— Думал, ты хотел уехать, — безразлично бросает он, но, глядя в расширенные зрачки мальчишки, отбрасывает игры и достаёт то, к чему тянулся с самого начала.
Один из его перстней, тяжёлый и дорогой, оказывается в холодной ладони Луи. Мужчина сжимает тонкие пальцы мальчишки на кольце и тянет его к себе, прижимая дрожащее тело к груди.
— Ещё никто не пытался понять меня, — произносит он, и со сладким, замирающим между рёбрами удовольствием слышит тихий выдох. — Это не признание в любви, чтобы ты понимал.
Луи отстраняется, внимательно смотрит в его лицо, и Гарри не в силах отказать себе: он сжимает юношеский подбородок пальцами и задирает голову мальчишки чуть выше.
— Ты просто оказался лучше всех, кто был до тебя, — глядя в глаза Луи, медленно произносит он и получает едва заметный кивок в ответ.
И этого достаточно для них двоих: Гарри подхватывает горячее тело на руки, скользя ладонями по голым бёдрам, но стонет Луи, лишь когда его кожа касается жёсткой ткани так и не снятого гангстером пальто. Несколько шагов в сторону кровати Стайлс сжимает мальчишку так, будто от этого зависит его собственная жизнь, вдыхая неповторимый запах улиц его города, впитавшийся в молодую кожу.
Он не церемонится, достигнув кровати, отдёргивает одной рукой сияющую белизной ткань полога в сторону и кидает Луи в центр. Тот выгибается подобно коту, безмолвно требуя прикосновений всем телом. Гарри внимательно оглядывает приоткрытые губы и полностью закрытые, украшенные длинными ресницами глаза, выглядывающие в вырез рубашки лепные ключицы — всё в Луи выглядит идеально, заставляя кровь кипеть, а любые доводы — растворяться в мареве желания.
Гангстер сбрасывает пальто на пол и нависает над мальчишкой, едва касаясь приоткрытого рта своими губами. Луи сам углубляет поцелуй. Он тянет Стайлса за ворот пиджака одной рукой, жадный и требовательный, прижимается всем телом.
Всю ночь, пока Гарри трахает его, и позже, когда они спят, уставшие, пальцы мальчишки не размыкаются. Он сжимает перстень, как самое драгоценное сокровище.
Как единственное, что важно.
***
Ноябрь, 15, 1949 год.
Тень смерти всегда присутствует в его жизни, шныряет в тёмных уголках его дома, в его воспоминаниях. Несмотря на род деятельности, Гарри постоянно удаётся разминуться с ней. Но сегодня она распахивает свои чёрные крылья над ним у дверей собственной бильярдной.
Мерседес останавливается у заведения, и Лиам покидает салон, чтобы открыть боссу дверь одним плавным движением. Прошедший утром дождь оставил блестящие в свете осеннего солнца лужи. Начищенные ботинки Пейна мокрые, так же как и не успевшие просохнуть окна здания.
Гарри выходит из машины в размеренном ритме собственной жизни под уверенный стук сердца. Краем глаза он замечает фигуру Луи за углом, поднимает руку в белой перчатке, чтобы поманить привычным жестом.
Громкий визг тормозов врывается в их повседневность, разрушая её на мозаичные осколки. Сердце Гарри реагирует на этот звук ускоренным ритмом, разгоняется до скорости света за мгновение. Будто в замедленной съёмке он видит, как Луи вскидывает голову, замечая автомобиль, и размеренный шаг ускоряется, превращаясь в бег.
Внутренний таймер отсчитывает доли секунды. Тик-тик-тик.
Гарри хватает Лиама за плечо и толкает за колесо автомобиля. Когда он оборачивается, то понимает, что вытащить пистолет нет времени: машина близко. Из открытого окна высовывается человек с автоматом в руках. Его усмешка полна превосходства и желания убить.
Свинцовая очередь убийственным градом обрушивается на здание, разнося стёкла вдребезги, кроша кирпичную облицовку в песок. Звон стекла смешивается с грохотом оружия и лязгом отработанных гильз, что щедро сыпятся на асфальт.
Смерть оказывается ближе, чем когда-либо. Заглядывает тёмными провалами безразличных глаз гангстеру в лицо, и Гарри готов ответить ей «да», но ладони Луи сжимаются вокруг его предплечий, когда он наконец добегает.
