Люсид покачал головой, и на его лице вновь отобразилось удивление.
– Ты действительно не знаешь. Мне с трудом в это верится.
Элтон нахмурился.
– О, не дуйся, – улыбаясь, попросил Люсид. – Милый, я не хочу тебя огорчить. Просто ты внушаешь нам… чувство благоговения.
– Сомневаюсь, – прямо ответил Элтон. – Одежды и украшений на каждом из вас на сто тысяч пунктов, даже больше. Вы явно состоятельны и могущественны, не говоря уже о вашей красоте. Во мне нет ничего такого, от чего вы бы благоговели.
Люсид лишь улыбнулся и остановился перед дверью, линза связи мигнула и дверь отъехала в сторону. Взяв Элтона за руку, он повел его внутрь.
Обычно все внимание Элтона было бы приковано к камням и драгоценностям, лежащим на столе, – он бы не замечал ничего другого. Но сейчас он не мог отвести взгляд от невероятного зрелища Люсида и Бакстера вместе – последний подошел к ним и стал рядом с братом. Все-таки знать, что их двое, это одно, но видеть бок о бок…
Он точно поставит себя в неудобное положение – еще худшее, чем ранее – но, видят боги, его не оставляла мысль, что он подсядет на них сильнее, чем на все камни Земли вместе взятые.
– И снова здравствуй, милый, – мягко сказал Бакстер. – Мне очень жаль, что у тебя сложилось впечатление, будто мы старались провести тебя.
– Вы именно это и пытались сделать, – парировал Элтон. Утихший было гнев возвращался.
– Нет, мы хотели проверить, действительно ли тебя невозможно обмануть, – пояснил Люсид.
– А? – произнес Элтон, чувствуя себя глупо. – Что это значит?
– Никто не может различить нас, – сказал Бакстер. – В буквальном смысле. Но я верю тебе, когда ты говоришь, что можешь.
Элтон раздраженно нахмурился.
– Как я уже говорил, вы похожи. Очень похожи, но не идентичны, – он подавил дикий, полуистеричный порыв сказать им, что они и на вкус разные. – Зачем я здесь?
– Чтобы взглянуть на это, – пояснил Бакстер, и, кажется, странный разговор был забыт, но Элтон подозревал, что ненадолго.
Посмотрев туда, куда указывал Бакстер, Элтон подошел к столу, чтобы внимательнее изучить сверкающую массу на бархате, накинутом на столешницу. Ожерелья, тиары, короны, браслеты, кольца, серьги, наручи, цепи на талию, ножные браслеты, броши, запонки – все. Фактически здесь лежало достаточно драгоценностей, чтобы купить большую планету или две маленьких.
Он узнал каждую вещицу. Разве могло быть иначе? Знатоки отдали бы душу за каждый предмет, бывший столь же бесценным, как «Последняя императрица», или почти. Именно такие драгоценности он всегда хотел создать. Очень дорогие, во всем Бескрайнем Союзе единицы носили подобное. Элтон долгие годы работал, чтобы получить разрешение на воссоздание королевских драгоценностей. Он подозревал: ему удалось это только потому, что его мама дружила со Вторым канцлером Кавалеровым.
– Здесь все в порядке, – хмурясь, сообщил он. – Каждая жемчужина на месте. Это странно, возможно мы застали вора в самом начале работы.
– Весьма сомнительно, – раздался новый голос и Элтон вздрогнул – он настолько погрузился в созерцание, что не заметил появления этого мужчины. Тот продолжил: – Вор такого масштаба должен был работать уже приличное время, – он одарил Элтона тонкой снисходительной улыбкой, какими люди всегда улыбались Элтону до того, как ему удавалось показать себя. – Вы – тот самый специалист, о котором я столь наслышан, но признаю, что сомневаюсь в вас. Вы всего один взгляд кинули на тот стол. Как вы можете сказать, что все камни на месте? О, – он осекся и протянул руку. – Прошу прощения, меня зовут Майер Канц. Я – Первый ювелир Бангкока.
Элтон едва его слышал – все внимание устремилось к кольцу на протянутой руке. Красивый, великолепно ограненный сапфир, окруженный мелкими брильянтами. Он схватил Майера за ладонь и посмотрел ему в лицо.
