- Чего замер? – Малфой взглянул на него платиновыми глазами. – А-а-а, понимаю! Если хочешь, можешь пройтись и осмотреться! Кстати, спальные комнаты расположены как раз под Черным Озером. Я подожду тебя.
Юноша взял из корзины рядом бардовое яблоко и принялся читать газету. Гарри разрывался между тем, чтобы осмотреть все, и тем, чтобы дольше поговорить с Малфоем. Он не знал, как течет время и, возможно, сейчас уже был вечер и Гермиона с Роном уже вернулись. Поэтому он оглядел размытые воспоминания учеников, делающих уроки или просто разговаривающих, и вернулся к Драко, присаживаясь совсем близко.
- В чем дело? – поинтересовался юноша, откладывая газету.
- Мне интереснее провести время с тобой, - проговорил Гарри. Малфой медленно и как-то картинно поднял свои выразительные брови. – Я не знаю, как течет время здесь…
- Я понял тебя, что ж, - он положил газету на стол, продолжая грызть яблоко. – Хочешь? – Гарри кивнул, и юноша, извернувшись, достал еще одно и подкинул гриффиндорцу. – Что ж, расскажи мне, кто такие Гермиона и Рон? Ты часто упоминаешь их. Это твои лучшие друзья?
- Да, мы с первого курса знакомы, точнее познакомились в поезде, когда ехали в школу впервые, - Гарри улыбнулся, вспоминая то великолепное чувство радости и необычности всего происходящего. –Мы прошли с ними огонь и воду! На первом курсе сражались с темным волшебником, который пытался украсть философский камень, а на втором проникли в Тайную Комнату! Мы все учимся на Гриффиндоре, Гермиона очень умная девушка, она самая лучшая в учебе среди всех учеников всех факультетов. Она симпатичная и веселая, и постоянно помогает в учебе, в авантюрах и прочем, несмотря на то, что потом жутко ругается на нас. Мне кажется, она напоминает профессор МакГонагалл в детстве.
- Интересно было бы взглянуть на нее, - хохотнул Малфой, увлеченно слушая и хрустя яблоком. – К слову, в это время в школе я самый лучший ученик. Думаю, мы бы поладили. Есть о чем поговорить с умным человеком.
- Это точно! Куда вам до балбесов, как мы с Роном, - улыбнулся Гарри. – Рон учится нехотя, ему некоторые предметы сложно даются. У него очень большая семья, много братьев и самая младшая сестра – Джинни. Кстати, они все рыжие! Рон храбрый и самоотверженный, он верный друг, но немного вспыльчивый. Сейчас они с Гермионой часто ругаются…
- Это нормально, Поттер. Гормоны и все остальное, девчонки вообще порой как горгульи свирепые. В такие моменты думаешь, что лучше флиртовать с парнями, так безопаснее, - шутка была веселая, но оба немного смущенно потупились, видя подтекст. – Мне не шибко повезло с друзьями. Слизеринцы, конечно, друг за друга стоят камнем, но внутри, по сути, это большой гадюшник. Все высокомерные и своенравные, а хуже всего – «остроумные». Ни дня не проходит без шпильки в твой адрес! Поэтому мы Гриффиндор терпеть не можем, вы всегда такие шумные и веселые, что завидно. Хотя, иногда и мы веселимся и нарушаем правила! Пару раз наказывали весь факультет, за то, что устроили турнир в гостиной и принесли алкоголь! Декан выставил каждого ученика факультета лицом к стене, как в детском саду, объясняя это тем, что мы еще дети и наказывать нас нужно соответственно. Но это все было обречено на провал, так как большинство учеников было пьяно, и периодически стекало по стене или нервно хихикало.
- У нас тоже закатываются вечеринки периодически, - рассмеялся Гарри. – Кстати, а ты к кому относился? Которые стекали по стене или нервно хихикали?
- Я героически стоял до последнего в начале колонны, меряясь выдержкой с деканом, - рассмеялся Малфой.
Они еще раз посмотрели друг на друга и расхохотались так громко, что было неприлично. Последняя неловкость ушла, атмосфера стала абсолютно теплой и непринужденной. Дальше общение виляло в различные русла, скакало то к одной теме, то к другой. Они делились всем, чем только можно, а потом присели на различные дурацкие истории из своей жизни. Юноши не касались странных или печальных тем, наслаждаясь веселостью друг друга. Но пришло время расставаться.
