— Подлизываешься? — и тут же улыбнулся. — Конечно, открою, но амулетом ты всё равно делись, тебе он без надобности. Ты сейчас лет на десять, скорее всего, забудешь про мир вокруг.
— Не знаю, — Баки посмотрел на Брока, прикидывая, захочет ли тот потеряться для мира, ведь он привык общаться с людьми.
Хотя Брок жил на отшибе, много странствовал, не имея ни друзей, ни близких, может быть, они действительно сольются друг с другом, полностью оторвавшись от реальности.
— Давай ты нас сейчас домой отправишь, а сам заходи через недельку, — предложил Баки, — пообщаемся, расскажу, как оно все было.
Стив взмахнул рукой, открывая провал в стене, уводящий куда-то в темноту, которую не мог разбить до конца даже вспыхнувший маленькой белой звёздочкой за левым плечом магический огонёк.
— Только пообещай, что приключаться ты в следующий раз без меня не отправишься, — попросил он и двинулся вперёд, видимо, не надеясь на выполнение этой просьбы.
Брок снова не стал комментировать, понимая, что не имеет права на Баки в той мере, в какой ему хотелось бы, и он готов терпеть и Стива, и его странное собственническое чувство юмора, лишь бы его дракон продолжал так же тепло улыбаться.
Взяв Брока за руку, Баки повел его вниз. Спускались долго, но Баки давно привык к тому, что башня у Стива внутри была гораздо больше, чем снаружи. Он строил ее несколько лет, заняв у Баки почти мешок драгоценных камней на реагенты для заклинаний, а потом этот же мешок и отдал. Вместе с камнями.
Подвал был большой и темный, поэтому Баки зажег свой свет, освещая помещение почти целиком. Тут было множество всего, но их интересовал начертанный на полу в одном из углов круг из знаков драконьего языка, которым пользовались все маги.
Брок бродил по огромной зале, перешагивая начертанные на полу слова, некоторые из которых даже были ему знакомы, скорее всего, по прошлым жизням. Он помнил, как пытался учить драконий язык только ради того, чтобы хотя бы однажды произнести полное имя своего дракона, и тот мог бы им гордиться. Но в какой-то момент сдался, прозвал его ласково Баки, втайне всё равно продолжая практиковаться, выискивать в книгах новые связки.
— Не забудь оставить для меня проход открытым, — напомнил Стив и запел на гортанном грубом наречии, странно тревожащим душу, заставляющем сердце частить, сбиваться с привычного ритма.
Брок и сам не понял, как оказался рядом с Баки, задвинул его за спину, сжал ладонь на рукояти меча.
— Ты и правда думаешь со мной справиться этой железкой? — хмыкнул Стив, стряхивая с пальцев, словно капли воды, голубоватые искорки.
— Мне поебать, веришь? — ощерился Брок, перетекая в боевую стойку
— Хм, начинаю тебя понимать, Бак. Он забавный. — И отвернулся, махнув рукой в трепещущий зев портала. — Идите уже.
— До встречи, — махнул рукой Баки и потянул за собой в портал Брока. — Не бойся.
Они вышли в ревущий, почти ураганный, сбивающий с ног ветер, который швырял пригоршни ледяной крупы в лица, царапал открытые участки кожи, и Баки тут же обернулся драконом, закрыл Брока крылом от ветра, от снега.
«Прости. Тут часто плохая погода», — расстроенно позвучало в голове Брока. — “Я донесу тебя”.
И когтистая лапа снова сграбастала Брока, на этот раз крепко прижав к чешуйчатой груди.
Баки стремительно пересёк невидимый в метели карниз, на который обычно приземлялся, и подошёл к отвесной скале. Прорычал заклинание, и скала исчезла, открывая проход в пещеру, своды которой переливались инеем.
Очутившись на ледяном ветру и по колено в снегу, Брок моментально промёрз до костей. Ему казалось, что кровь в жилах начала затягиваться ледяной коркой, не сильно помогло даже то, что Баки почти сразу подхватил его и прижал к себе, надеясь согреть. Зуб на зуб не попадал.
— Как тут жить можно? — стараясь особо не дрожать, поинтересовался Брок, когда Баки поставил его на ровный пол перед входом в пещеру, хотя прекрасно помнил, как ходил здесь ни одну сотню раз, помнил все комнаты, переходы, закоулки. Помнил большую тёплую постель, тапки, которые постоянно забывал около камина, книги, стопками сложённые тут и там. И вроде бы это все было не про него, не с ним, но только сейчас Брок понял, что действительно вернулся домой.