– Откуда он у вас? Это часть «Звезды империи»! Где вы, мать вашу, его достали? Кто уничтожил… уничтожил… – он не мог закончить предложение, едва в состоянии сформулировать мысль.
«Звезда империи» была подарком от Земли Первому канцлеру Бескрайнего Союза в качестве благодарности за разрешение планете присоединиться к БС. Пять циклов назад ожерелье вместе с другими драгоценностями похитили при транспортировке из одного музея в другой. Это стало ударом и для ювелирного мира, и для исторического.
– Милый, что случилось? – спросил Люсид.
– Это земной сапфир, – ответил Элтон, все еще крепко сжимая руку Майера, совершенно не обращая внимания, что, возможно, причиняет боль. – Существует всего восемь земных сапфиров такого размера, чистоты и огранки, и все они часть ошейника-ожерелья, известного под названием «Звезда империи». Центральным камнем украшения был сапфир в два раза больший этого. В чужие руки камень мог попасть только в одном случае – его вынули после кражи.
От самой мысли, что кто-то уничтожил ожерелье, разделив на части, Элтону хотелось плакать. Оно было шедевром ювелирного дела своего времени, да и сейчас эта потеря невосполнима.
– Вы ошибаетесь, – холодно произнес Майер.
– Нет! – гневно возразил Элтон. – Я был ведущим экспертом по земным камням до того, как… – он осекся. – Я знаю земные камни. Знаю лучше, чем кто-либо другой. Я всю жизнь их изучаю, был Третьим ювелиром Марса, и моя специализация – драгоценные камни Земли! В Бескрайнем Союзе их всего десять тысяч, и только три тысячи – отдельные камни, остальные являются частью таких драгоценностей, как «Звезда империи». Я помню их все, помню, где какой должен быть. Есть только один вариант, как к вам мог попасть этот сапфир. Вы… вы разрушили «Звезду империи», – он грубо отшвырнул руку Майера и сжал кулаки.
Майер хладнокровно произнес:
– Даже если это окажется правдой, я не виноват в уничтожении того ожерелья. Я – Первый ювелир Бангкока! Я бы никогда такого не сделал!
– Но, будучи нашим Первым ювелиром, вы должны были внимательно изучить этот сапфир перед покупкой и узнать его, – сказал Бакстер еще более холодным тоном, чем у Мейера. – Более чем подозрительно, что вы не опознали камень и сейчас все так спокойно отрицаете.
– Почему вы верите ему, а не мне?! – с покрасневшим от гнева лицом вопросил Майер. – Я бы узнал земной сапфир, попадись он мне. А этот камень никак не может быть из «Звезды империи».
– Вы лжете, – подал голос Люсид.
– Почему вы верите ему? – вновь потребовал ответа Майер.
– Потому что Элтон правильно распознал все драгоценности, которые мы ему показали, – ответил Бакстер, – даже Сокровища Бангкока.
Майер застыл, явно пораженный, но не успел Элтон понять, что происходит, как открылась дверь и вошел Каденс, выглядевший еще более устрашающе, чем ранее в музее.
На мгновение показалось, что Майер прибегнет к насилию, но он понурил плечи и позволил себя увести.
Элтон печально смотрел на драгоценности, разложенные на столе. Если Майер уничтожил «Звезду империи», что еще он украл и разделил на части? Перечень похищенных и пропавших украшений был очень длинным. Хотелось кричать от мысли, что их разломали, чтобы повторно вставить в оправу камни и продать без проблем, сопутствующих сбыту «горячей» вещи.
Он вздрогнул, почувствовав прикосновение руки к своей пояснице, и взглянул в лицо Бакстера, удивившись тревоге, немного исказивший красивые черты.
– Милый, с тобой все хорошо?
– Прекратите ко мне так обращаться, – сказал Элтон, но настоящего гнева в его словах не было. – Просто смешно, что вы двое меня так называете.
Его погладили по щеке, и Элтон повернулся к Люсиду, который произнес:
– Но ты действительно милый, более того, ты потрясающий. Мы еще ни у кого не видели таких глаз.
– Они оливиновые*, – просто заметил Элтон. – Ничего примечательного. (*Оливин – полудрагоценный камень зеленоватого цвета разных оттенков)
Да, они никак не походили на две пары аквамариновых глаз, от которых у него внутри все переворачивалось.
