— Жареную. А мама не любит, я ее всегда сама чищу и готовлю.
— Тут рыба морская, ее готовят иначе. Вот здесь — мясо, охлажденное и копченое. Колбас мы не покупаем, предпочитаем окорок и ветчину. Вот карпаччо из индейки, вот олений окорок, вот кабанья ветчина, а это казы — вяленая конина, очень вкусная. Ниже овощи и те фрукты, которым нужен холод. Как видишь, яблок тут много.
— А это что? — Тая указала на капусту «романеско».
— Такая цветная капуста. На дверце молоко, вот в этих пластиковых бутылках, и сливочное масло. Ну и всякие мелочи вроде паштетов, консервов и так далее. Вот эти крупные яйца — индюшачьи, эти, помельче — куриные. Вот на этой полочке — лекарства, не бери их. Да, а вот это — шоколад, — Туу-Тикки указала на отсек с полутора десятками плиток. — С орехами, с изюмом, с солью, с карамелью, молочный, белый, горький — всякий. Выбери себе плитку на перекус, до ужина еще далеко.
Тая неуверенно принялась перебирать шоколадки. Ей покупали шоколадные батончики, но ни разу в жизни не покупали целой шоколадки. Нет, она видела их в магазинах, но редко, обычно там были соевые плитки. И она никогда не покупала себе шоколада. Слишком дорого. Правда, шоколадные конфеты — трюфели и вишню в шоколаде — она иногда ела.
Тая взяла яркую упаковку с крупными орехами на ней.
— Это молочный шоколад с цельным фундуком, — сказала Туу-Тикки. — Постарайся не съедать больше одной шоколадки в день, хорошо?
— Хорошо, — пробормотала Тая. — Можно я съем ее в своей комнате?
— Конечно, — кивнула Туу-Тикки. — И еще ты можешь попросить духов принести в твою комнату любую еду, они послушаются. Я для того тебе это все и показываю, чтобы ты знала, что приказать. Вот этот отсек — морозилка, тут мороженое мясо, рыба, овощи, ягоды и мороженое. Вон оно, в самом низу, в ведерках.
Она закрыла холодильник и оглядела кухню, вспоминая, как увидела ее впервые.
— Готовить сама ты можешь, — продолжила Туу-Тикки. — Какая у вас была плита, газовая или электрическая?
— Газовая. И еще печка на угле и батареи.
— У нас плита электрическая, на восемь конфорок. И две духовки, для пирогов и для мяса с рыбой. Вот кофемолка, кофеварка, вон в том шкафчике — миксер, кухонный комбайн и все такое. Эта штука — хлебопечка, эта — мультиварка, эта — пароварка. Вот эти стальные ножи — ими можно резать все, а вот эти белые — керамика, ими можно резать только фрукты, овощи и мясо без костей. Вот эта дверца — микроволновка, чтобы подогревать и размораживать еду. Я попозже покажу тебе, как ею пользоваться. В этих шкафчиках тарелки и чашки, вон там — чаи, кофе, мед и пряности.
— А почему у вас коричневый сахар?
— Это крамелизированный тростниковый сахар, мне такой больше нравится. Еще есть леденцовый, он вон в той банке, тоже коричневый.
— А печенье вы покупаете?
— Нет, я его пеку сама или прошу духов. Ты любишь имбирное печенье?
— Никогда не пробовала.
— Ну, значит, велим духам приготовить побольше имбирного печенья. Пойдем дальше.
Они ушли из кухни, и за их спинами стукнула дверца кладовки — духи принялись готовить.
Туу-Тикки поднялась с Таей на второй этаж.
— Вот тут, — показала она, — наша с Греном спальня.
— Мне сюда не заходить?
— Без приглашения — лучше не надо, — согласилась Туу-Тикки. — Но если тебе ночью приснится кошмар и ты проснешься — приходи. Вот эти три двери — комнаты для гостей, сейчас в них никого нет. Вот мужская ванная комната. Ну, это твоя комната, а ванная рядом — женская. Если у нас будут гости-женщины, тебе придется поделиться с ними ванной.
— Угу, — кивнула Тая.
— Это снова гостевые комнаты, это ванная, которой пользуется Алекс, это его комната, сюда мы заходить не будем. Вот эта дверь — спальня Грена. Сюда заходить нельзя никогда. Но она обычно и закрыта. Договорились?
— Договорились, — кивнула Тая. — А почему?
