— Почему ты сразу мне не сказал?!
— Ты не спрашивал, — как ни в чём не бывало ответил Шляпник — и добавил: — Как она тебе? Понравилась птичка?..
Голд всё-таки приложил его затылком о кирпичную стену и отступил на шаг, позволив Джефферсону свободно упасть. Тот продолжал смеяться. Весь мир сейчас хохотал над глупым мистером Голдом. Руки всё ещё предательски подрагивали от гнева, изо рта часто-часто вырывались облачка пара, в висках бешено стучала кровь.
«Надо что-то делать. Что-то делать. Делать-делать-делать-делать…»
Он снова повернулся к Джефферсону. Тот как раз медленно поднимался с асфальта, цепляясь за кирпичную кладь стены.
— Ты мне поможешь, — безапелляционно заявил Голд.
— Дай угадаю. Я ворвусь в публичный дом, подсыплю охранникам снотворное и, как ни в чём не бывало, выведу твою подружку! Отличный план! Мне нравится! Думаю, так и сделаю…
Шляпник уже развернулся в сторону клуба, но Голд снова схватил его за шейный платок.
— Нет. Ты найдёшь Мо Френча и скажешь, что видел его без вести пропавшую дочь в «Чёртовой мельнице». Что Регина незаконно удерживает её там. Пусти слухи по всему городу. Я хочу, чтобы к завтрашнему дню вокруг «Чёртовой мельницы» толпились горожане с факелами и вилами, как в старые добрые времена… Нужно разворошить это болото. И главное — ни слова о моём участии в этом деле. Ты меня понял?
— У тебя ничего не получится, — хохотнул Шляпник. — Твой город слишком боится тебя, чтобы вылезти из своих нор и начать что-то делать. Ты сам запугал их до такой степени, что они не пикнут, даже если ты посреди дня заявишься к ним в дома и начнёшь уводить их детей!
— Просто сделай, что я прошу!
***
Но Джефферсон оказался прав. Цветочник Мо Френч пришёл к мадам Миллс и ушёл несолоно хлебавши. Она убедила его, что работа в клубе — добровольный выбор его дочери, что Белль ненавидит отца и не станет с ним разговаривать. Он даже не попытался, и не обратился к шерифу. Старый дурак только покивал и вернулся в свою лавку. Остальным горожанам и вовсе не было дела до чужих бед. Одних вполне устраивало наличие в Сторибруке «Чёртовой мельницы», другим было всё равно. В городе, где не было ни кинотеатра, ни библиотеки, ни сраного боулинга, клуб мадам Миллс был единственным местом досуга для уставших после трудового дня мужчин. За исключением Дэвида Нолана, ни один из них и пальцем бы не пошевелил для закрытия борделя.
План не сработал.
Стоило уже уяснить раз и навсегда, что это было проклятие Регины, и, несмотря на то, что Голд был мэром Сторибрука, только королева имела в нём реальную власть.
— Ты дурак, Голд. Ты сам выкопал себе яму и теперь барахтаешься на самом её дне, — сообщил он своему отражению в единственном уцелевшем зеркале посреди разгромленного в хлам кабинета.
Он отправился в «Чёртову мельницу», как только немного отошёл от приступа гнева. С несправедливостью либо сотрудничают, либо сражаются. Голд не мог припомнить, чтобы когда-либо сражался, и в сложившейся ситуации у него был только один выход. Он потребует Белль обратно, и пусть Регина просит за неё любую цену. Он ничего не пожалеет.
***
Регина приняла его в своём рабочем кабинете. Обстановка внутри была до того чопорной, что у Голда сложилось впечатление, что Регина и впрямь мэр города.
— Мистер Голд, надеюсь, у вас что-то действительно важное, потому что у меня не так много времени, — Регина действительно выглядела слегка замученной. — Генри снова сбежал после школы, и мне пришлось бросить все силы на его поиски. А вы ведь знаете, сколько на мне висит работы по клубу…
— Понимаю, мадам Миллс. Понимаю. Я не отниму много времени. Есть у меня к вам одно деловое предложение, — расслабленно ответил Голд. У него ещё получалось держать хорошую мину при плохой игре.
— Господин мэр, вы меня интригуете, — Регина расчётливо прищурилась, прикидывая, какую игру ведёт её бывший учитель. — Но мне действительно некогда разгадывать ваши загадки. Что вам нужно?