“Увидишь”, — только и услышал в свой голове Брок.
Баки шел, чуть слышно цокая когтями по каменному полу, освещая путь висящим над его головой матовым шаром. Они долго шли сквозь толщу горы, пока не вышли в огромную пещеру, и Броку в глаза ударили мириады бликов, падающих от освещенных сокровищ. Груды золотых монет, драгоценные камни, доспехи, мечи, украшения, все лежало кучами. Золотые блики переливались на чешуе Баки, пятная его желтоватыми отсветами.
“Ты никогда не любил мою сокровищницу” — укоризненно сказал Баки в голове у Брока, и пошел вперед, ступая лапами прямо по драгоценностям. — “Может, в этот раз ты пересмотришь свое отношение к ней”.
Хвостом Баки разметал дорожку для Брока, чтобы ему было удобно идти следом за ним.
— Мне всегда нравилось, как на них смотришься ты, — пожал плечами Брок, и в этой жизни не особенно впечатляясь всеми богатствами своего дракона.
Что ему золото и драгоценности? Для чего?
Баки довел Брока до маленькой неприметной двери в дальней части пещеры. Дверь была добротная, дубовая, окованная железом. Толкнул ее лапой, и оттуда дохнуло живым теплом. Баки наколдовал свет, и стало видно, что находится внутри.
Дверь вела в большую гостиную с камином, низкими диванами, заваленными подушками. Все было в пушистых коврах из шкур животных. На маленьком резном столике стоял канделябр.
“Тебе провести экскурсию, или хочешь побыть один?” — спросил Баки, не спеша превращаться в человека. Он разрывался между желанием побыть с Броком и устроиться на своих сокровищах, чтобы просто ощущать своего человека рядом. — “Если хочешь, завтра слетаем в деревню, купишь, что тебе нужно”.
— Не нужно, — пожал плечами Брок и встряхнул котомку. — У меня всё есть, спасибо.
Коснувшись ладонью чешуйчатого носа Баки, погладив под челюстью, Брок отстранился. Ему хотелось побродить по комнатам, вспомнить, возможно, прошлые жизни, определиться, какое место он хотел бы занять рядом со своим драконом.
“Зови, если захочешь, или приходи сам”, — грустно вздохнул Баки, решив не настаивать на своем присутствии рядом.
Он не знал, после чего связь сформируется полностью, когда они с Броком начнут чувствовать друг друга даже на расстоянии, но не спешил, давал ему время. Баки не знал прецедентов, когда связь устанавливалась так поздно.
Оставив Брока осматриваться, Баки потопал на свою груду золота, забрался, потоптался, устраиваясь, и улегся, свернувшись кольцом. Прикрыл глаза и принялся копаться в себе, ища там Брока. Золото не радовало, хотя обычно приносило если не удовольствие, то успокоение. Сейчас же Баки был в растрепанных чувствах. Он готов был все сделать для Брока, но тот ничего не просил, ничего не хотел и оставался закрытым для Баки.
Лежать было неспокойно, и Баки перебрался поближе к двери, уложив морду прямо возле нее и дохнул холодом. В своих комнатах ходил Брок. Там было много его вещей, которые он любил из века в век, которые оставлял при себе. Но некоторые нещадно выкидывались, потому что не нравились новому воплощению. Вот и сейчас Баки лежал и думал, что останется, а что полетит вниз с горы.
Брок ходил из комнаты в комнату, рассматривал расставленные предметы, вещи, оставленные другими его воплощениями, ничего не трогая, ни к чему не прикасаясь, недоумевая, зачем он сюда вообще прилетел, что хотел найти, понять.
Умом он понимал, почему Баки привёл его в этот дом, знал, что он искал очередное воплощение некогда почившего возлюбленного, и от этого на душе делалось тошно.
— Мда, награда нашла героя, — скривился Брок, натолкнувшись взглядом на картину, висящую около камина, где какой-то мужик обнимает Баки, устроив голову у него на плече, и у обоих такой взгляд, что Брок очень явственно почувствовал себя лишним.
Скрипнув зубами, Брок отбросил котомку в сторону. Он любил Джейми, пусть дракон совсем и не Джейми, а значит, Брок сделает всё, чтобы и тот полюбил именно его.