— Потому что там полно всяких недетских и очень наших с ним штук. Ну вот, второй этаж мы обошли. Проверим чердак?
Тая с энтузиазмом кивнула.
На чердаке было пусто. Справа от люка валялись заброшенные игрушки и детали конструкторов, у стены стояли большие картонные коробки, слева было что-то вроде гнезда из ковров и овечьих шкур. А прямо — здоровенный стол с огромной железной дорогой, поездами, тоннелями, мостами и стрелками.
— Тут, в общем, ничего интересного, — сказала Туу-Тикки. — Когда Оуэн и Лерой были маленькие, мы устроили здесь игровую комнату. Сейчас они выросли, а игрушки остались.
— Здесь можно играть?
— Если захочешь — сколько угодно. Ты не устала?
— Нет.
— Тогда давай выпьем чаю и отправимся изучать подвал.
========== Глава 5 ==========
Тая завалилась на кровать с книжкой, вытащила из кармана и положила перед собой шоколадку. Рассмотрела обертку, развернула, попробовала. Оказалось очень вкусно. Тая подсунула себе под спину все четыре подушки и начала читать, но через некоторое время подняла голову от книги.
Этот дом такой огромный! Тая даже не подозревала, что дом, в котором живет одна семья, может быть таким большим. И у нее в нем есть своя комната. Только своя! В родительской квартире она делила узкую темноватую комнатку с братом. Но это уже после того как умер дед. До этого в маленькой комнате жил он, Тая с родителями — в большой, и брат, когда родился, тоже жил там. А еще до этого — Тая помнила это смутно, но помнила — они с родителями жили в маленькой. Тая и сама была совсем маленькой тогда.
Тая вспоминала все комнаты этого деревянного дома. Кухня была больше, чем вся их квартира в Кишиневе. И эта комната, ее комната — больше, чем большая комната в квартире родителей. Про ванную и говорить нечего — в Кишиневе у них был только туалет и душевая выгородка на кухне. Умываться приходилось тоже на кухне. И горячей воды не было, только по субботам, чтобы помыться в душе, включали электрический водонагреватель.
Тая выросла в бедности и убожестве и не знала об этом. Она и сейчас об этом не задумывалась — слишком велико было потрясение, чтобы начать сравнивать. И ей не верилось, что она правда в Америке — по ее представлениям, это была мрачная страна, где было полно безработных и угнетали негров, страна, помешанная на войне. Но ничего такого Тая пока не заметила. Правда, Туу-Тикки сказала, что они с мужем не ходят на работу, но было непохоже, чтобы им не хватало денег на что-то. Столько еды в холодильнике и кладовке! И такой огромный холодильник! Тая еще никогда не видела таких больших.
Что такое «не хватает денег», Тая представляла — помнила времена, когда мама все время искала «трешку до получки». Помнила супы из подтухшей вареной колбасы и «змеиные» супчики — концентраты из пакетиков. И то, что у самой Таи было очень мало новой одежды, не считая школьной формы, то, что она вечно донашивала что-то за кем-то — за матерью, за ее подругами… Значило ли это, что их семья была бедной? Тая не знала. Ей казалось, что все вокруг так живут. Не бедно и не богато. Просто — так.
Здесь все иначе. Тая еще не могла сформулировать различия, но чувствовала их. Ей не хватало базы для сравнения. Но здесь ей нравилось. Нравилось, что Туу-Тикки стучится в дверь и спрашивает разрешения войти. Нравилось, что здесь всегда есть горячая вода и есть ванна. То, что ванной комнатой придется с кем-то делиться, для Таи было нормальным — о том, что у человека может быть личная ванная, ей и в голову не приходило. У нее вообще было очень туго с представлениями о личном, потому что даже белье она донашивала за матерью, а игрушками и всем остальным приходилось делиться с братом. Игрушками, книгами, сладостями, фруктами, личным пространством, личным временем — всем.
Больше всего Таю обнадежило обещание Туу-Тикки, что не придется идти в школу через месяц с небольшим. Если тут и правда март… А тут и правда март, потому что нарциссы цветут. И в школу надо будет идти только в сентябре. Интересно, в американских школах есть школьная форма? Тая не помнила. Фотографий американских школ ей не попаладось вообще. И из всех книжек про американские школы она помнила только «Убить пересмешника», а там действие происходило в тридцатые. «Те» тридцатые, двадцатого века. А сейчас и здесь — тридцатые годы двадцать первого. Интересно, что изменилось? Наверное, люди уже вовсю летают на Марс и к другим звездным системам, и роботы есть, и все такое, о чем писали фантасты…
В дверь постучались.
