— А социальных сетей?
— Даже не знаю, что это такое. Понимаешь, может, на моей Земле лет пятьдесят-шестьдесят назад что-то такое и было. Но когда взорвался лунный портал, цивилизация почти рухнула. Интернет выстраивали заново, уже на новых технологиях. Важнее было заселить субСолнечную. На Земле одно время было почти невозможно жить. Я родился и вырос на Марсе, воевал на Титане, жил на Каллисто — это русская луна, спутник Юпитера. Люди разобщены, единая государственность отсутствует. И я плохо знаю историю. К тому же, это ведь не прошлое — я имею в виду, эта Земля — другая Земля, а не прошлое моей реальности.
— Тебе тяжко придется, — вздохнула Туу-Тикки. — Ни единого знакомого человека, другая реальность, другое общество…
— У меня и раньше не было друзей. Единственный человек, которого я считал своим другом, меня предал. Отношений с родственниками я не поддерживал последние лет десять.
— Я, кстати, тоже. Слушай, а это здорово. Значит, эта часть прошлого не будет больше на меня давить. Класс.
— Тебя действительно зовут Туу-Тикки?
— Я хочу называться Туу-Тикки. Очень подходящее имя для той деятельности, которая мне светит.
— Расскажешь?
— Дам почитать. Если ты любишь читать.
Грен улыбнулся.
— Люблю.
Туу-Тикки улыбнулась в ответ.
— У тебя ямочки на щеках, — сказал Грен.
— Ага. Знаешь, что меня немного пугает? Новая жизнь, новый мир, новый дом — мы с тобой можем замкнуться друг на друге. А мы разные все-таки, и из разных миров, и друг друга не знаем… И нам некуда разбежаться в случае конфликта. Мы живем в одном доме — даже паузу не взять.
— Я неконфликтен.
Туу-Тикки с сомнением покачала головой.
— Понимаешь, я временами замыкаюсь, но временами очень общительна. Если меня обуяла идея, мне нужно ею поделиться с кем-нибудь. Раньше мы болтали с подругами или в сети. Я опасаюсь, что здесь начну вываливать весь этот бред на тебя. И вряд ли тебе это придется по вкусу.
— На меня вываливали такое количество всего, что я давно привык, — грустно улыбнулся он.
— Но это неправильно, если ты не хочешь.
— У меня не было выбора.
— Я хочу, чтобы был.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Грен. — У меня есть свои недостатки. Я могу часами музицировать, а саксофон — очень громкая труба.
— Я люблю музыку.
— Когда я занят обработкой какой-то пьесы, это даже не музыка. Это мелодический бред, в котором я ищу главную тему. Ну, услышишь. Я еще не проверял, может, здесь хорошая звукоизоляция. Еще я забываю есть и спать, мне случается увлечься каким-то делом крепко и надолго, так что мне становится совершенно ни до чего.
— Мне тоже, — кивнула Туу-Тикки.
— И я совершенно не знаю, как общаться с духами.
— Я тоже мало что знаю. Кстати, нам с тобой обязательно нужны мобильные телефоны.
— А что, тут они есть?
— Конечно.
— Я слишком плохо знаю историю, — повинился Грен. — Ты знаешь, как их выбирать?
— Ну… в целом, да.
— Значит, в первую очередь надо будет освоиться с местным автомобилем и найти карту города.
— Можно заказать такси, — возразила Туу-Тикки. — Можно найти интернет-магазин и заказать телефон с доставкой. Хотя все равно нужен контракт с оператором сотовой связи. Не знаю, можно ли заключить его, не выходя из дома. Но в целом, все это мелкая преодолимая житейская фигня. Даже в моей стране можно было жить, неделями не выходя из дома. А тут и подавно.
— Даже за едой?
— Никто не отменял доставку, — отмахнулась Туу-Тикки. — Но это не метод. Просто мне очень страшно.
— А по тебе и не скажешь.
— Глаза боятся, а руки делают.
Туу-Тикки скептически оглядела остывший и подсохший бутерброд и принялась жевать его, запивая холодным чаем. Грен встал и проверил кофеварку. Кофе был еще горячий. Он налил себе чашку, добавил сливки. Сахар класть не стал.
— Если я не начну здесь пить, как на Каллисто, все будет в порядке.
— Если я не начну есть здесь, как в Москве, все точно будет в порядке, — в тон ему отозвалась Туу-Тикки.
