Изабель поражённо вздрогнула, Саймон стал цвета асфальта и его зрачки подозрительно расширились. Джейс же стоял с таким видом, будто входит на эшафот.
- Но это ещё не всё, - мужчина поманил охотников и примитивного за собой. – Я не знаю её ли это кровь или нет. Потому что на куртки нет не одного пятнышка, - Магнус продвигался всё дальше и дальше от места с кровью и курткой. - Я могу сказать с точность только то, что это случилось сегодня около часу ночи. А чуть позже, до того, как вы появились… Мариза нашла вот этого красавчика, - маг остановился, являя ещё одно зрелище.
Неизвестный сумеречный охотник с перерезанным горлом валялся прямо посредине дороги. Слегка младше родителей Лайтвудов, на вид неместный. Всё оружие было при нём нетронутым. Не хватало только клинков серафима.
- Я бы ставил на то, что там его кровь, - мужчина указал на первое место преступления.
- Я его не знаю. А что сказали Мариза и Роберт? – поинтересовался Алек, его тон отдавал формальностью.
- Тоже самое. Они его не знают.
- А где его клинки серафима? – Изабель склонилась над трупом.
- Понятие не имею. Их с ним не было. Да и я маг, а не ищейка, - чуть раздражённо кинул он. Маг всем своим видом выражал какое-то раздражение и нервозность, вперемешку с огромными кругами под глазами он выглядел весьма взволнованным. Даже если виду мужчина не подавал, эта ситуация трогала и его.
- Ты сказал, что кровь Клэри есть только у витрин. И её немного. Так может быть, охотника убили, потому что он помешал кому-то убить Клэри и она убежала? Мы можем пойти к витринам? – голос Саймона совершенно охрип на холоде.
Магнус медленно кивнул..
На улице с магазинными витринами некуда было ступить. Асфальт был сплошным слоем усеян осколками. Под ногами мага скрипело стекло, но он мало обращал на это внимания. Мужчина подвёл охотников и Саймона к самой дальней витрине, где на дереве виднелись разводы крови. Кровь была и на осколках, отходивших от витрины. И больше ничего. Стало понятно одно: Клэри бесследно испарилась. А всё остальное стало чередой вопросов без ответов.
Ответы на некоторые вопросы всё-таки удалось найти. Охотника звали Микаэль Рор. Он был одиночкой и в городе оказался проездом. Ему было слегка за тридцать, но выглядел он куда старше. Руны на его теле говорили о крайней активности охотника. Однако стило при нём так и не удалось найти, как и обычных для нефелимов цепочек с изображениями рун. Всё оружие, состоящее из коротких мечей и кинжалов, было при нём, за исключением клинков серафима. Родных и знакомых в городе понятное дело не нашлось и Лайтвуды приняли решение похоронить нефилима, как подобает. Но случилось то, чего никто никак не мог предугадать… Труп Рора исчез прямо перед погребальным костром.
***
После происшествия с Клэри и пропавшим трупом охотника убийства посыпались, как из дырявого мешка с подарками. Убивали и нечисть, и сумеречных охотников, и даже несколько железных сестёр и безмолвных братьев, держа весь Сумеречный Мир Нью-Йорка в состояние военной готовности. Уже начали происходить вспышки агрессий и кровавые стычки между разными представителями нечисти. Все убийства объединяла одинаковая жестокость, кровавые росчерки и осколки на местах преступлений. А ещё главной особенностью убийств являлось то, что трупы так и не доходили до погребения, исчезая буквально из-под носа Сумеречных охотников. От невозможности проводить в последний путь своих родных и любимых представители нежити зверели ещё больше, чем от самого факта их убийства. Конклав бездействовал, охотники сбивались с ног, но ничего не менялось. Как не менялась и ситуация с Клэри. Ни следа, ни зацепки более, не весточки, ни уверенности в том, что она хотя бы жива.
Джейс сходил с ума, мечась, как зверь в клетке. Только представив на секунду, что она у Валентина, что он хоть пальцем дотронулся до неё… невыносимо. Почти так же, как думать, что Клэри где-то там страдает и ждёт его помощи. Мыслить о том, что её больше может и не быть на этом свете, он не допускал, не позволял даже предположить подобное. Иначе мир бы рухнул. Для одного нефилима уж точно. Как теперь жить там, где не будет её, он не представлял.
