Элайн с общим мнением согласна не была. Но она вообще не любила разговаривать с людьми, а уж тем более что-либо доказывать или объяснять, кому. Поэтому эту тему она игнорировала.
И уж тем более, она не собиралась обсуждать с хищем, который даже ответить толком не может, причины того, что она покинула свою уютную комнату в Париже ради лечения опаснейшего существа и вместо пребывания в целебной ванне и сладкого сна она выбрала дежурство около него. Выбрала — и все. Клятва Гиппократа и прочее. И кошмары, впивающиеся гнойными щупальцами в мозг каждую ночь, тут совершенно не причем.
Но яутжа смотрел прямо на нее неестественно окрашенными глазами и вызывающе-язвительно посмеивался, откровенно показывая, что отлично знает, когда доктор Вальян начинает врать себе и ему. И на него совершенно не действовал привычный взгляд питона, от которого люди замирали перед Вальян, как бандерлоги перед Каа. Пожалуй, в змеиных, немигающих взглядах хищ был несравненно лучше, чем сама Элайн.
Очень хотелось сорваться, закричать: «Прекрати меня разглядывать! Не твое дело, почему я согласилась тебя штопать!!!». Сдерживала только старая привычка молчать и проглоченное лекарство. Элайн с усилием отвернулась, взяла тюбик со своей мазью и стала растирать пальцы и запястья, потом локти и колени. Ломота в груди усиливалась, Элайн казалось, что из нее пытается вырваться маленький грудолом.
Девушка с трудом откашлялась, пытаясь облегчить боль, максимально выдохнула. Боль унялась всего на пару секунд. Она опять сухо кашлянула и, наплевав на предупреждение, приняла три лишних таблетки, сделала лишнюю ингаляцию. Яутжа, наблюдающий за этим, издал какую-то стрекочущую трель.
— Ну что смотришь? — Всё-таки не сдержалась Элайн. Хищ усмехнулся. — Ненавижу людей!
Хищ неожиданно понятливо фыркнул, негромко рассмеялся. Смех перешел в болезненное покашливание, и яутжа прикрыл глаза, перестав просвечивать девушку своим пронзительным взглядом. Элайн не сдержалась, все ещё немного раздраженно спросила:
— А ты говорить умеешь?
Хищ неопределенно повел здоровым плечом. То ли на вопрос ответил, то ли просто пошевелился, устраиваясь поудобнее.
— А имя у тебя есть?
Яутжа пару секунд помолчал, Элайн уже решила, что ее вопрос проигнорирован. Но вдруг он слегка развел жвала и хрипло стрекотнул:
— Шер. Шер. Ра.
— Шер-Ра?
Хищ кивнул, и Элайн тихо сказала:
— Мое имя Элайн.
Шер-Ра в который раз кивнул и издал смешливую, звонкую трель пощелкиваний и негромкого урчания на своем родном языке. Девушка слегка качнула головой, показывая, что не поняла, и хищ негромко засмеялся. В смехе явно слышалось — «Тупица! Я твой язык понимаю, а ты мой — нет!». Элайн почему-то эта глупая издевка, которую она додумала за яутжа, показалась забавной.
— Я вылечу тебя, обещаю.
Хищ мотнул головой и перевел взгляд на столик с инструментами, указал глазами на скальпель.
— Опыт, — достаточно ясно выговорил Шер-Ра. — Смерть… Луч… Ше.
Элайн грустно, но впервые за долгое время без холода взглянула на живое существо, потирая ладони друг о друга.
— Я так думаю каждый чертов день. Не стоит торопиться к Создателю, хищ. Я вылечу тебя. И это не обсуждается.
========== Глава 8 ==========
Горячая ванна сперва показалась наполненной раскаленной лавой. Элайн зашипела от боли, которая иголками защипала все тело, но усилием воли сдержалась и не выскочила из целебной жидкости.
На рассвете хищ нервно и чутко задремал, и Элайн, сочтя, что если за всю ночь он не проявил никаких признаков, показывающих, что у него серьезно травмированы внутренние органы, то она может оставить временно свой пост. И девушка, тихо поднявшись с кресла, удалилась в выделенные ей комнаты под взглядами двоих ученых, которые уже заступили на смену около «образца».
