Он определенно не похож на девочку, ни в коем случае!
Кента разозлился по настоящему, слыша подобные разговоры, причем задолго до Кеншина. Ему хотелось что-нибудь сделать с этим, и он подкидывал ему идеи одна отвратительнее другой. Несмотря на то, что Кеншин испытывал большое искушение воплотить идеи Кенты в жизнь, особенно к некоторым особенно раздражающим его комментаторам, он не мог ему поддаваться. Ни на минуту. Если ему придется сражаться бок о бок с этими людьми, не следует ссориться с ними. Особенно до проверки, пока они не имеют ни малейшего представления о том, как Кихетай будет отбирать новобранцев из потенциальных претендентов.
Кроме того, факт неприятный, но тем не менее, Кеншину всегда приходилось терпеть подобные высказывания и по правде говоря… эти насмешки и издевательские комментарии не были и вполовину так плохи, как те, которые отпускал Мастер в худшем своем настроении. Так что Кеншин стиснул зубы и терпел.
В конце концов, эта дедовщина должна прекратиться после проверки, а затем люди будут судить о нем по его заслугам, а не по внешности. Это должно быть так, потому что все эти неприятные комментарии проистекают от того, что люди сомневаются, что он действительно может владеть мечом. Совсем как те два самурая в Сетцу, которые тоже не верили…
Через несколько часов после захода солнца они наконец остановились на привал рядом с дорогой. Высоко в горах, в тени деревьев и суровых горных склонов. Кеншин обследовал местность, пытаясь определить, где ему остановиться. Возможно, он даже присоединится к кому-нибудь из дружелюбно настроенных мужчин…
А вообще, может, мне стоит выбрать собственное место с краю. В конце концов, Кеншин уже шесть лет не спал рядом с таким количеством людей. С той поры, как он был в караване рабов, вот что… Он резко вдохнул и закрыл глаза, пытаясь отогнать наполовину забытые воспоминания. Кента послал ему умиротворяющие эмоции, делая все возможное, чтобы успокоить его.
Потратив несколько минут, чтобы утихомирить нервы, Кеншин оттащил свои вещи к толстой сосне рядом с основным лагерем и беспокойно начал совершать обычные вечерние действия – развел огонь, раскатал постель и приготовил ужин из риса и вяленого мяса. Хотя действия были давно отработаны, Кеншин просто не мог успокоиться.
Люди продолжали смотреть на него, удивляясь, что он проявляет такую компетентность.
Как это раздражает.
Не помогло и то, что он совсем не устал. Этот пятнадцатимильный поход в горы для него был пустяком, и Кеншин остро осознавал, что в одиночку он преодолел бы этот путь быстрее. Очень странно, вообще-то. Эти люди вокруг были выше, сильнее и старше него, но все вместе взятые они шли до смешного медленно, как стадо черепах.
Если логически подумать, то это можно понять – темп передвижения пришлось устанавливать в соответствии с самыми медленными их группы, а некоторые из рекрутов были… жалкими. Но опять же, нахождение в группе означало, что они теперь все вместе, и никто не брошен? И на самом деле они не так уж плохи, не так ли? И там, в армии, начнется интенсивное обучение, так что через некоторое время эти люди смогут стать хорошими бойцами?
И все здесь считали так же, как и он, что они необходимы, чтобы помочь простым людям. Что они должны бороться на благо страны, прогнать иностранцев и свергнуть некомпетентного сёгуна. Он не одинок в своей вере. Эта мысль немного утешала его.
Завтра… завтра они прибудут на полигоны Кихетай. Там их испытают и лучших примут в отряд. Завтра он и Кента покажут, что они тоже способны сражаться и заработают уважение каждого.
– Да, – прошептал Кента.
С этими мыслями Кеншин крепче сжал меч руками и оперся спиной о ствол дерева. Весеннее небо было ясным и прекрасным.
До полудня они поднимались по горным переходам. Дорога была узкая и ненадежная, и многие из вчерашних жалобщиков взывали, когда уже она закончится.
– Когда-нибудь закончится, – заметил один остроумный самурай рядом с Кеншином, вызвав смех у ближайших путников. Другой добавил едко, – Прогулка порастрясет жирок у некоторых! – Что вызвало еще больше смеха.