- Я провожу тебя до того поворота, - проговорил Малфой, чинно поднимаясь со своего места.
- Ага, - Гарри кинул в урну очередной огрызок от яблока. Они поднялись по каменным ступеням и направились в широкий проход, переходящий в узкий тоннель, ведущий к двери. По дороге юноши беззаботно договаривались о следующем свидании, и слишком быстро добрались до нужного поворота.
- В следующий раз я покажу тебе метлу, можем даже полетать, - улыбнулся Малфой, засовывая одну руку в карман. Гарри почесал свой затылок, волнуясь. – Время пролетело быстро. Что ж, до следующей субботы, Гарри!
- Да, - выдохнул юноша, протягивая подрагивающую руку для рукопожатия. Слышать свое имя от человека, что тебе не безразличен, было очень необычно и приятно, учитывая, что они негласно называют друг друга по фамилии. Но Малфой широко ухмыльнулся, разворачивая его кисть, и склонился над ней в легком поклоне, приникая губами к тыльной стороне ладони в классическом прощании джентльмена с дамой. Гарри почувствовал, что рука его горит огнем, когда теплое дыхание коснулось кожи и мягкие губы крепко прижались. Малфой был доволен собой, оставив напоследок яркое впечатление, ведь его глаза блестели так, как никогда, в них искрилась смешинка и довольство реакцией. Гарри ведь никогда не умел скрывать свои эмоции, бегущей строкой сверкающие на его лбу. Но слизеринец, очевидно, забыл, что Гриффиндор отличается исключительной силой резких решений и порывов.
Гарри прижал ладонь к груди парня, с силой толкая его и наступая вперед. В лице Малфоя проскользнул испуг и непонимание, это выглядело так, будто бы гриффиндорец пытается начать драку. Когда парень глухо прислонился к стене, путаясь в широком подоле своей красивой мантии, то давление на грудь усилилось. Гарри стиснул в кулаке правой руки его свитер, рубашку и галстук, а левой обжег шею. Малфой вскинул руки, чтобы защищаться, но так и замер. Гарри приблизился и коснулся своими малиновыми губами его немного приоткрытых розовых губ. Поттер целовал его, шумно выдохнув через нос и зажмурив глаза. Его руки мертвой хваткой вцепились в слизеринца. Выждав некоторое время в такой замершей позе, Гарри двинул губами, медленно целуя губы юноши, по очереди каждую, потом уголки, что мелко подрагивали. Нелепо, но так желанно Гарри скользнул языком меж мягких губ вздрогнувшего слизеринца и раскрыл его рот. Он действовал интуитивно, на возбуждении своих желаний. Малфой бессильно опустил руки и чуть-чуть сполз по стенке вниз, отвечая на поцелуй, отчего очередная горячая волна адреналина раскатилась по телу гриффиндорца. Поэтому он проник еще глубже, несмело касаясь горячего и влажного языка Малфоя. В эту же секунду в его красный свитер вцепились белые напряженные пальцы Драко, притягивая ближе. Они оторвались друг от друга лишь для того, чтобы жарко приникнуть снова, шумно выдыхая носами и прижимаясь так плотно, что чувствовалось общее напряжение и возбуждение. Гарри разжал свои онемевшие руки и принялся гладить замурованные в одежду грудь и плечи юноши, потом переходя на шею, зарываясь в мягкие послушные белые пряди, совместно двигая припухшими губами, в забытьи прикусывая мягкие губы слизеринца, вырывая из его крепкой груди тихое мычание.
- Твои очки, Гарри, - томный шепот в самые губы, столкновение носами и зубами.
Совсем забывшись, потеряв голову и ощутив вседозволенность, юноша разорвал поцелуй и оставил крепкий уже влажный поцелуй на белой шее, когда Малфой вскинул голову вверх, будто бы специально подставляясь. Он еле стоял на своих полусогнутых длинных ногах. Неожиданно, заливаясь корячим дыханием в ухо Гарри, Драко издал громкий высокий стон. Поттер внезапно очнулся, глотнув холодного воздуха, и отошел на несколько шагов назад, увидев, как растрепанный и покрасневший слизеринец быстро сползает на каменный пол, тяжело дыша…
В следующую секунду Гарри понимает, что стоит с закрытыми глазами. Открывая их, он видит себя на берегу озера с раскрытой книгой в руках. Уже вечереет. На него наваливается осознание только что случившегося, и парень, поскользнувшись, падает на задницу, закрывая пылающее лицо руками и предательскую, сладкую, почти острую истому, ожидающую разрядки в его теле. Он не планировал делать все это сейчас. Может быть, в будущем. Но только не сейчас!
