я переживу.
— М-да? Ну ладно. Зато помирать передумал!
До выхода из Гайд-парка молодые люди съели по булке с колбаской и горчицей внутри, выпили по еще одному пьяному горячему напитку, и Драко, глядя на Грейнджер, пальцами вытаскивающую из стакана кусочки апельсина и корчащую смешные рожицы, недолго думая повторил за ней. Они жевали кислый от температуры цитрус, кривлялись и смеялись, рискуя облиться красным горячим вином, и пьянели не столько от алкоголя, сколько от праздника, бегущего по крови вместе с глинтвейном. Почти у самого выхода Гермиона купила на открытом лотке смешную шапку с помпоном, шарф в оленях и вязаные перчатки и все это напялила на Драко. Он сопротивлялся для приличия, но потом покорно задирал подбородок, чтобы ей удобнее было повязать обновку на его шее, вертел головой, давая ей рассмотреть, как сидит шапка, и наклонялся, чтобы Гермиона заправила ему волосы под резинку.
— У тебя у самой руки ледяные, — ворчал юноша, когда аттракционы, музыка и веселый шум остались позади. — Пойдем погреемся где-нибудь.
— Успеем, — отмахивалась Гермиона. — Я еще хочу зайти в книжный, тут недалеко есть хороший магазин, потом проведу тебя по Риджен-стрит, там сейчас распродажи — посмотришь, как люди думают, что экономят, а на деле скупают то, что им почти не пригодится. Еще зайдем в один гипер, там походим по электронике, чтоб ты хоть немножко представлял, как живут не на магии, а на электричестве и батарейках, потом…
— Поедим? — с надеждой вставил Драко, и Гермиона засмеялась. У нее был очень красивый смех.
— Ладно, убедил. Я хотела дойти до набережной и просто пройтись вдоль Темзы, но можем и поесть.
— У тебя у самой эта… как ее?.. батарейка, и завод какой-то нескончаемый! Мы завтра-то ходить сможем, а?
— У батарейки не завод, это не механическое устройство. И ты начал ныть даже раньше Рона: он выдерживал хотя бы парочку магазинов, включая букинистику, а с тобой мы еще ни до одного не дошли.
— Это ты меня сейчас на слабо́ берешь? — Драко выпятил челюсть и нахмурился. Сравнение с Уизли резануло по и без того пострадавшему самолюбию. Но Грейнджер улыбалась лукаво и совсем необидно, и Драко решил не портить хороший день. Тем более что книги он и сам любил, а магловские попадались ему крайне редко. — Получилось. Вперед! Показывай свои книги на батарейках!
Гермиона сложила ладошки домиком и спрятала в них улыбку. Решительный Драко Малфой в шапке с помпоном выглядел невероятно мило.
День был длинным и насыщенным, поэтому до небольшого хостела на Гилфорд-стрит молодые люди едва доползли. Драко смиренно нес на плече сумку с книгами, а Гермиона вышагивала впереди, размахивая бумажным пакетом с булками и сыром внутри и увлеченно вещала о завтрашней программе. Драко ухмылялся, пользуясь тем, что она смотрит вперед, а не на него, и подумывал прикинуться завтра больным и разбитым. Отвертеться от всего, что Грейнджер впихнула в их график, он не надеялся, но всерьез рассчитывал поваляться с утра подольше.
В светлом, немного даже холодном холле гостинички их встретила натужно улыбающаяся девушка. Принимая у Гермионы документы и такой же прямоугольничек, что весь день болтался у Малфоя в нагрудном кармане, она несколько недовольным тоном говорила о том, что юным постояльцам слишком повезло — бронь на отдельный двухместный номер сорвалась буквально час назад. Входя в малюсенькую комнату, Драко спросил:
— Это ты подстроила?
— Что именно?
— Что мы нашли место в центре под Новый год?
