Мин Юнги понимал, он даже слишком хорошо понимал, что обидел тогда омегу. Он разрывался от сожаления, сопротивления здравого смысла и инстинктов. Мозги кричали, что Чимин — это глупая малолетка, и не важно, что он только на три года младше. Он — типичный, среднестатистический омега, чьи предпочтения можно приписать любому встречному. Совершенно никакой изюминки, никакого желания знакомиться ближе. Он уже и так, как открытая книга. Вот только согласие встретиться выбило Юнги из колеи, он действительно не ожидал, что омега переступит через себя. Инстинкты же пытались перекричать здравый смысл и донести, что Чимин — это прекрасный истинный, божественно пахнущий малиной. Он, словно нежный цветок, а альфа — придурок, раз решил, что может его топтать.
От мыслей отвлек звук открывающихся дверей и Юнги уставился в монитор, делая вид, что очень занят.
— Привет, — голос Намджуна сегодня был слишком счастливым, — как делишки? — Юнги оторвал взгляд от музыкальных дорожек на экране компьютера и поморщился светящемуся альфе.
— Хён, ты уже с утра накурился? — он злобно выплюнул, не понимая, почему Намджун такой веселый.
— Нет, сладкий.
Ким снял свое пальто и повесил на небольшую вешалку около входной двери. Энтузиазм так и бил фонтаном, и он подхватил один стул, садясь около Юнги.
— Ты когда-то любил? — обхватил ручки стула Мина и уставился на него.
— Намджун, отъебись ты со своей любовью, — блондин закатил глаза, и уже было хотел развернуться, чтобы продолжить чистить плохие места в записи, но его остановили сильные руки, все так же сжимающие ручки его стула.
— Он словно ангел, вдали я могу его только боготворить, но, когда подхожу ближе — хочу сделать своим, — доверительно тихо прошептал Намджун, словно боялся, что кто-то может их подслушивать.
— От меня чего хочешь? — Юнги цокнул и совершенно не понял настроение своего хёна.
— Ничего, — Джун фыркнул и отпустил стул Мина, позволяя тому отвернуться, — ладно, — он встал со своего кресла, — я еду домой.
— Чего же тогда приходил? — кинул блондин.
— Думал, что смогу поработать, но ты, черствый сухарь, перебил весь настрой.
Ким хлопнул дверью, а Юнги удивился всегда спокойному хёну. Боже, что с ним делает увлечение каким-то омегой. Интересно было бы посмотреть на паренька, что так искусно выбил почву из-под ног Намджуна.
***
Просторная трехкомнатная квартира была гордостью Хосока, ведь он сам заработал на нее.
Все так сложно в этом мире. Если у тебя нет денег — ты никто. Все лишь прикрываются громкими заученными фразами «деньги — не главное» и «главное — душа». Вот только никто и никак ни разу не подтвердил эти слова. Даже омеги начали на Хосока вешаться только тогда, когда он стал хореографом одного из самых популярных в Азии бойзбендов. И то, кажется, они лишь хотели, чтобы добренький Чон познакомил с парнями из группы, а потом тихо свалил, не мешая.
Хосок перевел взгляд на красноволосого омегу, что сидел за кухонным столом, и в голове промелькнула в сотый раз мысль «он не такой».
— Я еду в Тэгу, — безапелляционно заявил тот самый «не такой».
— Нет, чувствую, что эта дрянь где-то здесь прячется, — ответил Чонгук. Он уже как полчаса наматывал круги по кухне, — он не мог свалить в одной курточке, — руки так и чесались, чтобы найти Тэхена, выбить всю дурь, привязать к батарее в своей комнате и доказывать, что он не тот малыш, в которого влюбился девятнадцатилетний Тэ три года назад.
— Но у него там дедушка, папа дяди Минсу, — Чимин возмущенно закачал головой и встал со стула, всем видом давая понять, что его никто не остановит.
— Я с тобой, — вырвалось у Хосока совершенно случайно. Ему стало резко плевать, что завтра нужно провести многочасовую тренировку и затвердить новую постановку. До камбэка группы есть еще время, день отгула никак не отобразится на работе. Вот только нужно правдоподобно притвориться больным.
— Не нужно, хён, — Чимин опустил глаза, неловко цепляя пальцами краюшек своей рубашки, — ты такой занятой.