— Я решил остепениться. Завести себе уже содержанку. Не обижайтесь, мадам Миллс, но не пристало мэру появляться в публичном доме, каким бы шикарным он ни был. Поэтому я бы хотел выкупить одну из ваших девочек. У вас ведь всё самое лучшее.
— Дай угадаю, — Регина озорно прищурилась, — вы положили глаз на милашку Агат! Её вы посещаете заметно чаще других моих девочек. Между прочим, многие ревнуют…
— Напротив, — поморщился Голд, — от милашки Агат я в последнее время порядком подустал. Хочется разнообразия. Чего-то новенького… Пару дней назад я как-то случайно забрёл в эти ваши кабинки для стриптиза. Прелестная вещь, надо признаться. Тихо, спокойно, никто не мешает… Там танцевала такая симпатичная светловолосая девушка с очаровательной фигуркой.
— Как интересно, — Регина встала со своего места, задумчиво водя красным ногтем по подбородку, — у меня несколько таких кабинок в разных частях клуба. Они не особенно пользуются популярностью, но я всё равно их держу. Клиенты бывают разные… Так которая из девушек вам приглянулась?
На первый взгляд казалось, будто Регина совершенно равнодушна, но в глазах плескалось такое ликование, что скрыть это было невозможно.
— Я уже говорил, у неё были светлые волосы и, кажется, золотой корсет…
«Ну, давай, ещё скажи, что её зовут Белль», — мысленно оборвал он сам себя.
— Мистер Голд, это совсем не приметы, — притворно расстроилась хозяйка борделя. — Многие девушки в моём клубе выступают в париках! А уж те, что танцуют в кабинках, все одеты в золотые корсеты и бельё в тон. Не хотелось бы продать вам не ту девушку. А то неудобно получится, господин мэр…
— Может быть, вы продемонстрируете мне своих подопечных, и я выберу ту, что мне приглянулась? — спросил он, ни на что особенно не надеясь. Регина сразу поняла, о ком он толкует. Она так просто не отдаст Белль.
— Конечно же, мистер Голд! — неожиданно согласилась она. — Я и сама хотела это предложить, вы прямо с языка сняли! Я обязательно устрою вам смотрины, и вы выберете себе понравившуюся девушку, но… но что с этого получу я? — Регина снова притворно задумалась.
Они оба здесь были притворщиками. Голд прикидывался, что ничего не помнит о прошлой жизни, а Регина делала вид, что верит ему. Но он не поддастся на её провокации. Пускай думает, что хочет. Он уйдёт отсюда только вместе с Белль, и неважно, что ему придётся за это отдать.
— Вы вправе выставить любую цену, — пожал плечами Голд, принимая условия сделки.
— Что ж, я бы хотела взять время на размышления, а вы пока можете попробовать опознать свою прекрасную незнакомку. Я дам распоряжение Сидни, чтобы он собрал девушек. Выпейте пока. Это моё любимое вино! Обязательно попробуйте!..
И хотя во рту пересохло, как на солнцепёке, он не притронулся к вину.
***
Глупо было бы не ждать от Регины подвоха в такой ситуации. И Голд вполне себе представлял нечто подобное.
Когда они вместе спустились в пустовавший в дневное время зал клуба, сцена оказалась закрыта огромным матовым стеклом. Они сели в кресла, поставленные прямо на подиуме напротив. Регина подала знак, заиграла музыка, за стеклом вспыхнули прожекторы, высвечивая через стекло лишь размытые силуэты девушек. Не различить ни лиц, ни цвета волос. Видно лишь извивающиеся в танце силуэты, похожие друг на друга, будто у Голда двоилось перед глазами.
— Я подумала, будет честно, если у всех девушек будут одинаковые шансы стать единоличной любовницей самого мэра! Надеюсь, вы простите мне эту вольность, — наигранно извиняющимся тоном шепнула Регина ему на ухо. — Так что, у вас есть время выбрать, пока играет музыка, а у меня есть время подумать о цене.
Девушки продолжали танцевать. Голд во все глаза смотрел на сцену, силясь узнать в одной из фигур Белль. Ему нельзя было ошибиться. Он уже ошибся один раз. Поверил Злой Королеве. Сейчас она тоже вполне могла снова его обманывать, и среди танцующих девушек и вовсе не было его красавицы.