– Чего вы от меня хотите? Разве я недостаточно причинил вам сегодня неприятностей?
Близнецы рассмеялись.
– Милый, это Бангкок. Здесь всегда есть неприятность, если не сотня, – Бакстер провел ладонью по спине вверх-вниз, потом по диагонали, и Элтон приложил все усилия, чтобы не податься навстречу этому прикосновению. – Еще раз прости нашу грубость ранее. Каждый цикл десятки, сотни людей заявляют, что могут отличить нас…
– …но они всегда лгут и жульничают в процессе, и, в конце концов, мы подлавливаем их, – закончил Люсид.
Элтон поймал себя на мысли, что находит прелестным то, как они договаривают друг за другом.
– В процессе чего? – спросил он и постарался не задрожать, когда рука Люсида скользнула по его спине и переплелась с пальцами Бактера на пояснице.
Попасться в ловушку между ними оказалось странным. Он почувствовал себя пристально изучаемым брильянтом.
– В процессе попыток различить нас, – ответил Люсид.
– Но кроме тебя, больше никто этого не смог сделать, – пояснил Бакстер.
Элтон пожал плечами.
– Все дело в деталях. Отличить цельский брильянт от земного не так сложно, если обращать внимание на детали. Они… блестят по-разному.
– Хм-м, – протянул Бакстер, – думаю, ты просто не понимаешь, насколько особенный.
Эти слова всколыхнули в Элтоне воспоминания. «Особенный, ну конечно».
Он вновь услышал тот телефонный звонок, сообщивший об аресте отца за мошенничество – тот лгал клиентам о приобретаемых драгоценностях. Элтон помнил, как сообразил, что своими консультациями, которые вот уже несколько месяцев давал властям, помог выдвинуть обвинение против отца.
Телефонным же звонком его известили, что отец и мама мертвы. И что мать погибла от руки отца.
Какой позор, какой унижение. Его репутация была полностью разрушена действиями отца. Они потеряли лавку, бутик. Отдали все, чтобы исправить отцовы ошибки и возместить ущерб от преступлений. А что осталось – продали, навсегда покинув Марс, начиная новую жизнь на расстоянии двух квадрантов.
Но до того они приехали на Бангкок отдохнуть и научиться вновь быть счастливыми, оставить старые разрушенные жизни позади.
– Я не особенный, – горько сказал он. – Даже не близко. Чего вы от меня хотите?
– Чтобы ты с нами поужинал, – тихо пояснил Люсид, нежно проводя рукой по волосам Элтона.
– Кто вы? – устало спросил Элтон, и только тогда он с изумлением сообразил, что именно они произнесли всего несколько минут назад. – Сокровища! – воскликнул он. – Вы… вы – владельцы планеты. Лана говорила об этом. Сказала, что все называют вас Сокровищами Бангкока, что вы братья. Но не упомянула, что близнецы… – Элтон умолк, чувствуя себя полным дураком. Лана была права: как же нелепо, что он не замечает ничего вокруг.
Однако Бакстер и Люсид улыбнулись, так прелестно и идеально, и… – у Элтона не было слов, как еще это описать, просто они делали его одновременно и счастливым, и несчастным.
– Пойдем поужинаем, – вновь сказал Люсид, беря Элтона за руку и крепко удерживая, когда тот попытался вырваться. Потом Люсид притянул его ближе и зарылся пальцами в волосы на затылке.
Элтон вздрогнул от удивления, когда Люсид поцеловал его, и сделал попытку отшатнуться, но закончилось все его вскриком – Бакстер провел губами по его шее, как раз рядом с пальцами, скрывшимися в волосах. Когда Люсид вновь завладел его ртом, Элтон смог только подумать, что те несколько раз, когда он отваживался покинуть мастерскую для подобных вещей, ничем не походили на это. В итоге он всегда возвращался униженный и опечаленный своей неспособностью пойти дальше робких улыбок, привлекающих мужчин, от которых одни неприятности.
Он всегда наблюдал с благоговением и завистью, как Лана общается с людьми, кокетничает, играет и спорит, будто это проще простого, а потом тихо пробирался к себе, чтобы вновь заняться камнями – единственными, кого он понимал.
Элтон застонал и сам удивился, потому что еще никогда не издавал таких звуков.