Подняв закрытый дневник подрагивающей рукой, он поспешил в школу на негнущихся ногах, желая скоро попасть в холодный душ, а иначе он взорвется, как петарда близнецов Уизли.
«Поттер, что это было?!»
Конечно же, Малфой захочет говорить об этом, он захочет объяснения. Но Гарри был не готов объясняться сейчас, он не был готов говорить об этом так скоро, в этот же вечер, после того, как его мозг с запозданием заработал, а картины момента поцелуя ярко нарисовались в темноте под пологом. Друзья пытались поинтересоваться состоянием Гарри за ужином, но он не мог и слова сказать, оказавшись настолько смущенным и потрясенным.
- Я… - пытался написать он. Но так и замер над книгой, не зная о чем сказать. Он хотел отомстить за выходку с поцелуем руки? Просто хотел поцеловать? Или таким образом признаться в любви?
«Не будь трусом, Поттер!» - недовольно появилась запись.
- Я не трус, - быстро ответил юноша, попадаясь на небольшую провокацию. – Ты нравишься мне, Малфой. Я… кажется, влюблен в тебя… И, по правде говоря, не хотел, чтобы все получилось так…
«Как?! Страстно? Сладко? Жарко? Волнительно? Возбуждающе? Остро? Смущающе? Неловко? Неумело?»
- Ты злишься? Прости, я не успел извиниться за это тогда, меня выбросило из книги, - написал Гарри, чувствуя страх из-за того, что Малфой может не разделить его чувств и его признания, несмотря на то, что ответил на поцелуй.
«Признаюсь, я напугался…»
Гарри расстроено и стыдливо взъерошил свои волосы.
«Напугался, что ты остановишься. Что прекратишь так крепко держать…»
«Мерлин, я хочу еще! Мне стыдно признаться, но такого удовольствия я никогда не получал!»
«От твоих губ остался красный след на моей шее.»
- Драко, прекрати, - Гарри уронил голову на руки, чувствуя возбуждение от непроизвольно всплывающих картин, а высокий стон над его ухом будто звучит наяву.
«Почему? Я хочу поговорить об этом. Это важно для меня, это все в новинку. Я в кои-то веке чувствую себя… живым? Мое тело горит, я ощущаю твой запах на моей одежде, меня это тревожит, мне нужно с кем-то об этом поговорить.»
- Тревожит, потому что мы парни? – написал Гарри, чувствуя сильный стыд.
«Нет, наверное. Я не знаю, как справляться со всеми этими эмоциями. Я настоящий не испытывал их, это не заложено в воспоминании дневника. Но я-то их испытываю, так не должно быть!»
- Слушай, не все ли равно? Кажется, мир не рухнул, об этом никто не узнает, нам хорошо, так почему бы и нет? – Гарри выдохнул и продолжил. – Драко, мы могли бы, насколько это вообщевозможно, встречаться?
«Я думал, что мы уже начали в тот момент, когда ты налетел на меня.»
«Это было храбро, Поттер.»
Гарри улыбнулся, уловив привычные саркастичные нотки в витиеватых буквах всплывающих строках. Они еще немного побеседовали и задали все волнующие друг другу вопросы, которые заставляли юношей сомневаться во взаимности, мотивах поступков и симпатии друг к другу. Пожелав доброй ночи, они замолчали.
После обеда, когда Рон и Гарри покидали Большой Зал, Гермиона остановила юношу. Оба парня уставились на девушку, немного смутив ее таким пристальным вниманием. Как часто бывает, Гермиона тряханула своей гривой вьющихся волос, принимая независимый вид. Они с Роном все еще подозрительно друг к другу относились.
- Гарри, ты просил помочь тебе с эссе по зельеварению! Не думай, что можешь сбежать от меня, - она придала голосу назидательные нотки, но строгости в лице не было. Гарри уставился на нее с вылупленными глазами, пытаясь вспомнить, когда же такое было. Лицо у рыжего Уизли было не лучше.
- Гермиона, по-моему, ты что-то путаешь… Мы собирались, - Гермиона сделала выразительный напряженный взгляд в его сторону. И до гриффиндорца дошло, он даже нисколько не играл, когда шлепнул себя по лбу так, что у кого-то вырвался смешок по этому поводу. – Точно! Библиотека в перерыв… Рон, я правда должен идти.
