— Рон, проводи нашего гостя домой, — властно сказала она.
Рон колебался. Он всегда ее побаивался, и со временем ничего не изменилось.
— Слишком поздно, — заявил Гарри. — Сейчас под моим домом наверняка расположилась одна очень разочарованная блондинка, и вы не можете меня бросить волчице. Так что, хочешь ты этого или нет, Гермиона, но тебе придется приютить меня на ночь под своей крышей.
Гарри совершенно намеренно придал двусмысленное звучание своим словам. Поднявшись, он направился к Гермионе, будучи совершенно уверенным, что она убежит, потому что знает, что он собирался сделать. Но она не двинулась с места. Возможно, была слишком горда, а возможно, не хотела убегать. Подойдя вплотную, Гарри обнял ее. Гермиона вскинула голову, чтобы посмотреть на него, и в ее глазах Гарри заметил мелькнувший страх. В этот момент у него было только два желания: поцеловать ее или сделать ей больно. И он поцеловал ее. Жадно, умело, как поцеловал бы, если бы Рона и вовсе не было бы в комнате. Гермиона замерла и, когда Гарри отстранился, молча смотрела на него. Но теперь он все понял. Он хорошо знал ее: напряженность ее тела была прелюдией к расслаблению, а бледность на лице — началом страсти. Радости Гарри не было предела. Он взглянул на Рона, но был слишком полон другими эмоциями, чтобы почувствовать жалость к нему.
— Спокойной ночи, — сказал Гарри. — Оставляю вас вдвоем. Дорогу я помню, так что можете не беспокоиться, — он дошел до дверей и обернулся к Рону: — Теперь у тебя есть пища для снов, приятель. И расскажи мне утром, как там все обернулось.
*
Спал Гарри очень крепко. Теперь, когда он во всем разобрался, его сну ничто не могло помешать. Поэтому проснувшись посреди ночи, он не мог понять, что его разбудило. Он выплывал из сна медленно, постепенно осознавая, где находится. А потом почувствовал знакомый легкий, едва уловимый запах. И услышал чье-то тихое дыхание. Открыв глаза, Гарри сразу заметил свет — дверь его спальни была приоткрыта, и в этом свете, льющемся из холла, он увидел очертания Гермионы. Запах духов окутывал как невидимый туман, то усиливаясь, то почти полностью исчезая. Но это были не те духи, которыми Гермиона пользовалась этим вечером. Это был запах из прошлого, тот, который еще до сих пор витал в тех местах, которые знали только Гарри и Гермиона.
— Гарри, — прошептала она.
Он сел на кровати, немея от возбуждения. На Гермионе был белый прозрачный пеньюар, тот самый, который когда-то подарил ей Гарри. И он каким-то образом сохранился у нее после свадьбы? Она ждала?
— Гарри, — повторила она.
Он поднялся и медленно двинулся к ней. Гермиона не пошевелилась, Гарри отчетливо видел на ее лице страх. Ему и самому было страшно. Одно дело — пререкаться и язвить с женой друга в его доме, а другое — переспать с ней. Таясь, кусая губы, чтобы не застонать в голос, сдерживая резкие движения, чтобы не производить много шума. Гарри моргнул, прогоняя наваждение.
— Ты понимаешь, что делаешь? — спросил он у Гермионы.
— Да, — ее голос дрожал, как и вся она.
Гарри обнял ее, закрывая глаза, вдыхая любимый запах. Но когда он открыл глаза, то увидел стоящего в холле Рона. Палочка в его руке была нацелена на Гарри.
— Ты же хотел этого, — быстро сказал Гарри, выпрямляясь и отстраняясь от Гермионы. — Ты подстроил все так, чтобы это случилось…
Палочка судорожно дернулась в руке Рона, и Гарри ослепила зеленая вспышка. Он лишь успел шире распахнуть глаза, не веря в происходящее, когда почувствовал сотрясающий удар. Последнее, что он понял, — его руки скользнули по прохладной ткани пеньюара, а потом и Гермиона, и комната, и боль — все растворилось в черноте. Полной, окончательной, бесконечной темноте.
*
Но всему приходит конец. Даже бесконечности снов. И Гарри просто умер во сне.
