Нет, он, конечно, не подарок. С его-то золотым характером. Саркастичный, злобный. Одним словом, ублюдок. Хм, о чем это я. А сам? Не ублюдок, конечно, но подарок еще тот. Сколько раз он мою героическую задницу из передряг вытаскивал? Да если бы не он, я бы уже умер давно! И это притом, что еще месяц назад он меня терпеть не мог! Через силу, сжав зубы так, что сводило скулы, или как там еще у него получалось, в очередной раз спасти непутевого сына Джеймса Поттера. И спасал. А я, бессовестный, даже не поблагодарил его. Ни разу.
Конечно, в идеале было бы просто откровенно поговорить с ним. Вот только о чем? «Знаете, сэр, мне тут сказали, что мы с вами влюблены друг в друга. А вы как считаете?» «А вы, Поттер, всегда верите другим на слово? Собственной головы у вас нет? Ну, тогда ничем не смогу вам помочь. Мне нет дела до чужих сплетен».
Нет уж, сам разберусь. Без посторонней помощи.
Влюблен в Снейпа. Нет, Гермиона, на этот раз ты ошибаешься. А уж про Северуса я вообще молчу. Мне кажется, он и на любовь-то неспособен. Вон, пятый десяток скоро, а он до сих пор один. Да я его ни с одной женщиной не видел! Да и мужчиной тоже! Хотя… С Малфоем видел. Старшим. Они вместе очень так неплохо смотрелись. Как черное и белое. День и ночь. Правда, Малфой давно и прочно женат, но кто их разберет, этих снобов аристократических? Интересно, что у Северуса с этим павлином? Общие дела? Дружба? Секс?
А этот Малфой частенько в Хогвартсе бывает. Надо бы понаблюдать за ним со стороны — что ему от Северуса нужно? Не просто же так он в подземелья спускается?
Хоть бы не секс! Если он у Северуса с Люциусом хоть отдаленно похож на тот наш единственный раз, то я Малфою не завидую. Это же как наркотик! Один раз попробовал, и хочется еще. Крышу напрочь сносит, и думать начинаешь только одним местом: тем, что у тебя между ног. И каждый раз хочется все больше и больше.
Блин, как же я хочу секса! С Северусом, мать его, Снейпом! И плевать, что он старше меня на двадцать лет! И на характер его ядовитый плевать! Хочу! До дрожи в коленках хочу! До зеленых пикси перед глазами! Мой будет! Никому не отдам! Малфой перебьется, пусть жену свою трахает, а не на чужих любовников заглядывается!
— Гарри! — Мои размышления были бессовестно прерваны вездесущей Джинни, как обычно без стука влетевшей в комнату. — Близнецы мороженое купили, тебе какое?
— Шоколадное, Джин. Спасибо, сейчас спущусь.
Все-все, хватит разглагольствовать! Пора действовать! Гриффиндорец я или где?
Спускаюсь в гостиную; Джинни, мило улыбаясь, протягивает мне рожок с мороженым. М-м-м… вкусно! Облизнув верхушку, подцепляю языком сливочную массу и заглатываю, урча от удовольствия. Приятная нега разливается где-то внутри, разум затуманивается, ноги подкашиваются, и сквозь пелену отключающегося сознания вижу вспышку света и слышу удаляющийся голос Гермионы:
— Северусу Снейпу! Гарри отравили! Помогите!
Она сидит возле кровати, моя боевая подруга, моя спасительница, мой ангел-хранитель.
— Привет! — тихо шепчу я, с трудом открывая глаза.
— Гарри! Наконец-то! — вскидывается Гермиона, всплескивая руками. — Ну и заставил же ты нас поволноваться!
Я удивленно моргаю глазами, пытаясь приподняться на подушке.
— Прости, сам не знаю, что со мной случилось. Расскажешь?
Гермиона грустно вздыхает, поправляя мне одеяло, и садится на кровать.
— Джинни, она… Она добавила тебе приворотное зелье. В мороженое. В общем-то, оно довольно безобидное, но кто же знал, что у тебя аллергия на один из компонентов. Ты когда заваливаться начал, я страшно испугалась и тут же патронус Снейпу послала. Ох, и досталось нам всем от него! Джинни больше всех, конечно, но и нам за некомпетентность. Я ж про безоар даже не вспомнила! Как кровь остановить, знаю, как кости вправлять, а что при отравлении делать… Если бы не Снейп, тебя бы уже в живых не было! Ты не дышал уже, когда он аппарировал. Посинел весь, а я… я с места не могла сдвинуться, дура безмозглая… — Гермиона смахивает выступившие на глазах слезы, а я аккуратно прижимаю девушку к груди:
— Не надо, Гермиона. Не плачь. Все же обошлось. Я жив.