Вокруг него в подобной ситуации находились и другие. Изабель серьёзно беспокоилась о безопасности своих братьев и родителей. Той же проблемой задавался и Алек, вот только его ещё волновал один маг. Магнус Бейн – был Верховным Магом Бруклина, но как показала практика с другими трупами, сила в схватке с неизвестным убийцей не играла роли. Оно уничтожало всех.
Все растения в Институте давно подохли от хандры окружающих. Цвела только оранжерея, да и то, как-то очень чахло. Без Ходжа всё вокруг загибалось, Институт требовал хозяина, который будет о нём заботиться. А его жители едва могли позаботиться о себе и друг друге, что уже говорить о таком огромном здании, как институт.
Черч заболел чем-то похожим на человеческую депрессию. Целыми днями кот лежал на подоконнике, изредка уходя, чтобы стащить что-нибудь с кухни.
Тяжелее всех пришлось бедняге Саймону. Первые несколько недель парень пытался помогать со всем происходящим, но вестей о Клэри не было и он ничем не мог ей помочь. А ещё юношу мучила бессонница. Он начал замечать признаки лунатизма. Однажды ночью он проснулся на кладбище и перепугался до чёртиков. У Саймона сводило челюсть, если он замечал где-то хоть что-то красного цвета, он пил воду литрами, а есть мог только мясо. Причём с ужасом понял, что сырое ему кажется, куда вкуснее. Он стал нервным и агрессивным. Его раздражали свет и любые звуки, от привычной молитвы или упоминания Бога глотку начинало жечь, а язык словно прижигали раскалённым клеймом. И парень начал замечать, что подолгу изучает чужие шеи, венки на них и будто специально подступает голод. После еды подобный голод не проходил, а только усиливался. Это походило на сумасшествие!
Саймон начал избегать походов в Институт, вообще походов куда-либо. Он заперся дома, стараясь не пересекаться с домашними. Парень запирал двери и окна, изолировал свою комнату от любого шума и неконтролируемого выхода. Даже игра на гитаре бесила. Днями он сидел, пялясь на трещины в потолке, не в силах сомкнуть глаза. В каждой трещинке он искал ответ на вопрос: «Где ты Клэри? Ты жива, я ведь знаю. Ты всегда была сильной». И каждый раз юноша мысленно добавлял: «А я всего лишь примитивный тюфяк…»
Мать молчала и скромно оставляла на кухонном столе журналы о подростковых проблемах. «Как поговорить с родителями о проблемах?» - лучшее, что она оставляла. Потому что журнал «Как рассказать родителям, что я гей?» он спустил в урну ещё в первый день его появления.
Спустя недели такой жизни, Саймон не выдержал и рванул в Институт. Он знал, что убийства продолжались, что трупы по-прежнему исчезали, что не было никакой зацепки о Клэри, но всё равно нёсся туда. Как заплутавший путник, ищущий дорогу там, где её нет.
И эта дорога привела парня туда, куда он меньше всего ожидал попасть. Чья-то чужая воля внутри него, будто взбесилась, стоило ему только выйти на улицу. Отель «Дюмор» молчаливо стоял в отдалении и манил Саймона войти.
Парень сглотнул ком в горле и попытался повернуть назад. Но вдруг почувствовал, что: почему бы нет? Клэри исчезла, она больше не принадлежит миру людей и даже если вернётся, они больше не будут друзьями, как раньше… на большее с появлением Джейса юноша не мог и надеяться. Сумеречный охотник превосходил его во всём, и, кажется, Клэри искрение полюбила его. А кто он? Просто примитивный друг, которого ни во что не ставят. Саймон успел устать от этой жизни, от этого вечного волнения за подругу и за собственную слабость, беспомощность перед всякими тварями. Может быть, он не зря пришёл сюда? Ведь сгинуть во тьме так легко…
…и больно. Парень понял это лишь в тот момент, когда жизнь медленно вытекла из него. Не было не облегчения, не радости от собственного конца. Было раскаяние и боль. Море крови, океан боли и слабый ручеёк надежды. Но кто за ним придёт?
Однако за ним пришли. Ночь была чернее самого чёрного из цветов. Луну закрыли облака, но само небо было ясным. Саймон мог поклясться, что видит звёзды через дырявую крышу отеля «Дюмор». Крики и резня слышались где-то позади всего мира. И тут над ним появился он. Закрыв небо своей светловолосой макушкой с ярко горящими золотыми глазами и неглубоким порезом на щеке. Лицо юноши с впалыми от усталости глазами выражало на себе праведный гнев и сочувствие. Он был похож на ангела, и кажется, брюнет понял, почему Клэри выбрала его. Последнее, что слышал Саймон Льюис в своей человеческой жизни было: «Ангел тебя дери, примитивный!»
И ночь была тогда чёрной. И звёзд не было видно. Только крепко сложенный раненный юноша тащил на себе мёртвого друга. И это был путь в никуда для обоих.
========== 3. Замок для принцессы. ==========
Gibbs Richard & Jonathan Davis On The Beach
Oomph! – Labyrinth
Three Days Grace – Expectation
Lacuna Coil – Swamped
Пару дней спустя после исчезновения…
POV Клэри.
Я проснулась в неизвестном мне месте. Я никогда не была здесь прежде и не слышала о подобном месте. Всё случившееся… сколько дней назад? Казалось сном. Но мои порезанные от стекла ладони твердили обратное. Всё было взаправду: и моя ночная прогулка, и холод, и слёзы, и плачущий ребёнок, и рассыпающийся на осколки Джейс, желающий меня убить.
Я спрыгнула с высокой кровати и огляделась вокруг. Крохотная, но чистая комнатка, где гигантская кровать занимала большую часть пространства. Небольшое окошко, за которым открывался престранный вид на двор дома. Там всё было, как на картинке. Прекрасное и застывшее. Я попыталась открыть окно, но в ответ на мои действия вылезли решётки. Я едва успела отдёрнуть руки от подоконника, который выдался вперёд.
Сглотнув, появившийся ком в горле, я продолжила оглядывать комнату. Деревянный шкаф, высокая тумбочка с выдвижными ящиками, стилаж с книгами, крошечный туалетный столик с круглым зеркалом и низким пуфом. Самая обычная комната с гладкими стенами и скользким полом.
Я решила выйти из комнаты, но стоило мне подойти близко к двери, как путь мне преградил резко появившийся косяка двери топор. Мой вскрик разлетелся по дому многократным эхо. Я успела отскочить только благодаря тому, что Изабель начала тренировать меня на реакцию. Так я бы уже валялась на полу с топором в животе.
Спустя пару минут того, как я изображала из себя памятник, топор уехал обратно в стену. Я глубоко вздохнула и, разбежавшись, прыгнула в проход. За моей спиной вновь клацнул топор.
«Куда бы я не попала, это место будет смертельно опасным…» - подумалось мне. И я не прогадала… к сожалению.
Конец Pov Клэри.
***
Обход дома - стал по-настоящему опасным мероприятием. Оружие появлялось из неоткуда. Колющее, режущее, кромсающее, метательное, огненное, маленькое и большое. Клэри понимала лишь то, что механизм запускался от её движений. Так было в фильме «Мумия», который они с Саймоном пересматривали множество раз. Путешествие рыжей по дому казалось, квестом, какой-то компьютерной игрой. Вот только здесь нельзя было сохраниться, и жизнь была всего одна.
Девушка едва смогла спуститься по лестнице потому, как из стен появлялись острые иглы, ступеньки резко проваливались вниз, а лестница была широкой и твёрдой. Можно было оставить все кости, не дойдя и до низа. Но встав всё же на пол первого этажа, Клэри опасливо потянулась в попытке хоть чуть расслабить напряжение в мышцах.
За следующие несколько минут рыжая познакомилась с ещё одним арсеналом оружия, которое появлялось из самых неожиданных мест и кое-как добралась до первой комнаты.
Первой комнатой в путешествии Клэри была ванная. Грязная, потная одежда прилипла к спине девушки, будто специально заманивая войти и наконец, освежиться. Рыжей было жарко от бурлящего по венам адреналина, хотя в «замке», как прозвала это место Клэри, было довольно прохладно.
Внимательно изучив всю ванную на предмет какого-либо оружия, девушка ничего не обнаружила. Комната была вся выложена зеркальными плиточками. Зеркала висели на стенах, потолок и пол состояли из множества маленьких плиточек. Зеркальные ящички, сливавшиеся со стенами, полочки, шкафчики, даже на туалете была выложена мозаика из разбитых кусочков стекла. Хозяин этого места явно был помешанный стеклодув или зеркальщик.
Рыжая неуверенно скидывала с себя вещи. Из-за зеркал создалось ощущение, что на тебя смотрит множество людей, хотя в комнате был лишь ты. Отражение в каждой плиточке, тысячи отражений в мозаиках из осколков, изогнутое и чуть приплюснутое в светильнике из каждого на тебя уставился ты сам. Жуткое ощущение того, словно тебе заглядывают в душу, видят все твои тайны, читают сокровенные секреты, и ты ничего не можешь с этим поделать. Клэри старалась не смотреть в отражения, пока не встала на холодную плитку совершенно обнажённой, как в физическом, так и в духовном плане. И как только девушка взглянула на себя в зеркало, она едва сдержала крик ужаса. Из отражения в стене на неё пялился какой-то монстр. У монстра были ярко-рыжие волосы, искристые зелёные глаза и ледяная властная улыбка. Это была она сама. Кларисса Моргенштерн.
Куда бы рыжая не посмотрела, отовсюду на неё смотрел монстр, она сама. Её самый жуткий страх. Зелёные глаза чуть поддёрнутые чёрной пленкой, хищный оскал губ и чёрно-кровавые рисунки рун. Кларисса Моргенштерн, дочь Валентина Моргенштерна – убийцы, тирана и искусного манипулятора, такая же, как отец. Нет. Нет. Никогда!
Клэри ощутимо шлёпнулась на зад, когда отражение вдруг задёргалось и помахало ей из зеркала.
« Я стану тобой, а ты мной. Мы единое целое. Я достойная дочь своего отца и сестра Джейсу. Только я вправе выбирать буду ль я любить его, как брата или как любовника. Никто не вправе мне будет указать на это. Я, Кларисса Моргенштерн, и правило не моё кредо. Я создаю новые руны, расширяю горизонты реального, тем, что родилась с такой кровью. Я могу изменить историю. Ты хочешь пойти со мной?!» - из отражения к девушке потянулась рука. Ледяная, влажная и точно такая же, как у Клэри.
Девушка отчаянно замотала головой в знак протеста, отползая к двери.
«Я твой самый главный враг и друг. Я твой страх. Я в любом случае, уже в твоей голове. Ты меня слышишь, ты меня знаешь»
- Нет, нет, я тебя совершенно не знаю!
« Ну, а меня-то ты точно знаешь» - за спиной отражения появилось ещё одно. Словно слепленная из золота, фигуру Джейса трудно было спутать. Тем более для рыжей. Она могла поклясться, что знает его тело наизусть, хотя они не заходили так далеко в своих отношениях. Однако увидев Джейса в отражении, настоящая Клэри едва не задохнулась. Абсолютно голый, как и она сама, как и отражение, он был подобен Аполлону. Только глаза его подёрнутые точно такой же чёрной дымкой, что и у отражения, были холодными и злыми. Таких глаз не бывает у людей.
«Ты меня слышишь. Ты меня знаешь. Я твой страх. Я часть тебя, Кларисса. Я в тебе. Я с тобой. Всегда» - голоса заговорили хором тысячи голосов. Гул их голосов разлетался по комнате, дрожал, становился тише и снова возвращался в исходный тон.
Клэри зажала уши не в силах выносить этих звуков. В чём была, она вывалилась из ванной и побежала, куда глаза глядят. Голоса продолжали говорить, но с каждым шагом всё тише, тише, тише. Девушка не замечала летающих над ней снарядов, дротиков и ножей, она бежала вперёд, будто от этого зависела её жизнь.
Она остановилась только в большой тёмной комнате, когда споткнулась о ножку какой-то тумбочки. Быстро оглядевшись, Клэри вздохнула почти с облегчением. Библиотека. И голосов не слышно. Даже когда над ней просвистел топор, она улыбнулась. Уж точно лучше голосов.
Девушка огляделась и оцепенела. Библиотека была гигантской. Не сравнится с библиотекой в Институте и с другими виденными рыжей ранее. Стилажи с полками выселись, словно деревья в лесу, ровными рядами строя в комнате самый настоящий лабиринт. Огромные пузатые шкафы с приземистыми ножками и крошечными ручками, как страхи охраняли входы в лабиринт из стилажей с двух сторон. Пол покрывал узорчатый мягкий ковёр. Стены занавешены тяжёлыми бархатными портьерами, кое-где висели доспехи и оружие, были и охотничьи трофеи: застывшее чучело ястреба, оленьи рога, чьи-то клыки нанизанные на верёвку. Хотя самым грандиозным, по мнению девушки, всё-таки была пугающе живая голова льва, выглядывающая из стены у окна.