Здесь и сейчас - raksha_satana 5 стр.

— Нет, дру­жок, ну как же я ос­тавлю те­бя в оди­ночес­тве. Да­вай по­сидим тут вдво­ем, — про­мур­лы­кал Мер­ку­цио и неж­но пог­ла­дил бок гли­няно­го кув­ши­на. За­тем сде­лал боль­шой гло­ток и от­ки­нул­ся на спин­ку сту­ла.

========== Клятва ==========

Соз­на­ние по­качи­валось на вол­нах не­бытия, то про­вали­ва­ясь в тем­но­ту, то цеп­ля­ясь за проб­лески све­та из ни­от­ку­да. Вдруг яр­кая вспыш­ка рас­се­яла кра­дущу­юся по пя­там ть­му, и Ти­бальт от­крыл гла­за. Вспыш­кой ока­зал­ся луч сол­нца, про­бив­ший­ся сквозь за­наве­шен­ное ок­но и уда­рив­ший пря­мо в ли­цо. Ти­бальт при­щурил­ся и отод­ви­нул го­лову вбок, вдруг осоз­нав, что ле­жит на сво­ей пос­те­ли, на чем-то мок­ром, и во­об­ще не пом­нит, как тут оказал­ся. Пос­ледним вос­по­мина­ни­ем бы­ла ос­трая боль, раз­ры­ва­ющая го­лову, и демоничес­кая тварь с ог­ненной го­ловой, скло­нив­ша­яся над ним. А даль­ше Ти­бальт провалил­ся в пус­то­ту.

Ка­пулет­ти поп­ро­бовал при­под­нять го­лову и зас­то­нал: боль в за­тыл­ке от­да­валась в моз­гу и нак­ры­вала вис­ки и лоб. Он мед­ленно по­вер­нул го­лову вле­во и его взгляд ут­кнул­ся в чер­ные са­поги на длин­ных скре­щен­ных в ло­дыж­ках но­гах. Взгляд сколь­знул вы­ше, и оказалось, что об­ла­дате­лем ног бы­ла та са­мая де­мони­чес­кая тварь, те­перь мир­но спя­щая, си­дя на сту­ле в об­нимку с кув­ши­ном.

Ти­бальт по­думал, что ему это ме­рещит­ся, и про­тянул ру­ку, что­бы ткнуть спя­щую фи­гуру. В этот мо­мент по­ко­ив­ший­ся в ла­дони ме­даль­он выс­коль­знул и со зво­ном упал на пол. Мер­ку­цио вздрог­нул, под­ско­чил на мес­те, и кув­шин по­летел на пол вслед за се­реб­ря­ным ук­ра­шени­ем, ры­жий де­мон трях­нул го­ловой, фо­куси­руя еще сон­ный взгляд, и тут уви­дел ус­та­вив­ши­еся на не­го зе­леные гла­за. На ли­це Ти­баль­та за­бав­но встре­тились не­до­уме­ние и гнев, и Мер­ку­цио быс­тро от­вернул­ся, что­бы скрыть рву­щу­юся с губ ус­мешку. На­до бы­ло что-то ска­зать, но сло­ва не шли, Мер­ку­цио хмык­нул, бур­кнул что-то вро­де “Доб­рое ут­ро” и встал, раз­ми­ная за­тек­шие но­ги. Гла­за ша­рили по по­лу в на­деж­де, что най­дут­ся еще ка­кие-то сло­ва, но со­об­ра­жалось очень тя­жело.

За спи­ной то­же ца­рило мол­ча­ние. Вдруг ры­жий за­метил на по­лу си­нюю склян­ку, за­бытую пос­ле то­го, как она сос­лу­жила свою служ­бу. Он под­нял пу­зырек, по­вер­тел его в ру­ке и повер­нулся к Ти­баль­ту, улы­ба­ясь са­мой доб­ро­жела­тель­ной сво­ей улыб­кой.

— Зна­ешь, я бы на тво­ем мес­те их все под­пи­сал. А то ма­ло ли…

Мер­ку­цио хо­тел, что­бы его го­лос зву­чал ми­ролю­биво, но от­ку­да-то по­яви­лась предательская дрожь. С ка­ких пор он нер­вни­ча­ет в при­сутс­твии Ка­пулет­ти?