Хосок тоже стал со стула и обошел стол, становясь прямо перед Чимином.
— Минни, — он взял одну руку омеги, — как думаешь, я смогу отпустить тебя одного? — он добродушно улыбнулся и подумал о том, что очень хочется провести ладонью по пухлой щеке Пака.
— Ладно, хён, — Чимин понял, что сейчас лучше не терять времени, бессмысленно споря со старшим Чоном, — только мне нужно для начала кое с кем встретиться, а потом мы можем поехать.
— На моей машине, — добавил Хосок.
Чонгук же, громко фыркнув, решил, что сам найдет Тэхена, он то чувствует, что искать нужно именно в Сеуле.
***
Юнги высыпал третий стик в свое капучино и уставился на Чимина, размешивая сахар ложкой.
— Имя, — произнес омега, — скажи свое имя, иначе я тут же сваливаю, — его вид кричал о том, что водить себя за нос он больше не даст.
Пак Чимин и так ждал блондина пятнадцать минут, а этот мало того, что опоздал, так даже не представился, просто плюхнулся на стул, подсунул к себе капучино, который ему купил Чимин и зыркал на омегу.
— Мин Юнги, — альфа прикусил губу и вызывающе глядел на Пака, понимая, что выглядит нелепо, и пора бы перестать выкаблучиваться.
— Зачем ты меня позвал, Мин Юнги? Чтобы еще разок называть тупым? — омега злобно прошипел, пытаясь игнорировать нотки мяты, витающие в воздухе, — так поторапливайся, меня ждут, — его сюда привез Хосок, который теперь примерно сидел в машине и дожидался, пока они смогут укатить в Тэгу, на поиски Тэхена. На самом деле, старшего Чона, кажется, не беспокоил пропавший омега, он думал, что Тэ перебесится и сам объявится. Вот только три часа в закрытом пространстве автомобиля с Чимином не каждый день удается провести.
— Я хочу извиниться, — Юнги немного неловко пожал плечами, — и вообще, ты не только глупый, а еще и наглый, — он гневно выдал, но тут же пожалел, увидев, как Чимин поднялся со стула, не допив свой чай.
— Знаешь, что? — омега, кажется, сейчас был готов даже на убийство, — иди ты нахрен, — он принялся надевать свою неизменную красную курточку, игнорируя, Юнги.
— Блять, стой, — альфа потер пальцами виски и тоже поднялся со своего стула, — я не договорил.
Что-то в голосе Мина остановило омегу, и он повернулся к альфе, вызывающе смотря.
— И что же? — с насмешкой, но Юнги заслужил.
— Я хочу с тобой на каток, — выдавил из себя Мин и тут же прикусил губу, расценивая реакцию Чимина.
— Что? — омега поднял вопросительно брови и подумал, что этот мятный парень точно сумасшедший.
— Каток, ты, я.
— Зачем тебе это?
— Я ненавижу малину, ты ею ужасно воняешь, но… — альфа замолчал, так как не знал, как правильно выразить то, что чувствует.
— Но?
— Меня кроет от твоего запаха, — выдохнул Юнги, а Чимин судорожно схватился за спинку стула, возле которого стоял.
— Я должен идти, — пролепетал омега и уже хотел, было пошагать к выходу, когда его ладонь перехватила рука Юнги.
Касание холодных пальцев ударило током, и Пак тяжело втянул воздух, мечтая провалиться сквозь землю. Желательно так, чтобы и эти холодные пальцы оставались на руке. Мириады звезд рассыпались в глазах, а все тело покалывало от напряжения. Они уже держались за руки, еще тогда в клубе, так какого хрена такое сейчас происходит?
Юнги сжимал чужую руку и уже догадывался о своих чувствах, ему аромат омеги вскружил голову, он не хотел отпускать. Он лелеял желание провести пальцами по всему телу, посмотреть на извивающегося парня в своих руках, познать нежность кожи и сладость слетающих стонов.
Чимин выдернул руку. Он часто-часто дышал и хрипло прошептал:
— Я ухожу.
Лучше бы на Мина упала атомная бомба, заболело бы меньше. Два слова смыли все мысли, и он лишь тихо попросил Чимина дать свой номер.
— Я переписал себе твой с папиного телефона, — коротко ответил омега, запахивая курточку.
— Позвони.
— Когда смогу.