— Жив, — всхлипывает она. — Гарри, ты на своего Снейпа молиться должен. Опоздай он хоть на минуту…
— То вы бы, мисс Грейнджер, отошли от шока и тоже что-нибудь предприняли и спасли своего друга, — продолжает тихо вошедший в комнату Снейп. — Как вы себя чувствуете, мистер Поттер?
— Вашими молитвами, сэр, — выпускаю я из объятий Гермиону. — И не только.
— Простите, — пищит она, резво вскакивает с кровати и выскальзывает за дверь, оставляя нас наедине.
Снейп удрученно смотрит ей вслед и присаживается рядом.
— Скажи мне, Поттер, я хоть раз могу оставить тебя без своего присмотра, чтоб с тобой при этом ничего не случилось? Несчастье ты ходячее?
Я негромко хихикаю и утыкаюсь лбом в его грудь:
— Я не виноват. Откуда мне было знать, что у меня аллергия на… А кстати, на что у меня аллергия?
— На розовую герань, — подсказывает Северус.
— Вот-вот. На розовую герань. Мне ведь раньше никогда приворотное не подливали. Хотя нет, было что-то такое. В конфетах. Но их Рон съел, я ни одной не попробовал.
— А сегодня ты решил наверстать упущенное…
— Ага. Сделать Джинни приятное. Ты ее там не сильно покалечил, кстати?
— Не сильно. Ремня бы ей хорошего всыпать не мешало, чтоб думала, прежде чем делать.
— Как мне тогда? — ухмыляюсь я, обнимая Северуса за талию.
Снейп улыбается и подсаживается ближе, кладя руку мне на спину:
— Тогда было образцово-показательное выступление. И я тебя не бил, так, приласкал слегка. А ее бы отходить со всей силы, чтоб на несколько дней забыла, как сидеть. Это ж надо придумать, приворотное! Чем ты ей так приглянулся? А, Гарри?
— Тем, что игнорирую, — бурчу я, осторожно проводя рукой по его спине и подбираясь к длинным волосам. — И вообще, как недавно выяснилось, девушки мне не нравятся.
Робкий поцелуй в уголок рта, и рука обхватывает шею Северуса, заставляя его наклониться.
— Мне ты нравишься, — выдыхаю я, и снова мимолетно целую.
Снейп на секунду застывает от такого признания, а потом резким движением опрокидывает меня на кровать и накрывает мой рот своим. Жестко вдавливается в меня, проталкивая язык внутрь, лаская и подчиняя одновременно. Я хватаю его за шею уже обеими руками и разрешаю вести — в искусстве поцелуев я не очень-то силен. Поэтому сдаюсь на милость победителя. Хотя, кто из нас кто, вопрос спорный.
— Гарри! Нам надо поговорить! Гарри! Ой, мамочка… Ма-а-а-ма!!! — Джинни, как всегда, влетает в комнату без стука. А мы, поглощенные процессом, естественно, не успеваем оторваться друг от друга вовремя. Раскрасневшиеся, с распухшими губами, задыхающиеся — прощай, конспирация, — мы разрываем объятия и в шоке впериваемся глазами в громко хлопнувшую за Джинни дверь. Вопли ее разносятся по всему дому.
— Блядь! — непедагогично выражается Северус, судорожно сглатывая.
— Прости, — тихо шепчу я, стараясь унять дрожащий голос. — Это моя вина. Я все им объясню.
— Да что уж теперь, — машет рукой Снейп, встает с кровати и начинает мерять шагами комнату. — Поттер, вот скажи, зачем ты мне нужен, а? От тебя ж одни неприятности! А я только-только от них избавился! Столько лет находился меж двух огней: Лорда и Дамблдора! И вот наконец один из них мертв, второму все свои долги отдал, можно начинать жить и радоваться! Так нет! Тут на сцене появляешься ты, и моя жизнь снова летит под откос! Скажи, Поттер, ну чего ты ко мне прицепился? Тебе что, ровесников не хватает? Опять на подвиги потянуло, герой ты наш малолетний? Зачем ты меня преследуешь? Что тебе от меня нужно? Отомстить мне хочешь? Поздравляю, тебе это удалось. Гад ты, Поттер, какой же ты гад…
Я наблюдаю за мельтешащим Снейпом, до боли сжав кулаки и совсем не ощущая, как ногти впиваются в ладонь, а из искусанных губ кровь тонкой струйкой стекает по подбородку. Через какое-то время она смешивается со слезами, которые догоняют ее, заставляя ранки жечь. Мерзкий соленый вкус попадает в рот, отчего непрекращающаяся дрожь только усиливается. Еще немного, и я уже буду не в состоянии сдержать рвущиеся наружу рыдания. Урод, жалкий, никчемный урод…
Снейп наконец останавливается, поворачивается лицом ко мне и застывает.