А суставы отплатили хозяйке за проявленное неуважение сполна — Элайн еле шевелила распухшими пальцами и с трудом сгибала локти. Плечи тоже немного опухли. Девушка с трудом взяла баночку, проглотила таблетки, достала из кармана халата небольшой флакончик и долго вбрызгивала в горло лекарство. Вскоре ломота в груди прошла, суставы успокоились, и Элайн блаженно задремала в теплой воде, которая медленно снимала боль в локтях…
… — Они вырвались! Они уже в правом рукаве! Бегут сюда!
— Не может быть… Как же так? Там все надёжно…
— Беги, Эл! Беги, спрячься, как можно лучше!
— Майкл!
— Беги, скорее же! Ну! Я взорву этот переход к чертям собачьим!
— Майкл, нет!
— БЕГИ!!!
Тяжесть всунутого в руки предмета оттягивает плечи, дышать трудно, кашель пробирает, а свист уходящего воздуха подгоняет в спину. Переборки захлопываются за спиной, отрезая повреждённые отсеки, но холод настигает, холод и тяжесть в груди… Спасения не будет… Стрекот все ближе… Они вырвались!
Элайн со вскриком ужаса ушла под воду и через пару секунд, расплескивая воду, вынырнула на поверхность, кашляя и отфыркиваясь от попавшей в горло и нос воды. В груди снова начало ломить, теперь уже из-за попавшей туда жидкости. Девушка несколько минут кашляла, свесившись с бортика ванной, не в силах найти промежуток между хрипами, чтобы вздохнуть. Потом, когда удушливый кашель отступил, она снова забрызнула в горло лекарство и выбралась из ванной.
Уж лучше сидеть рядом с хищем, чем опять заснуть. Девушка провела рукой по лицу, стирая воду вперемешку с холодным потом и решительно стала вытирать ноющее тело полотенцем. Уже год ничего не снилось, казалось, хоть во сне она освободилась… Но стоило забыть принять снотворное перед сном — и снова вернулась могильная темнота, одиночество, тянущий живот, холод и сводящее с ума стрекотание, от которого спирает легкие, сводит горло и начинает бухать в висках.
Элайн надела легкие штаны и рубашку и решительно направилась к раненому яутжа, решив, что «отдыха» с нее хватит.
Лаборанты следили за всеми показателями, когда появилась Элайн.
— Доктор Вальян! — Один вытянулся, только что честь не отдал. Девушка равнодушно взглянула на него и энтузиаст сразу поперхнулся тем, что хотел сказать. Его соседка, более сообразительная, стараясь не глядеть на француженку, сообщила:
— Образец спит. Сердцебиение в пределах нормы. Мы…
— Спасибо, — заморозила одним словом ее Элайн. Оба лаборанта замерли, словно загипнотизированные кролики.
Хищ не шевелился. Впрочем, он и не мог сильно пошевелиться — он был надежно прикован к операционному столу. Глаза его были не просто закрыты — зажмурены, рецепторы, разметавшиеся вокруг головы, как убедилась, мимоходом к ним прикоснувшись, Элайн, разогрелись. Шер-Ра еле слышно щелкал жвалами и то и дело мучительно, еле слышно начинал рычать.
Ему тоже снился кошмар…
Элайн резко щелкнула перед ним пальцами и дополнительно слегка толкнула в здоровое плечо. Яутжа рванулся, попытавшись вскочить, но ремни удержали его на месте. Шер-Ра, явно еще не соображая, что происходит и где он, взревел. Но Элайн осторожно провела рукой по горячим «волосам» хища, тихо-тихо прошептала:
— Все хорошо, это был только сон. Тебе приснилось.
Хищ, услышав ее голос и вдохнув запах доктора Вальян, расслабился, уронил голову назад и устало прикрыл глаза, еле звучно щелкнув жвалами в знак благодарности за то, что она выдернула его из липкого сна.
— Что снится в кошмарах ужасу всей вселенной? — Шепотом спросила Элайн, но Шер-Ра только отвернул голову, показывая, что на подобный вопрос отвечать не будет.
========== Глава 9 ==========
— Их слишком много! Тут гнездо! Беги, Шер!
— Па, но Охота…
— Это приказ, Шер-Ра! Беги на корабль как можно быстрее и тише!
Ветки хлещут по ногам, бьют в глаза, по руке, которой он закрывает лицо. Рецепторы цепляются за кусты. Больно. Страшно. Одиноко. Ужас нагоняет, ужас быстрый, невидимый во тьме… В реве взрослого яутжа, оставшегося далеко позади, слышится боль и злость. Маленький яутжа на миг замирает, словно желая развернуться и броситься обратно, но верность приказу важнее. И он бежит… Бежит в сторону небольшого корабля… Их слишком много!
