Жар, который бросается в лицо Луи, стоит ему увидеть ответный взгляд мужчины, вовсе не от стыда. Где-то в груди расширяются молекулы кислорода, давят изнутри на рёбра, и шоколад встаёт поперёк горла. Луи давится воздухом, давится конфетами, когда мистер Стайлс смотрит на него полными тёмного огня глазами.
Он выглядит ещё более внушительно, когда поднимается из-за стола, и Луи уже предчувствует этот властный рывок, с которым его поставят на ноги. Предчувствует и желает. Но стоит мужчине сделать шаг в сторону постели, как за дверью слышится возня: громкий топот ног на деревянной лестнице и испуганный голос Лиама, пытающегося удержать кого-то.
Дверь отлетает к стене, бьётся золочёной ручкой о деревянные панели, и в помещение врывается девушка. Луи сдвигается за угол кровати, стараясь привлекать как можно меньше внимания, но испуганных глаз от неё не отводит. Лиам в ужасе замирает позади, понимая, что больше ничего не может сделать, а когда она цепляется ухоженными руками в полы пиджака мистера Стайлса, Пейн бледнеет и отступает.
— Я не смог удержать её, сэр…
— Всё в порядке, Лиам, иди, — Гарри приобнимает её рукой за плечи, кивает подчинённому. — Здравствуй, Виктория.
— Помогите мне, умоляю Вас, помогите!
Девушка едва дышит, и только сейчас Луи замечает, насколько испачканы её светлые туфли, будто она бежала по грязи, не разбирая дороги. Щёки покрыты некрасивым румянцем, рваными розовыми пятнами, а под глазами залегли тени. Она тяжело дышит, и грудь её вздымается и опадает чаще, чем бьётся сердце Луи.
— Расскажи мне по порядку, милая, — мужчина подводит её к столу, прижимает к себе. Луи молча наблюдает за тем, как его сильная, уверенная ладонь скользит по дрожащей спине, успокаивая.
— Нет времени, сэр! — её голос ломается, в нём звенит истерика, разрывая полотно воздуха визгом. — Они убьют моего отца.
— Кто убьёт твоего отца, Вики?
Мистер Стайлс склоняет голову набок, как делает всё в этой жизни, с лёгкостью, добытой практикой, с небрежным искусством, а Луи прижимается щекой к кровати, не отрывая завороженного взгляда от развернувшейся сцены. Девушка в руках гангстера выглядит ещё более хрупкой, его широкий размах плеч оттеняет низкий рост и тонкость рук. Луи кажется, что она из хрусталя, и это чувство только усиливается, когда мистер Стайлс смотрит на неё с несвойственной ему нежностью.
— Эти люди, сэр. Они явились внезапно! Несколько машин окружили дом, у них в руках были автоматы, — она трясётся в объятиях гангстера, и он крепче сжимает руку вокруг женских плеч. — Папа сказал мне бежать, и я сделала это.
Луи с колотящимся в рёбра сердцем смотрит на Гарри, и дикая, жестокая догадка пронзает его голову насквозь, но голова гангстера чуть дёргается в сторону, предупреждая, и слова застревают внутри, запертые в оцепенении. Мягкие губы мистера Стайлса касаются её виска, и девушка жмётся, доверчиво льнёт к его телу, пока правая рука мужчины незаметно для неё тянется к верхнему ящику стола.
— Всё будет хорошо, Виктория, — сладко шепчет он в её кожу, и плечи расслабляются, её покидает напряжение последних часов. Девушка верит ему, но дуло пистолета упирается в живот, и прежде, чем кто-то из них успевает хотя бы вздохнуть, звучит выстрел.
Тёмные глаза мистера Стайлса — сама смерть. И сейчас эта смерть смотрит в лицо Луи, заглядывает в его покрытую холодным потом душу, пока хрупкое тело девушки, будто в замедленной съёмке, падает на пол. Мальчишка успевает зацепиться взглядом за расплывающееся на её белой одежде пятно крови, отвратительно алое, а потом переводит взгляд на мужчину, тяжело сглатывая подкатившую к горлу желчь.
Без слов гангстер кладёт пистолет на стол, перешагивает тело на полу, и Луи в ужасе вскакивает с пола, рассыпая конфеты на ковёр.
— Нет, — шепчет он, а глаза будто приросли к её аккуратным ступням, обутым в испачканные грязью лодочки. — Нетнетнет!
— Луи.