— Действительно ли среди девушек есть та, что я видел тогда в кабинке? — как можно небрежнее спросил Голд, хотя от напряжения пальцы скручивало судорогой, и пот катился по вискам холодными струйками.
— Все, что выступают в кабинках — перед тобой.
Ответ можно было считать прямым и предельно правдивым. Значит, Белль точно здесь.
«Вон та как будто похожа… или эта?» — Голд потёр слезившиеся глаза. Это было бессмысленно! Какого чёрта он играет в эту игру? Пытается среди многих найти девушку, которая была украдена у него же!
— Не прогадайте, господин мэр, — змеёй шептала на ухо Регина, — какую выберете, с той и уйдёте. Возврату и обмену товар не подлежит.
Он старался не вслушиваться в слова Регины. Переводил взгляд с одной на другую девушку. Все они продолжали изображать эти дёрганые, плавные жесты и прогибы. Каждое движение заучено и идеально исполнено, Регина даже специально нанимала учителя для своих стриптизёрш. Всё идеально. Да…
Четвёртая из двенадцати танцовщиц чуть припала на ногу. Слишком неуклюже для профи, ведь её прежде никогда не выпускали на большую сцену.
Вот оно.
— Кажется, я сделал выбор, — сказал Голд, отметив, как глаза Регины непроизвольно метнулись влево, только подтвердив догадку.
— Да? Может быть, всё же досмотрите до конца? У вас ещё есть время, — Регина снова играла, она хотела, чтобы он передумал.
— Зачем же? Я уверен. Четвёртая девушка слева. Я забираю её.
Регина приказала поднять стекло. Танцовщицы уже перестали танцевать и теперь стояли совершенно голые, с распущенными волосами, лишь обутые в туфли на высоченных каблуках. На некоторых действительно были светлые парики. Четвёртой слева стояла его Белль и, глядя в пол, виновато переминалась с ноги на ногу.
— Это действительно та, которую вы так искали? — спросила Регина.
— Не всё ли теперь равно? — пожал плечами Голд. — Ведь обмену и возврату товар не подлежит. Называйте свою цену, мадам Миллс, и я забираю девушку.
— Думаю, самой лучшей ценой будет услуга. Когда мне понадобится ваша помощь, господин мэр, вы не откажете мне, — Регина протянула руку, и они закрепили сделку.
К нему подвели Белль, всё ещё голую, а теперь и без тех ужасных туфель.
— Она ваша, мистер Голд, — издевательски протянула Регина. — К сожалению, её одежда не сохранилась, а сценические костюмы — собственность «Чёртовой мельницы»…
— Не нужно, — Голд стянул свой пиджак и набросил на плечи Белль. Она тут же плотно в него закуталась. — Пойдём.
Они уже направились к выходу, но Регина притормозила его и шепнула так, чтобы услышал только Голд:
— Она никогда тебя не полюбит.
«Посмотрим», — злобно подумал он, обещая, что ноги его не будет даже близко рядом с «Чёртовой мельницей».
***
Когда они сели в машину и отъехали, Белль откашлялась и тихо спросила:
— А можно мне увидеться с отцом? Я только скажу, что со мной всё в порядке…
— Нет! — тут же отрезал Голд. Получилось слишком резко, но одно только напоминание о Мо Френче моментально его разозлило. Теперь он был должен королеве, а это не самый лучший исход в предстоящем будущем.
И сам же себя одёрнул. Зачем он её напугал? Она и так его боится до дрожи. Помнится даже, когда он был чешуйчатым монстром, она боялась его меньше, чем сейчас. Голд хотел сказать что-нибудь успокаивающее, но ничего не придумал и предпочёл помалкивать. Всё равно он сможет нормально соображать только тогда, когда Белль будет в безопасности.
***
К полудню они уже были в особняке Голда. Белль тут же была отправлена в душ, а теперь сидела перед Голдом за кухонным столом в его халате и ковырялась вилкой в спагетти. Голд специально выбрал кухню, он считал это место самым уютным в доме — спокойным, располагающим к беседе. И, как ему казалось, здесь Белль должна была чувствовать себя в большей безопасности.
— Я могу называть тебя Белль? — спросил он.
— Вы можете называть меня как угодно, — почти равнодушно пожала плечами она и зыркнула с опаской голубыми глазищами.
— Расскажи мне о своей… — Голд запнулся на полуслове. — О своей работе в клубе.