Яутжа не должны тосковать о тех, кто погиб с честью. А гибель в центре гнезда ящеров с копьем в руке и мощным взрывом после — это была очень почетная гибель. Но Шер-ра все равно тосковал. И ещё боялся.
И ведь не расскажешь никому, не объяснишь. Свои же не поймут, засмеют, задразнят. Самый доблестный охотник этого поколения не желает оставить потомство, потому что ему страшно даже представить, что его сын будет бежать прочь и слышать, как его отца сжирают заживо. Шер-Ра не боялся за себя. Он просто не хотел, чтобы его дети росли так же, как он сам — бесхозными сорняками, общими сыновьями клана. Поэтому, наверное, когда он говорил про Королеву в шутку — в глубине души понимал, что не шутит. Что ищет ту самую, с которой не страшно броситься в пропасть — ведь она подхватит в случае чего, она, эта королева, не даст его сыну или его дочери умереть…
…И почему, чтоб ее, в голосе этой уманки слышится не насмешка, слышится… Понимание? Шер-Ра прикрыл глаза. Все равно не поймет… Что она вообще может понимать, глупая уманка с сводящим с ума запахом и холодными глазами?
Хищ с намеком щёлкнул жвалами, сделав вид, что пытается укусить ее, но Элайн предусмотрительно держала руки за пределами досягаемости его жвал. Она слегка касалась чешуи Шер-Ра на груди. На этот раз руки у нее были теплые…
Неожиданно вошёл ещё один уман, на этот раз самец и обратился к девушке, которая продолжала еле ощутимо касаться пальцами чешуйчатой кожи.
— Вы действительно лучший ксенобиолог на нашем континенте, дорогая Вальян!
— А ещё я лучший хирург и умею совмещать эти две специализации, — голос уманки прозвучал холодно. — Итак, можете пропустить восхваления моих способностей, я и сама знаю, в чем хороша. Так что сразу переходите к делу.
— Образец… — Уман покосился на Охотника и тот раздраженно щёлкнул жвалами. — Кхм… У вас с ним похожие взгляды…
— То есть, по вашему, я не только хороший врач, но ещё и чертовски красива? — Язвительно спросила Элайн. Шер-Ра сымитировал смешок, заставив Эрс-Шмидта совсем запутаться в словах.
— Я не… Это имел… Не важно! Он не погибнет?
— В ближайшее время — нет, потом — да.
— Да? — Неприятно удивился доктор. — Какие-то серьезные травмы?
— Почти… — Элайн доверительно наклонилась к его уху (Эрс-Шмидт вздрогнул и с трудом сдержался, чтобы не шарахнуться в сторону). — Он тоже иногда хочет есть!
— А-а-а-а… — С облегчением вздохнул уман. — Ну, думаю, это не проблема, я его сегодня заберу в научный центр…
— Сегодня? У вас неожиданно появилось чувство юмора, Абрахам?
— А в чем проблема? — Напрягся уман.
— Представьте, что у вас есть одна лягушка… — Со вкусом начала Элайн. — И пока вы ее ловили, вы умудрились наступить на нее! Слизь, переломанные лапы, все внутренности всмятку… И вы начинаете ее исследовать. Какие выводы вы сделаете?
Судя по брезгливому выражению лица, Эрс-Шмидт давно сделал вывод, что Элайн больна не только телом, но и на голову. Но он переборол себя и ответил, стиснув зубы:
— Что это нормальное строение для лягушки.
— Верно! Какой умный! — Девушка даже пару раз похлопала в ладоши. — Так вот, препарировать сейчас этого хища все равно, что ту лягушку. Результатов достоверных вы не получите, а вот ложные вполне могут стоить впоследствии вам и ещё сотням людей жизни.
— И что же вы предлагаете?
Девушка присела на краешек операционного стола, яутжа чувствовал тыльной стороной руки тепло ее бедра сквозь тонкую ткань джинсов.
— Обычный человек от таких ран оправлялся бы… Хммм… Не один месяц. И это в условиях идеального комфорта и полной медицинской помощи. Этому хищу нужно не меньше двух недель, а лучше — месяц, отдельная камера, где он сможет спокойно передвигаться…
— Передвигаться?!