Ску­лы Ти­баль­та вспых­ну­ли крас­ным, взгляд ос­тро вон­зился в ли­цо Мер­ку­цио, и Ка­пулет­ти стал по­хож на ра­нено­го още­тинив­ше­гося зве­ря.

— Ес­ли ты ко­му-ни­будь хоть сло­во ска­жешь о том, что здесь слу­чилось…

— О, ну раз ты уже мо­жешь сы­пать уг­ро­зами, зна­чит, с то­бой точ­но все в по­ряд­ке. А вот убей ты ме­ня рань­ше, кто бы те­бя се­год­ня спа­сал? — си­ние гла­за ве­село блес­ну­ли, отмечая, что Ти­бальт от та­кой наг­лости по­терял дар ре­чи.

Ко­неч­но, где-то в глу­бине со­весть нас­той­чи­во на­поми­нала, что, ес­ли бы не Мер­ку­цио, то и спа­сать Ка­пулет­ти нуж­ды бы не бы­ло, но ры­жий са­моби­чева­ние лю­бил еще мень­ше, чем воз­держа­ние, по­это­му прос­то от­махнул­ся от этой мыс­ли.

— Жаль, сре­ди тво­их скля­нок нет средс­тва от дур­но­го нас­тро­ения, те­бе бы­ло бы по­лез­но при­нимать его каж­дое ут­ро.

На язы­ке вер­те­лось еще мно­жес­тво кол­костей, но Мер­ку­цио по­чему-то сдер­жи­вал­ся. Не то что­бы ему бы­ло жаль Ка­пулет­ти, осо­бен­но, ког­да вспо­мина­лось, что он не­дав­но чуть не за­душил ры­жего го­лыми ру­ками. Но ни­како­го удо­воль­ствия в том, что­бы нас­ме­хать­ся над Ти­баль­том, Мер­ку­цио в тот мо­мент не чувс­тво­вал. Воз­можно, по­тому что Ка­пулет­ти был не в том сос­то­янии, что­бы от­ве­тить. А, мо­жет стать­ся, ры­жий Делла Ска­ла прос­то не мог пол­ностью из­ба­вить­ся от чувс­тва ви­ны. Чувс­тво ви­ны пе­ред Ка­пулет­ти, кто бы мог по­думать.

Ти­бальт уже го­тов был под­ско­чить с кро­вати, но боль в за­тыл­ке мо­мен­таль­но ох­ла­дила его по­рыв. Он по­мор­щился, дот­ра­гива­ясь до го­ловы ру­кой.

— Ти­хо, ти­хо, а то сно­ва при­дет­ся те­бя спа­сать. — Мер­ку­цио по­дошел к кро­вати Тибальта и под­нял ем­кость, в ко­торой вмес­то ль­да уже бы­ла од­на проз­рачная во­да. — Ну что, пос­лать еще за ль­дом?

Так вот по­чему ему по­каза­лось, что он ле­жит на мок­ром. Ти­бальт про­вел ру­кой по влажной по­душ­ке, на ней так и ос­та­лась ле­жать ткань, в ко­торую Мер­ку­цио за­вер­нул лед. Прох­ла­да на­мочен­ной тка­ни бы­ла так соб­лазни­тель­на, что за­хоте­лось ут­кнуть­ся в нее лбом. Но это средс­тво слиш­ком мед­ленное.

— Я спра­шиваю, лед еще ну­жен? — Мер­ку­цио вы­жида­юще смот­рел на не­го.

Ти­бальт бро­сил на не­го хму­рый взгляд и от­ри­цатель­но по­качал го­ловой, мор­щась от каждо­го дви­жения. Нуж­но бы­ло сроч­но при­нять ле­карс­тво, ина­че боль рас­тя­нет­ся на весь день. Взгляд сколь­знул по пус­то­му кув­ши­ну, все еще ле­жаще­му на по­лу. Ти­бальт осторож­но спус­тил с кро­вати но­ги и сел, ткань ру­бахи, про­мок­шая от рас­та­яв­ше­го ль­да, при­лип­ла к ко­же и зас­та­вила по­ежить­ся, как от хо­лода. Взгляд ус­та­вил­ся в пол и за­цепил се­реб­ря­ную це­поч­ку, на ко­торую он чуть не нас­ту­пил. Ти­бальт под­нял с по­ла ме­даль­он, сжал его в ла­дони и спря­тал в кам­зол, ви­сев­ший на сту­ле. Тут он по­нял, что си­ние гла­за Мер­ку­цио все еще вни­матель­но смот­рят на не­го. Мож­но бы­ло по­думать, что Делла Ска­ла нас­лажда­ет­ся тем, в ка­ком жал­ком ви­де пе­ред ним пред­стал Ка­пулет­ти, но на ли­це Меркуцио не бы­ло и те­ни нас­мешки. Он прос­то смот­рел, вни­матель­но и сос­ре­дото­чен­но.