Омега направился к выходу и увидел Хосока, который, прислонившись к машине задом, смотрел на него непробиваемым взглядом.
— До встречи, — голос Юнги раздался за спиной Пака, и тот растеряно обернулся, отрываясь от взгляда Хосока. И тут Мин сделал то, что окончательно выбило омегу из колеи: он приблизился и совершенно невесомо притронулся губами к Чиминовой щеке.
А Хосок так и стоял, взглядом прожигая наглого белобрысого альфу, который целовал его «не такого» Минни.
***
Резкая боль в голове пульсировала, она не давала собраться с мыслями, прийти в себя. Единственное, что оставалось — лежать мертвой тушкой на холодном бетоне, пытаться разлепить глаза и изредка постанывать, когда боль была совсем невыносимой. Омега уже не понимал, который час лежит на полу, почему он здесь. Почему судьба такая мразь? Вот же ненормальная стерва, удумала тут такое.
«Лапочка, ты ведь знаешь, что гулять ночью одному в парке опасно?»
Насмешливо проносилось на повторе в голове омеги. Хотелось вырвать это из себя, забыть, размазать по стенке глупые вспоминания. Ким захотел умереть, забыться, проснуться дома и услышать, как папа в очередной раз говорит, что он идиот, который только мыть полы способен. Сейчас бы он обрадовался злобному голоску Сиёна, даже, может, улыбнулся бы ему.
— Вот, посмотрите, господин, — Тэхен услышал сквозь толщу воды противный голос того мужика из магазина. Вот только теперь он был не таким грозным, теперь он звучал слегка подавлено.
— Где ты его выловил?
Второй голос звучал намного моложе, и Тэхен было уже почти, открыл рот, чтобы попросить о помощи, только вот собственное тело не слушалось.
— Этой ночью, в парке.
— Скажи мне, идиот, кто наша цель? — злобно прорычал младший, и Тэхен поежился.
— Бедные, молодые омеги, которых не станет никто искать, — пропищал альфа.
— А ты кого мне привел? Ты видел его телефон? У него есть деньги, а значит, и родители, которые скоро поднимут на уши весь Сеул, — голос звучал опасно спокойно, тихо, предостерегающе, — тебя кто-то видел?
— Я нашел его в магазине, а потом подловил в парке, — тут же послышался глухой стук и вскрик мужика.
— Ты, — прошипел младший, — глупый недоносок, — удар, — блять, — удар, — я тебя просил? — взревел мужчина, — так сильно хотел передо мной прислужиться, что забыл о безопасности? — Тэхен услышал тень ухмылки в словах, и его парализовало от страха.
Выстрел.
Ким лишь почувствовал, как теряет сознание, вновь уходя в никуда, понимая, что на него брызнула кровь того самого мужика из магазина, чьи мозги теперь украшали стенку грязного помещения.
***
— Открывай или я выбью дверь! — обозленно прорычал Намджун, вслушиваясь в музыку, что играла в квартире. Он уже минут пять стоял на лестничной клетке девятого этажа, ожидая, когда же этот Ким Сокджин распахнет двери своей квартиры.
Вот только омеге было все ровно, он сидел на полу, жалостно глядя на пустую бутылку вина, и подвывал под грустную лирику, что лилась из колонок в гостиной.
Он не пустит, не позволит себе еще хоть раз потерять контроль. Ким Сокджин — сильный омега, которого никто не подчинит, не сломает и не присвоит себе.
Комментарий к 5.
комменты. нужно много комментов.
сессия убивает
спасибо всем, кто читает. каждый просмотр, плюсик и комментарий греют мою душу ♥
========== 6. ==========
В профиль Хосок довольно красив: изящная линия подбородка, аккуратный, ровный нос, пухлые, сердцеобразные губы, милый разрез глаз и открытый лоб, на который спадают густые темно-каштановые волосы с рыжими прядками. Его руки слишком сильно сжимают руль, выдавая его напряжение и раздражение, что тихим налетом опало на обоих парней. Чимин сидел и не двигался, боясь вызвать злость альфы, который, кажется, был до невозможного расстроен легким поцелуем от другого. Так долго он упадал за своим Минни, не давил, давал время разглядеть в себе чуть больше, чем друга, ухаживал и ценил каждый взгляд, взмах густых ресниц, направленный в его сторону, теплую улыбку, заливистый смех, ради которого он был готов быть клоуном, каждое касание — случайное и не совсем. В сердце кольнуло, когда тот гнусный человек осквернил реликвию, на которую Хосок молился, осквернил Чимина, ради которого он был готов умереть.
