— Не ругался бы с тобой, — облизывая палец, сказал он. — Не обещал бы сжечь твой зелёный пиджак. Носил бы ещё свои любимые очки для чтения, которые ты раздавил.
— Я нечаянно! — в который раз проныл я.
— Локтем в лицо ударю и скажу, что нечаянно, — фыркнул он, отворачиваясь.
Я с очень испуганным видом закрыл лицо ладонью, глядя на Лектера во все глаза. Он поймал мой взгляд и спохватился, поскольку был пьяный. Если бы не был, то, может, и ударил бы.
— Несчастный мой, любимый, — произнёс он, жалея меня, в перспективе побитого им. — Не ударю я тебя ни за что, пока пью. Промахнусь ведь.
— Какой ты ласковый, — запрещая себе ворчать, проговорил я.
— Поздно уже, домой пора, — не улавливая в сарказме мягкости, заметил Лектер.
— Гляди, Орион! — задирая голову к звёздному небу, выпалил я.
— Это — не Орион! — оспорил он.
— А где Орион? — требовательно спросил я.
Лектер повертел головой по сторонам.
— Нет сейчас, — сообщил он.
— Покажешь мне его, когда будет?
— Хорошо.
— Как ты всё это запоминаешь? — произнёс я. — Ты просто невероятный человек, милый.
— Я знаю… Знаю, — согласился Ганнибал, приобнимая меня из-под своего пледа.
Спустя немного времени мы прикончили наши запасы, я затушил костёр самым что ни на есть естественным способом, после чего отвёл доктора домой.
Ганнибал наскоро принял душ и, несмотря на мою болтовню, уснул мгновенно, стоило ему коснуться головой подушки. А я ещё долго сидел рядом и смотрел на него спящего. Знал бы он, что я это делаю, точно было бы мне несдобровать. Но он не знал, а, стало быть, ничего поделать не мог.
На следующий день мы поднялись без происшествий, но стоило нам позавтракать и лечь ненадолго полежать, как происшествия тут же произошли.
— Не волнуйся… — отдыхая после случившегося, советовал мне Лектер. — Ваниль это не навсегда. Ещё посадишь меня на ошейник… — он сладко потянулся, вытягивая руку и свешивая кисть с края кровати. — А там и до по-настоящему интересных дел рукой подать…
Ошейник? На нём? — думал я. — Почему раньше ничего подобного не случалось?.. И если это ещё не предел, тогда что — предел? Какие интересные дела он имеет в виду?..
Мне было и страшно, и чудесно думать об этом. Так или иначе всё, чему свидетелем я уже бывал, даже то, несколько сомнительное, целиком и полностью казалось мне пока исключительно замечательным.
И он сам, спящий, как уже повелось — на моей руке. Сам доктор, сперва только названный мной потрясающим, потом и на деле оказавшийся потрясающим.
Каждый день мы ходили к морю, Ганнибал собирал и приносил домой симпатичные камни, обточенные волной, разыскал где-то мольберт, краски и усаживался рисовать после завтрака, вглядываясь в прекрасный пейзаж за окном.
В один из последующих дней, задумавшись о том, чего бы приготовить на обед, Ганнибал как обычно спросил моего совета по этому поводу. Я хотел отмолчаться, как делал чаще всего в таких случаях, но отчего-то вдруг начал говорить странные вещи, которые сам не знаю как вспомнил.
— В детстве я был где-то на озёрах…
— Не помнишь, где именно? — поинтересовался Лектер невзначай.
— Нет… — поморщив брови, ответил я. — Но я запомнил, что однажды ел там. То был какой-то бульон или суп, не то из баранины, не то из свинины, там было много-много всего, а на вкус он был кислый и немного острый. И мне предлагали к нему что-то печёное, вроде булочки.
— И помнишь, что в том супе было?.. — с надеждой в голосе спросил Ганнибал.
— Не знаю… — принялся я вспоминать. — То ли яйцо, то ли перец какой-то, то ли мясо, то ли кальмар, то ли овощ, то ли хлеб…
— Сварю тебе то ли суп, то ли овощ, то ли хлеб, — ласково улыбаясь подшутил Лектер.
— Не надо мне ничего, — поспешно отказался я. — Это я просто так вспомнил…
— Не знаю, что ты там тогда ел, — сказал твёрдо Ганнибал. — Но сегодня я приготовлю тебе это, обещаю. Тогда тебе понравилось?
