Духи убрали пустую посуду. Туу-Тикки налила себе вторую чашку чая и сказала:
— Пойдем поговорим в мой кабинет.
— У вас есть кабинет? — удивилась и напряглась Тая.
— Да. Это большой дом.
В кабинете Туу-Тикки указала девочке на кресло-качалку, сама села за компьютер и набила трубку. Тая рассматривала книги на полках, наклоняла голову, читая названия и авторов.
— Ты знаешь английский язык? — спросила Туу-Тикки.
— Я учила его в школе, — сказала Тая, — с четвертого класса. Я хотела учить немецкий, его мои родители учили и бабушка, но мама захотела, чтобы я шла на английский. У меня по нему тройка. А что?
— Видишь ли… — начала Туу-Тикки. — Дело в том, что этот мир — не тот, откуда ты родом. Этот город — Сан-Франциско, в Калифорнии, США.
— Но вы же говорите на русском, — растерянно произнесла Тая. — И ваш муж тоже.
— Да. Мы знаем этот язык. Я — потому что я русская по происхождению. Грен — потому что много общался с русскими и со мной. Можно сказать, тебе повезло. Расскажи мне, откуда ты и что с тобой случилось?
— Я не понимаю… — Тая скомкала подол платья на коленях. — Я из Кишинева. Это Молдавская ССР. Как можно?.. Так не бывает.
— Бывает. Есть Дорога — она соединяет разные миры. Скорее всего, когда ты убежала из дома, ты вышла на нее и пришла в безопасное место — в наш дом. Он создан для гостей с Дороги. В каком году ты родилась?
— В тысяча девятьсот семьдесят втором, двадцать девятое сентября.
— А сейчас две тысячи тридцать пятый год, десятое марта, суббота.
Девочка побледнела, ссутулилась еще больше.
— Я не понимаю, — снова сказала она. — Вчера было воскресенье, двадцать первое июля. Тысяча девятьсот восемьдесят пятый год. Я закончила седьмой класс и в сентябре пойду в восьмой. Школа номер четыре. Это что, что-то со временем?
— Не со временем, — покачала головой Туу-Тикки. — С местом. Ты покинула свой мир, выйдя на Дорогу, и пришла в наш. Он похож на твой, я думаю, и все же другой, и время тут другое. Расскажи, что с тобой случилось?
Тая глубоко вздохнула, укусила себя за щеку изнутри, посмотрела на Туу-Тикки.
— Папа на меня очень рассердился. Я испугалась и убежала.
Туу-Тикки сочувственно кивнула. Спросила:
— А что мама?
— Она… Вы вернете меня домой?
Туу-Тикки покачала головой.
— Это невозможно, Тая. Разные миры, понимаешь? Даже если мы поедем в Молдову, в Кишинев, там, скорее всего, не будет никого, кого ты знала. Пятьдесят лет разницы. И это только время. Но миры различаются не только временем.
Тая заплакала. Она сама не знала, от чего плачет — от облегчения или от страха.
— Мой адрес, — зачем-то сказала она, — Кишинев, улица Сеченова, дом тридцать три, квартира семь, индекс сто семнадцать двести тридцать четыре. Мою маму зовут Татьяна Егоровна, а папу — Георгий Петрович, а брата — Гоша.
Туу-Тикки подошла к девочке, обняла ее за плечи. Тая напряглась. Туу-Тикки погладила ее по волосам.
— Тебя били дома? — спросила она.
— Наказывали, — кивнула Тая. — За тройки, за двойки, за… ну, много за что.
— Здесь тебя никто не будет наказывать.
— Но мне придется идти в детский дом, так? Раз у меня здесь нет родителей? Там плохо, хуже чем даже в приемной семье.
— Не придется, если ты не захочешь, — покачала головой Туу-Тикки. — Можешь остаться в нашей семье как приемная дочь. Алекс у нас тоже приемный, а до него были Оуэн и Лерой — они уже выросли и живут отдельно.