Этот тон отрезвляет, заставляет заткнуться. Гарри протягивает руку и больно впивается в локоть пальцами, тянет к себе. Луи в ужасе осознаёт, что находится в тех же смертельных объятиях, что и девушка минуту назад. Колени подгибаются, но мужчина сжимает крепко, будто старается удержать не Луи, а себя.
— Сэр? — Лиам входит в кабинет на один шаг, замирает у порога; смотрит на Луи, игнорируя труп, а гангстер, даже не поворачиваясь, отдаёт свой приказ.
— Уберите её, — пустой на эмоции голос звучит у кожи Луи, и шатен тяжело сглатывает. — Утром Нортон должен быть у меня. Он сильно облажался сегодня.
Ассистент кивает и уходит. Долгую минуту, за которую руки Гарри не покидают его тела, не сдвигаются ни на дюйм, Луи продолжает разглядывать ноги мёртвой девушки. Ему кажется, что этот вид навсегда впечатался в его память, а живой, полный тревоги голос ещё звучит в голове.
Страх сковывает конечности, заставляет подчиняться. Луи приподнимает голову, когда мистер Стайлс касается губами впадинки за ухом, когда надавливает большим пальцем в ямочку на пояснице. А в голове бьётся мысль о том, как легко этот мужчина распоряжается чужими жизнями: отнять каждую ничего не стоит для Гарри Стайлса.
Когда рослые парни, что приходят вместе с вернувшимся Лиамом, поднимают тело, Луи зажмуривается. Стекающие вниз багровые капли, которые он успел заметить, будто разрывают тьму его сознания. Он хочет упасть и забыться, потому что от тошноты и пережитого ужаса мутит, но так же сильно Луи не хочет оставаться сегодня в этой белоснежной постели, с человеком, на счету которого столько человеческих жизней, что мальчишка боится представить.
Они уносят бездыханную девушку, будто поломанную куклу, но в помещении пахнет кровью. Стальной хвойный аромат поглощает сладкий запах шоколада, и вечер, обещавший стать новой вехой в их странных, противоречащих всем правилам реальности отношениях, превращается в катастрофу. Луи не понимает, что должен чувствовать теперь, когда едва зарождающаяся симпатия была задушена холоднокровным убийством.
Мистер Стайлс не отпускает его домой: не произнося ни слова, укладывает на кровать, прижимает своим телом к матрасу так, что мальчишке едва хватает воздуха в груди, и целует. Ласково, будто извиняется за страх, который Луи испытал сегодня, жадно, будто боится, что второго шанса не будет. Его руки ласкают шею, а губы, горячие и влажные, касаются каждого дюйма кожи, покрывают сладостью щёки.
Где-то между этими нежными поцелуями Луи засыпает, будто теряет сознание, окунаясь в ночь; забывается в тревоге, не осознавая, что мистер Стайлс до утра сжимает его дрожащее тело в объятиях, прижимаясь губами к виску.
***
Октябрь, 27, 1949 год.
Всю ночь мистер Стайлс не смыкает глаз, прислушиваясь к лёгкому дыханию Луи в его объятии. Голова мальчишки покоится на сгибе локтя Гарри, и его волосы в полнейшем беспорядке, что придаёт всему образу ещё больше мягкости. Розоватый цвет щёк манит оставить несколько нежных поцелуев на коже, но мужчина держится вплоть до раннего утра, пока рассвет не начинает разгораться где-то на границе его города. Только тогда он позволяет себе коснуться губами приоткрытого во сне рта, лизнуть невесомо языком.
Он не собирается будить Луи, просто хочет выгнать из собственной головы демонов, разбуженных убийством Виктории.
Гораздо проще не думать о поступках, изменить которые он не в силах. Старые воспоминания жалят, будто ядовитые насекомые, подкидывая картинки из прошлого, когда её детская ладонь сжимала руку Гарри, во времена, когда он был моложе. Когда он был никем.
Отдать приказ стереть Хорнов с лица земли не было трудно: жизнь Сони оказалась достаточно важной, чтобы перевесить чашу на свою сторону, а предательство Роберта, по какой бы причине оно ни было совершено, перечеркнуло любые дружеские связи прошлого. Но появление девушки в его квартире разрушило спокойную уверенность до основания, вселив в душу смятение, которого там не было многие годы.
Гарри ненавидит чувство закручивающегося холода в гулкой пустоте груди, появившееся в момент, когда ему пришлось спустить курок, забирая жизнь человека, доверявшего ему настолько.