Серость осеннего рассвета заполняла комнату, и сырой ветер скользнул в приоткрытое окно. Было семь часов, но даже в это время, живой и при дневном свете, Гарри испытывал желание закричать. Он уткнулся носом в подушку, и этот порыв изошел в тихом приглушенном стоне. Кошмары уже давно не мучили Гарри, и он успел от них отвыкнуть. Тем более от таких живых и правдоподобных. Гарри медленно сел в кровати, решив, что разговоры Рона о сне так подействовали на его воображение. Или он слишком много выпил. Или и то, и другое. Приняв горячий успокаивающий душ, Гарри оделся и вышел из комнаты, стараясь не очень присматриваться к окружающей обстановке. Но это был все тот же холл, в который вышел Рон и убил его.
Гермиона и Рон сидели в столовой. Оба были очень напряжены и выглядели уставшими, словно просидели здесь всю ночь. Рон был бледен, Гермиона, по-видимому, плакала.
— Доброе утро, — как мог беспечно произнес Гарри.
Рон ответил, Гермиона постаралась улыбнуться. Эльф в чистой белоснежной накидке быстро поставил перед Гарри чашку с кофе и тарелку. Все делали вид, что заняты едой, атмосфера за столом была невыносимо натянутой, и когда Гарри задел ложкой чашку, звонкий звук заставил всех вздрогнуть.
— Извините, — машинально сказал Гарри.
— За что ты извиняешься? — вдруг резко бросил Рон.
— За свою неуклюжесть, — начиная раздражаться, ответил Гарри.
— А я думал, за то, что ты вчера поцеловал мою жену.
После этого все перестали усердно пялиться в тарелки. Гарри поднял голову и увидел, что Гермиона смотрит на него. Она была в ужасном напряжении, возможно, даже напугана, но смотрела на него с нескрываемой любовью.
— Совершенно не жалею, что поцеловал твою жену, — сказал Гарри Рону.
Тот неотрывно смотрел куда-то в центр стола и медленно глубоко дышал.
— Понятно.
— Или это Гермиона хочет извинений? — с вызовом спросил Гарри и снова посмотрел на нее. И опять убедился, что не ошибся. Рон тоже смотрел на нее. Что видел он? Правда была буквально написана на ее лице, ее невозможно было не заметить. Разве что Рон не хотел ее замечать. Они ждали ответа Гермионы, но она промолчала. Гарри едва сдерживал радостную улыбку.
И Рон, похоже, наконец-то все понял.
— Вчера вы насмехались над моими снами, над предсказыванием будущего, — заговорил он. — Что вы скажете теперь?
Гарри, окрыленный уверенностью в отношении Гермионы, совсем забыл об осторожности.
— Ты был прав, — сказал он.
Рон посмотрел на него холодно и самодовольно. Гарри ожидал, что он, как всегда, взорвется, начнет орать, хлопнет дверью, но Рон был необычайно спокоен.
— Значит, теперь вы согласны с тем, что сон верен? Что Гермиона прямо сейчас готова уйти от меня и вернуться к тебе?
Гарри напрягся и коротко глянул на бледную Гермиону.
— Думаю, могла бы. По крайней мере мы выяснили, что ей не следовало выходить за тебя.
Рон хмыкнул.
— Сегодня мне опять приснился сон.
— Что там было? — сразу же спросила Гермиона, взглянув на Гарри.
— Что-то вроде продолжения. Это был тот же сон, но он длился дольше.
Гермиона побледнела еще сильнее, с испугом глядя на Рона. Гарри вдруг почувствовал, что тоже начинает испытывать страх.
— Вечером я был здорово разозлен, — ответил ей Рон, не глядя на нее. — Видеть вас целующимися было малоприятно. И я знал, что ночью будет именно этот сон. Я не хотел его видеть, боролся, пытался бодрствовать всю ночь, но он оказался сильнее. Заснув, я сразу окунулся в этот кошмар. И я увидел настоящее. Гарри был в нашем доме, он поцеловал тебя.
Гарри ощутил, как по спине пробежались мурашки. Здесь уже что-то явно не так. Может, с этим домом что-то не то…
— Потом мы разошлись по комнатам, и я так же проснулся посреди ночи с осознанием, что ты ушла. Я зашел в твою комнату, увидел пустую кровать. Раньше сон на этом заканчивался, но сегодня он пошел дальше. Гарри был в нашем доме, и я знал, где ты, Гермиона. Я прошел через холл и увидел, что дверь в комнату Гарри открыта…
— Я тоже видел этот сон, — с натугой проговорил Гарри. Гермиона должна была это знать.
Руки Рона, лежащие на столе, сжались в кулаки, а в глазах появилось ненормальное выражение триумфа.