Тая неверяще посмотрела на Туу-Тикки.
— Вы правда хотите, чтобы я осталась?
— Тебе ведь некуда больше идти. И здесь ты оказалась не просто так. Есть много домов-у-дороги, а ты пришла в наш — значит, ты пришла правильно.
Тая разрыдалась. Туу-Тикки молча гладила ее по голове. Духи принесли коробку носовых платков.
Тая плакала долго, комкала в руках мокрые бумажные комочки. Туу-Тикки ждала. Наконец девочка спросила:
— А ваш муж не будет против?
— Не будет, — улыбнулась Туу-Тикки. — Всем детям нужен дом.
Тая набрала воздуха в грудь, медленно выдохнула.
— Я много чего умею, — сказала она. — Готовить, стирать, убирать. Могу пропалывать огород. Умею гладить. Разделывать курицу. Могу ходить за покупками и мыть окна. Я много помогала дома.
— Сколько лет твоему брату? — вдруг спросила Туу-Тикки.
— Семь. Он сейчас у бабушки в Елабуге. На все лето.
— А почему ты не поехала?
— У меня была летняя практика в школе, — объяснила Тая. — А потом со мной просто никто не мог поехать, наверное.
— Или твоей маме нужна была бесплатная прислуга, — пробормотала Туу-Тикки. — Ты ведь любишь читать?
— Да, очень. Я записана в две библиотеки, в школьную и в детскую городскую. Я даже получила приз как активный читатель.
— Какой?
— «Мертвые души» Гоголя. Я хотела получить книжку про Алису Селезневу, но мне ее не дали.
— Ты ее еще прочитаешь, — пообещала Туу-Тикки. — И много других. А какую музыку ты любишь?
— Вивальди, и еще Дольского. Никитиных. Очень люблю «Юнону и Авось». И всякие детские музыкальные пластинки — «Пеппи Длинныйчулок» и все такое. И песни Пахмутовой.
Туу-Тикки кивнула. И сказала:
— Давай сейчас сделаем так. Ты умоешься, успокоишься и я покажу тебе дом. Потом мы выберем, какими книгами я с тобой поделюсь — видишь, у меня много книг на русском. Еще я покажу тебе сад. Кстати, спелые фрукты в саду можно рвать и есть, сколько захочется. Потом мы снимем с тебя мерки, чтобы понять, какой размер одежды и обуви ты носишь. Это платье тебе велико. После этого ты можешь отдыхать до ужина. Поужинаем мы все вместе, после ужина посмотрим какой-нибудь мультфильм. Ты любишь мультфильмы?
— Да. А можно посмотреть телевизор?
— У нас нет телевизора, Тая. Еще я дам тебе электронную книгу, только сначала закачаю в нее нужные файлы. И плеер с наушниками. Дольский и Никитины у меня есть, Вивальди тоже, ну и еще кое-что новое залью. Думаю, тебе понравится. И давай договоримся: когда ты прочитаешь книгу, ты обсудишь ее со мной. И я посоветую тебе следующую. Хорошо?
— Хорошо, — Тая посмотрела на нее. — А школа? У меня каникулы.
— Тебе нужно время, чтобы адаптироваться к этой стране и этому времени, — сказала Туу-Тикки. — Поэтому в школу ты пойдешь в сентябре. До этого ты будешь привыкать к местным правилами и обычаям и учить английский язык. Думаю, через неделю я найду для тебя преподавателя, и ты будешь к нему ездить. В понедельник мы с тобой поедем в магазин и купим тебе одежду и обувь… и всякое разное.
— В США дорогие школы? — спросила Тая.
— Не дороже денег. Наш друг оформит все документы, которые тебе тут нужны. Что ты чаще всего покупала для себя на карманные деньги?
— Карманные деньги? — удивилась Тая.
— Ну да, деньги, которые тебе давали на твои личные нужды.