Луи моргает, и его прекрасные глаза открываются, всё ещё замутнённые дымкой сна. Гарри дотрагивается до щеки кончиками пальцев, подушечкой большого ласкает уголок губ, и мальчишка томно выдыхает, потягиваясь под одеялом. Их ноги переплетаются, а рубашка Луи задирается, и он прижимается горячей кожей живота к Гарри, сжигая своим огнём дотла.
Сладкая нега разрушается, разваливается на куски, которые уже не собрать воедино, когда Луи моргает, фокусируя свой расплывающийся от удовольствия взгляд на Гарри, и тут же замирает, будто превращается в камень. Воспоминания вчерашнего вечера возвращаются к нему, а вместе с ними приходит и страх.
Глядя в темнеющие зрачки, мистер Стайлс понимает, что больше не хочет видеть это сломленное, дрожащее выражение лица у мальчишки, больше не хочет подчинять и использовать. Усталость сминает мужчину, будто тонкий лист бумаги, и всё, чего он хочет — увидеть улыбку на лице Луи, услышать его высокий смех, который способен выгнать тёмных демонов из недр гангстерской души.
Но Луи поднимается, стоит мистеру Стайлсу убрать руки, свешивает ноги с края постели. В тишине комнаты слышно его прерывистое дыхание, и Гарри не разрушает напряжённое ожидание, в котором застыл мальчишка. Не хочет давить.
— Что, даже не заставите остаться?
Голос Луи звучит зло, отрывисто. Он будто выплёвывает слова одно за другим, и они, как камни, вылетают из его рта, тяжёлые, оставляющие синяки. Мужчина молчит, садится, облокачиваясь на спинку кровати, и, откинув голову назад, закрывает глаза. В нём нет желания наблюдать за тем, как рвётся от противоречий сознание Луи; на то, как он сжимает и разжимает кулаки, неспособный решиться на дальнейшие действия.
— Я хочу, чтобы ты остался по своей воле.
— О! — восклицает Луи. — Теперь Вы вдруг становитесь благородным. Но, мне кажется, немного поздно: его нужно было проявлять, когда Вы принудили меня к сексу.
— Тебе понравилось. И я знал, что так будет, — мистер Стайлс сжимает ладонями виски, чувствуя приближение мигрени. — Сейчас я хочу, чтобы ты сделал выбор самостоятельно, когда видел уже так много. Ты знаешь, как приятно я могу сделать, а также знаешь, как легко я могу лишить тебя жизни. Не перекладывай ответственность на меня, реши сам.
— Вы просто подлец, Мистер Стайлс! — кричит Луи.
Страх переполняет чашу его терпения, выплёскивается через края мутными каплями. Его становится так много, что само чувство практически не имеет значения. Забыв про последствия, Луи высказывается:
— Не знаю, как Вам удалось разглядеть во мне этот изъян, и не хочу знать, но Вы оказались правы. Мне нравится заниматься сексом с Вами, потому что Вы мужчина. Я даже задуматься не могу о том, чтобы это занятие с женщиной доставило бы мне такое удовольствие. Также я понимаю, как тяжело для меня будет найти другого мужчину, — Луи останавливается, потому что ему не хватает дыхания, глотает воздух ртом. — И Вы думаете, так просто сделать выбор? Уйти и лишить себя любой интимности или остаться с Вами, рискуя однажды получить пулю в живот?
Эхо этих громких, эмоциональных слов не успевает затихнуть, как мужчина хватает Луи за запястье, тянет к себе. Тот нехотя подчиняется, делает шаг к кровати. Мистер Стайлс приподнимает рубашку выше, касается губами кожи на животе, отчего Луи дёргается, будто он сейчас выстрелит, лишит мальчишку жизни.
Но Гарри отстраняется, глядя в глаза, полные смятения, снизу вверх.
— Обещаю, я не причиню тебе вреда.
— Где все остальные? — Луи встаёт на оба колена на край кровати, возвышаясь над сидящим мистером Стайлсом и прижимает его голову к своему животу, мягко поглаживая короткие волосы на затылке. — Другие мужчины, что были до меня.
— Не здесь, — шепчет Гарри в его кожу. Он не может совладать с мурашками, которые бегут по позвоночнику от ощущения беспокойных пальцев в своих волосах.
— Вы убили их, — выдыхает Луи обречённо, но мужчина тянет его к себе, усаживает на свои бёдра, чтобы сжать лицо в ладонях.