Оказавшись рядом с мистером Стайлсом на миг раньше, чем ровняется с ними автомобиль, мальчишка успевает прикрыть его своим телом. Предназначенная сердцу Гарри пуля входит в его плечо, но сквозь плотно сжатые губы не вырывается ни звука. Боль, с которой пальцы мальчишки впиваются в его руки, ощущается даже сквозь плотный драп пальто.
Под громкий свист налётчиков автомобиль проносится мимо, исчезая за углом, оставив после себя разрушение. Время возвращается к своему привычному темпу, когда Гарри переводит взгляд на мальчишку, и, будто именно это даёт толчок, Луи оседает в его руках.
— Лиам, — зовёт Гарри.
Ассистент оказывается рядом тут же: зрачки расширены в ужасе, а грудь тяжело вздымается, будто он бежал без остановки долгое время. Несмотря на явные признаки шока, Лиам проявляет готовность выполнить любой приказ.
— Привези доктора Питт как можно скорее, — и ещё до того, как гангстер успевает договорить, Пейн вытаскивает из покорёженного Мерседеса тело водителя, и садится за руль.
Произведённый несостоявшимися убийцами шум привлекает людей: на место происшествия стекается толпа зевак, и люди Стайлса, стряхивая с одежды осколки стёкол и щепки разнесённой выстрелами мебели, появляются на улице. В голове щёлкают мысли, будто кнутом по нервам. Гангстер сжимает в объятиях мягкое тело Луи. Глаза его прикрыты, но по отрывистому дыханию понятно, что сознание он не потерял.
— Найдите их, — кричит Гарри. — Всех до одного. И прикончите.
Его колотит от бешенства, и он называет баснословную сумму за голову каждого, кто посмел участвовать в покушении на его жизнь.
— Мне нужна помощь, — шепчет Луи. Бледные губы приоткрыты, когда он пытается дышать между словами. Гарри почти чувствует его боль.
— Я знаю, ягодка, — шепчет он успокаивающе, пока поднимает юное тело на руки. На его белых перчатках остаётся кровь.
Внося Луи в бильярдную, гангстер надеется, что кровь мальчишки не останется на его руках. Но рана вряд ли смертельна хотя бы потому, что Луи находит в себе силы сопротивляться.
— Я жил на улице с десяти лет, мистер Стайлс, — с придыханием говорит он, оттягивая здоровой рукой воротник пальто гангстера. — Не нужно носить меня на руках.
Гарри одаривает его ласковой и совсем не весёлой улыбкой. Он открывает дверь и несёт Луи к кровати. Голубые глаза распахиваются в недоверии, и прежде, чем мальчишка успевает возразить, гангстер укладывает его на белейшее одеяло, пачкая то алым цветом вытекающей из раны крови.
— Доктор будет очень скоро, — мягко говорит он, присаживаясь рядом.
По внутреннему наитию его ладонь находит ледяную дрожащую руку мальчика, и Гарри переплетает их пальцы.
— Зачем ты сделал это? Зачем закрыл меня?
— Наверное, сработал инстинкт, — отвечает он, думает минуту, и поправляет себя. — Нет. Всё-таки была одна мысль.
Луи приподнимает свободную руку, тихо кряхтя от боли, и дотрагивается пальцами до кольца под свитером. Гарри видит очертания украшения сквозь слой одежды, и что-то внутри него разваливается на части при мысли, что мальчик носит его подарок у сердца.
— Я вдруг осознал, что не хочу жить свою жизнь без вашего в ней присутствия, — медленно говорит Луи, но прежде, чем гангстер успевает ответить, в комнату врывается девушка. По пятам за ней следует Пейн.
— На стол его, мистер Стайлс, — командует она, и Гарри тут же послушно поднимается. Рука Луи бессильно выскальзывает из его ладони.
Лиам помогает перенести мальчишку на стол и осторожно уложить на живот после того, как Гарри собственноручно сбрасывает все важные документы на пол. Они топчут их подошвами туфель, суетясь вокруг истекающего кровью Луи.
— Спасибо, что пришла, Ингрид, — произносит мужчина, когда доктор ловко вспарывает свитер. Она сосредоточенно кивает, не отрываясь ни на секунду. Осматривает рану, чуть надавливая пальцами на края, и Луи под её руками скрипит стиснутыми зубами, удерживая рвущиеся наружу стоны.
— Думаю, я нужен внизу, сэр, — тихо говорит Лиам, будто не решается отвлечь их внимание от пациента. — Полиция здесь.
— Иди и сделай свою работу, — разрешает Гарри.