— Тогда мне всё нравилось, — ответил я.
— Сегодня, надеюсь, тоже, — подвёл итог Ганнибал.
После завтрака Лектер ушёл в город за продуктами. Я порывался пойти с ним, но он, не на шутку увлечённый своей миссией, велел мне остаться, чтобы я не мешал ему и не отвлекал во время прогулки по рынку. В конечном итоге, слегка утомившись за прошедшие несколько дней, я с удовольствием остался в доме и лёг немного поспать.
Когда я проснулся, Ганнибал был уже дома. Он тихо стучал в кухне посудой и ножами, прикрыв плотно дверь в спальню, где спал я. Пока я осматривался, заметил, что на одной из прикроватных тумбочек лежит телефон Ганнибала и мигает пришедшим сообщением. Будучи уверен, что никто не узнает об этом, я осторожно взял трубку в руки.
Сообщение было с незнакомого мне номера, поэтому я не долго думал, прежде чем открыть его. Развернув текст, я прочитал «Скучаю по твоему телу. Позвони, как только будешь в городе. Д.».
Итак, если этот «Д-рочила» не ошибся номером, что хоть крайне редко, но всё же случается, то, значит, он в эту самую минуту в режиме онлайн скучал по телу моего парня, что отнюдь не казалось мне забавным. Подумав ещё секунду, я стёр сообщение, закрыл папку с почтой и, поставив телефон на блокировку, вернул его обратно на тумбочку.
Естественно, первой мыслью, пришедшей в мою голову было не теряя времени устроить Ганнибалу громогласный разбор полётов и, выволокнув за ухо на центр комнаты, как следует отлупить за походы куда не следует, а после основательно натыкать носом туда, куда как раз сам бог велел. Обдумав такой исход достаточно подробно, побесившись от бессильной злобы, я безжалостно стёр из головы всю эту затею, какой-то бестелесной частью сознания понимая, что такими мерами ничего не решишь. Испортить — можно, а именно портить мне ничего и не хотелось.
Собрав волю в кулак, я задумался с новой силой.
Пока думал, услышал, как Ганнибал, всласть наварившись, нажарившись и напарившись, тихо поскрипывая половицами, направился в сторону веранды. Заскочив по пути в ванную и мимоходом улавливая букет потрясающих ароматов еды, я вышел на веранду к Лектеру. Тот не спеша пил воду или лимонад из стакана, кажется, пытаясь передохнуть от бесконечной готовки.
— Не сердись, если не угадал, — попросил он негромким голосом, когда я подошёл ближе.
— Я и не собирался, — сказал я.
Когда он допил содержимое стакана, мы, наконец, направились на кухню. Доктор приготовил по моему описанию не один, а три или даже четыре разных супа, настаивая, чтобы я попробовал каждый из них хотя бы по ложке и сказал, есть ли среди них хоть отчасти похожий на то, что я ел в детстве.
— Я мог бы просто пообедать одним из них, — улыбнулся я.
— Мог бы, — протягивая мне ложку ручкой вперёд, согласился Ганнибал, сидя напротив меня — независимого жюри экспертов.
Согласившись на любые эксперименты, я зачерпнул супа, который Ганнибал подал первым.
— Очень вкусно, — жуя, констатировал я.
— Нет?
— К сожалению… — печально следя глазами за уносимой тарелкой, сказал я. — Но всё равно очень вкусно! Остро и вкусно.
— Вариант два, — подавая мне чистую ложку, сообщил Ганнибал, поставив передо мной второй вид супа.
Я зачерпнул ложкой кусочки овощей под бульоном, опасливо поглядывая на внимательного доктора, наблюдающего за мной. Подув на ложку, я съел и этого супа.
— Опять мимо, — сам уже сделал вывод доктор.
Пока Ганнибал менял местами тарелки с супами, я успел про себя подумать, что даже если этот суп и окажется не таким, я обязательно скажу ему, что он угадал с рецептом. Получив в руки третью ложку, я съел немного жидкости. Порассасывал на языке со сложным лицом.
— Знаешь… — начал было я.
— Вот, возьми, — сказал Лектер и добавил в суп ложечку сметаны.
Точно! Меня словно осенило. Я перемешал содержимое тарелки, зачерпнул с самого дна и, остудив немного, положил ложку в рот и… благоговейно взглянул на Ганнибала.
— Булочку? — подкладывая мне под руку точно такую же, как я ел, булочку, предложил Лектер.