— Во­ды, — Ти­бальт по­мол­чал с ми­нуту, а за­тем до­бавил: — По­жалуй­ста…

Мер­ку­цио мол­ча кив­нул и дви­нул­ся к вы­ходу, по пу­ти оп­равляя на се­бе одеж­ду. Око­ло две­ри он вдруг ос­та­новил­ся, слов­но об­ду­мывая что-то, раз­вернул­ся, и си­ние гла­за очень серь­ез­но пос­мотре­ли на Ти­баль­та. Мер­ку­цио сде­лал глу­бокий вдох, как буд­то со­бирал­ся ныр­нуть, и на од­ном вы­дохе про­гово­рил ско­рого­вор­кой:

— Я про­шу про­щения за то, что слу­чилось, это моя ви­на. И мо­жешь быть уве­рен, о тво­ей тай­не ник­то не уз­на­ет. Я кля­нусь.

По­вис­ла па­уза, ка­залось, ры­жий Делла Ска­ла сам не по­верил в то, что эти сло­ва про­из­нес он сам. Се­кун­да, и он скрыл­ся за дверью. Ти­бальт рас­те­рян­но ос­мотрел­ся по сто­ронам, еще не по­нимая, как ре­аги­ровать. Он был го­тов к то­му, что при­дет­ся за­щищать­ся и отбивать нас­мешки, но бро­ня ока­залась не нуж­на. Он не го­тов был по­верить ры­жему на сло­во, но что-то в его взгля­де го­вори­ло, что его клят­ва не пус­тая бол­товня. И Ти­бальт впер­вые за всю жизнь при мыс­ли о Мер­ку­цио ис­пы­тал неч­то, по­хожее на бла­годар­ность.

========== Странный день ==========

За три дня за­точе­ния в дя­дином по­местье Мер­ку­цио по­нял, что с ним про­ис­хо­дит то, что еще не­делю на­зад вхо­дило бы в спи­сок под наз­ва­ни­ем “НИ­КОГ­ДА НЕ”. И этих НЕ накопи­лось уже пре­дос­та­точ­но. Он был уве­рен, что ни­ког­да слу­чай не све­дет его с Капулет­ти под од­ной кры­шей доль­ше, чем на один ве­чер, не бу­дет он но­чевать в од­ной ком­на­те с Ти­баль­том, не бу­дет ис­кать его об­щес­тва, что­бы скра­сить оди­ночес­тво и уж, конеч­но, не бу­дет всю ночь си­деть око­ло его пос­те­ли. И, тем не ме­нее, все это слу­чилось за ка­ких-то три дня. Воис­ти­ну, у судь­бы чрез­вы­чай­но нез­до­ровое чувс­тво юмо­ра. Ти­бальт был вра­гом, с ко­торым бы­ло за счастье скрес­тить шпа­ги, и вот, по­жалуй­ста, Мер­ку­цио пок­лялся хра­нить сек­рет это­го вра­га и, что важ­нее, на­рушать клят­ву не со­бирал­ся.

Та­кие мыс­ли одо­лева­ли ры­жего Делла Ска­ла на за­кате дня, ког­да он ле­жал под тенью грушевых де­ревь­ев во внут­реннем дво­ре по­местья. Сол­нце уже скло­нялось к го­ризон­ту и вот-вот со­бира­лось ис­чезнуть за кры­шей до­ма. Мер­ку­цио ле­жал на пла­ще, пос­те­лен­ном на тра­ву, заб­ро­сив но­ги на бли­жай­шую лав­ку. Стран­ный это был день, очень стран­ный.