— Ну… иногда родители забывали спросить сдачу. Я обычно булочки себе покупала. И яблоки. Я очень люблю яблоки. А, еще книги, но это редко.
— У тебя будет пятьдесят долларов в неделю на твои личные расходы, — пообещала Туу-Тикки. — У Алекса столько же.
— А сколько ему лет?
— Четырнадцать.
— И он тоже из другого мира?
— Да, его в прошлом году привез Грен. Алекса дед выгнал из дома. Ему там тоже плохо жилось.
Тая наконец-то расслабилась, и Туу-Тикки вернулась в свое кресло. Посмотрела на зареванную девочку.
— Давай я расскажу тебе правила этого дома, — сказала Туу-Тикки. — Их немного и они простые. Прежде всего, этот дом создан для гостей с Дороги. Гости приходят разные, не все из них люди. Они бывают больны и ранены. Мы им помогаем. Лечим, оставляем пожить. Потом они уходят. С гостями надо быть вежливой, помогать им. И никому никогда за пределами дома не рассказывать про них. Никогда-никогда. Поняла?
Тая кивнула.
— Дальше. Мы все любим музыку. Я играю на гитаре, Грен — на арфе. Ты можешь слушать музыку в гостиной, если она никому не мешает, и у себя в комнате — в наушниках. Ночью — только в наушниках. Можешь брать книги из моей библиотеки, но сначала спроси меня, какие книги можно брать. Не все из них тебе по возрасту. Часть книг я велю перенести в твою комнату. Мы никогда не бьем детей, Тая. Никогда и ни за что ни я, ни Грен не будем наказывать тебя побоями. Но если ты серьезно провинишься, мы можем лишить тебя карманных денег — на неделю или на месяц. Твои обязанности — учиться английскому, овладевать компьютером, читать. По выходным мы ездим в музеи и парки, в зоопарк, на экскурсии, в кино, ходим в море на яхте. Ты будешь ездить с нами. Мы с Греном не ходим на работу, но время от времени выступаем с концертами. Я уже говорила и повторю — если ты проголодаешься, можешь брать любую еду и в любое время. Если захочется чего-то особенного, можешь просто попросить, мы купим. Наш дом на самой окраине города, до ближайшей автобусной остановки три квартала, и если тебе понадобится ездить к преподавателю английского куда-то далеко, я буду тебя возить. Твоя задача — за полгода освоить язык достаточно хорошо, чтобы ты смогла понимать учителей и одноклассников в школе. У нас есть бассейн с морской водой, через неделю в нем можно будет купаться. Еще, когда будут готовы твои документы, я отвезу тебя на осмотр к врачам, особенно к стоматологу и к офтальмологу. Какие очки ты носила?
— Минус полтора на правый глаз и минус четыре на левый. Но левый у меня минус шесть.
— Врач подберет тебе контактные линзы. Слышала про них?
Тая покачала головой.
— Это легкие пластиковые линзы, которые носят вместо очков. Они вставляются прямо в глаз. С линзами ты будешь видеть совсем хорошо. Ты давно была у стоматолога?
— Прошлой зимой. У меня воспалился зуб, мне резали десну. Было очень больно.
— Мама ходила с тобой?
— Она на работе была. Я одна ходила.
— А как ты потеряла передние зубы?
Тая смущенно прикрыла рот ладонью.
— Это давно, — сказала она. — Один я выбила, когда упала на велосипеде, в шесть лет. А второй сломался, когда папа разозлился.
— О боги, — выдохнула Туу-Тикки. — Ну, посмотрим, что наш врач скажет про твои зубы.
— Это больно?
— Нет. Тебе сделают укол — и больно не будет. Совсем.
— В поликлинике укол не делали.
— Советская стоматология вообще садистична, — буркнула Туу-Тикки. — Ты пионерка?
— Да, конечно. И библиотекарь в классе. Мне называть вас мамой?