Я послушно откусил от булки.
Ганнибал сдержанно улыбнулся. Он переставил второй из супов на другую сторону стола.
— Я, с твоего позволения, доем этот.
Я едва не прослезился — он доедает за мной суп. Конечно, я съел всего одну ложку и ложка была чистая, так что технически суп по-прежнему нетронут, но всё равно он доедал за мной, и это было так мило.
Когда супы из тарелок были съедены, когда мы убрали оставшееся в холодильник, а Лектер уже домывал последнюю тарелку, я всё хотел налить себе немного чаю или съесть яблоко, но всё не мог собраться с мыслями и найти себе место.
— Что с тобой? — спросил Ганнибал. — Случилось что-то?
Он поставил сушиться последнюю тарелку и выключил воду, разыскивая поблизости полотенце. Я нашёл полотенце над плитой и, сдёрнув с крючка, с встревоженным видом стал сам вытирать его руки. Ганнибал не понимал, что на меня нашло, но не мешал мне. Я вытер его руки насухо.
— Чай тебе сделать? — спросил он и хотел пройти мимо меня, но я остановил его, не давая отойти от кухонного столика для готовки и ходя из стороны в сторону, как привязанный ослик.
Ганнибал стоял на месте, наблюдая за моими перемещениями. Я остановился напротив него. Он почти протянул руку, собираясь обхватить меня за шею и чмокнуть в губы или в щёку, но я снял его руку с шеи, взял ещё и другую его руку и стал тихонько потирать его пальцы в своих.
— Чего ты хочешь? — снова спросил Лектер.
Я покачнулся, встал ровно, и, не выпуская его рук, опустился уже на колено, о чём думал уже минут пять, а то и все семь.
— Выходи за меня, — сказал я.
Поставить Ганнибала в тупик было делом непростым, но, судя по всему, я в этом деле явно преуспел, поскольку доктор Лектер несколько долгих секунд молча глядел на меня во все глаза, забыв о том, что руки, которые я держу — его руки, и, в случае чего, он тоже может ими пользоваться.
— Куда… — взяв в который раз с меня пример и выдавая себя за простодушного, произнёс он, наконец.
— Замуж, — не стушевался я. — Выходи за меня замуж.
— Зачем? — удивился он уже немного более будничным тоном.
И тут я ответил то, что было удивительно даже для меня. «Зачем?»
— Надо, — ответил преспокойно я.
— У тебя кольцо есть?.. — спросил Лектер.
— Не, — отрицательно повертел я головой.
— Так как же ты… — замешкался Ганнибал и помотал головой. — Подожди.
— Сколько скажешь… — забормотал, было, я, опускаясь на оба колена.
— Подожди три секунды, — отмахнулся Ганнибал, заглядывая в ящик с кухонной посудой.
Оторвал от обычной фольги для запекания небольшой кусок и протянул его мне. Получив в руки серебристый клочок и верно истолковав суть явления, я сложил из фольги полоску, замыкая её в максимально прочное кольцо. Прикинув на глаз толщину пальцев Лектера, я подвёл итоги своей работы, вновь становясь на одно колено, и взял доктора за руку.
— Будешь моим мужем? — снова спросил я.
На этот раз Ганнибал почему-то медлил, отказываясь подавать руку, как положено.
— Ты будешь моим… мужем?..
Лектер приоткрыл рот, но так ничего и не сказал, выдохнув.
— Ты самый сладкий, самый великолепный, самый непревзойдённый, — в порыве целуя Ганнибала в руку, проговорил я. — Пожалуйста, соглашайся. Мне нужны твои советы, твои супы, жаркое, твои взгляды, твои прикосновения, мне нужно всё-всё в тебе, я буду любить тебя долго-долго. Мы будем купаться в море ночью, я не буду есть пальцами, только вилкой. Я столовые приборы выучу. Немецкий выучу. Я не хочу больше никогда без тебя быть. Ты мой самый лучший, самый красивый, самый изысканный, мой единственный. Люблю тебя. Луна моя, мой сияющий спутник, мой мудрый, прекрасный, нежный…
Ганнибал слушал, слушал и вдруг взял да и прихватил меня за воротник, поднимая выше и, наклонившись, благодарно поцеловал. Резко отпустив воротник, пока я в непонятках хлопал глазами, Ганнибал протянул мне, наконец, руку. Я немного нервно, но весьма успешно надел слегка уже мятое самодельное колечко ему на палец.