— Я хочу предложить тебе поездить по городу, — вдруг сказал Грен.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас. Ключи от дома и от машин, похоже, висят вон там, — он указал на ключницу между холодильником и окном. — Специфика вождения, правила движения, даже карта города вот здесь, — он вытащил из-за ворота серебряную воронью голову.
Туу-Тикки замерла, словно к чему-то прислушиваясь.
— А ведь правда, — удивленно сказала она. — У меня такое чувство, что умения будут… всплывать, что ли…
— По мере надобности. В мое время были такие курсы обучения — несколько часов погружения, и ты уже умеешь стрелять, или водить катер, или оказывать первую помощь. Если не начать применять, все забывается за месяц, а если начать, это здорово экономит время на обучении основам. Главное — наработать моторные навыки.
Туу-Тикки покивала. Сполоснула чашку, смела тряпкой крошки со стола и задумалась, опершись бедрами о подоконник.
— Знаешь, есть еще такая мелочь, как адаптация к собственному телу, — сказала она. — Я к тому, что я бы посмотрела на погоду, потом переоделась — и можно ехать. Кстати, как ты относишься к телевизору?
— Не смотрю.
— Я тоже. Значит, я за комп и переодеваться. Только документы уберу.
========== 4 ==========
Грен вывел машину из гаража. Он успел изучить документы, лежащие в бардачке, пробег автомобиля и заполненность бака. Туу-Тикки вышла на крыльцо, заперла дверь, постояла, оглядывая двор. Ветер развевал ее волосы и легкую длинную многослойную коричневую юбку, открывая грубые кожаные ботинки в тон старинной сумочке. Свободный пуловер из переплетающихся вязаных полос был светло-серого цвета и сползал с плеча, открывая широкую лямку кофейного цвета майки. Туу-Тикки что-то сделала с волосами: от висков к затылку уходили две косички. Выразительнее стали глаза, ярче губы.
Она скользнула на сиденье спереди, нащупала ремень безопасности, пристегнулась. Грен сделал то же самое.
— Извини, что я так долго, — сказала она. — Менять стиль на ходу — это сложно.
Грен пожал плечами под серым плащом из тонкой кожи, обнаруженным в гардеробной.
— Ты не замерзнешь?
— Тринадцать градусов, мы в машине, собираемся пройтись по магазинам — не должна. Поехали?
Ворота распахнулись и закрылись сами. Грен неторопливо повел машину по узкой дороге с заросшими высокой травой обочинами.
— Куда едем? — спросил он.
— Вестфилд-центр на Маркет-стрит, я думаю.
Грен настроил навигатор.
— Почти двадцать минут. Мы практически за городской чертой.
— Учитывая то, какой это небольшой город, я только рада.
— Небольшой?
— Восемьсот тысяч человек, включая пригороды. Я жила в двадцатимиллионнике — разница, думаю, будет ощутимая.
— На всей Каллисто не наберется и ста тысяч, — улыбнулся Грен, поворачивая на Окридж-драйв.
Он чувствовал прилив сил и странное воодушевление. Свет, по которому он так стосковался, заливал улицу, дома, деревья, блестел на стеклах и хромированных деталях припаркованных у обочин автомобилей, воздух был прозрачен и свеж, врывающийся в приоткрытое окно морской ветер будоражил, не пробирая при этом до костей, и нигде не было снега.
— Тут вообще бывает снег? — спросил он. — Сейчас январь… зима Северного полушария, если я правильно помню?
— Сейчас зима, — согласилась Туу-Тикки. — В Сан-Франциско снег выпадает раз в сто лет примерно. Последний снегопад был три года назад. Весь город парализовало.
— Какое удивительное место, — улыбнулся Грен.
— О да, — кивнула Туу-Тикки. — Когда я решила умереть, уже два месяца не показывалось солнце, лил дождь — такая гадкая зима… Если бы были морозы, я бы, наверное, продержалась до весны.
— И не оказалась бы здесь.
— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — кивнула Туу-Тикки.
Грен старался сосредоточиться на вождении, но его все время отвлекали люди. Он отвык от того, что на свете есть женщины. Туу-Тикки была невероятна — третья женщина в его жизни за десять лет. Но на улицах их было так много! Совсем юные и пожилые, худые и толстые, в джинсах и в мини-юбках, коротко стриженные и длинноволосые, блондинки и брюнетки, темнокожие, смуглые, белые — всякие! Внезапно Грен очень остро осознал, что его жизнь совершенно кардинально изменилась. Мир мужчин, к которому он привык, в котором у него было свое, пусть и не самое уважаемое место, остался в прошлом. Мужские игры, в которые он играл, даже не задумываясь об этом, потеряли смысл. Не было предопределенных действий и предопределенных фраз, ход событий изменялся ежесекундно. Больше не получится жить на автомате. И не нужно.