***

Пос­ле ноч­но­го про­ис­шес­твия Ти­бальт очень быс­тро при­шел в се­бя. Ког­да Мер­ку­цио в соп­ро­вож­де­нии слу­ги вер­нулся в по­кои, Ка­пулет­ти уже был на но­гах и на­тяги­вал са­поги. Слу­га пос­та­вил на стол кув­шин с во­дой и бо­кал, а за­тем быс­тро вы­шел. Ти­бальт дол­го рыл­ся в сун­ду­ке, на­конец, из­влек ка­кой-то ме­шочек и вы­сыпал его со­дер­жи­мое в бо­кал с во­дой. Пил он жад­но и быс­тро, по­том пос­та­вил на стол пус­той бо­кал и, по­мор­щившись, зак­рыл гла­за. Мер­ку­цио смот­рел на не­го с лю­бопытс­твом. Ви­димо, ле­карс­тво от го­лов­ной бо­ли.

От зав­тра­ка Ка­пулет­ти от­ка­зал­ся, на­тянул кам­зол по­верх ру­бахи и вы­шел. Мер­ку­цио не ви­дел его нес­коль­ко ча­сов, но су­дя по то­му, что слу­ги но­сили по лес­тни­це го­рячую во­ду, Ти­бальт от­пра­вил­ся мыть­ся. Ры­жий спус­тился в боль­шой зал и в оди­ноч­ку с удо­воль­стви­ем рас­пра­вил­ся с но­гой яг­ненка. Не зная, чем се­бя за­нять, про­шел­ся по ко­нюш­не, об­су­дил с ко­нюхом но­ворож­денных же­ребят, заг­ля­нул на псар­ню и по­иг­рал со сво­ими лю­бимы­ми ко­беля­ми из дя­диной сво­ры. И по­чему-то все вре­мя ози­рал­ся по сто­ронам, на­де­ясь увидеть приб­ли­жение вы­сокой фи­гуры в чер­ном кам­зо­ле.

Вре­мя обе­да сно­ва приз­ва­ло его в зал, хо­тя ап­пе­тита не бы­ло сов­сем. Гля­дя как слу­ги накры­ва­ют на стол, Мер­ку­цио спро­сил, не ви­дел ли кто из них синь­ора Ка­пулет­ти. Се­дой ста­рик пок­ло­нил­ся Мер­ку­цио и со­об­щил, что синь­ор Ка­пулет­ти, пос­ле то­го как при­нял ван­ну, за­сел в биб­ли­оте­ке и, ве­ро­ят­но, до сих пор там. Мер­ку­цио пок­ру­тил в ру­ке вил­ку, сде­лал гло­ток из бо­кала и вы­шел из-за сто­ла.

Биб­ли­оте­ка за­нима­ла по­лови­ну треть­его эта­жа и бы­ла по­ис­ти­не ог­ромна. Дя­дя был в восторге от ста­рин­ных книг, за­читы­вал­ся трак­та­ми Ге­родо­та и Арис­то­теля и пле­мян­ни­ку ста­рал­ся при­вить эту лю­бовь к кни­гам. Мер­ку­цио чи­тать лю­бил и охот­но брал­ся за каждый но­вый том, пред­ло­жен­ный дя­дей, од­на­ко, ему не хва­тало си­лы во­ли, что­бы до­читы­вать до кон­ца. Ес­ли был вы­бор меж­ду биб­ли­оте­кой и ве­селым ку­тежом с друзь­ями, кни­ги всег­да про­иг­ры­вали. И в биб­ли­оте­ке бы­ло ог­ромное ко­личес­тво ис­то­рий, окон­ча­ния ко­торых он так и не уз­нал.

Ти­баль­та он уви­дел сра­зу: тот си­дел на ска­мей­ке спи­ной к ок­ну и вы­тянув впе­ред но­ги. В ру­ках он дер­жал уве­сис­тый том, бро­ви сос­ре­дото­чен­но сош­лись на пе­рено­сице. Он был так ув­ле­чен чте­ни­ем, что не за­мечал сво­его ры­жего ви­зите­ра. Мер­ку­цио прис­ло­нил­ся плечом к книж­ной пол­ке и веж­ли­во по­каш­лял. Ти­бальт вздрог­нул и отор­вался от кни­ги, зе­леные гла­за впи­лись в фи­гуру Мер­ку­цио.