Наконец, Люсид оторвался от его губ, но Элтон едва успел собраться с мыслями, как его развернули, и его ртом завладел Бакстер.
И он снова застонал или, кажется, всхлипнул. Его целовали близнецы! Такого быть не могло, чтобы его – застенчивого, тихого, скучного, опозоренного – целовали Сокровища Бангкока. Им принадлежал Бангкок! Одна из самых знаменитых планет в Бескрайнем Союзе!
«Все мечты сбываются на Бангкоке», – вдруг вспомнился ему слоган. Только его даже самые дерзкие мечты так далеко не заходили. Элтон и не думал, что это возможно.
Две пары рук обвили его талию и бедра, два безошибочно возбужденных члена прижались спереди и сзади, и у Элтона голова кружилась от запаха пряного бангкокского рома, смешанного с терпким вриллским вином.
Элтон зашарил руками, намереваясь за что-то ухватиться, и пальцами запутался в дорогом партонском шелке. Он опять всхлипнул, когда близнецы принялись его целовать и ласкать с еще большим жаром, и вновь постарался сообразить, как это произошло, что он съел-выпил, от чего теперь ему снится такое…
Внезапный всполох линз связи у обоих близнецов заставил вздрогнуть всех.
Бакстер скривился.
– Идите ужинайте, – сказал он. – Я разберусь с этой проблемой, а потом прослежу, чтобы до конца вечера нас не беспокоили.
Люсид кивнул.
– Хорошо, но освободи наше расписание до завтрашнего позднего утра.
– Конечно, – пообещал Бакстер, потом наклонился и поцеловал брата совсем не братским поцелуем.
Элтон снова всхлипнул, но не успел ничего сказать или сделать, как Бакстер оторвался от Люсида и поцеловал его. Видели звезды, чувствовать вкус Люсида на губах Бакстера…
Он судорожно вздохнул, когда Бакстер разорвал поцелуй.
– Милый, скоро увидимся. Люс.
– Меня не милый зовут, – пробурчал Элтон, хотя чувствовал, что все протесты напрасны.
Люсид улыбнулся.
– Да, но «милый» – это ласково. Пойдем, милый, ужин ждет.
Элтон хотел возразить, но слов не нашел. Поэтому пошел рядом с Люсидом, молчаливый и встревоженный, но все еще полувозбужденный. Он знал: это сумасшествие – одна большая ошибка. Однако близнецы хотели поужинать с ним, и если Элтон не ошибался, по только что произошедшему можно было сделать вывод, что ужином дело не ограничится.
Такого с ним не происходило – не того он поля ягода. Но…
Это оказалось такой приятной переменой по сравнению с ужасными событиями последних двух с половиной циклов. Элтон не ожидал ничего кроме неприятностей, когда понял, что «Последняя императрица» похищена, и, кажется, именно неприятностями все и закончилось…
Вероятно, это просто неприятности другого рода, и самым разумным было бы бежать, пока можно. Ему следовало бежать. И он убежит.
Но Элтон хотел посмотреть, как долго будет длиться сон, пока не превратится в кошмар, неважно, что решение это самое глупое.
В конце концов, он почти запаниковал и поддался желанию исчезнуть, когда они вошли в роскошный зал ресторана, сверкавший золотом, стеклом и кристаллами. Казалось, взгляды всех устремились на них. Его больно кольнуло временное затишье в разговорах. Такая тишина всегда была оглушающей для него.
– Милый, расслабься, – прошептал Люсид ему на ухо, потом взял за подбородок и легко поцеловал. – По крайней мере, до конца вечера они точно будут завистливо перешептываться о тебе.
– Я не хочу больше никаких перешептываний, – напряженным голосом сказал Элтон, не подумав. – Мне их хватило до конца жизни.
Люсид снова его поцеловал.
– Тогда не обращай внимания. Смотри только на меня.
Элтон и смотрел – не мог иначе.
– Я не понимаю, что происходит.
– Милый, это нормально. Мы даже не думали, что ты существуешь. И так же потрясены, как и ты.
– Сомневаюсь, – пробормотал Элтон, и Люсид засмеялся и поцеловал его снова. Они подошли к платформе в форме шестиугольника, стоящей в центре такого же шестиугольного зала. Она была настолько большой, что под ней явно что-то располагалось, если судить по двери, отъехавшей в сторону при их приближении.