Не хотелось больше ничего. Теперь казалось, что три часа, проведенные в одной машине, это самая изощренная пытка. Рыжий беспечный мальчишка так и не понял, что все эти приглашения на свидания, ухаживания хёна и слишком крепкие объятья — молитва Хосока принять, не отталкивать, полюбить, дать место в своем сердце, согреть длинной зимней ночью, быть единственным и любимым.
Дорога в Тэгу еще никогда не была такой длинной, а сердце Хосока так изрезанно сомнениями, непонятной болью, желанием защитить свое.
— Откуда ты знаешь Мин Юнги? — Хосок пытался контролировать свой голос, но обида то и дело проскальзывала и рвала на части напускное спокойствие.
— Мы познакомились в том клубе для знакомств, в который меня записал папа, — Чимин повернулся к нему всем телом и смотрел с неприкрытой радостью в глазах, — он водил меня на каток. А ты его тоже знаешь, хён?
— Надо же, — Хосок сильнее сжал руль и неосознанно надавил на газ, — а со мной ты не хотел идти на каток.
— Хён, — машина стремительно набирала скорость, и единственный пассажир вцепился в ручку двери, борясь с накатывающим страхом. Но это же Хосок-хён, он ничего плохого не сделает.
— Что, Чимин-а? — Чон наклонил голову пониже, глядя на дорогу, и продолжил жать на газ.
— З-зачем мы так быстро едем? — кажется, мальчик был напуган, но Хосок поставил перед собой цель. Сделать больно. Так же, как сделали ему.
В ответ на вопрос только тишина и стрелка спидометра, которая уже перевалила за сто двадцать.
Убить бы рыжего, убить бы себя. Чимин никогда не будет принадлежать Хосоку, кажется, теперь он это точно понял. Вот только отпустить его — выше сил Хо. Он готов пойти на что угодно, лишь бы Пак остался с ним, не смотрел на того блондина, не впивал иголки в любящее сердце, не отталкивал больше и не заставлял все внутренности сжиматься, биться, словно птичка в клетке, моля об освобождении, понимании, принятии.
Как же хочется въехать в ближайшее дерево. Но разве Чимин виновен? Виновен в том, что не любит?
Хосок так и не заметил знак, предупреждающий об опасном повороте. Визг шин, плач мальчишки, сжавшегося на соседнем сидении, секунда на осознание и еще одна на то, чтобы со всех сил бить по тормозам. Вот только в зимний период тормозной путь больше, а шансов меньше. Но это не помеха, Хосок свое не отдаст, не позволит даже смерти забрать Чимина, он вырулит, и не беда, что вся жизнь перед глазами проносится.
***
Все тело стало легким, а неподчинение куда-то пропало. Теперь поднять руку и разлепить глаза стало легкой задачей, все пришло в норму. Вот только так ли это?
Легкая ночная рубашка приятно обволакивала кожу, а теплое одеяло грело и не позволяло холоду добраться до тела.
Тэхен потянулся и приятно удивился мягкости постели, ведь в прошлый раз холодный бетон грозил отморожением всех внутренностей. Хотя, это может, тот голос грозил? Не важно. Важно, что тепло и уютно, умереть уже не хочется, а глаза спокойно оглядывают небольшую комнатушку, залитую солнечным светом. Здесь чисто и светло, вот только решетка на большом окне слегка напрягает, но это не такая уж и проблема, главное сейчас — понять, где он. Небольшая кровать приятно прогибается под весом, а рука так и тянется к графину с чистой водой, который стоит на прикроватной тумбе.
Раздумывать долго не приходится, скрип дверей отвлекает от воды, от мыслей, от разглядывания.
В комнатку вошел сам дьявол. Тэхену так показалось.
Молодой мужчина в сером костюме, который выгодно облегает и подчеркивает его статную фигуру, в кожаных туфлях, которые утопают в мягких ворсинках ковра. Черты его лица привлекают, завлекают пойти следом, поддаться соблазну и сойти с ума, умоляя, правда, Тэ еще не решил, о чем именно.
— Хорошо, что ты проснулся, — его голос.