— Я хо­тел уз­нать, как твоя го­лова? — ры­жий шаг­нул бли­же.

Ти­бальт, ви­димо, ожи­дал про­дол­же­ния воп­ро­са, но пос­ле­дова­ло лишь мол­ча­ние, по­тому он по­жал пле­чами.

— Жить бу­ду, спа­сибо, — зе­леные гла­за сно­ва опус­ти­лись на стра­ницу.

— Ты бы по­ел что-ни­будь, ду­хов­ная пи­ща, зна­ешь ли, прек­расна для ду­ши, но па­губ­на для те­ла.

— Бла­года­рю, я не го­лоден, — су­хо от­ве­тил Ти­бальт.

— А…

Мер­ку­цио пе­реми­нал­ся с но­ги на но­гу, пы­та­ясь при­думать, что бы еще спро­сить и одновре­мен­но злясь на се­бя. Дал­ся ему этот Ка­пулет­ти, ну си­дит с кни­гой и си­дит, не бьет­ся боль­ше в при­пад­ке, и лад­но. На­до пой­ти чем-ни­будь за­нять­ся. Но ухо­дить по­чему-то не хо­телось.

Мер­ку­цио по­дошел к сто­лу, нап­ро­тив ко­торо­го си­дел Ти­бальт, отод­ви­нул стул и сел.

— Что чи­та­ешь?

Ти­бальт при­под­нял в ру­ках том и по­казал ко­решок с по­тем­невши­ми зо­лоты­ми бук­ва­ми. Мер­ку­цио нак­ло­нил го­лову набок и прис­мотрел­ся.

— О, Марк Ав­ре­лий, пом­ню эту кни­гу. Он вро­де был гре­чес­ким пол­ко­вод­цем, мно­го битв вы­иг­рал.

Ти­бальт фыр­кнул в от­вет, но без зло­бы, а как-то нас­мешли­во.

— Не гре­чес­кий, а рим­ский, и не пол­ко­водец, а им­пе­ратор. И да, сра­жений вы­иг­рал мно­го, но ин­те­ресен он сво­ими умо­зак­лю­чени­ями о жиз­ни.

Мер­ку­цио прис­вис­тнул.

— Ни­чего се­бе он тут на­умо­зак­лю­чал­ся, по­хоже, что каж­дый день с рож­де­ния вы­давал по афо­риз­му.

— Ты же ска­зал, что чи­тал эту кни­гу.

— Ну, эту не чи­тал, за­то я мно­го дру­гих чи­тал. И все в них од­но и то же: муд­рец, умерший дав­ным-дав­но и, ско­рее все­го, не в сво­ем уме, учит нас жить. Я пред­по­читаю изу­чить жизнь здесь и сей­час, а не по сло­вам мно­гомуд­рых по­кой­ни­ков.

Ти­бальт выс­лу­шал эту от­по­ведь с серь­ез­ным ви­дом и вдруг рас­сме­ял­ся. Для Мер­ку­цио бы­ло не­ожи­дан­ностью, что Ка­пулет­ти во­об­ще мо­жет улы­бать­ся, но ус­лы­шать его смех ока­залось чем-то сов­сем не­веро­ят­ным. Он хо­тел еще что-то ска­зать, но уди­витель­ная переме­на в об­ли­ке Ти­баль­та зас­та­вила его оне­меть. Ка­залось, что в этом су­ровом быс­тро пов­зрос­левшем муж­чи­не вдруг прос­нулся ве­селый жиз­не­радос­тный маль­чиш­ка, зе­леные гла­за заб­лесте­ли, на ще­ках око­ло улы­ба­юще­гося рта прос­ту­пили ямоч­ки.

Мер­ку­цио был так по­ражен уви­ден­ным, что не сра­зу на­шел­ся что от­ве­тить, ког­да Ти­бальт спро­сил:

— Что ты на ме­ня как на ожив­шую Ма­дон­ну смот­ришь?

Ры­жий быс­тро от­вел взгляд, чувс­твуя, что крас­не­ет.

— Да прос­то… Ну… Я ни ра­зу не слы­шал, как ты сме­ешь­ся, ду­мал, ты и улы­бать­ся не уме­ешь.