Кеншин не знал, что думать об этом юморе, имевшем, казалось, популярность у мужчин. Ему он казался очень неуважительным, и как эти люди после такого отношения смогут работать вместе? Но опять же, их злой юмор имел зерно истины, в Кихетай должны попадать только лучшие. Так что в этом смысле это имело резон – люди, неспособные идти два дня, должны отсеяться. Этот примитивный ранний отбор Кеншина нисколько не волновал… если только чуть-чуть.
Если быть совершенно правдивым с самим собой, у Кеншина не было разнообразного боевого опыта, чтобы точно оценить свой уровень мастерства по сравнению с другими. Кеншин никогда не сталкивался ни с кем, кроме Мастера, который сам находился на совершенно другом уровне, и, следовательно, не подходил для сравнения. О, были еще эти два самурая в Сетцу, но они не настоящие бойцы. Итак, и на каком же уровне он на самом деле? Крошечное семя сомнения начало прорастать в нем. Возможно, либо он недостаточно хорош, либо лучшие бойцы здесь как Мастер – непреодолимая стена.
Нет. Я достаточно хорош. Я должен быть достаточно хорош. Потому что если нет… Что мне делать? Вернуться с позором к Мастеру? Попробовать найти другую группу? Нет, сдаться не вариант, решил для себя Кеншин, вот так.
Группа прибыла к небольшой поляне рядом с горной дорогой. Там находилась еще одна группа людей, ожидающих их. Один из них выделялся особенно – очень худой мужчина с короткими волосами. У него было очень характерное присутствие ки, и восседал он на особенно породистой лошади.
– Мы пришли! – громко крикнул Ямагата-сан, идущий впереди.
Здесь? Это Кихетай? Но слухи и разговоры на улицах утверждали, что это регулярная армия, из сотен сильных мужчин. Кеншин осмотрелся в недоверии. Ямагата-сан спешился и пошел к коротковолосому мужчине.
–Такасуги! Вот новые претенденты.
Человек ответил на приветствие, осмотрел новобранцев и задумчиво кивнул.
– Хорошая группа.
Эй… имя командира Кихетай не Такасуги? Кеншин прищурился. О, так это тот самый человек, на которого мне нужно произвести впечатление. Логично – если самый главный человек в отряде согласится взять его, никто ничего против сказать не сможет.
С этой мыслью Кеншин попытался получше прочитать командира: уверенный в себе, способный, контролирующий ки, с острым краем ее холодности. Практикует простые позиции, следит за окружением… итак, безусловно, опытный мечник. Но ни одно из этих качеств не обеспечит его принятие.
Так что повлияет на Такасуги-сана? Ненавидит ли он иностранцев, и не примет ли Кеншина за одного из них? Верит ли командир только в физическую силу? Разглядит ли за молодостью Кеншина его способности? Даст ли он вообще ему шанс показать свое мастерство?
Ямагата-сан разговаривал с командиром в быстром темпе, жестикулируя. Однажды он даже указал на него, и оба мужчины уставились на него. Разговор продолжался, и Такасуги хмурился. Кеншин сглотнул. Что-то это не очень хорошо выглядит.
В группе потенциальных новобранцев пролетел шепот, к нему присоединились тихие замечания и лающие смешки. Монах, стоявший рядом с Кеншином, заметил это, напрягся и открыл рот, чтобы что-то сказать…
– Хорошо. Перерыв окончен! Все сюда! Хорошо! – крикнул Ямагата-сан, и люди поспешили повиноваться. Общее волнение растеклось в воздухе, подавив угнетавший Кеншина страх быть отвергнутым. – Мы испытаем вас здесь! Те, кого приняли, отступайте в сторону, те, кого не приняли… могут идти куда хотят.
Люди засмеялись над едким замечанием, но некоторым из них было явно непросто, как и Кеншину. Однако ему не дали дольше копаться в своих сомнениях, ибо Ямагата продолжил:
– Мы проверим вас в простом спарринге. Вы скажете, как вы умеете сражаться, и мы подберем вам подходящего соперника из действующих бойцов Кихетай.
Солдаты, находившиеся рядом с Такасуги, поднялись после этих слов. И Кеншин не смог не сглотнуть нервно – они выглядели очень крепкими, в хорошей форме и профессиональными.