— Войдите, — сказала девочка.
Вошла Туу-Тикки.
— Это снова я, — объявила она. — Сейчас духи принесут сюда книг. И это, — она показала Тае плоское пластиковое устройство, — тоже книга. Электронная.
Тая кивнула. Она что-то читала про такие штуки в какой-то фантастике. Или про что-то похожее. Она не помнила.
Туу-Тикки показала ей, как пользоваться книгой: как включать, как выбирать нужный файл, как перелистывать. Книга была с цветным экраном и подсветкой, в чуть потертой коричневой кожаной обложке. Тая тут же подумала о том, что ее можно будет читать под одеялом, выключив свет. Она любила читать поздно вечером, когда все уже легли спать, но дома это редко удавалось — фонарика у нее не было, включенную настольную лампу мгновенно замечали родители, а света с улицы было слишком мало.
— Я советую тебе начать с «Хоббита», — сказала Туу-Тикки. — И продолжить «Властелином колец». Кстати, по этим книгам есть хорошие фильмы. Прочитаешь — и посмотрим.
Тая кивнула.
— А Конан Дойль здесь есть? — спросила она.
— Да, все его повести и рассказы о Шерлоке Холмсе. И у нас есть коллекция всех советских фильмов про Шерлока Холмса. И не только советских.
— На пленке? Как в кино?
— Не совсем так, — улыбнулась Туу-Тикки. — Ты уже дочитала историю Вольхи?
— Нет еще.
— Когда дочитаешь, обязательно приходи, мы ее обсудим.
Что-то хлопнуло, и на стеллаже стали появляться толстые тома в разноцветных обложках. Тая прищурилась, пытаясь разглядеть корешки.
— Это те книги на русском, которые тебе по возрасту, — объяснила Туу-Тикки. — Те, что остались в моем кабинете, не бери, пожалуйста. Там многовато насилия и секса.
Тая смутилась.
— Хорошо, — пробормотала она. Пролистала список авторов в электронной книге. — Тут так много всего…
— Да. Тут хорошие книги. Надеюсь, они тебе понравятся. Если я кого-то забыла, скажи, найдем и зальем на читалку.
Тая кивнула.
— Когда этот индикатор будет показывать одну черточку, книгу надо будет поставить подзарядиться, она на аккумуляторе. Вообще-то его хватает на месяц. Вот зарядное устройство. Розетки под столом.
— Угу. А почему у вилки три штырька?
— Тут такие розетки. Третий штырек — это заземление.
Тая ничего не поняла, но снова кивнула. Туу-Тикки протянула ей плеер и большие мониторные наушники с витым, как у телефона, шнуром.
— Это плеер, чтобы слушать музыку, — объяснила Туу-Тикки. — Я залила сюда то, что слушаешь ты, и то, что слушаю я. Тут много музыки. Очень много. Не одна сотня часов.
Тая с недоверием оглядела коробочку размером с половину сигаретной пачки, толщиной c тетрадку в восемнадцать листов. Туу-Тикки снова показала ей, как включать плеер, как находить нужные альбомы и композиции, как регулировать громкость.
— Тут каракули, — пожаловалась Тая, глядя на малюсенький экранчик.
— Потому что названия на русском, а этот плеер не понимает кириллицу, — вздохнула Туу-Тикки. — А мой компьютер понимает. Плеер переводит русские названия песен в эти крокозябры. Жаль, но ничего не поделаешь. Но я закажу для тебя плеер, адаптированный для России.
— Вы называете СССР Россий, потому что вы американка?
Туу-Тикки грустно улыбнулась.
— Я называю СССР Россией, потому что страна СССР распалась на отдельные государства много лет тому назад.
— Как? — испугалась Тая.
— А вот так. Коммунистического будущего не наступило, социализм как экономическая система себя не оправдал и страна развалилась. И там наступил капитализм — это более устойчивая система и более гибкая.
— Но… — у Таи задрожали губы.
Туу-Тикки развела руками.
— Понимаю, — сказала она. — Но ничего не поделаешь. Это уже случилось.
Тая вздохнула глубоко-глубоко, чтобы не расплакаться.
— Когда? — спросила она.
— В тысяча девятьсот девяностом году, кажется.
— Так скоро… — пробормотала Тая. — И что, там теперь все как в Америке?