— Они не в стране, Луи, хорошо? Я не настолько жесток, чтобы убивать, когда наиграюсь, — он целует доверчиво подставленные губы, скользит языком по линии челюсти, чтобы чуть прикусить нервно вздрагивающий кадык.
— Хорошо, — мальчишка придвигается ближе на его бёдрах, задевая собственной эрекцией возбуждённый член мужчины, и просительно стонет. — Купите мне билет в Ирландию, когда я надоем. Мы с Найлом всегда хотели уехать.
Он шепчет что-то ещё, лопочет, будто ребёнок, а Гарри уже нетерпеливо освобождает его горячее послушное тело от одежды. Луи скулит, когда остаётся голым, и мужчина оборачивает руку вокруг влажного возбуждённого члена, превращая этот звук в протяжный хриплый стон.
— Так ты остаёшься? — спрашивает Гарри. — По собственной воле?
Яркие голубые глаза Луи впиваются в него взглядом, сканируют лицо, и над верхней губой выступают капельки пота от того, как сильно мальчишка пытается противиться удовольствию, что доставляет ему гангстер.
— Как же я могу уйти, когда Вы так крепко держите меня? — шепчет он, толкаясь бёдрами.
Кожа под ладонями мистера Стайлса горит, как если бы он ласкал солнце незащищёнными руками. Ему кажется, должны оставаться ожоги от каждого прикосновения к телу мальчишки.
— Ты такой глупый, Луи, — качает мужчина головой.
Мальчишка лишь фыркает в ответ, приподнимается выше, чтобы впиться ладонями в плечи, скользнуть по спине пальцами, поглаживая вмёрзшую в кожу рябь шрамов подушечками.
— Замолчите, мистер Стайлс, и продолжайте ласкать меня, — просит Луи, и мужчина не может ему отказать, послушно сжимает член, надавливая большим пальцем на сочащуюся влагой головку.
Этот парень с открытым дерзким взглядом подчиняет его желания себе, одним плавным изгибом тела заставляя гангстера дышать через раз, сжимая зубы в тщетных попытках не потерять контроль. А когда Гарри кладёт свободную руку на нежную щёку, Луи доверчиво льнёт, будто котёнок, к ласке. Несмотря на вчерашнее убийство и бушующий внутри страх, мальчишка выказывает привязанность и желание.
— Я думаю, пора, если Вы не хотите остаться без своего удовольствия, — произносит он сквозь прерывистое дыхание. — Потому что я уже близко.
Гарри целует вместо ответа, напористо и жёстко, сминая сладкие губы. Он тянется в сторону, но Луи отстраняется, коротким движением руки возвращает его на место, сам изгибается и достаёт масло. Мужчина не в силах устоять наклоняется, ведёт носом по выгнувшемуся боку, чуть сжимает кожу зубами. Заливисто смеясь, Луи выпрямляется, шутливо отталкивает его прочь.
Не пытаясь возражать, мистер Стайлс расслабляется, принимая ласки Луи, его желание. Он больше не напуганный котёнок и не холодно-безразличный. Теперь желание плещется в голубых глазах, заставляя их сверкать, как звёзды.
Живые, шустрые пальцы расправляются с его бельём, и Луи не раздумывая выливает пригоршню масла на член мужчины, тут же растирая блестящую густоту по всему стволу, с упоением прикусив нижнюю губу. Гарри стонет, сжимает его плечи, стараясь проглотить всё это удовольствие разом, но оно слишком большое, слишком неожиданное для ситуации, в которой они оказались.
— Детка, я должен подготовить тебя, — говорит мужчина, но Луи перехватывает его запястья, оставляя там влажный масляный след, и сквозь сдерживаемую из последних сил маску приличия проглядывает совершенно дикое желание.
— Вы трахаете меня достаточно часто, сэр, чтобы не повредить.
— Всё равно будет больно, — Гарри едва держится: каждый удар его сердца отдаётся звоном в ушах, а член пульсирует желанием.
— Возможно, это то, чего я хочу, — шепчет Луи, сжимает член у основания, чтобы в следующую секунду мягко опуститься на него.
Тугой жар обволакивает гангстера, кажется, не только в паху, всё тело шипит и плавится от избытка температуры. Он замирает, ошеломлённый, а Луи кладёт влажные масляные руки на сильные плечи, дёргает бёдрами чуть вперёд. Голоса звучат одновременно и сливаются вместе, наполняя комнату, когда пара стонет.