— Гермиона пришла к тебе, не так ли, Гарри?
— Да, она пришла.
— И что же случилось?
— Прекратите! — встряла Гермиона. — Я не ходила в комнату Гарри. Ты сказал, что тебе снилось настоящее, но этого не было, — сказала она Рону.
— Хорошо, не настоящее. Ближайшее будущее. Ты останешься сегодня на ночь, да, Гарри?
Гермиона уже не скрывала своего ужаса.
— Я и сегодня не собираюсь идти к нему. Я не стану этого делать только потому, что вам обоим это приснилось.
— Помолчи, пожалуйста! — рявкнул Рон.
Гермиона вздохнула, хотя это было больше похоже на всхлип, и умоляюще посмотрела на Гарри.
— Я задал тебе вопрос, Гарри. Что случилось в твоей комнате?
И тут Гарри понял.
— Ты не знаешь? То есть ты не видел эту часть? Твой сон не был завершенным?
— К сожалению. Но по тому, как ты себя ведешь, я вижу, что твой-то завершился.
Гарри почувствовал, как дрогнули уголки его губ. Он мог сказать Рону! Мог сказать, что его жена все еще любит его, Гарри, что она пришла к нему, что она теперь его, и… Но рука Рона скользнула под стол, и Гарри уже знал, для чего. Знал, что в эту секунду Рон уже сжимает свою палочку. Знал, что он не успеет сказать и половины всего этого, прежде чем в него ударит Авада.
— Что случилось в твоей комнате, Гарри?
Гарри посмотрел на Гермиону. Теперь она беззвучно плакала, прижав руки ко рту. И Гарри подумал, а не видела ли и она этот сон? Сон, в котором Рон убивает его.
— Она пришла ко мне, — заговорил наконец Гарри, и Гермиона тихо всхлипнула, — и сказала, чтобы я ушел. И никогда не возвращался… Мое появление разволновало ее, но… — Гарри слышал, как Гермиона задержала дыхание. — …но она любит тебя.
Гарри бросил чайную ложку прямо на скатерть и поднялся.
— А теперь, с твоего позволения, я отправлюсь домой. Отдохнуть от твоих «приятных выходных».
Гарри видел, как Гермиона чуть дернулась в его сторону, намереваясь что-то сказать, но остановила себя. Рон тоже это заметил, одарив Гермиону мрачным взглядом. Руку он по-прежнему держал под столом, но Гарри знал, что Гермионе Рон не причинит вреда. Иначе во сне он убил бы ее, а не его.
*
Придя в понедельник в Аврорат, Гарри хотел сделать запрос в Отдел происшествий, чтобы узнать, не было ли когда-нибудь зафиксировано что-то странное в районе, где находился дом Рона, но его отвлек срочный вызов. А на следующий день, когда Гарри оформлял запрос, в дверь тихо постучали.
— Да, — отозвался он, не отрываясь от бумаги.
Дверь щелкнула, и почти сразу Гарри почувствовал знакомый запах духов. Все так же склоняясь над столом, он медленно повернул голову.
— Привет, — тихо сказала Гермиона.
Гарри выпрямился и вздохнул. Почему-то радости от визита Гермионы он не испытал. И язвительное:
— Вы теперь сюда по очереди ходить будете? — вырвалось раньше, чем он успел остановить себя.
Гермиона виновато опустила взгляд.
— Прости. Я понимаю, ты злишься…
— В самом деле? — усмехнулся Гарри, откладывая уже готовый запрос в сторону. — Вы не вспоминали обо мне год, что изменилось теперь? Сна испугались?
— Ты ведь тоже его видел.
— Как и ты, правда? Я сделаю только одно, Гермиона, — он взял лист бумаги и ткнул в него палочкой. Лист тут же сложился в форму самолетика. Гарри приоткрыл дверь, и тот быстро вылетел из кабинета. — Проверю, нет ли какого-нибудь заклятия на вашем доме.
— И если оно есть? — шепотом спросила Гермиона.
— Аврорат примет меры, — Гарри присел на край стола и посмотрел на Гермиону. — Зачем ты пришла?
Она глубоко вздохнула и опустилась на маленький диван, стоящий у противоположной стены.
— Увидев тебя в пятницу, я кое-что поняла…
— Можешь не утруждать себя, я это заметил. И что же ты хочешь, воплотить в жизнь кошмар своего мужа?
— Ты до сих пор злишься на меня.