— Хуже, — покачала головой Туу-Тикки. — Страну разворовали в хлам. Впрочем, ты еще будешь проходить все это на истории. Да и я тебе расскажу. Я застала кое-что.
Тая посмотрела на нее и свела брови.
— Если сейчас две тысячи тридцать пятый год, а СССР распался в тысяча девятьсот девяностом, как вы могли это застать? Вам же было… не знаю… вы, наверное, еще не родились тогда?
Туу-Тикки рассмеялась.
— Мне шестьдесят два года, — сказала она. — Я многое застала, котенок.
— Значит, в будущем научились продлять молодость? — обрадовалась Тая. — Я помню мою бабушку, ей было шестьдесят, когда мне было четыре, и она выглядела намного старше.
— Отчасти научились, — согласилась Туу-Тикки, — но в моем случае дело в том, что я не совсем человек. Я сидхе, а они живут дольше людей и дольше остаются молодыми. Я расскажу тебе про сидхе, но позже. Ты про них слышала?
— Нет, — смутилась Тая.
— Ну, это не страшно и не удивительно. Так вот, мы с Греном — сидхе, поэтому мы так молодо выглядим.
— А люди не удивляются?
— От людей мы скрываемся чарами, — объяснила Туу-Тикки. — Не то и вправду было бы странно. Как твой глаз, не болит?
— Нет, — Тая заметила обертку от шоколадки на покрывале и попыталась украдкой спрятать ее в карман.
— Вон мусорная корзинка, — показала Туу-Тикки. — Или отдай духу.
— Заберите, пожалуйста, — пробормотала Тая, протягивая бумажный комок на ладони.
Дух немедленно забрал его.
— Я думала, слуги только у буржуев есть, — призналась девочка.
— А мы и есть буржуи, — Туу-Тикки улыбнулась. — Мы достаточно обеспеченная семья.
— А пятьдесят долларов — это много или мало?
Туу-Тикки задумалась.
— Тридцать рублей по курсу твоего времени, насколько я его помню.
— То есть… — Тая мысленно посчитала, — вы будете давать мне на карманные деньги сто двадцать рублей в месяц?! У моей мамы зарплата такая!
— Не самая большая зарплата, — тактично заметила Туу-Тикки. — Твоя мама кто по профессии?
— Инженер-проектировщик, а папа — инженер-конструктор. Мама работает в «Молдкоммунпроекте», а папа — на заводе «Сигнал».
— Ну, а мы с Греном работаем в этом доме, и нам платят за то, что мы принимаем гостей с Дороги. На самом деле, Тая, пятьдесят долларов в неделю — это не так уж много. Вот такая шоколадка, как ты съела, стоит где-то пять долларов, книга вроде этой — тридцать.
— Почему вы вообще собираетесь давать мне деньги? — не удержалась Тая.
— Потому что ты вырастешь, будешь жить отдельно, вести свое хозяйство, распоряжаться своими деньгами. И если у тебя не будет своих денег сейчас, ты не научишься ими распоряжаться, понимаешь? А это очень важный и нужный навык. Так же как навыки ведения хозяйства, вождения машины, умение выбирать себе одежду, обувь и косметику.
— Мама говорит, что до тридцати совершенно незачем пользоваться косметикой.
— Она неправа, — коротко сказала Туу-Тикки. — Пойдем-ка в ванную, взвесим тебя и обмеряем.
Даже в тяжелом джинсовом платье Тая весила всего сорок шесть килограммов.
— Ниже физиологической нормы, — озабоченно сказала Туу-Тикки. — Ты пила какие-нибудь витамины?
— Аскорбинку.
— И часто болела?
— Да.
— Чем в последний раз?
— Ангиной.
— А еще какие у тебя болезни есть?
— Ну… плоскостопие, сколиоз… Еще я часто простужаюсь.
— Гастрит или колит?
— Нет.
— Значит, ты просто плохо питалась. Мы это поправим.
— А если я растолстею?
— Ты смело можешь набрать еще десять килограммов, тебе они не повредят.
— Но я же буду корова!
— Тая! — всплеснула руками Туу-Тикки. — Не будешь никогда, если станешь достаточно двигаться. Плаванье, велосипед, пешие прогулки… В школе обязательно будет какая-нибудь физкультура.
— Не люблю физкультуру, — надулась Тая.
— Я ее тоже не любила, — призналась Туу-Тикки. — Снимай платье, будем тебя измерять.
========== Глава 6 ==========