Почти все благосостояние Малфоев ушло на то, чтобы их не упекли в Азкабан на следующий же день после битвы за Хогвартс. Вот-вот Министерство конфискует Малфой-мэнор со всеми артефактами и драгоценными волшебными предметами, которые поколения предков собирали и хранили веками. И хорошо еще, если все их семейство просто окажется на улице с голыми задницами, а не отправится на полный пансион в тот самый Азкабан, где отец уже побывал и откуда вернулся с незабываемыми впечатлениями.
Им запретили видеться, мотивируя это тем, что показания Драко и его родителей должны быть непредвзятыми и надо предотвратить сговор. Его отпустили в школу при условии, что кто-то все время будет за ним присматривать. До вынесения вердикта было еще далеко, и Драко все эти месяцы чувствовал, как над ним висит угроза не только смерти, но участи худшей, чем смерть. И все же он не удержался. А кто бы удержался, кто?!
Дверь открылась с тихим скрипом, и в комнату вошла Гермиона. Повернула в замке ключ, наложила на вход заглушку и молча уставилась на него.
— Что ты здесь забыла, Грейнджер? — голос садился, не слушался — вышло совсем не так грубо, как хотелось. — Пришла поиздеваться?
Гермиона одарила его нечитаемым взглядом, подошла к камину и кинула в огонь проклятый свиток, ставший причиной стычки с Уизли. Драко выдохнул и отвернулся. Уперся руками в стол, свесил голову. Смотреть ей в глаза было невыносимо.
— Сядь, — требовательно произнесла девушка, кладя ладонь ему на плечо. Драко руку скинул. — Сядь, говорю! Надо убрать ссадину с лица.
— Уйди, а? Не могу я…
— Чтобы ты наделал глупостей? Потасовки с Роном тебе мало?
Нервы Драко не выдержали. Он резко повернулся к Гермионе, впился в нее лихорадочно блестящими глазами.
— Глупостей? Что ты знаешь о глупостях, Грейнджер? Все свои глупости я уже совершил! И продолжил сегодня! Таких глупостей ни ты, ни твои дружки и во сне не видели!
— Сядь, — спокойно повторила Гермиона. Драко не послушался — метнулся из стороны в сторону.
— Ты хоть представляешь?.. Да кто-нибудь из вас хоть отдаленно представляет, что такое ждать, пока кто-то решит, жить тебе или подохнуть?
— Представляю, — глухо проговорила Гермиона. Драко метнул на нее полубезумный взгляд, вспомнил свою тетушку, и лицо его исказила гримаса горькой вины и отчаяния.
— Что ты представляешь?! — срывающимся голосом выкрикнул он. — Ты видела эту мерзость вблизи? А я видел! Гниль, мразь! Ходячая мумия с вывернутыми набекрень мозгами! И эта образина распоряжается твоей жизнью. И жизнью твоих родных! И ты ничего — ничего! — не можешь сделать! Ни сопротивляться, ни даже просто возразить, потому что любой твой бунт закончится смертью, и хорошо, если твоей собственной! «Мальчик мой, убей Дамблдора, и я не убью твою маму», — Драко скривился, передразнивая Волдеморта. — Убей, драклы побери, самого сильного мага Британии, и твоя мать не будет корчиться в муках в каком-нибудь вонючем подземелье! И ты не будешь на это смотреть, обездвиженный и бессильный!
Драко вцепился пальцами в свои волосы, с силой потянул, словно пытаясь этой болью заглушить ту, что грызла его изнутри. Не помогло, и он потер ладонями лицо, оставляя на побелевших щеках красные следы от ногтей.
— Если бы ты знала, как я его боялся! — сдавленно выдохнул он. Помотал головой и исправился: — Да кого я обманываю? Как я его до сих пор боюсь! Рожа эта мерзкая, голос этот скользкий — так и втекает в уши, в сознание… и не избавиться, не закрыться.
— Он мертв, — напомнила Гермиона осторожно. У Драко была самая настоящая истерика, и девушка понимала, что ему необходимо выговориться, выплеснуть копившееся месяцами, а то и годами напряжение.
— Восемнадцать лет назад тоже решили, что он мертв! А он взял и воскрес, сволочь этакая…
— Драко, — Гермиона подошла к юноше, отняла его руки от лица, слегка встряхнула. — На этот раз он мертв окончательно и бесповоротно. Ты сам видел!