— Гарри…
Все. Точка невозврата. Я вскакиваю с постели, сдерживаясь из последних сил. Быстрее, в ванную, в другую комнату, куда угодно, только чтобы он не видел меня, такого слабого, бьющегося в истерике, непутевого сына Джеймса Поттера.
— Гарри…
Я запутываюсь в одеяле, ноги подкашиваются, и я падаю на пол, больно ударяясь плечом. Рыдания вырываются из горла короткими глухими стонами, переходящими в протяжный вой, я закрываю лицо руками, подтягиваю колени груди и утыкаюсь носом в пол. Все кончено. Никому ты не нужен, Поттер. Размазня. Истеричка. Герой недоделанный. Мерлин, стыдно-то как!
Сильные мужские руки резко поднимают меня с пола, усаживают на колени и крепко прижимают к груди.
— Поттер, немедленно прекрати реветь. Еще не хватало, чтобы у меня от тебя голова болела. Мне и Альбуса хватит. Слышишь, Поттер?
А слезы текут, впитываясь в черную мантию. Приглушенные всхлипы тонут в ее складках, хлюпающий нос улавливает терпкий аромат пижмы и мелиссы, расслабляющий и успокаивающий.
— Ребенок, какой же ты еще ребенок. Скажи, тебе точно восемнадцать? Выглядишь на десять, не больше. Гарри, ну, хватит. Возьми себя в руки. Ты же сильный, я знаю. Давай, утирай слезы, а то меня сейчас еще и в доведении героя до невменяемого состояния обвинят.
— Оста-тавь меня… — Голос дрожит, а руки цепляются за мокрую мантию, сминая ее в кулаках. — Я тебе не-не нужен.
— Не нужен, — подтверждает Снейп, нежно поглаживая по голове.
— Со-совсем не нужен?
— Совсем.
— Совсем-совсем?
— Угу, — мычит Снейп, зарываясь лицом в мои волосы. — Глупый. Куда я от тебя денусь? Ты же пропадешь без меня. Кто тебя спасать будет? А у меня опыт. Многолетний.
Я тихонько хмыкаю, стирая слезы со щек.
Снейп молча протягивает мне платок и аккуратно ссаживает с колен.
— Все будет хорошо, Гарри. Все будет хорошо.
В дверь громко стучат, и через пару секунд в комнату твердой походкой входит Дамблдор.
— Рад видеть тебя, Гарри. Северус, на два слова.
Снейп кивает, и оба мага спешно удаляются.
Буквально через пару секунд в комнату влетает Гермиона. Оглядев меня с головы до ног, она тут же начинает командовать:
— Так! Не падать духом! Все образуется!
— Гермиона! — перебиваю ее я. Мимолетная безумная мысль посещает мою больную голову. — Ты моя последняя надежда! Мне нужно знать, о чем они будут говорить! Пожалуйста! Помоги!
Я кидаюсь к шкафу и вытаскиваю из нее мантию-невидимку.
— Пожалуйста!
— Я попробую. Но ничего не обещаю! — Гермиона хватает мантию и убегает.
Из последних сил накладываю на дверь запирающее и падаю на кровать полностью опустошенный.
Полчаса, долгих полчаса как на иголках. Нет даже сил, чтобы подняться и наколдовать стакан воды. Облизываю сухие саднящие губы и как мантру повторяю про себя слова Снейпа: «Все будет хорошо. Все будет хорошо».
Патронус-выдра материализуется прямо перед глазами и знакомым голосом произносит:
— Гарри, открой дверь!
Снимаю защиту.
Смеющаяся Гермиона влетает вихрем и кидается мне на шею:
— Гарри, он любит тебя! Любит, понимаешь?
Я недоуменно моргаю, не в состоянии трезво оценить такое заявление:
— Кто любит?
— Снейп, конечно, — улыбается Гермиона. — А ты на кого подумал?
— Э-э-э… Снейп. Да, конечно. Любит. Меня, — лепечу я, пытаясь осознать только что услышанное.