– Итак, кто пойдет первым? – с усмешкой спросил Ямагата.
Испытания начались как и было обещано. Люди выходили, объявляли, как они сражаются и затем спарринговались с бойцом Кихетай, поднимавшемся в ответ на вызов. Бойцы использовали разнообразные стили, и большинство схваток были примерно одинаковы по уровню мастерства. Однако этот показанный уровень… по сравнению с Мастером – жалкое зрелище.
Пока шли бои, Кеншин чувствовал себя все более и более уверенным. Я годами тренировался с Мастером, и почти догнал его. Я могу сделать это! Я действительно могу! Кента нетерпеливо подталкивал его, казалось бы, соглашаясь с ним полностью.
Но всегда перед тем, как Кеншин собирал все свое мужество, кто-то выходил для боя. Например, монах, которого он заметил ранее. Он был принят без проблем – он сражался без оружия, используя только руки и ноги. Было интересно наблюдать за ним – очень необычный стиль.
А потом Кеншин даже не заметил, что кроме него никого не осталось. Выжидающие взгляды подтолкнули его к действию, и он шагнул вперед, крепко сжимая меч. Казалось смешным объявлять о своих предпочтениях, когда это было совершенно очевидно.
Никто из солдат Кихетай не вышел добровольцем, и они продолжали о чем-то спорить. Кеншин потоптался, не зная, в чем проблема. Ямагата-сан обещал дать ему шанс. Так почему же никто не выходит, чтобы сразиться с ним? Как я могу доказать свою ценность, если никто не хочет сразиться со мной? Кеншин переминался с ноги на ногу, нерешительно топчась на одном месте.
– Что случилось? – крикнул со стороны Такасуги-сан, явно недовольный.
– Это просто ребенок! Я не могу бить детей, моя жена убьет меня! – раздался крик среди солдат. И тут словно плотину прорвало, и все начали кричать Такасуги-сану. – Кто его сюда пустил? Ребенок играет в самурая! Иностранец пытается присоединиться к нам! Выглядит, как маленькая девочка! Неправильно сражаться с мальчиком, я присоединился к армии не для того, чтобы бить детей! Мальчику не больше десяти! Посмотрите, какой он маленький!
Последнее замечание стало последней каплей, и Кеншин не мог не ответить.
– Я не ребенок! Мне четырнадцать! И я могу сражаться! Просто дайте мне попробовать!
Такасуги-сан просто поднял руку, и солдаты замолчали. Затем он спросил вежливым голосом, сохраняя спокойный тон:
– Ни один из вас не готов испытать мальчика? Я правильно понимаю?
Толпа согласно закивала, а потом Такасуги-сан посмотрел прямо на Кеншина, впервые направляя всю силу своей личности прямо на него.
– Мальчик, ты хочешь сражаться? И присоединиться к Кихетай?
Кеншин собрал свою решимость и кивнул один раз:
– Просто дайте мне шанс. Я могу доказать, что способен бороться!
Командир задумчиво кивнул, почесал подбородок и сказал:
– Хорошо, мальчик. Я понимаю твое желание доказать свои способности. И если никто не хочет сражаться с тобой, то я это сделаю.
И с этими словами Такасуги-сан вышел к нему и вынул меч. И внезапно Кеншин понял, что командир тоже был весьма молодым человеком. Может, ему было двадцать или около того. Тем не менее, от него исходила опасность. Его ки ощущалась холодной и собранной – как змея, готовая к броску. Это напомнило Кеншину о Мастере, и он сглотнул, начиная опасаться, что ему попался боец более сильный, чем он себе представлял. Проглотив неловкость, Кеншин тоже вынул меч. Я надеялся, что мне выпадет шанс произвести впечатление на этого человека… что ж, вот он.
Толпа вокруг них замерла в оцепенении, но затем среди людей поднялся тихий ропот. Кеншин демонстративно проигнорировал его и сосредоточился исключительно на Такасуги-сане, который остановился в нескольких футах от него. Стойка командира как скала, ни одного отверстия. То есть мне придется его создать. Кеншин решился и начал кружить вокруг мужчины. Такасуги следил за его движениями, но не начинал. Так это мне выпала возможность сделать первый удар, да? И если мне не удастся открыть ни одного окна в первой атаке, он может решить, что этого достаточно? Так что все зависит от этого? И если у меня только один шанс, нужно показать лучшее, на что я способен.