Губы Драко кривились и подрагивали, он смотрел на Гермиону больными глазами и будто искал в ней спасения.
— Я вижу их всех, — прошептал он. — Вижу всех во сне почти каждую ночь. Волдеморта, — это имя далось ему нелегко, — свою сумасшедшую тетку, прихвостней этих проклятых. Вижу — и меня парализует от страха, что все может повториться. Вижу, как медленно и мучительно убивают мать. Вижу, как раздавленный отец наблюдает за этим и ничего не делает. Вижу, — Драко вдруг осип, тяжело сглотнул, — вижу тебя на полу в Малфой-мэнор… — он сам не заметил, как из уголка его глаза выкатилась и поползла по щеке слеза.
Гермиона обхватила лицо юноши ладонями, стерла большим пальцем соленую каплю, заставила его слегка наклониться.
— Все закончилось, — настойчиво проговорила она. — Все закончилось, Драко. Твои родители живы, ты жив, а непоправима только смерть. У тебя все впереди, и ты справишься, слышишь? Справишься построить свою жизнь так, как захочешь.
Драко слышал — и не слышал ее. Он всматривался в Гермиону с такой отчаянной надеждой, как будто от нее зависела и его жизнь, и что-то намного более важное.
— Сядь, — мягче повторила Гермиона, подталкивая юношу к стулу. — Уберу твои боевые ранения, чтобы никто не заметил. А то еще баллы со Слизерина снимут.
Драко безвольно рухнул на стул, безучастно дождался, пока девушка дошепчет заживляющие заговоры. Гермиона закончила, выпрямилась — и провела ладонью по светлым волосам, убрала со лба челку. Волосы у Драко были мягкими, их было приятно пропускать сквозь пальцы. Он закрыл глаза, судорожно перевел дыхание.
— На моем месте… — бесцветно произнес он, — там, в Малфой-мэнор… на моем месте ты бы выбрала меня, чужого, враждебного, или свою семью?
— Семью, Драко, — без сомнений ответила Гермиона. — Семью.
— Вот и я… выбрал маму, — на грани слышимости прошептал Драко.
Гермиона вплела пальцы в его волосы, подушечками помассировала кожу. Драко всхлипнул, его плечи задрожали. Он обхватил Гермиону за талию, уткнулся лицом ей в живот. Она обняла его смелее, крепче, и все то время, пока он давился слезами, продолжала гладить его по голове. Не утешала, не говорила успокаивающих слов, но Драко становилось легче от ее ласковых, почти материнских прикосновений.
Прошло много времени, прежде чем Гермиона наклонилась и тихо сказала:
— Я с тобой, Драко. Я с тобой.
Драко всхлипнул в последний раз и сильнее стиснул Гермиону.
В камине оседал пепел пергамента с магфиком, в котором Северус Снейп насиловал Драко Малфоя.
========== 7. Разведка боем ==========
Гарри обещание свое выполнил, причем весьма оперативно. Уже на следующее утро все желающие почитать свежий магфик вместо пикантного рассказа получали объявление следующего содержания:
«Уважаемые коллеги! Давайте уважать друг друга и быть корректными! Что бы ни подсказывала Вам богатая фантазия, использовать в своем творчестве имена и образы погибших друзей и даже врагов нетактично по отношению к ним. Война закончилась, а вместе с ней должна уйти и ненависть. Давайте мыслить позитивно!
Если Вы хотите и дальше использовать ВСеть как креативную площадку, прислушайтесь к этому предупреждению. В противном случае админы будут вынуждены зарубить хорошую идею на корню. Уж прастити;)
Ваш админ»
Хогвартс возмутился, но поделать ничего не смог. Пришлось юным авторам с бурлящими гормонами обращать свое внимание на другие темы и других героев. С одной стороны, исчезли непристойные рассказы со Снейпом, Темным Лордом и всеми, кого уже не было в живых. С другой же…
Гермиона распахнула дверь в комнату Драко и потрясла смятым в кулаке свитком. Малфой поднял голову от книги, выгнул бровь.
— Поздравляю вас, мистер Грейнджер! — воскликнула девушка, со стуком захлопывая за собой дверь. Запирающее заклинание с ее палочки сорвалось искристой молнией.
— Ка-а-ак ты меня назвала?!