— Тогда ты будешь помогать, — бросает девушка гангстеру, когда за Пейном закрывается дверь.
Гарри сбрасывает пальто на пол, закатывает рукава чёрной рубашки до локтей. По очереди с доктором Питт они моют руки. Когда её инструменты разложены у тела Луи и всё готово, Гарри позволяет себе склониться над мальчиком, чтобы оставить поцелуй на его влажном от холодного пота виске.
— Всё будет хорошо, Луи. Ты потерпишь?
— Будто хоть раз рядом с вами у меня был выбор, — огрызается мальчишка и зажмуривается, потому что доктор кивает Гарри на его плечи, и тот прижимает пальцы к краям раны.
— Я быстро, милый, — ласково говорит она для Луи, будто он ребёнок. — Ты даже не почувствуешь.
Когда щипцы оказываются в её уверенных профессиональных пальцах, Гарри растягивает кожу в стороны, открывая рану сильнее. Мальчик чувствует. Он дёргается, но гангстер давит сверху, не позволяя сдвинуться. У ослабленного ранением Луи нет шансов.
Он скулит едва слышно, стараясь сдержать боль в себе и выглядеть сильным, но, когда Ингрид погружает инструмент в рану, а кровь выливается пульсирующими толчками, Луи кричит. Гарри слышал много криков в своей жизни, большинству из них причиной был сам, но этот высокий, раздирающий грудную клетку вой навсегда останется под его кожей.
Пальцы скользят от количества крови, и Луи затихает. Он лишь мелко дрожит и хрипло дышит, когда доктор Питт достаёт, наконец, пулю. Гарри инстинктивно ведёт плечом, сгоняя наваждение: старые шрамы ноют от воспоминания, как Ингрид проделывала ту же процедуру с ним пару лет назад. Гангстер заглядывает в бледное лицо Луи, прекрасно осознавая испытываемую мальчишкой такую знакомую боль.
— Спасибо, мистер Стайлс, — со звоном она отбрасывает использованный инструмент в сторону. — Дальше я справлюсь сама.
Гарри кивает, обходит стол. Тусклый блеск брошенной на пол пули привлекает его внимание. Гангстер наклоняется, поднимает предмет, зажимая между окровавленных пальцев, и прячет в карман. Неуверенность течёт по венам. Кровь на его кровати, разбросанные бумаги и смятение в душе — вот во что мальчишка превратил его жизнь. Тем не менее Стайлс не способен покинуть комнату, пока Ингрид обеззараживает рану под тихие всхлипы Луи. Оставляя Лиаму возможность решить возникшие проблемы, Гарри остаётся.
Впервые он игнорирует проблему собственного бизнеса ради неясного веления сердца.
Гарри садится на край постели, не отрывая тёмного взгляда от болезненно изломанного тела на своём столе. Когда Луи поднимает свои девчачьи ресницы и гангстер видит его глаза, воздух между ними сгущается. Тонкая нить напряжения стягивает пространство.
Пока ловкие пальцы Ингрид колдуют над раной, сшивая её, Гарри не может отвести глаз от лица его мальчика. Не может вдохнуть. Именно в этот момент он понимает, что уже не отпустит, а Луи, будто нарочно, улыбается так сломлено, что Стайлс поднимается на ноги не в силах усидеть. Словно животное в клетке, он меряет комнату шагами, не глядя больше на Луи, но под отчётливый звук его дыхания.
— Всё, — отчитывается девушка, складывая окровавленные инструменты в сумку. — Попрошу Лиама отвезти меня.
— Ингрид, я в долгу.
— Не стоит, мистер Стайлс, вы давно выплатили его авансом.
Дверь ещё не успевает закрыться за ней, а гангстер уже на коленях, сжимает безвольную руку в своей, а губы ищут ответ, прикасаясь к приоткрытому рту Луи. Гарри целует ласково, пытаясь передать толику сил своему мальчику. Чужие губы приоткрываются, и Луи отвечает на поцелуй. Со всей испытанной болью, с поселившейся вопреки всему в сердце преданностью.
— Так что, я смог сделать это? — чуть отстраняясь, шепчет он. — Я получил вас?
Гарри ничего не остаётся, кроме как выдохнуть в ответ:
— Да.
***
Ноябрь, 21, 1949 год.
Тишина действует умиротворяюще. После всех этих волнений и расправ она убаюкивает, окутывает спокойствием. Гарри подкуривает сигару. Густой дым наполняет атмосферу кабинета, приближая мужчину к состоянию нирваны.