— Его мышцы пребывают в постоянном тонусе только благодаря движению. Скорее всего, на его родной планете сила тяжести немного меньше, чем на земле, за счёт этого он такой рослый. Но вот свои мышцы он нарабатывал сам, постоянными тренировками. Так что если на две недели, а тем более месяц обездвижить его — опять же, о каких достоверных результатах вы ведёте речь? Он будет пребывать отнюдь не в той форме, в которой прочие хищи оказываются на Земле.
— Хорошо… Но как его кормить, обеспечивать медицинскую помощь?
— Это, доктор, я возьму на себя.
Девушка глянула на Шер-Ра, и на миг прикрыла один глаз, слегка улыбнувшись. И хищ почувствовал тепло. Она обещала вылечить его — и она это сделает. Приятно, что некоторые уманы умеют держать данное слово…
========== Глава 10 ==========
— Я посоветуюсь с директором компании насчёт ваших рекомендаций, а так же оповещу о вашей готовности оказывать образцу всю полноту помощи, независимо от вашей безопасности… — Как всегда изысканно-вежливо, но в этот раз совершенно безыинформативно сказал Абрахам и откланялся, стараясь не смотреть ни на Вальян, ни на хища.
Элайн, устало вздохнув, снова присела на край стола, массируя локоть. Эффект ванны уже исчезал, суставы опять начинали ныть, а в груди и внизу живота нарастала тягучая боль. Хищ пару секунд подумал и неожиданно тихо щёлкнув жвалами, вполне ясно произнес:
— Почему?
— Помогаю тебе? — Элайн посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц, снова заглянула в зелёные с золотыми искрами глаза. — Не знаю.
— Ложь, — без сомнений тут же отрезал Шер-Ра.
— У меня личные счёты с твоими сородичами, — уже более честно ответила Элайн.
Шер-Ра кивнул, показывая, что этот ответ он принял, и слегка закашлялся. Элайн, нахмурившись, спросила:
— Рана мешает дышать?
Шер-Ра качнул головой.
— Нет. Воздух.
— Поэтому вы носите маски, да? — Быстро догадалась Элайн. — Не только для связи. Они еще и фильтруют воздух на любой планете, делая его пригодным для вашего дыхания?
Хиш кивнул, поморщившись и снова закашлялся, на этот раз сильнее.
— Я позабочусь об этом.
— Нет.
— Я помню, ты не хочешь, чтобы тебя пустили под нож. Но я так же помню, что обещала позаботиться о тебе. Так что я сделаю все, чтобы ты… Кхм… Смог дышать, в прямом смысле.
Шер-Ра рванулся вверх, щёлкнув перед ее носом жвалами — девушка даже не вздрогнула — и со стоном осел обратно.
— Не рвись, все равно не сможешь сбежать, только раны откроются, ты ещё слаб.
— Не боишься, — констатировал факт Шер-Ра. Пусть он неплохо понимал, но слов помнил не так уж много — стандартные, наиболее частые в употреблении.
— Нет. Не боюсь. Ты не причинишь мне вреда. Ты воин, — спокойно ответила доктор. — А воины не нападают на безоружных, на тех, кто помог им.
Элайн, сверившись с временем, сменила перевязки, снова намазала противовоспалительным гелем все травмы и спросила:
— Сделать тебе обезболивающий укол? Скоро действие предыдущего кончится и будет очень, очень больно. Сделать?
Хиш тут же отрицательно качнул головой.
— Нет.
— Как знаешь, — пожала плечами девушка, с трудом сдерживая зевок. Двадцати минут дремоты в остывающей воде было маловато.
Хищ кивнул и прикрыл глаза. Всё-таки раны были ещё очень сильными и он чувствовал себя вымотанным и разбитым. Элайн пару минут смотрела на него, сидя на краешке стола и наблюдая за всеми показателями датчиков. И как-то не заметила, как голова свесилась на грудь и дремота накрыла девушку с головой. В полусне она немного расслабилась, рука, лежащая на колене, съехала вниз и оказалась около локтя хища, соприкасаясь с чешуей. Но даже в полусне она не приваливалась к раненому, словно даже ее подсознание помнило о ранах Шер-Ра.
Разбудил Элайн слабый хрип яутжа. Вальян вскинула голову, резко подрываясь со своего места.
— Я помешала тебе?
Хиш отрицательно покачал головой, стискивая жвалы — было видно, как они почти потрескивают от напряжения.
— Рана. Больно.
— Я предупреждала — болеть будет сильно, я прижгла и зашила… Уверен, что не нужно обезболивающего?
Очередной легкий кивок.
— Терпеть.