- Хорошо, я все равно собирался зайти к Фреду и Джорджу, они придумали какую-то обалденную штуку. Звали опробовать! Ну, до встречи? – Рон посмотрел в глаза подруге, намекая, что прощается с ней тоже. Гарри кашлянул в кулак, чтобы Грэйнджер пошла на встречу и ответила.
- Да, думаю, мы не надолго… Пока, Рон, - и улыбнулась ему.
Гарри неловко почесал голову, пряча за этим движением свою улыбку. Его друзья и правда, те еще глупые упрямцы. Они с Гермионой развернулись и стремительно поспешили в библиотеку. Пройдя мимо суровой библиотекарши, девушка ловко миновала все остальные многочисленные книжные стеллажи, удаляясь вглубь. В конечно итоге, они повернули в правый закуток, где числилась табличка с надписью «История». Гермиона безошибочно прошлась тонкими пальцами по корешкам книг и вытащила нужный тяжелый фолиант. Книга была сравнительно новая.
- Я нашла информацию о фамилии, что ты мне говорил, - коротко говорила девушка, потому что в коридоре они перекидывались немногочисленными фразами о делах и уроках, о том, что послеобеденный перерыв не такой большой. И что придуманное Гермионой эссе Гарри действительно все еще не написал.
От реплики девушки юноша взволновался. Ему было слишком любопытно. Гермиона живо листала учебник, ища нужное упоминание. Гарри не смотрел туда, зная, что помимо нужно информации там еще куча всего лишнего. Но девушка искала не информацию, резко развернув книгу.
- Вот фото, - она указала на старую черно-желтую фотографию. Гарри пропустил один удар сердца, всматриваясь в лица. Высокий человек в дорогой серебристо-черной мантии с тростью, навершие которой было сделано в виде змеиной головы, разинувшей свою пасть. Подбородок устремлен четко вперед, нос слегка вздернут в признаке горделивости, левую руку он завел за спину, а правой опирался на трость, на плече ровно лежали волосы, явно собранные в низкий хвост. Прищуренные глаза смотрели с величием и толикой презрения. Гарри поежился.Ему не понравился этот человек. На этом же фото была и женщина, с черными глазами, убранными в изящную строгую прическу волосами и таким же холодным выражением лица. Взгляд за круглыми стеклами очков переместился на юношу между своих родителей. Это был тот самый Драко Малфой, с теми зализанными назад волосами и чуть приподнятой верхней губой в оскале. Гарри даже усмехнулся. Вверху был изображено огромное поместье. Это тот самый Мэнор, о котором говорил Драко при встрече.
Когда юноша оторвал свой взгляд, Гермиона вернула себе книгу и приготовилась говорить. Меж ее бровей залегла какая-то беспокойная складочка.
- Вот этот юноша, по центру, единственный сын Люциуса Малфоя, некогда работающего министра в Министерстве Магии. Его зовут Драко Малфой. Он погиб на третьем курсе, когда Сам-Знаешь-Кто напал на Хогвартс, он оказался в числе тех, кто попал в осаду и сражался с Пожирателями Смерти. Его отец был в числе приспешников Темного Мага, но, узнав о смерти сына, отвернулся от Сам-Знаешь-Кого, а после войны сам сдался властям, и его отправили в Азкабан, как и всех остальных поверженных врагов… А его жена, Нарцисса, пропала и судьба ее неизвестна до сих пор. Последнее упоминание было недавно. Зимой позапрошлого года Люциус Малфой умер в Азкабане. Теперь Малфои перестали существовать как род, хотя это был один из древнейших чистокровных аристократов в магическом мире, - Гермиона помолчала немного. – Это самая печальная история из тех, что я слышала о темных временах. Гарри?
Гарри сидел неподвижно. Он не мог вдохнуть, тошнота сжала легкие. Эта боль вгрызлась в него так сильно, так больно, что невозможно было даже на секунду представить, что он все еще существует. Он должен был умереть в секунду, от этой ужасной ошеломительной новости. Небеса должны были разорваться и обвалиться на него словно камнепад, убить наверняка, избавить от страданий. Горло перехватило, в глазах встали слезы. Ему нужен был воздух, нужно одиночество и укромное место.
Драко Малфой – мертв.
Мертв именно в этот год. Вот почему его дневник был заброшен на третьем курсе и до сих пор не найден владельцем.