Гермиона кокетливо сложила губки бантиком и ничего не сказала. Драко покачал головой. За этот вечер он уже не в первый раз видел, как зануда и зубрила Грейнджер, помешанная на правилах, откровенно и совершенно беспардонно мухлюет. Она строила глазки бармену в малюсеньком пабе, куда они зашли поесть, и ей продали пиво, хотя Гермиона потом по секрету и призналась: в мире маглов они еще не достигли возраста, когда наливают в общественных местах. Подозрительно принюхиваясь к темно-коричневой жидкости в высоком стакане с толстыми стенками, Драко пытался уличить девушку в незаконном использовании магии на маглах, а она смеялась, запрокидывая голову, и говорила, что все дело в праздничном настроении, в легкой бесшабашности, охватывающей весь город в эти дни, и в том, что она тренируется стрелять глазками. От этого сенсационного заявления Драко отвлек ужасающий вкус напитка, который здесь выдавали за пиво, и Грейнджер снова хохотала над ним, уверяя, что вот это и есть пиво, а то, что подают в хогсмидских тавернах — легкие коктейльчики, в которых от алкоголя одно название. А сливочное пиво и вовсе больше похоже на молочный шейк из МакДональдса.
— Откуда? — морщился Драко. Грейнджер вздыхала, закатывала глаза и объясняла, но Малфой не понимал разницы между каким-то там фаст-фудом и обычными кафе. Так в их плотном расписании на следующий день появились новые пункты: американский ресторан быстрого питания и традиционная британская едальня. Гермиона грозилась сводить его еще и на какую-то «китайскую лапшу», но Драко не пугался, вызывая у девушки задорный блеск в глазах.
Теперь, в крошечной комнатке с двухъярусной кроватью, Драко размышлял о трудностях бытия и уже сомневался, что переживет следующий день в немагическом Лондоне. Вернувшаяся с двумя кружками чая Грейнджер проследила за его взглядом и усмехнулась.
— Никогда не видел гениальное воплощение конструкторской мысли?
— Откуда бы? — с философским спокойствием откликнулся Драко.
Они попили чаю с купленными булками и Гермиона отправила Драко в душ, велев хорошенько пропарить натруженные мышцы. Юноша ворчал, что не нуждается в няньке, но в глубине души признавал ее правоту. Где-то очень глубоко. И да, там же, в глубинах его сознания, брезжила коварная мысль о том, что забота Грейнджер непонятным образом согревает сердце.
В ванной Драко первым делом запутался в непривычных рычажках и кнопках, облился холодной водой с головы до ног, а потом обжегся. На его злобное шипение в звон переворачиваемых полок примчалась Гермиона, и Драко едва успел завернуться в банную шторку. Краснея и отводя глаза, девушка показала хитрости магловского водоснабжения, принесла сухое полотенце и тихо прикрыла за собой дверь. Малфой выдохнул и только сейчас понял, что почти не дышал все эти несколько минут. Он повернулся к зеркалу и мрачно воззрился на свое красное то ли от пара, то ли от смущения лицо. Почему-то быстрые взгляды Грейнджер в его сторону и стыдливый румянец на ее щеках отзывались мурашками по коже и тянущим ощущением в районе диафрагмы.
Когда он выбрался из тесного помывочного закутка, Гермиона уже была в постели. Она забралась на верхнюю кровать и читала одну из свежекупленных книг. Свои буйные кудряшки девушка заплела в две задорные косички, из-под одеяла виднелся ворот футболки. Не позволяя себе пялиться на тонкую шею в вырезе ее майки, Драко улегся на нижний ярус, закинул руки за голову и стал вспоминать прожитый день. В конце концов, ему по этой прогулке экзамен сдавать!
Наверху шуршали страницы, слышалось сосредоточенное сопение. Когда Гермиона меняла позу, кровать немного поскрипывала. Драко слушал эту тихую возню и ловил себя на чувстве полнейшего покоя и комфорта. Это было настолько непривычно и странно, что совершенно не поддавалось осмыслению. Он очень надеялся быстро заснуть, но сон не шел. Минут через десять молчать стало просто невыносимо: в голове вертелись, крутились и сталкивались друг с другом вопросы. Правда, не все можно было задать Грейнджер. Но были и те, которые было можно.
— Грейнджер, а как маглы убирают в домах?
Сверху хмыкнули и захлопнули книгу.
— Руками, как правило. С помощью разных бытовых приспособлений. А что?
— Да ничего… Я вот подумал, у них же нет домовиков — так кто белье стирает, еду готовит?