Он бросил быстрый взгляд на Туу-Тикки. Она смотрела вперед, жмуря глаза, когда где-нибудь впереди вспыхивал особенно яркий блик.
— Нужно будет купить темные очки, — сказала она. — Я уже забыла, когда жила при таком ярком солнце.
— Я вообще никогда не жил.
— Тем более.
— Что нам нужно, кроме очков и телефонов?
Она задумалась.
— Мне нужна косметика, средства гигиены и всякое по мелочи, — сказала она. — Тебе?
— Бумажник, перчатки, пара ремней. Удивительно красивый город.
Она кивнула, соглашаясь, и предложила:
— Давай начнем с какого-нибудь салона связи, купим телефоны, обменяемся номерами, а потом разойдемся. Так получится быстрее. Вряд ли тебе доставит удовольствие ходить со мной по всяким женским магазинам.
Грен подумал о том, что не был в женских магазинах вообще никогда, но спорить не стал.
— Встретимся где-нибудь в кафе? — спросил он.
— Или в ресторане, — согласилась Туу-Тикки.
Вестфилд-центр оказался девятиэтажным зданием. Грен, который и в Альба-сити одевался в основном по каталогам, запрокинул голову, разглядывая его. Туу-Тикки изучала потоки людей, вливавшиеся в торговый центр через главный вход.
— Черт, — сказала она. — Сегодня же воскресенье. Надо было отложить поездку на понедельник. Ненавижу шопинг. Идем?
Первым делом она проверила свою банковскую карту в ближайшем банкомате и с удовлетворением посмотрела на баланс. Грен карту проверять не стал. Он изучал схему торгового центра.
— Кажется, салон сотовой связи есть прямо на первом этаже.
— Угу. — Туу-Тикки смотрела на киноафишу. — Хочу на этот фильм.
— Сегодня?
— Как-нибудь в другой раз.
В салоне связи их сразу взяли в работу консультанты. Грену досталась высокая полноватая негритянка с выпрямленными рыжими волосами, Туу-Тикки — симпатичный азиат в очках. Грен не очень представлял, что именно ему нужно. Он выслушал объяснения насчет разных тарифных планов, похвалу контрактным тарифам, к которым прилагался задешево телефон или смартфон, изучил предложения разных операторов, пропуская мимо ушей описания тех услуг, в которых не видел для себя большого смысла. Все это напоминало ему игру. Игру во взрослого человека, игру в солидного человека. Кому он собирался звонить? Туу-Тикки, с которой живет в одном доме? Кроме нее, в этом городе, в этой стране, на этой планете он ни знал ни единого человека. В мобильнике на Каллисто был смысл — клиенты, потом Вишес. Мобильник на Земле представлялся Грену условностью.
В конце концов он выбрал безконтрактный тариф MetroPCS, выбрал сенсорный телефон, понравившийся по дизайну. Консультант любезно помогла ему вставить в аппарат сим-карту, вручила скидочную карточку салона и оставила в покое.
Грен огляделся, отыскивая Туу-Тикки. Она расплачивалась за покупку, довольная, как сытая кошка. Они обменялись номерами и вышли к схеме этажа.
— Давай встретимся в ресторанном дворике в цоколе, — предложил Грен. — У тебя есть какие-то предпочтения?
— Японская кухня, — сказала Туу-Тики. — Тут как раз есть подходящий ресторанчик.
— Я не против, — кивнул Грен. — Часа через полтора?
Туу-Тикки кивнула, помахала ему рукой и отправилась к ближайшему эскалатору. Сам Грен решил осмотреть Вестфил-центр с самого верха и пошел искать лифт.
От количества и разнообразия магазинов у него разбегались глаза. Он бродил по торговым галереям, никуда не заходя, просто не зная, что искать и искать ли что-нибудь. В строгом стильном бутике, название которого не задержалось у него в голове, Грен купил портмоне из тонкой кожи и переложил в него свою банковскую карту. В другом долго рассматривал перчатки, не выбрал ничего, зато приобрел строгий шелковый шарф — черный с фиолетовой искрой. В маленьком магазинчике «органической» парфюмерии выбрал себе туалетную воду — запахи дубовой коры, мха и листьев. В книжном магазине завис на полчаса, изучая книги про Сан-Франциско. Взял толстый иллюстрированный альбом истории города, путеводитель по окрестностям и путеводитель по городским паркам. В отделе с книгами для хобби ему бросился в глаза здоровенный том с узорами для вязания, и Грен купил его для Туу-Тикки. В отделе музыки он выбрал книгу по истории калифорнийского джаза, биографию Чарльза Паркера и свежий том альманаха джазовой ассоциации Сан-Франциско.