— Поедем сегодня же и сделаем мне настоящее кольцо. Или купим. Всё равно.
— Мгм, — покивал я, пребывая на одном из ярусов нирваны.
— Прямо сейчас, — уточнил Ганнибал. — Я только немного переоденусь.
— Мгм-мгм.
— Иди сюда, — поднимая меня с пола, сказал Лектер. — Машину вызовем, чем пешком ходить. Сегодня можно.
— Да, — довольно соглашаясь, подтвердил я.
— Ты сумасшедший! — заявил вдруг Лектер. — Ты чем соображаешь? Ты что натворил?
— Что? — опешил я, не понимая, почему он внезапно стал недоволен.
— Я же тебя старше! — высказался Ганнибал. Но сейчас же добавил, — Как же я тебя люблю! Кудрявое моё бедствие…
Как и обещал, он переоделся и вызвал сам машину, пока я ходил вокруг него и разве что не мурчал от удовольствия.
— Супы ему мои… — вздыхал Лектер, ожидая ответа на звонок.
— Мгм, — соглашался я и тоже вздыхал с улыбкой.
Машина увезла нас в город, где Лектер, благодаря какому-то особенному чутью, быстро разыскал ювелира, правда колец у него было ничтожно мало. Но разве нас это могло остановить? И Лектер, мой мудрый, прекрасный и нежный, сняв кольцо из фольги согласился надеть тоненькое и неприметное, гранёное как вилка колечко, протянутое моей дрожащей рукой. А после этого, он нашёл ещё одно, взял меня за руку и, ничего не спрашивая, надел его и сказал, что отныне будет так. До поры до времени.
Обратно мы тащились пешком. Солнце клонилось за горизонт. Ганнибал был снова золотисто-бронзовый, а руки держал в карманах. Несмотря на садившееся солнце, всё ещё было очень жарко, и я был ему благодарен за то, что ему не хочется вести меня за руку.
========== 7. Мы. ==========
Прошло лето, закончился наш отпуск…
Совершенно непостижимым и неожиданным образом вместо позднего завтрака, чтения лёгких книг в тени живой изгороди, прогулок по круглым камешкам у самой кромки шелестящей синей бездны, мы с Ганнибалом оказались в душном зале ожидания, где вынуждены были слушать гнусавое эхо объявлений и тщетно пытались ещё хоть на ничтожную секундочку продлить стремительно покидающее нас ощущение отпуска и безмятежности.
Стоя около своего багажа, мы смотрели на взлётные полосы, обсыпанные размазанным светом вечернего рыжеватого солнца, помалкивали, думая о пустяках, и синхронно ощущали себя любимыми.
— Ты много рисовал, — проговорил я после долгого молчания. — Что будешь делать со всеми этими картинами? — я взглянул на Ганнибала.
— Я не взял их с собой, — ответил он.
— Как? — обомлел я. — Ни одной картины не взял?
— Нет, — он пожал плечами. — С ними только возиться…
— Ганнибал… — с сожалением вздохнул я, отворачиваясь к оконному стеклу. — Я бы повесил какую-нибудь из них в кабинете рядом со своим столом, смотрел бы и вспоминал зимой наш отпуск.
— Ты придёшь домой с работы, там тебя встречу я, — произнёс Лектер. — Увы, я не картина, но ты вспомнишь наш отпуск. Обещаю тебе это.
Я усмехнулся.
— Да, — опустив голову, сказал я. — Ты, может быть, и прав. Что не взял их.
Ганнибал лишь слегка качнул головой, выражая неопределённость.
Вернувшись домой, мы на следующий же день разбрелись по работам, но, вопреки моим ожиданиям, даже работа казалась воодушевляющей и приятной, не собираясь пока становиться скучной и обременительной. В небе сияло яркое осеннее солнце, листва всё ещё оставалась зелёной, а я чувствовал себя таким же счастливым, как на вилле у моря.
Со времени возвращения в дом родной прошло несколько дней, но наш с Ганнибалом быт тоже не желал желтеть, как и листья, и укладываться в предыдущее, чуждое чудесам русло, хоть внешне всё было как и до нашего отпуска: работа, вечерний ужин, фильм или книга, и расплывчатые планы на уикенд. С тех пор ничего в общем и целом не изменилось, но волшебным образом всё обыденное стало для меня намного интереснее и приятнее, чем раньше.