— Просто Туу-Тикки. И на «ты».
— Хорошо. У меня очень плохое произношение по-английскому, — ни с того ни с сего призналась Тая.
— Это не имеет значения, — улыбнулась Туу-Тикки. — Произношение появится само, когда ты будешь общаться на английском. С Алексом, например.
========== Глава 4 ==========
Тая еще никогда не видела такого огромного жилого дома. Дом бабушки в Елабуге был намного меньше — три комнаты, кухня и сени. Еще чердак, но на чердаке бабушкиного дома Тая никогда не была и даже не знала, что там. Правда, у бабушки был еще сарай и погреб, и хлев для свиньи и кроликов, и поленница. А тут были здоровенный гараж и мусоросжигательная печь у самого забора. У бабушки тоже был сад, но намного меньше. Сад и огород, и заросли вишен, которые все называли вишневым лесом.
В саду Туу-Тикки вишен не было. Здесь росли мандарины и лимоны, апельсины, черешня, яблони, абрикосы и персики. Цитрусовые деревья цвели, и в то же время на них были спелые плоды. Туу-Тикки сорвала для Таи крупный ярко-оранжевый мандарин. Он пах не так, как те, которые пробовала Тая, и был намного слаще.
— А куда шкурки? — спросила Тая.
— Отдай духу.
— Как?
— Протяни их на ладони и скажи: «Выкинь, пожалуйста».
Тая так и сделала. Шкурки с ладони исчезли. Тае показалось, что она заметила какую-то стеклянистую тень, но она не была в этом уверена.
— Духи — это слуги? У вас волшебный дом? Вы волшебники?
— Нет, — Туу-Тикки вела девочку по саду. — Мы сидхе. Ты позже почитаешь, кто это. У нас есть духи, их семеро. Делают всю работу по дому и почти всю работу по саду. Как тебе эти туфли, не жмут?
— Нет. Красивые, — Тая посмотрела на замшевые балетки. — У меня тридцать седьмой размер.
— В американской размерной системе это шестой. Будем знать. Тебе надо будет купить обувь и одежду. Если к понедельнику твои синяки заживут, поедем по магазинам.
Тая кивнула. Спросила:
— Это розы?
— Да, но они еще не цветут. Видишь, пока цветут только пролески и нарциссы. И мышиный гиацинт.
— Красиво, — вздохнула девочка. — А это виноград?
— Да. Столовые сорта, они созревают в сентябре, а пока даже листья еще не развернули. Вот это фуксии, из их ягод я готовлю варенье. Вот тут у меня растут пионы, древовидные и обычные.
— Я люблю пионы.
— Я тоже. Вот бассейн, — Туу-Тикки показала на темно-зеленый тент с золотистыми узорами. — Через неделю духи откроют его, почистят, наполнят морской водой и можно будет плавать. Ты умеешь плавать?
— У меня второй юношеский разряд по плаванию, — с гордостью сказала Тая. — Я умею плавать. Только я бросила секцию.
— Почему?
— Ну… просто не захотела. Очень уставала, и еще у меня все время насморк был от хлорки.
— Ну, морскую воду не хлорируют.
— А где вы ее берете?
— Океан рядом, — улыбнулась Туу-Тикки. — Мы попозже туда съездим.
— Здорово! Я только два раза была на море. Один раз когда была совсем маленькая, два года или три. Но я заболела и мы быстро уехали, только один раз купались. А второй раз в позапрошлом году, мы ездили в Затоку под Одессой. Но тоже мало купались — погода была плохая. И мама хотела, чтобы я загорала, а я не люблю загорать.
Туу-Тикки слушала ее и кивала.
— Вот тут у нас гараж, — показала она на пару двойных ворот. — Справа стоит моя машина и машина Грена, а левая половина — для транспорта гостей.
— Вы тоже умеете водить машину?