Цифры пляшут перед глазами, и гангстер отталкивает от себя толстые бухгалтерские папки, откидывается в мягком кресле. За окном светит солнце, проникая внутрь незваным гостем. Возможно, последний погожий день этой осени.
Гарри был бы счастлив провести как можно больше времени в этом состоянии одиночества. И словно затем, чтобы напомнить ему об обратном, за дверью слышится лёгкий топот.
Луи распахивает дверь здоровой рукой, улыбаясь отчаянно счастливо. Словно порывом ветра негу уносит прочь, и Гарри чувствует укол радости в груди при виде своего мальчика.
— Знаешь, о чём написали в сегодняшней газете? — он помахивает прессой перед носом гангстера.
— Удиви меня, — улыбается Гарри. Он знает, но нетерпение Луи, скользящее в восторженных жестах и яркой улыбке, заставляет соврать. Только чтобы услышать захлёбывающийся восхищением голос.
Новости касаются Сони, и Гарри ничуть не удивлён энтузиазму мальчишки. Луи всё говорит, чуть морщась, когда в забытье дёргает больной рукой, пытаясь жестикулировать. Глаза горят ликованием, а волосы вновь растрёпаны беспощадным осенним ветром. Луи пахнет свободой.
Гарри думает, что раньше был уверен: глубокая привязанность подобна оковам. Он не хотел, чтобы мальчишка забрался в его сердце, опутав цепями и подчинив себе. Сейчас одна улыбка Луи дарит крылья. До встречи с ним Стайлс был уверен в своей власти и знал, что может иметь весь мир, после — он, наконец, почувствовал это в полной мере.
Если ты откроешь глаза, то закрыть их уже никогда не сможешь. Гангстер понимает, что поселившиеся внутри чувства намертво въелись в душу в тот момент, когда Луи закрыл его собой.
— А что интересного у тебя? — Луи заглядывает в документы, и от количества непонятных цифр между его бровей пролегает складка. Гарри смотрит на тонкие губы в дюймах от своего лица и медлит. Желание поцеловать мальчишку стало постоянным спутником, фоновым шумом его жизни.
— Ты, — гангстер тянет Луи себе на колени.
В каждом движении юного тела угадывается томность летнего дня, клонящегося к закату. Несмотря на осеннюю сырость, в кабинете царит тепло, исходящее от Томлинсона. Долгие взгляды входят в привычку, когда Луи внимательно вглядывается в лицо гангстеру, и мужчина, завороженный, не в силах отвернуться. Они замирают, глаза в глаза, и время будто замедляется только для них.
— Мистер Стайлс, — Лиам проскальзывает в кабинет. — Луи.
Мальчишка раздражённо подкатывает глаза, вызывая у Гарри улыбку.
— Ничего не поделать, ягодка, нужно работать, — разводит Стайлс руками.
— Да, я понял.
Нехотя Луи поднимается с его колен, кивает Лиаму. Пока Гарри надевает пальто, он устраивается в мягком кресле, что ещё хранит тепло хозяина. Книга, которую читает Луи, хранится в ящике с пистолетом, и это странно, но уже почти привычно для них.
— Береги его, Лиам, — бросает мальчишка, раскрывая её на нужной странице. Пейн замирает, вопросительно указывает на себя. Гарри смеётся, жестом показывая не обращать внимания, и надевает шляпу. Он не оборачивается, но чувствует ввинчивающийся в спину тревожный взгляд.
Кто-то особенный теперь заботится о нём.
***
Ноябрь, 22, 1949 год.
Глубокой ночью Луи просыпается от того, что его лицо ласкает дождь. Он морщит нос, не открывая глаз, и чувствует влагу на щеках и веках. Потом следует поцелуй: лёгкое касание губ, от которого в затуманенном сном мозгу всё размывается и плывёт.
Стон, протяжный, словно прибой, сладкий, словно дождь на языке, обжигает кожу лица. Луи приоткрывает глаза, но в комнате темно. Ему и не нужно видеть, он чувствует родной запах мистера Стайлса: металл огнестрельного оружия и дорогие кубинские сигары, а также горчинка крепкого виски. Луи поднимает обе руки, запуская во влажные волосы мужчины, с которых всё ещё капает вода. Мимолётная боль в плече заставляет резко пробудиться.
— Тише, ягодка, — голос над ним истончается до шёпота. — Ты ещё не до конца здоров.