Чутким слухом Баки очень четко улавливал, что сейчас делал Брок. Тот не делал ничего, наверное, он просто сидел и думал. Баки тоже думал. О том, как завоевать Брока, ведь ему далеко не пятнадцать; о том, как закрепить связь; о том, что хочет касаться Брока, целовать его.
У двери Баки высидел целый час, прежде чем обернулся человеком и поскреб в дверь. Ему редко приходилось стучаться к своему человеку, и это было так… необычно.
— Брок, — позвал Баки.
Им нужно было поговорить, хоть о чем-нибудь, потому что они не говорили друг с другом. А Баки был уверен, что у Брока есть масса вопросов.
Брок открыл почти сразу, распахнул дверь, пропуская Баки вперёд, отдуваясь и вытирая лоснящееся от пота лицо отрезом найденной в одной из комнат ткани. Его командир всегда говорил: «Не знаешь, что делать — тренируйся!» И Брок с удовольствием следовал этому совету каждый раз, когда жизнь загоняла его в тупик.
— Чего скребёшься, это же твой дом? — спросил он, закинув на плечо меч, прошёл в гостиную.
— Это наш дом, — мягко поправил Баки, входя. — И это твоя его половина.
Он смотрел на полуобнаженного Брока, лаская взглядом рельефное тело, даже не пытаясь скрыть, как он ему нравится.
— Ты потом вспомнишь, я не очень люблю быть человеком, — заговорил Баки. — Я вообще не люблю людей. Брок, я не ищу в тебе тех, кто был раньше, я хочу узнать тебя.
— А трахаешься ты тоже драконом? — оскалился Брок, облизав взглядом Баки.
— Нет, — спокойно ответил он, улыбнувшись.
Баки чувствовал, что Броку неуютно, что он пытается за грубостью спрятать неловкость, но не знал, как это исправить. Они словно смотрели друг на друга через прозрачную стену, и Баки не знал, как ее разбить. Он протянул живую руку и коснулся груди Брока, погладил кончиками пальцев, тронул чешуйку, что висела у него на шее, и сделал полшага к нему, оказываясь чуть ближе.
— С тобой я могу быть и в этом обличии, если ты хочешь, — Баки сверкнул расплавленным серебром драконьих глаз.
Коснувшись пальцами подбородка Баки, Брок покачал головой.
— Будь таким, как хочешь. Мне не важно, с крыльями ты или без. Ты мой Джейми.
— Ты голоден? — спросил Баки, подойдя еще на полшага ближе, оказавшись почти вплотную к Броку.
Втянул его запах, будоражащий кровь, впился взглядом в губы, почему-то не решаясь поцеловать, словно Брок оттолкнет его, потому что он не Джейми, которого тот подобрал у себя в огороде.
— Баки, не еби себе мозги, — отозвался Брок и поцеловал, обхватив его затылок, прижал к себе горячее гибкое тело, зарываясь пальцами в волосы.
Брок никогда не был с мужчиной до Джейми и не представлял, что может вообще кого-то хотеть с такой силой, желать касаться, самому принадлежать.
Баки застонал, обхватывая Брока, с силой прижимая к себе. Желание разлилось по венам жидким огнем, ему не хотелось противиться, хотелось отдаться этой жаркой волне, погребающей под собой, не думать ни о чем, только чувствовать это сильное тело рядом. Баки гладил и гладил широкую спину, не в силах до конца поверить, что наконец-то обрел своего человека.
— Брок… — простонал он, оторвавшись от таких желанных губ. — Можно я тебя искупаю?
— Да, — пылко выдохнул Брок. — Всё что угодно, да.
Подхватив Баки под задницу, Брок двинулся вперёд почти на ощупь. Он точно помнил, где именно находится купальня, чтобы дойти, ему не требовались глаза. Брок был весь поглощён Баки, он целовал его губы, не отрывал взгляда от лица, желая лишь наконец добраться до тела, притереться кожей к коже.
Они ввалились в купальню, где журчала вода, а от верхних каскадных прудов поднимался пар. Еще на руках у Брока Баки скинул на пол рубашку и теперь прижимался обнаженной грудью к груди Брока.
— Верхний — самый горячий, — шепнул Баки, касаясь губ Брока короткими жаркими поцелуями.