— Кто-то еще и посуду моет! — засмеялась девушка. Драко услышал, как она вытянулась на постели, подрыгала ногами, расправляя одеяло. — Белье стирают в машинках, еду готовят на плитах, посуду моют водой под краном или в посудомойках.
— В машинках? — с сомнением переспросил Драко. Ему сразу представился пузатый автомобиль, за рулем которого сидит магл, ведет свою машину по трассе, а за ней тянется шлейф мыльной пены, потому что на заднем сидении или в багажнике бултыхается белье.
— Завтра я свожу тебя в прачечную, тут как раз есть. И на кухню — посмотришь, как люди завтрак делают.
— Что, только посмотрю? — уныло промямлил Драко.
Гермиона свесилась со своей кровати, косы забавно повисли по бокам от ее лица и болтались в тусклом свете настенного бра.
— Малфой, куда в тебя лезет, а? Ты же тощий, как щепка!
— Я не тощий, я жилистый, — с достоинством ответствовал Драко, напуская на себя надменный вид.
— Может, ты еще и бегаешь по утрам?
— Куда бегаю? — не понял юноша. — Зачем?
— Офигеть, — уважительно протянула Гермиона, рассматривая его сверху.
Драко вспомнил еще одну магловскую странность.
— Слушай, а как маглы так сумели договориться, что все у них бесплатно?
От неожиданности и нелепости вопроса Гермиона поперхнулась воздухом.
— Ты о чем вообще?! — воскликнула она, откашлявшись.
— Ну вот мы с тобой ели сегодня, пили, шапку ты меня заставила надеть, книжки твои взяли… Я не видел у тебя денег, Гренджер. О! И еще… Почему маглы после устного заказа всегда дублируют его странными фантиками? Это купоны какие-то?
— Какими фантиками? — боясь поверить собственной догадке, уточнила Гермиона.
— Ну такие… на них еще тётка смешная нарисована. На некоторых — мужики с серьезными мордами и в нелепых шапках.
— Драко! — шепотом закричала Гермиона. — Это тебе не смешная тетка — это королева! Королева Великобритании!
— М-да?
— И это не просто дядьки, это значимые для истории Англии люди! И на них не шапки, а парики! На некоторых…
— Все равно не понимаю, — Драко пожал плечами. — Зачем раздавать их портреты?
— Потому что это деньги и есть!
— Да ну-у-у! — не поверил Малфой. Протянул руку к висящей в изголовье на крючке рубашке, вынул из кармана отданный директором прямоугольник. — Магловские деньги — вот, мне МакГонагалл дала. Я, правда, не понял, как ими пользоваться, но…
— Драко! — выдохнула Гермиона, не зная, смеяться ей или плакать. — Наличные — это те купюры, которыми я сегодня платила. А на карточке лежит безнал, его оттуда можно снять, а можно и так платить — через терминалы…
— Нет тут ничего, — сварливо перебил Драко, ковыряя ногтем тонкий край карточки. — Цифры какие-то мелькают, но деньгами же они от этого не становятся!
Гермиона застонала и уткнулась лицом в подушку. Следующий день обещал быть дли-и-инным…
========== 5. Между небом и землей ==========
Комментарий к 5. Между небом и землей
*знаменитый лондонский даблдеккер — двухэтажный красный автобус; англ. Routemaster — Хозяин дорог.
**Имеется в виду Сити-оф-Вестминстер, район Лондона, в котором расположен Букингемский дворец, резиденция британских монархов.
Колесо обозрения Лондонский Глаз (или Лондонское Око) запустили в марте 2000-го года, а строили с 1993 по 1999 гг. Я не нашла информации, когда его подняли в вертикальное положение и позволила себе допустить, что на момент действия фанфика оно уже возвышалось над Темзой. На Новый год возле ЛГ действительно запускают фейерверк, и это действительно офигенно.
Гермиона вошла в комнату с подносиком, на котором исходили ароматом две кружки кофе и похрустывал салат в сэндвичах. Драко спал, перевернувшись на живот и обхватив руками подушку. Девушка пристроила свою ношу на край стола и потрясла Малфоя за плечо.