Он по­думал, что на та­кое пред­по­ложе­ние Ти­бальт, ско­рее все­го, оби­дит­ся, но Ка­пулет­ти толь­ко по­жал пле­чами и сно­ва улыб­нулся, слов­но под­тверждая, что да, он это уме­ет. Мерку­цио бы­ло очень неп­ри­выч­но вот так зап­росто го­ворить с Ка­пулет­ти, слов­но они при­яте­ли, да и Ти­бальт, ви­димо, был не в сво­ей та­рел­ке, по­тому что он вдруг быс­тро спрятал улыб­ку и приг­ла­дил ла­донью во­лосы, не­пос­лушной коп­ной упав­шие на ли­цо. Не зная, что еще ска­зать, Мер­ку­цио ог­ля­дел­ся, слов­но бы в по­ис­ках под­сказ­ки, по­том вскочил на но­ги и дви­нул­ся к две­ри со сло­вами:

— Лад­но, ос­тавлю те­бя на­еди­не с ве­ликим мыс­ли­телем, пой­ду, пос­мотрю, что там в ми­ре жи­вых про­ис­хо­дит.

Он уже поч­ти пе­ресек двер­ной про­ем биб­ли­оте­ки, как вдруг ус­лы­шал за спи­ной:

— Эй!

Мер­ку­цио обер­нулся. Ти­бальт си­дел в той же по­зе, толь­ко кни­га те­перь бы­ла у не­го на коленях. Он пох­ло­пал ла­донью по стра­нице и пос­мотрел на Мер­ку­цио.

— У Мар­ка Ав­ре­лия есть один афо­ризм, зву­чит он так: “Че­ловек жи­вёт толь­ко в настоящее мгно­вение. Всё ос­таль­ное или прош­ло уже, или, не­из­вес­тно, бу­дет ли”. Так что, ду­маю, он то­же изу­чал жизнь здесь и сей­час.

Мер­ку­цио по­каза­лось, что эти сло­ва проз­ву­чали как спа­ситель­ный гимн, как пес­ня, зо­вущая к по­беде. Он улыб­нулся, пов­то­ряя од­ни­ми гу­бами “здесь и сей­час” и вы­шел, ощущая стран­ное теп­ло от от­ветной улыб­ки Ти­баль­та.

========== Перемирие ==========

Да уж, очень стран­ный вы­шел день. Раз­мышле­ния Мер­ку­цио прер­вал крик пти­цы, си­девшей в вет­вях гру­ши, в те­ни ко­торой ле­жал Делла Ска­ла. Он под­нял гла­за и уви­дел, как на­руши­тель­ни­ца ти­шины сры­ва­ет­ся с вет­ки и уно­сит­ся ввысь, ку­да-то в сто­рону Ве­роны. Мер­ку­цио вздох­нул. Го­род сей­час ка­зал­ся чем-то очень да­леким и не­ре­аль­ным, слов­но он не был там нес­коль­ко лет. Вспо­миная шум­ные ули­цы и ве­селье в ком­па­нии хмель­ных друзей, он не за­метил, как мыс­ли его сно­ва вер­ну­лись к че­лове­ку, от­ре­зан­но­му вмес­те с ним от внеш­не­го ми­ра.

Встре­чая Ти­баль­та на ули­цах Ве­роны и с удо­воль­стви­ем на­рыва­ясь на дра­ку, Мер­ку­цио ни­ког­да не за­думы­вал­ся, за­чем он это де­ла­ет. Нет, ко­неч­но, ког­да по­тасов­ку за­тева­ли Бенво­лио и Ро­мео, сто­ять в сто­роне бы­ло не­воз­можно, да но­ги и са­ми рва­лись в са­мую гущу со­бытий. Но вот за­чем са­мому Мер­ку­цио бы­ло лезть на ро­жон (а слу­чалось это очень час­то), ры­жий от­ве­тить се­бе не мог. Он ви­дел длин­ную чер­но­воло­сую фи­гуру, в го­лову уда­рял азарт и даль­ше все мыс­ли бы­ли толь­ко о том, как по­силь­нее вог­нать шпиль­ку Ти­баль­ту под ко­жу, что­бы тот не вы­дер­жал и схва­тил­ся за шпа­гу. И воп­рос “за­чем” не воз­ни­кал ни­ког­да. За­тем. За­тем, что это Ка­пулет­ти.