Единственное, за что он любил человеческое тело — за возможность дарить наслаждение своему человеку. За то, что можно прижаться вот так, пить его дыхание.
Усадив Баки на бортик нижней чаши, Брок отстранился, в немом обожании глядя на своего дракона.
— Какой ты красивый, — прошептал он, подался вперёд, коснулся губами длинной шеи под подбородком, там, где билась жилка, кадыка, острых ключиц, левого изборождённого шрамами плеча, повторяя их кончиком языка. — Самый красивый.
Баки натурально заурчал под ласками Брока. Он гладил его руками, ловил губы для поцелуя и никак не мог поверить, что это все происходит на самом деле, ведь он так давно отчаялся. Штаны мешали гладить желанное тело, и они в итоге оказались на полу разодранной тряпочкой. Баки рыкнул, потерся о живот Брока лицом, фыркнул, похолодив кожу.
— Брок… — ласково прорычал он “р”. — Купаться.
И, вопреки сказанному скользнул на колени и лизнул раздвоенным языком головку прижимающегося к животу члена.
Баки прошиб непередаваемый восторг, как в первый раз. В самый первый, когда они только-только узнавали друг друга. Только-только знакомились. Он поднял голову, глядя снизу вверх серебряными глазами на Брока, и шало улыбался.
Брок стонал, гладил Баки по лицу, ласково касался дрожащими пальцами алых губ, обрисовывал линии скул, упрямый подбородок, едва сдерживаясь, чтобы не подавать бёдрами вперёд.
— Баки… — простонал на выдохе, запрокинул голову назад, понимая, что кончит от одного только зрелища, как юркий раздвоенный язык обвивает головку, проходит лаской по стволу до самого корня, как сияют серебром шальные от возбуждения глаза.
— Купаться, — напомнил он, отстранившись, нагнулся, сминая сладкие губы Баки поцелуем. — Хочу рассмотреть тебя всего.
— Да, — кивнул Баки, продолжая сжимать пальцами бедра Брока, — купаться.
И вопреки своим словам снова облизал его член, обвив языком. Он хотел, чтобы Броку было хорошо с ним, понимал, что он первый в его жизни мужчина, человек ли, дракон ли, не суть важно.
Все, что сейчас чувствовал Баки — восторг. Невероятный восторг от того, что можно касаться, облизывать, гладить.
— Боги, Бак, — взвыл Брок, облокотился на бортик чаши, расставил ноги, чтобы Баки было удобнее.
Удовольствие двоилось, множилось, отражаясь стоном от каменных стен пещеры. Брок смотрел без возможности оторвать взгляда от пухлых губ, растянутых вокруг его члена, чувствуя, как жар стекается к низу живота, скручивая внутренности тугой пружиной, готовой вот-вот распрямиться и вознести его на небеса.
Свое удовольствие сейчас совершенно не волновало Баки, он хотел удовольствия для Брока. Может быть это сблизит их, поможет ему вспомнить что-то еще о них двоих, о себе самом.
Баки ласкал Брока и продолжал смотреть на него, словно не мог наглядеться, шарил руками по телу, куда доставал, чувствуя под живой ладонью жар кожи.
“Брок…” — Баки мурлыкал от удовольствия, а его голос раздавался в голове Брока. — “Я так счастлив, что ты есть”.
Тихий рокочущий голос в голове толкнул Брока за грань, фейерверком щекотных искорок обрушив на него, казалось, стены пещеры. Руки подрагивали, вцепившись в каменный бортик чаши, сердце заходилось где-то в глотке, качая кровь, не давая захлебнуться восторгом. Покачнувшись, Брок осел рядом с Баки, подался вперёд, со стоном приникая к губам, слизывая собственный вкус, теряясь в новых ощущениях.
Баки жадно припал к губам, целуя их, вылизывая, наслаждаясь вкусом Брока, прижимая к себе грудь к груди.
— Мой Брок, — пророкотал Баки.
Все его тело вибрировало, на живой руке появились чешуйки, он длинно лизнул Брока в шею. Было и правда как в первый раз. Тогда, давным давно, когда он только нашел своего человека, только понял, что вот оно — настоящее сокровище. И сейчас он чувствовал то же самое. Его переполняли чувства, которые не имели названий в языке людей, и он урчал, порыкивал и тёрся о Брока, выливая на него тот шквал эмоций, который бушевал в нем.