— Отстань, Грейнджер, — пробухтели ей в ответ. Гермиона возмутилась и потянула с нахала одеяло. Нахал одной рукой ухватился за ускользающее имущество, а второй приподнял подушку и засунул под нее голову. — Уйди, Мерлином тебя заклинаю! Видеть тебя не могу…
Гермиона почти обиделась, но тут Драко высунулся из-под своего укрытия и посмотрел на нее одним глазом. Заспанный, с красным следом от подушки на щеке, с взлохмаченными волосами, он выглядел очень юным и каким-то беззащитным.
— Что за капризы, мистер Малфой? — строгим тоном поинтересовалась Гермиона, подражая директору МакГонагалл.
— А я не виноват, профессор Грейнджер! — плаксивым голосом подыграл ей Драко. — Вы мне сами вчера не сказали, что мы гуляем на ваши деньги. А теперь терпи́те, я изволю стесняться! — с этими словами он снова спрятался под подушкой.
Гермиона разулыбалась и уселась с ним рядом на кровать. Вот уж не думала она, что Драко Малфой может оказаться таким уютным!
Еще она не думала, что эта ночь приоткроет ей немного самого Драко. Ближе к рассвету девушку разбудило копошение внизу, она позвала Малфоя, но он не ответил. Гермиона собиралась доспать и решительно закопалась в одеяло, когда снизу раздался глухой стон. Она спустилась по приставной лесенке и склонилась над молодым человеком.
Он спал тревожно; в свете луны, льющемся из окна, лицо его было напряженным, вокруг рта залегли горькие морщины. Гермиона позвала Драко по имени, и он дернулся всем телом, голова метнулась по подушке. Юноша дышал тяжело и рвано — так дышат после долгого изнурительного бега. Или в минуты сильнейшего волнения. Потом забормотал что-то, сморщился, и Гермиона разобрала: «не трогай!» и «не знаю…». Она осторожно прикоснулась пальцами к его щеке, провела чувствительными подушечками по легкой щетине, положила руку на лоб. Кожа у Драко была гладкая и влажная от испарины, и прохладная девичья ладошка явно принесла ему некоторое облегчение.
Прошло несколько минут, дыхание Драко выровнялось, лицо разгладилось. Вскоре и сам он расслабился, перестал метаться, но Гермиона еще с полчаса сидела рядом, неосознанно поглаживая его по голове. И думала, как же мало они все знают о том, кого привыкли видеть недругом. Как дались ему последние два с половиной года, чего они ему стоили? Он был вредным ребенком и задиристым подростком, но детство кончилось. В нынешнем Драко Гермиона не находила ничего отталкивающего, а когда он переставал ждать подвоха от окружающих и расслаблялся, с ним и вовсе было легко.
Между ними все еще стояли тот ужасный день в Малфой-мэнор, смерть Дамблдора и Сириуса, в которых сам Драко виноват не был, но тоже приложил к ним руку. Никуда не делись годы оскорблений и мелких гадостей. Однако в эту лунную ночь Гермиона помнила их не ярче, чем сломанную в детстве куклу: жалко, обидно, но всю жизнь ее оплакивать не станешь.
И вот сейчас, теребя Драко за плечо и призывая выпить кофе и снова окунуться в немагический мир, Гермиона удивлялась самой себе: это же Малфой! Разве его можно трясти и щекотать, разве он может вяло отбрыкиваться и бормотать смешные глупости?..
Кофе на Драко тоже действовал слишком сильно. Короткое знакомство со стиральными машинами и электрическим чайником прошло относительно спокойно, но потом кофеин вступил в свои права, и до Британского музея молодые люди почти бежали. Драко не знал, куда идти, но несся вперед с упорством Хогвартс-экспресс. В самом музее разные экспозиции манили к себе, и Драко чуть не порвался на несколько маленьких Малфоев, пытаясь выбрать, что же ему интересно. Потом Гермиона нехотя отвела его в МакДональдс, где с ужасом наблюдала, как юноша поглощает вредные гамбургеры и запивает их чудовищно приторным спрайтом. Под конец она даже начала ворчать, что не в ответе за его здоровье и внешний вид, на что Драко высокомерно заявил: