Желваки на лице Джейса задвигались, он сцепил зубы. В лицо ему ударила краска злости на несправедливость.
- Хорошенькая и остальные всё отрицают, защищают тебя и остальных, как могут. В итоге хорошенькую посадили под арест, а старший братик помогает тебя искать. Главный Лайтвуд нализался так, что не смог двух слов связать, а его жена держит оборону подобно дочери. Там всё очень серьёзно. Ещё немного грязных слухов и бредовых теорий, и прибудет Имоджен. У хорошенькой и её матери могут быть проблемы.
- Что за бред! Клэри не виновата ни в чём! Откуда они вообще всё это взяли? – вскипятился Саймон. В отличие от Джейса он молчать не привык!
Итальянец тяжело вздохнул и выразительно постучал пальцем по виску.
- В Конклаве, как в средневековой церкви. Чем лучше работает фантазия на обычные вещи, тем ближе повышение и больше патриотизм. Чему вас только учат?!
Блондин стоял красный и напряженный, как пружина. В какой-то момент он тяжёлыми шагами вышел из гостиной и громко хлопнул дверь в конце коридора, из котором утром вышел Льюис. В комнате не было ни мебели, а окна были заложены и забиты досками. Одно из лучших мест, чтобы подумать или спустить пар.
- Мда… Будет тяжко, - протянул Рафаэль.
- А насколько уехал Магнус? – брюнет глядел туда, где ещё пару минут была широкая спина нефилима.
Гостиную озарило молчание. Вампиры понимали, что Бейн мог и просто сбежать. А даже если и нет, то точными сроками своего исчезновения он не удосужился заняться вплотную, тем паче сообщить это другим.
- С чего начнём? – буркнул Саймон.
Итальянец поглядел на парня с оттенком уважения.
***
Так прошёл месяц. Рафаэль тренировал Саймона, но тому уже почти не требовалась помощь. Льюис схватывал всё на лету, а его стремление остаться человечным обрывали любую попытку итальянца перетянуть его на свою сторону.
Помимо всего прочего, парень оказался не самым нормальным Дитём Ночи. Кровь нефилима при перерождении или упавший на другом конце шара метеорит, причина была для брюнета не самым важным в жизни предметом. Он мог ходить под солнцем! Обычно смертельные солнечные лучи для вампиров, для Саймона были так же ласковы, как и прежде за небольшим исключением в виде того, что приходилось надевать тёмные очки. Солнце было беспощадно к его глазам. Зрение на свету резко садилось, а цветовая гамма напоминала кошачью: белый, зелёный, синий. Льюис стремился побороть и это, насколько было возможно. Однако выбирались из дома они не часто.
Рафаэль оказался прав относительно раздувания слухов. Глава улья отлучался всё чаще, а вести приносил не утешительные. Убийства достигли своего апогея, перекинувшись теперь не только на тварей и нефелимов, но и на людей. Несколько изуродованных человеческих трупов нашли в Ист-Энде. Более того, новые трупы из сумрака тоже подкидывались людям. Истерика примитивных серьёзно взволновала Конклав, и посеяло панику среди обоих миров.
За дело взялась сама инквизитор Имоджен Эрондейл, гроза всей нечисти и нефелимов. Потеряв сына Стивена и лишившись невестки, которые были приспешниками Валентина, женщина в конец обезумела от жажды мести. Её железный разум качался, как корабль во время шторма, стоило ей услышать о Моргенштернах. Не удивительно, что именно она мёртвой хваткой вцепилась в семью Лайтвудов, взявших к себе на воспитание сына, а позже приютивших и дочь Валентина. Алек, путавший следы ребят и водящий за нос «гончих псов» инквизора, едва не был казнён на месте. Иззи держали под арестом в комнате без мебели. Для всех жителей Института, их дом - стал для них тюрьмой. Помощники Эрондейл оккупировали всё здание, следили за каждым шагом Лайтвудов и рыскали по городу.
Относительно хорошей вестью стало то, что Люциан Греймарк, друг Джослин и названный отец Клэри, залёг глубоко на дно города. Скрыться было бы невозможным без помощи старого знакомого. Между строк проскользнул почерк Бейна, чтобы снова исчезнуть. После того, как маг испарился, пропала и Джослин Фейричайлд, жена Валентина. И здесь угадывался почерк Магнуса, который мастерски увёл женщину в коме из-под носа ищеек. Где сейчас был сам маг, было неизвестно.
Джейс загибался от отсутствия новостей, однако, когда их приносили, становилось только хуже. Охотник ненавидел чувствовать себя беспомощным, как когда будучи ребёнком, Валентин разыграл собственную смерть на глазах у сына. Отсутствие Клэри и Лайтвудов под боком так же усугубляло положение.
Единственный, кто в это время был выше этого, был Саймон. Джейс смотрел и удивлялся, как обычный примитивный борется за собственную человечность, чтобы не просто остаться человеком, а быть им по праву. Охотник никогда раньше не задумывался: Каково это быть человеком? Каково это не потерять себя, став кем-то другим? Льюис боролся с собой, с обстоятельствами, и под гнётом событий вставал снова и снова. В нём угадывалось что-то новое, совершенно отличное от того парня, над которым Джейс смеялся ещё недавно. Сила. Не физическая, её сейчас и должно было быть предостаточно, а что-то внутри. Саймон, словно родился заново, приобретая в себе ту мужественность, тот стержень, что позволяет вставать из грязи, крови и общего кошмара, что опутывал, будто плети плюща.
Новый Саймон Льюис определённо нравился нефилиму больше прежнего, хотя бы тем, что с таким было приятно сразиться. Примитивный стал равным Джейсу Вэйланду. И одно это заставляло задуматься и распрямить плечи. Нет, друзьями они вряд ли станут. Однако теперь они могут стать отличными компаньонами. Новое родиться из старого. И Джейс Вэйланд сбрасывал с себя пыль прошлых лет, едва не сломивших его. Во время войны нужно научиться жить заново. И прежде всего, перестать оглядываться, иначе это в скором времени может убить тебя. А Сумеречного охотника просто так не убьёшь.
========== 7. Петля затягивается, несмотря на потерю звеньев. ==========
Jensen Ackles – Runnin (Adam Lambert cover)
Eminem & Linkin Park – Gravity
Linkin Park – Roads Untraveled
Three Days Grace – The Chain
«Взмах крыльев бабочки в Азии создаёт движение в воздухе,
которое, постепенно нарастая,
способно вызвать разрушительный циклон у берегов Флориды»
«Лукас» М. Леви.
А месяц назад…
С похмелья всегда трещит голова. Если не трещит, то вы плохо пили или вы - Магнус Бейн, что вряд ли. Маг после очередной попойки чувствовал себя более бодрым, чем обычно. Однако прекрасное солнечное утро портили несколько очевидных фактов: Он в кровати один, и способа разбудить Джослин Фейричайлд без использования белой книги он пока не нашёл. От детской обиды на самого себя хотелось крепко обнять Мяо и зарыться под одеяло. Что восьмисотлетний, умный, сексапильный, уважающий себя маг и сделал. Главнейшего Мяо такое поведение его слуги совершенно не устроило, на что он не приметнул возмутиться.
«Вставай, тряпка, и приведи себя в подобающий вид. Но сначала лучше пойди и покорми меня!» - думал кот, злобно сощурившись и держа руку Бейна зубами.
- И ты Брут! – возмутился Магнус, когда его прекрасный фамильяр* настоятельно ткнул его когтистой лапой в нос.
Намерения Мяо ясно читались в его жёлтых, таких же, как и у самого мужчины, глазах. Тяжело вздохнув, Верховный Маг Бруклина поднялся с постели, одел аквамариново-синий халат и босиком прошлёпал на кухню. Еда из местного ресторанчика определённо пошла на пользу настроению Магнуса, ну и Мяо тоже.
С десяток блинов с кленовым сиропом, жёлтое с белым облако яичницы с розовыми квадратиками бекона, ароматно благоухающий кофе и утренний выпуск газеты «Нью-Йорк таймс». Что может сделать утро, когда некуда спешить, ещё более приятным? Главнейший Мяо ответил бы – лосось, маг бы настаивал на отсутствии некоторых персон в его доме и наличии Александра. Однако каждое утро, хорошее оно или плохое, заканчивается. Для Магнуса оно закончилось с сообщения о кровавом убийстве в клубе Ист-Энда. Там-то что могло понадобиться убийце?
Бейн слез с высокого табурета и направился к себе в кабинет, держа чашку в левой руке, а газету в правой. Кабинет мага был тёмным, выполненным в коричневато-красновато-чёрных тонах. Сам Магнус называл комнату логовом. Окна были занавешены тяжёлыми портьерами, изящные шкафы из тёмных пород деревьев ломились от снадобий и книг, расставленных в фанатичном порядке. Круглый приземистый столик, накрытый бархатной тканью был завален под чистую раскрытыми томами, горшочками с порошками, скляночками и флакончиками самых разнообразных цветов и подсвечниками с высокими, словно своды готических церквей, и такими же чёрными свечами. В воздухе ещё ощущался одурманивающий запах магических свечей.
Магнус приземлился на вышитый персидский ковёр с золотистой бахромой и поставил дымящуюся чашку кофе на краешек стола.
- Пора вводить в игру Джослин, - маг придвинул к себе предмет, небрежно завёрнутый в парусину. Внутри оказался прозрачный, как слеза младенца, шар. Мужчина поставил волшебный предмет на тяжёлую латунную подставку, которая нашлась в бардаке на столике.
Сосредоточив свой взгляд на одной точке в шаре, Бейн впал в некий транс. Перед его мысленным взором появились белые стены больницы, прямой узкий коридор с обшарпанным полом и наконец, маленькая палата с мигающими приборами. На кровати лежала женщина с благородными чертами лица и драгоценно-рыжими волосами, как какая-нибудь королева из легенд, что бродят по туманному Альбиону, где когда-то скрывался маленький маг. Спящая Джослин Фейричайлд была потрясающе прекрасной. Но Магнус знал её невыразимо упрямой, иногда своенравной и весьма суровой женщиной. Жизнь с Валентином закалила её, подобно тому, как кузнец закаливает клинок. Клинок, который позже прольёт чью-то кровь. И сама Джослин проливала чужую кровь не меньше, чем муж.
«Не до этого сейчас. И кто из охотников может похвастаться чистотой рук? Каждый по локоть в крови. Вопрос только: В чьей?»
Рядом с кроватью, склонив голову, сидел мужчина. Чёрные спутанные волосы, обветренное лицо с грубыми, но добродушными чертами. Люциан Греймарк никак и никогда не тянул на принца, о чём знал. Бейн невольно уважал его за, в некотором роде, псиную верность и по-настоящему крепкую любовь, что он пронёс через года испытаний.
Маг долго вглядывался в лица этих двоих, в попытке найти ответы на вопросы.
- Джослин, что же ты сделала? – прошептал Магнус.
В его памяти чередой проносилось знакомство с этой женщиной, потом с её дочерью. Друзьями они никогда не были, однако понимали друг друга очень хорошо. Верховный Маг Бруклина далеко в прошлом был беженцем. Он бежал от людей, от нечисти, от Конклава, от Инквизиции, от войны, от горечи разочарований, от ненависти к себе самому, от непостоянства и недолговечности мироздания, от себя самого… Он бежал столько, сколько существовал на свете. Бежал без оглядки и без конечной цели пути. И наконец, добежал. Или ему только так казалось?
Разочаровываться больно, но без этого нельзя. Они с Джослин усвоили этот урок. Вот только она питала иллюзии, что сможет стать человеком и дать своей дочери человеческое будущее. Горькой же вышла ошибка.
Бейн покачал головой. На след Клэри он так и не вышел. Надеяться, что она жива нет оснований, однако… Однако Магнусу не давал успокоиться след. Призрачный запах истлевшего дерева, жженной кости, пепла и отвратительно приторный запах разложения и трав. А ещё стекло, стекольная крошка, разбитые витрины, рассечённые, изуродованные лица и перерезанные глотки. Что-то подсказывало магу: Кларисса Фейричайлд-Моргенштерн жива. Но прямых доказательств не было.
Зато была Джослин, как ярко-красное пятно на лбу Сумеречных охотников Нью-Йорка, красная точка в центре мишени. Валентин придёт за ней, можно не сомневаться. А за ним придёт Конклав. Резня будет знатной.
«А когда, впрочем, было иначе?» - рассеянно подумал мужчина. «Белая книга. Всё сводится к ней. Проблема в том, что книга исчезла, а вместе с ней и рецепт. Рецепт…»
Магнус встрепенулся так, что стеклянные скляночки задрожали, а персидский ковёр задрался. Разгадка того, как можно разбудить спящую, лежала на поверхности всё это время! Рецепт!
Джослин не могла самостоятельно изготовить зелье. Значит, был маг, что помог ей создать его. В Идрисе не так много магов, чтобы считать это основательной проблемой. Только если Валентин не найдёт его раньше.
На этот случай Бейну оставался только один вариант, весьма хлипкий и шаткий, но всё же возможный. Баночка с зельем. Глупо было бы полагать, что приходившие за Джослин охотники оставят такую вещь. Однако пробку они могли и не увидеть.
И уж на крайний случай, частичку зелья можно вытянуть из предметов в доме. Джослин должна была оставить лазейку, на случай, если Белую Книгу не найдут.
«Только, по-видимому, всё снова сводилось к Клэри. Чашу нашла именно она, когда никто другой бы попросту не смог» - Магнус вышел из транса и глубоко вздохнул запах ладана, исходивший из золотой курильницы, привезённой им с востока.
В следующие несколько дней маг успел в очередной раз крупно разочароваться в людях. Дом Фрейев и гадалки Доротеи был починен, выскоблен, обновлён почти подчистую и выставлен на продажу. Ничего, принадлежавшего Джослин или Клэри не осталось. Всё это было крайне подозрительно, учитывая, что дом всё ещё находился в собственности Джослин Фрей. Насколько Магнус знал правила примитивных, просто так не могли выставить чужой дом на продажу.
Загипнотизировав местных полицейских, выяснился интересный факт: кто-то купил весь дом сразу после того, как его покинула Клэри. Некто представил документы с подписями обеих женщин, живших в доме, и печатями нужных инстанций. По правилам примитивных придраться было не к чему. Продажа-покупка – обычное дело. Покупатель сам взял на себя все траты с ремонтом, перестройкой и даже, как сообщила Бейну девушка в приёмной нотариуса, с вывозом вещей предыдущих владельцев.
Мужчина ушёл в окончательно замешательство, когда увидел имя нового владельца дома: Валентин Моргенштерн. Петля затягивалась. Но в этом не было никакого смысла!
Мысли мага хаотично кружили вокруг происходящего и никак не могли сложиться хотя бы в нечто определённое. Кто бы всё это не устроил, он долго готовился и наконец, ударил так, чтобы из осколков нельзя было собрать картинку.
А главное, что пугало Бейна больше всего – неизвестность и мрачность будущего. Более того, каждый шаг убийцы был продуман наперёд. Порушить цепочку событий было невозможно, потому что начало давно потеряно, а конца ещё не видно. Магнус всё чаще припоминал рассуждения примитивных о такой науке, как геофизика**. Пресловутая бабочка – виновница всего торжества. И в свете событий той самой бабочкой стала Кларисса Моргенштерн.
Мужчина знал, что ему вряд ли удастся помешать убийце, хотя бы потому что неизвестный лишь запускал процессы, подкидывая трупы, распуская слухи и оставляя намеренные следы. Всё остальное шло, как бы само собой. Остановить подобное было сродне тому, если попробовать остановить надвигающийся тридцатиметровый цунами. Однако кое-что всё-таки было Магнусу под силу в этой игре.
Договор с Люцианом Греймарком и его стаей оборотней сильно вымотал Бейна. Единственное, что он упрашивал их сделать – исчезнуть на время. Волки долго не соглашались на подобное. Ведь испариться, хотя бы и не некоторое время, значило оставить свою территорию другим. Более того, многие оборотни настаивали на защите людей от всего происходящего, ставшей передовой в последнее время.
Но магу всё-таки удалось добиться своего. Ценой стало то, что Магнусу пришлось воздвигнуть сильнейшие чары, которые сбивали с пути преследователей и позволяли волкам не прекращать свою работу в поиске убийцы. Оборотни ушли в кромешное подполье, чтобы оттуда следить за разыгрывающимся спектаклем.
Следующим шагом мужчины, стало похищение Джослин. К спящей уже успели приставить нефелимов из Конклава. Имоджен, пока ведущая закулисные игры, надеялась на тоже, что и Магнус только с другим расчётом. Валентин придёт за женой. И это должно было стать отвлекающим манёвром для всех остальных, пока Бейн займётся настоящим делом.