— Ничего особенного, — тихо ответила она, и у Голда тут же закралось нехорошее подозрение. — Работа, как работа.
— Тебе не нужно меня бояться. Понимаешь? — в который раз за последние полчаса повторил он. Его уже начинало подбешивать, что его боится та, что по определению не была трусихой.
— Действительно, ничего особенного, — поторопилась заверить его Белль. — Я работала только в кабинке. Танцы с полным разоблачением, иногда просили приласкать себя. Работы всё равно было мало…
— И чем же ты занималась в свободное время? — как можно более непринуждённо спросил Голд, старательно делая вид, что процесс намазывания масла на ломтик хлеба, на самом деле, волнует его больше всего на свете.
— Да много чем, — чуть спокойнее ответила она, тоже загипнотизированно глядя в свою тарелку. — Помогала Эшли с ребёнком, пока она была занята с клиентами. Болтала с подругами. Репетировала в танцклассе. Иногда гуляла во внутреннем дворике. Читала по вечерам…
— И где же ты брала книги?
— Руби иногда удавалось пронести мимо Грэма. Она вообще очень многое для нас делала. Передавала записки от родных, всякие мелочи…
— Так чего же ты не послала весточку своему отцу?
— Не знаю, — пожала она плечами. — Не хотела его расстраивать? Мадам Миллс всё равно меня не отпустила бы. А он бы мучился…
Уже мучается, невольно подумал Голд, но сообщать об этом Белль не стал.
— Как ты попала в «Чёртову мельницу»? — снова спросил он вместо этого.
— Кажется, это было ужасно давно. Даже припомнить не могу. Я возвращалась домой… — Белль нахмурила брови, силясь вспомнить. — Нет. Не помню.
Они замолчали. Голд тихо радовался, что ущерб, причинённый Белль, оказался меньше, чем он успел себе надумать, но всё равно, придёт время, и этот фокус с перегородкой ещё аукнется Регине.
После обеда он оставил Белль осваиваться в доме, а сам поехал в город, строго-настрого запретив ей выходить из дома. Нужно было купить ей одежды и прочих мелочей. По идее, стоило взять Белль с собой, но Голд параноидально боялся показывать её хоть кому-то. Позже, не сейчас. Сейчас он до сих пор не мог поверить, что всё это не сон. Наверное, поэтому он так торопился с покупками.
***
Он застал Белль в гостиной на диване. Когда он ввалился в дом с ворохом пакетов и коробок, она испуганно ойкнула и попыталась что-то спрятать под подушкой.
— Что там у тебя? — Голд бросил пакеты на пол и решительно направился к сжавшейся от ужаса девушке.
— «Путешествие Гулливера», — прочитал он на обложке. — Ты нашла библиотеку?
— Я положу на место! — выпалила она.
— Конечно, положишь, — Голд протянул ей книгу, — когда дочитаешь. Всё должно лежать на своих местах, верно?
— Ага, — растерянно кивнула она, прижимая книгу к груди.
— Почему ты так испугалась? — требовательно спросил он, невольно вспомнив, как увидел её в кабинке спящей над книжкой.
— В клубе мне частенько влетало, если клиент заставал меня в кабинке за книжкой, — подтвердила его догадку Белль, — мадам Миллс говорила, что это портит впечатление.
— Ну, в клубе — может, это и было верно, но в моём доме ты можешь брать всё, что тебе понадобится. Книга это или ключ от сейфа. Давай посмотрим покупки? — предложил Голд, решив сменить тему. — Смелее, это всё тебе!
Сначала Белль недоверчиво заглядывала в пакеты, осторожно вытаскивала юбки и платья, как будто они могли рассыпаться в её руках. Но постепенно смелела и под конец, уже не стесняясь, примеряла вещи одну за другой, как будто, кроме неё, в этой комнате никого и не было.
— Столько всего! И это всё мне, да? — спросила Белль в очередной раз.
— Я уже устал повторять, это твои вещи, — Голд ободряюще улыбнулся. — Если ты заметила, я ношу одежду в несколько другом стиле.
— Спасибо вам, мистер Голд, — поблагодарила она без тени улыбки на лице, хотя минуту назад казалась такой радостной.
Белль принялась собирать вещи, которые уже успела примерить, и застыла с этим ворохом посреди комнаты.
— Куда я могу их сложить? — растерянно спросила она.