Перчатки он нашел на четвертом этаже. Приметил для себя пару магазинов обуви — к хорошей обуви у Грена была давняя слабость. Заходить не стал. Насколько он помнил, в его гардеробной было что-то около десяти пар, от сандалий и кроссовок до вечерних туфель и туристических ботинок.
Магазин видеодисков Грен едва не миновал: из него доносилась не самая приятная музыка, реклама была яркой и слишком броской, к тому же Грен уже забыл, когда последний раз ходил в кино. Кажется, еще в колледже. На Каллисто кино не прижилось, а то, что Грену случалось смотреть частным образом, было слишком… специфическим.
Отдел документалистики его удивил. Отдел музыки — озадачил. Найти здесь что-то стоящее казалось проблемой. Помог консультант — пропирсингованный татуированный парень с пластиковыми «тоннелями» в мочках ушей и подведенными глазами. Он отвел Грена к полкам, посвященным блюзу и джазу. Грен, чувствуя себя словно под кайфом от того, что не надо выбирать и экономить, набрал десятка три дисков. Пряча в портмоне дисконтную карту магазина, он почувствовал, что начинает укореняться в этом городе.
Когда он спустился в цокольный этаж, нагруженный пакетами и усталый, Туу-Тикки уже сидела за столиком, ожидая заказа. Возле нее стояло не меньше десятка пакетов и сумок с незнакомыми логотипами и названиями.
Туу-Тикки улыбнулась Грену:
— Я уже собиралась тебе звонить. Ты нашел все, что хотел?
— Если и нет, это поправимо, — он улыбнулся в ответ. — Что тут подают?
Возле столика возник официант, протянул Грену меню.
— Я буду мисо-суп и мороженое, — сказала официанту Туу-Тикки. — И большой чайник сенча с имбирем.
— Я пока выберу, — покачал головой Грен. — Что-нибудь посоветуешь?
Туу-Тикки пожала плечами.
— Я здесь в первый раз.
Рассматривая красочные фотографии блюд, Грен решил, что хочет мяса. Он очень давно не ел настоящего, не сублимированного, не клонированного, не синтезированного мяса. Он выбрал стейк из говядины с овощами, добавил к нему салат «бенису сарада» и стал ждать заказа.
— Пить хочешь? — спросила Туу-Тикки. — Я попрошу принести вторую чашку.
— Спасибо, — кивнул Грен. — Знаешь, странное ощущение: как будто все понарошку. Игра. Мы играем… в кого-то.
— Во взрослых солидных людей, которые знают, чего хотят, — подхватила Туу-Тикки. — Это пройдет, я думаю. Просто относительно того, что было условно «вчера», все слишком… — она помахала рукой в воздухе, не в силах подобрать слово. — Но знаешь, я не чувствую себя не на своем месте. Оно мое, просто я пока не привыкла.
— Понимаю. И все же…
— Мы как книжные персонажи. Или персонажи пьесы. У нас есть роли, есть атрибутика, но это именно роли. Мы еще не вжились в них.
Принесли мисо. Туу-Тикки поправила широкий золотисто-коричневый палантин, который окутывал ее плечи, и начала есть.
— Не уверен, что я хочу вживаться в роль хозяина гостиницы, сидхе и бог знает кого еще, — Грен покачал головой. — Я солдат. Я музыкант.
— Чем больше идентичностей, тем устойчивее психика, — заметила Туу-Тикки.
Ресторан постепенно заполнялся. Людей было много, некоторые пришли с детьми. К удивлению Грена, азиатов, кроме обслуги, было мало.
Туу-Тикки уже доела суп и ждала мороженого, когда Грену принесли его заказ. Еда выглядела заманчиво и аппетитно пахла, но это еще ничего не значило. Грен отрезал кусочек мяса, начал жевать и зажмурился от удовольствия. Мясо было потрясающе вкусным.
— Курить хочется, — пожаловалась Туу-Тикки, — а здесь нельзя курить в общественных местах.
— Покуришь в машине, — предложил Грен.
— Потерплю до дома, — возразила она. — Во-первых, я не взяла трубку, во-вторых, не хочу прокуривать тебе салон.