— Как слышал!
— Это что-то новенькое, — с кривой ухмылкой оценил Драко.
Гермиона дошла до кресла и рухнула в него со страдальческим видом.
— И это не предел! — проворчала девушка. — Помимо того, что на этой неделе я уже побывала миссис Поттер, миссис Уизли и миссис Малфой, теперь пошло новое поветрие: тебя меняют местами с Гарри, меня — с тобой. Короче, всех со всеми.
— Это как? — Драко безуспешно пытался вчитаться в новый параграф в книге, но Гермиона его знатно отвлекала.
— Проще не придумаешь! Вот, например… — она развернула свиток, — надменная и холодная мисс Малфой… мисс Гермиона Малфой, чтоб ты понимал, приезжает учиться в Хогвартс и знакомится с ботаном Драко Грейнджером…
Драко хихикнул, мысленно примерив на себя серьезное выражение, которое отличало мордаху Гермионы на первых курсах.
— Или во-о-от, — продолжала Гермиона, ведя пальчиком по списку новых магфиков, — Драко Поттер и Гарри Малфой… Мерлин, они бы хоть имена меняли, честное слово! Как будто кроме нас нет достойных и интересных людей!
— Зато хоть без постоянного траха, — пробормотал Драко, возвращаясь к чтению.
— Ха!
Молодой человек захлопнул книгу и повернулся к гостье. В ответ на вопрос в его глазах она только возвела взор к потолку и помахала пергаментом.
— Во всех возможных комбинациях и позициях! — разбила Гермиона надежды Драко на целомудрие соучеников. — И скажи еще, что ты сам этого не читаешь!
— Делать мне больше нечего, — пробормотал юноша, отворачиваясь к столу. Не признаваться же ему было, что вот буквально вчера вечером он одним глазком заглянул в обновления и не без интереса пронаблюдал оч-чень горячу сцену со своим участием. Своим — и мисс Гермионы Грейнджер, которой безвестный автор в кои-то веки придал нормальный облик и не наградил гипертрофированными прелестями. Настолько не без интереса, что по окончании магфика Драко пришлось выбраться во двор и хорошенько там померзнуть, чтобы спокойно уснуть. Но и после возвращения в комнату сон к нему не шел: стоило закрыть глаза, и перед мысленным взором возникала Гермиона в его рубашке на голое тело, с ярким румянцем на щеках, который ее невероятно красил, и совершенно кошачьим взглядом. — Ты-то сама зачем во все это лезешь?
— Я хочу знать, что обо мне сочиняют! Кто бы мог подумать, что наши студенты видят меня настолько развратной и легкодоступной!
— Это популярность, Грейн. Смирись.
Гермиона фыркнула и уставилась в камин. Ее и в самом деле задевало, что для любовных приключений на страницах ВСети ученики Хогвартса выбрали именно ее. Как будто не было других тем, не было семи долгих лет противостояния с Волдемортом, не было этого ужасного последнего года, когда погибло столько друзей! Как будто нельзя было придумать просто несуществующих людей и их проводить через перипетии любовной горячки и сложных отношений!
Она бы ни за что не призналась не только Драко, но и самым близким друзьям, что некоторые магфики задевали в ее душе и некие струнки, о которых раньше она не находила времени подумать. Что несколько остроумных и искрометных работ заставили ее нервно ерзать на стуле, а щеки ее — пылать, когда она смотрела на мини-копии себя и Драко, и вовсе не от стыда. И что сны ее после такого чтива были… м-м-м… нескромными.
— Надо перенаправить творческий потенциал в другое русло, — негромко сказала Гермиона, глядя в огонь.
Драко потер переносицу и тоже посмотрел в камин.
— Мысль неплоха. Как?
Гермиона помолчала, обдумывая тактику, побарабанила пальчиками по подлокотнику. Драко проследил за этим движением — как раз во вчерашнем магфике эти тонкие длинные пальчики вплетались ему в волосы и заставляли запрокидывать голову — и незаметно ослабил воротничок на рубашке.
— У тебя зельеварение когда, — Гермиона подперла щеку кулачком и помотала ступней из стороны в сторону, — сегодня?
— Ну.
— Ну так попроси дополнительное занятие! Я приду часам к шести, когда все разбредутся по своим делам. Будем варить оборотное зелье.