– Давай сделаем это, – подумал Кеншин Кенте.
– Да! Используй это! – И дух приник к стене, просачиваясь сквозь трещины, и Кеншин почувствовал, как холод равномерно распространяется в его сторону. Он улыбнулся этому ощущению, рванул вперед на своей лучшей скорости и сразу атаковал верхним кесагири к плечу.
Такасуги удалось отпарировать – неважно. Оборонительная позиция хороша, и это очевидный ответный ход. Кеншин молниеносно уклонился с левой стороны, оставаясь незащищенным для поспешного ответа, и вот оно – окно в позиции – уже!
Принимая это, Кеншин в полной взволнованности обнажил зубы. Проклятье! В последний момент Такасуги удалось отразить бешеную атаку, едва удержавшись на месте. Это не имело значения, потому что мужчина выведен из равновесия, и Кеншину нужно только продавить свое преимущество, пока оно еще имеется. И да, есть!
Время словно остановилось. Такасуги-сан замер с лезвием Кеншина на яремной вене, твердая сталь остановилась на волосок от пореза кожи.
– Сдаюсь. Я сдаюсь. – Мужчина задыхался, и его глаза широко открылись в явном ошеломленном смятении.
Кеншин улыбнулся, секунду смакуя это ошеломленное выражение. А потом, гордо, позволил клинку упасть от горла командира Кихетай.
– Так что, я принят? – не мог не спросить он.
От автора: я не имею ни малейшего представления о том, как проходил отбор в Кихетай. Практически невозможно найти достоверные источники. Так что, пожалуйста, простите за анимешность сцены. И мне так жалко Кеншина. Он страстно борется за свои убеждения и идет прямо в змеиное гнездо.
Комментарий к Глава 14. Бездомный ищет приют
Иллюстрация: https://vk.com/photo-128853700_431041236
========== Глава 15. Перетягивание каната ==========
Поскольку Кеншин победил в спарринге командира Кихетай, он, естественно, прошел отбор. Что еще лучше, Такасуги, кажется, был под впечатлением и с любопытством осведомился о названии его стиля. «Хитен Мицуруги» – ответил Кеншин без всякой задней мысли. И командир почему-то вздрогнул слегка, а потом задумчиво пробормотал:
– Так вот оно что.
Вскоре после этого новым рекрутам было велено свернуть лагерь и отправиться дальше в горы.
На официальный полигон они прибыли ранним вечером. С первого взгляда стало ясно, что Кихетай именно такой, каким и был заявлен – настоящий военизированный отряд из двухсот или около того человек. По словам Ямагата-сана, люди постоянно приходили и уходили с патрулями, и еженедельно прибывали рекруты со всех уголков подконтрольных Чоушуу провинций Суо и Нагато.
Что же касается Кеншина, кажется, его выступление на проверке получило одобрение от других новобранцев, хоть и с неохотой. Несколько любопытных даже обратились к нему с вопросами о его кендзюцу. Кеншин не знал, что и думать по поводу такого резкого изменения к нему отношения, но ответил на все вопросы в меру своих знаний. Тем не менее, после того, как они устроились на ночлег в главном лагере, шепотки поползли снова.
Это очень раздражало.
И как мне реагировать на этих незнакомых людей и их внезапный интерес? – думал Кеншин в раздражении, но в конце концов сделал так, как поступал всегда, когда беспокоился – отошел и слушал со стороны.
Ямагата-сан сообщил им, что обучение начнется завтра, и тогда же они получат информацию о правилах, о жалованье, дальнейшем их размещении для сна, питании… обо всех важных вещах, о которых им следовало знать. Может, тогда Кеншин перестанет чувствовать себя таким аутсайдером.
Сон не шел, и поскольку вокруг не было подходящих деревьев, Кеншин просто свернулся вокруг своего меча и сжал волчок Касуми, спрятанный в рукаве. Но даже игрушка не помогла ему успокоиться. Просто вокруг было так много людей, и никто из них не ощущался безопасным.
Даже в толпе Кеншин чувствовал себя совершенно одиноким. Кента пытался успокоить его, но это не очень помогало. Несколько часов поворочавшись, Кеншин, наконец, заснул беспокойным сном.