— Конечно. И ты научишься, когда станешь постарше. А еще Алекс держит в гараже велосипед. Он на нем в школу ездит. Не хочет, чтобы мы его возили, и не любит автобусы.
— Я тоже не люблю автобусы. Они воняют. У меня тоже есть велосипед… ну был.
Туу-Тикки сделала мысленную заметку в списке покупок. Впрочем, велосипед вошел в него не первым пунктом и даже не десятым.
— Теперь пойдем в дом, — предложила она. — В доме мы ходим босиком, так что ставь туфли на обувницу.
— Это настоящие растения? — спросила Тая, оглядывая колонны.
— Да, — кивнула Туу-Тикки. — Плющ и сциндапсус. Видишь, они даже потолок почти затянули.
— Красиво, — улыбнулась Тая.
— Да. Вот камин, он всегда горит. Чтобы познакомиться с огнем, надо дать ему дров и кинуть в пламя волосок. Вперед.
Тая подошла к камину, взяла яблоневое полено, осторожно положила его на угли. Потом провела рукой по волосам, выдернула волосок и кинула его в огонь. Языки пламени приветственно поднялись.
— А почему от камина не жарко? — спросила она.
— Это чары, — ответила Туу-Тикки. — Огонь в камине горит не для тепла, это такой метод связи с другими домами-у-дороги. Вот та дверь — кабинет Грена, это — мой, ты тут уже была. Вот этот экран — плазменная панель, мы смотрим на нем фильмы, я потом покажу тебе, как. Кухню ты уже видела. Ты любишь сладкое?
— Да, — кивнула Тая. — Но мама не разрешала брать больше одной конфеты в день. И больше одного яблока.
— У нас таких ограничений нет, — Туу-Тикки отвела девочку на кухню. — Любую еду можно брать когда захочешь и сколько захочешь. У тебя есть пищевые аллергии?
Тая пожала плечами.
— Были раньше, на шоколад и клубнику. Но у меня тогда была астма, она потом прошла.
— Ты любишь орехи?
— Люблю.
— А какие?
— Я только грецкие пробовала.
Туу-Тикки открыла дверь в кладовку, зажгла в ней свет.
— Смотри, — сказала она. — Вот на этой полке в банках орехи. Банки подписаны, но я тебе прочитаю. Вот тут фисташки соленые, вот тут несоленые. Здесь фундук без скорлупы. Тут кедровые орешки. Вот это пекан, он похож на грецкий орех, но мне нравится больше. Это бразильский орех. Это — макадамия. Вот кешью — просто сушеный и жареный. Здесь — кусочки кокосового ореха. Вот на этой полке сухофрукты. Инжир, сушеная папайя, банановые чипсы, сушеная черешня, белый и черный изюм, кумкват — это такой цитрус, чернослив, четыре вида кураги, вот тут просто фруктовая смесь. Ниже у меня крупы и фасоль, но это тебе вряд ли интересно. Орехи и сухофрукты можешь брать сколько угодно. Ты слишком худенькая. Какой у тебя рост?
— Сто пятьдесят восемь.
— Сколько ты весишь?
— Не знаю.
— В ванной есть весы, взвесишься. На мой взгляд, ты спокойно можешь набрать еще килограммов пять как минимум.
Туу-Тикки открыла холодильник.
— Вот на этой полке — йогурты и пудинги, вот в этих коробочках и бутылках. Фруктовые и простые. Вот сливки, пожирнее и не очень. Я люблю кофе со сливками. Тебе нравится кофе?
— Он горький, — пробормотала Тая.
— Это если не добавлять в него сахар, — улыбнулась Туу-Тикки. — Я научу тебя готовить настоящий кофе. Еще на этой полке сыры.
— Я не люблю сыр.
— Может, ты просто еще не нашла тот сорт, который тебе нравится. Вот тут, в пластике — рыба, копченая и соленая. Еще бывает свежая, когда мы ее покупаем. Завтра, кстати, надо съездить за рыбой. Ты ее любишь?