Она встала и направилась к выходу. У двери девушка обернулась и угрожающе помахала свитком. Глаза ее горели решимостью.
— Если не можешь подавить бунт, надо его возглавить! — провозгласила она и вышла.
Драко проводил ее задумчивым взглядом, дождался щелчка в замке и скосил губы в ухмылке.
— Ведьма, — вполголоса восхитился он.
План Гермионы был прост, гениален — и поэтому мог сработать. Всего-навсего и надо было, что проникнуть в логово сочинителей магфиков, прикинуться своими и подкинуть юным талантам несколько новых, куда более интересных тем для их творчества. Например, пусть переосмыслят сказки барда Бидля, или разберут взаимоотношения Мерлина с его подопечным королем и его сестрой — в конце концов, это достаточно отнесено во времени от настоящего, — заодно историю магии повторят. Драко признал задумку Гермионы годной и внес свое предложение: надо бы подкинуть авторятам идею о правдоподобии действий в магфиках. А то ведь временами на поверхности свитков творилась такая магическая вакханалия, что, случись она в реальном мире, фигушки бы кто выжил.
Заявиться в Большой зал, где кучками по интересам собирались юные таланты, ни Гермиона, ни Драко не могли. Но и перекладывать эту миссию на чужие плечи было неразумно: кто угодно из друзей мог оказаться активным сочинителем, и тогда любые усилия пошли бы драклу под хвост. Поэтому Гермиона придумала принять облик тех маграйтеров, о ком достоверно знала, что они пишут. Жертвой Гермионы выбрали Ромильду, в прототипы для Драко достался пятикурсник с Когтеврана Джим Корнеги. Каким образом Гермионе удалось за полдня раздобыть по волоску от каждого из них, Драко не знал, но оборотное зелье у молодых людей получилось отменное.
Еще день потратили на наблюдение и подготовку. Отводящие глаза чары помогли выяснить, что Ромильда чаще всего обсуждает свои задумки с пуффендуйкой Кэрри Свон, а Джим больше всего обретается с братцами Криви и слизеринцем Ромуальдом Хэнсвордом. Операцию «Подмена понятий» назначили на следующий вечер, а днем Гермиона подсела к Джинни Уизли в библиотеке и попросила отвлечь Ромильду до отбоя. Врать Джинни девушка не стала, и по неловкости подруги поняла, что та, если и не пишет собственных магфиков, уж точно их активно читает.
Джинни подтвердила эти подозрения, попытавшись увильнуть, но Гермиона не могла отступить.
— То есть тебе нравится, — вкрадчиво спросила она, — когда меня то и дело представляют женой Гарри? А я думала, у вас с ним все серьезно и ты не готова отдать любимого другой девушке.
В глазах младшей Уизли отразилось сомнение. Гермиона поспешила закрепить успех:
— Или тебя устраивает, что в этих магфиках я выхожу замуж за Рона, а потом изменяю ему направо и налево?
— Может, если вы помиритесь и поженитесь, все это прекратится? — со слабой надеждой пролепетала Джинни.
Гермиона вздохнула.
— Джин, это вряд ли. У нас с ним… совсем не задалось. Но ты только представь, что будут думать о твоем брате, не говоря уж обо мне, если мода на магфики выйдет за пределы Хогвартса! Молли и Артур…
— Ну уж нет! — Джинни стукнула кулачком по столешнице. — Ладно, уговорила! Пристану к Роми с каким-нибудь эссе и не выпущу до вечернего колокольчика.
— Спасибо!
И Джинни, в красках представляя себе, что подумают родители, если увидят хоть одну зажигательную историю про Рона и Гермиону, Рона и Лаванду, Рона и Гарри… короче, хоть одну историю, сдержала свое обещание: вечером в Большой зал Ромильда так и не вырвалась.
С Джимом Драко поступил куда менее красиво — просто усыпил парня в раздевалке, прикрыл какими-то одёжками и чарами невидимости и оставил дрыхнуть.
После того, как молодые люди выпили оборотное зелье, прошло не более пяти минут, но результат не заставил себя ждать. Придирчиво осмотрев друг друга, Гермиона и Драко выбрались из своего укрытия и разошлись в разные стороны: нельзя было, чтобы их видели вместе. В зале Гермиона быстро нашла глазами Кэрри и Полумну и, помахав им рукой, с широкой улыбкой направилась к подружкам.