— А по-твоему, я должен прыгать от радости? Ты бросила меня! Просто пришла и сообщила, что выходишь за Рона.
— Ты знал, что он неоднократно предлагал мне выйти за него.
— Но ты отказывалась. Так что же заставило тебя передумать?
— Ты.
— А, действительно, — фыркнул Гарри.
— Все те годы я ждала, что ты сделаешь мне это предложение, — продолжила Гермиона, будто не замечая его издевки. — Но ты молчал. Более того, ты мог исчезнуть на несколько дней и вернуться с явными признаками… — она замолчала, словно кто-то просто выключил у нее звук, и беззвучно произнесла какое-то слово. — Со временем некоторые запахи женских духов, что ты приносил с собой, я уже начала узнавать. Ты обманывал меня, Гарри. А я все ждала и ждала… Рон появился в один из таких дней, когда тебя не было. Сказал, что хочет поговорить. Сказал, что видел, как в Косом переулке тебя целовала какая-то брюнетка. Твой характер с каждым годом становился все невыносимее, и та стабильность, что ты дарил мне с самого начала, бесследно исчезла.
Гермиона теребила край мантии; ее дыхание то учащалось, то замедлялось. Гарри молчал. Он действительно не раз отвлекался на короткие связи на стороне, но он любил Гермиону и не собирался с ней расставаться. Хотя их отношения были ему не совсем понятны — они не жили вместе, чаще всего ночевали отдельно, но это не мешало им любить друг друга.
— Меня шокировало и возмутило предложение Рона, ведь я считала, что мы с тобой вместе. Потом я подумала, что этот факт подстегнет тебя, что ты испугаешься возможности потерять меня и… — она глубоко вздохнула и посмотрела на Гарри. — Но когда я рассказала тебе о Роне, ты отреагировал настолько равнодушно, что я поняла, что безразлична тебе. И для меня было загадкой, почему ты так взбесился, когда я сказала, что выхожу за него. Но это все уже в прошлом. Я пришла узнать другое.
Гарри облизал пересохшие губы. Он представлял себе это прошлое немного иначе, и ему требовалось время, чтобы осмыслить все и понять, что на самом деле идиот не Рон, а он сам. В глазах Гермионы заблестели слезы, и Гарри сглотнул.
— В пятницу ты сказал Рону, что никогда меня не любил. Да, он передал мне твои слова, — видимо, Гермиона поняла его эмоции по выражению лица. — Тогда зачем ты согласился поехать к нам? Зачем ты устроил весь тот цирк дома?
Невысказанное «Зачем ты поцеловал меня?» повисло в воздухе.
— Я солгал ему, — ответил Гарри. — Я любил тебя и люблю до сих пор. Как и ты меня.
Гермиона резко опустила взгляд.
— На доме нет заклятья, — заговорила она и достала из сумочки какой-то фиал. — Думаю, что все дело в этом, — она поднялась и, подойдя к Гарри, поставила фиал рядом с ним на стол.
— Что это?
— Очередное экспериментальное зелье магазина Уизли. Рон с Джорджем постоянно над чем-то работают, пытаются изобрести что-то новое, и Рон как-то рассказывал мне об одном зелье. Он назвал его «Сны будущего». До утра субботы я не придавала этой очередной выдумке, созданной лишь для выгоды, никакого значения. Но сейчас оно меня пугает, Гарри. Мне кажется, им действительно удалось создать нечто, предсказывающее будущее.
— Ты же не веришь в предсказания.
— Не хочу верить. Рон, видимо, желал узнать будущее, хотел знать, что нас с ним ждет, но увидел… Он помешался на этом зелье, постоянно пил его, думая, что этот сон ошибочный и что однажды он увидит настоящее предсказание. Мне кажется, за год он сошел с ума. И он уговорил тебя приехать только для того, чтобы подлить тебе это зелье и узнать, что приснилось тебе. И то, что ваши сны совпали, лишь подтвердило его опасения. Наверное, он подлил зелье и мне, потому что я видела, как он тебя убил. Мне страшно, Гарри. Все это напоминает мне тот медальон… крестраж, делавший Рона совершенно неадекватным.
Она хотела вернуться на диван, но Гарри остановил ее, сжав руку.
— Тебе стоило давно прийти ко мне. Не говоря уже о том, что не надо было вообще от меня уходить, но я на самом деле дал тебе немало поводов усомниться в себе. И весь этот год я думал, что вам вдвоем хорошо, раз вы ни разу не вспомнили обо мне.