— Ну да. Дурачок. — Гермиона взъерошивает мои волосы. — Ой, мне так повезло! Я как-то сразу подумала, что они в библиотеке разговаривать будут. Скрылась под мантией-невидимкой и обогнала их в гостиной. А там в углу спряталась. Дамблдор на Снейпа сразу накинулся, мол, что у тебя с Гарри? А Снейп ему в лоб: «Люблю я его, Альбус. И он ко мне неровно дышит. Не вмешивайся». Директор аж позеленел весь. И давай профессора уму-разуму учить. Зачем тебе мальчишка и все такое. А Снейп на своем стоит. Тогда Дамблдор ему угрожать начал. Профессор выслушал его внимательно, а потом выдал: Поттер, говорит, совершеннолетний, сам в состоянии решить, с кем встречаться. То, что я профессор, а он ученик, так я прямо сию же минуту заявление об уходе напишу, учеба только через неделю начнется, сейчас официально каникулы. А на каникулах школа никакой ответственности за аморальное поведение своих преподавателей не несет. К тому же Поттер год там не показывался, и по всем правилам должен быть отчислен, потому что причину своего отсутствия не комментировал, так что отношения учитель-ученик тоже под вопросом. А уж если вам, директор, все же удастся засадить меня за решетку, то и тут Поттер меня вытащит. Он у нас теперь герой, а к героям, как вы знаете, отношение особое, намного лучше, чем к воскресшим директорам. Они потом еще какое-то время поорали друг на друга, но каждый остался при своем мнении. Так что, Гарри, жди директора в гости.
Да, директора. И не только. Сейчас еще Уизли чередой пойдут. А там и остальные сочувствующие подтянутся.
— Гарри, мой мальчик! — Я смотрю на директора и не понимаю, куда делся тот добрый дедушка, которого я если и не любил, то относился с глубоким уважением.
Сейчас передо мной стоит злой желчный старик, полностью уверенный в своей правоте и в том, что я обязательно поступлю так, как надо ему. Без вариантов. Поэтому, выслушав весь его словесный понос, в котором превозносится благо всего общества и его главного героя в частности, я честно высказываю все, что думаю по этому поводу. Ему это не нравится. Но, зная, что давить на меня сейчас бесполезно, обещает навестить попозже и еще раз обсудить наши проблемы. Поэтому, недолго думая, я собираю свои вещи, перекидываюсь парой слов со Снейпом и спустя пару часов мы с ним по-тихому сваливаем. На Гриммо. А защита там будь здоров, ни одна мышь не проскочит, не то что Дамблдор!
========== Часть 3, она же эпилог. Дом ==========
POV Гарри
Теплый лучик осеннего солнца, довольно редкий в это время года, скользит по щеке и перепрыгивает на спящего рядом мужчину. Северус. Такой спокойный, такой домашний, такой… мой. Никогда бы не подумал, что Северус Снейп в школе и Северус Снейп дома — два абсолютно разных человека. Что злобный, язвительный и саркастичный Ужас Подземелий может быть нежным, ласковым и внимательным любовником. Очень нежным и очень внимательным.
Вчера у нас, наконец, был полноценный половой акт, кажется, это так называется. С проникновением и все такое. Третья попытка, которая увенчалась успехом. Не то, чтобы я особо переживал по поводу его пальцев в одном интересном месте, но, как только они там оказывались, страх, пережитый мной в застенках темницы, брал верх над чувствами. И весь контроль летел к чертовой матери, а Северус… Северус все понимал. И не настаивал на продолжении в этом направлении. Просто переключался на другие, более приемлемые для меня ласки. Которые, я вам скажу, были очень даже выше ожидаемого! Ну, а вчера… Вчера мой мозг, наверное, все же осознал, что ничего плохого от человека, бросившего вызов одному из самых могущественных светлых магов Британии, ждать не придется, договорился с чувствами и вуаля! Я впервые в своей недолгой жизни был оттраханным до невменяемого состояния. И мне это понравилось.
И плевать на Дамблдора, младшую Уизли с матерью и остальных, которые так не думают.
Что ж, подводя итог наших раскрывшихся отношений с Северусом, могу только сказать, что как пару нас восприняли очень и очень немногие. Гермиона, естественно, была в первых рядах. Невилл и Луна тоже ничего зазорного в этом не нашли. И близнецы. Из друзей, пожалуй, все. Рон принял сторону Дамблдора. Как и сестра, и мать. С Орденом было сложнее. Макгонагалл с Флитвиком лично поздравили Северуса, Кингсли даже выразил желание быть шафером на нашей будущей свадьбе. Хотя мы, если честно, планы так далеко еще не строили. Дамблдор рвал и метал, Люпин с Тонкс с неодобрением косились в нашу сторону, Перси и Артур предпочитали молчать и тяжко вздыхать. Я немного пострадал — меня очень задело отношение Рона, но Гермиона убедила меня немного подождать и дать другу время — и решил последовать ее совету. Тем более, Северус был рядом, поэтому сильной напряженности не ощущалось. Помнится, в детстве я был совсем один, а теперь, даже за неимением того же Рона с рыжим семейством и «добродушного дедушки», чувствую себя вполне нормально. Друзья познаются в беде, ведь так? Крестражи мы разыскивали и уничтожали вместе, но дружба разбилась о скалы обычных человеческих отношений. Обидно. И больно, но… я это переживу.