Алек почувствовал, что в его штанах стало тесно, и поспешно отвёл взгляд.
Всё это было слишком – он срочно нуждался в глотке свежего воздуха.
Бросив несколько купюр на стойку, Алек направился к выходу. Он пытался уверить себя, что стоит оказаться от Магса подальше, стоит почувствовать ночной ветер – и наваждение спадет.
Но все надежды оказались напрасными.
Алек прижался лбом к кирпичной стене, признавая поражение – не уследил, не остановил, позволил… Магс пробрался под кожу. Затронул душу заразительной улыбкой, пробудил желание одним взглядом глаз цвета коньяка, всколыхнул те чувства, о которых раньше и думать-то было не нужно, потому что их не было.
«Не думать, не думать, не думать» – самовнушение всегда помогало. Но мысли сами возвращались к морковного цвета рубашке, сильным рукам, которые могли так плавно двигаться, к манящим губам…
– Александр, у тебя все хорошо?
Алек обернулся. У Магса какая-то супер-способность подбираться так бесшумно, или просто он сам так глубоко погрузился в самобичевание, что не заметил бы и пробежавшего мимо слона?
– Эм… Да… Я… Хорошо.
Алек не злился на себя за то, что не удалось сформулировать мысль с первого раза - на словах вообще очень сложно сосредоточиться, когда от губ до губ всего пять сантиметров.
В груди стало слишком тесно. Легкие, пытающиеся набрать в себя как можно больше воздуха, давили на ребра изнутри. Распирали. Виски пульсировали, а во рту пересохло.
Притянуть за воротник ещё ближе и прижаться своими губами к чужим – не желание, а необходимость. Это так неправильно и правильно одновременно. Нельзя было целовать мужчину, признаваясь, наконец, самому себе в том, кто он есть. Ощущать мягкость губ, понимать, что никогда ещё не было так хорошо. Дрожать от легкого прикосновения пальцев к щеке.
Осознание пришло через несколько долгих секунд. Алек оторвался от губ, ошарашенный своим поступком. На щеках выступил румянец, и он попытался сделать шаг назад, но сильные руки этого не позволили.
– Александр, не убегай от меня, – хриплый шёпот, почти мольба. – Позволь себе… Тебе нечего стыдиться.
Борьба глазами, в которой Алек заведомо проиграл. Он и не хотел уходить. Слишком хорошо ему было в тот момент. Слишком правильно. Слишком свободно. А Магс бы и не отпустил.
Уже было не важно, кто потянулся за поцелуем первым, но на этот раз никто из них не собирался довольствоваться нежным прикосновением губ. Алек несмело приоткрыл рот, касаясь нижней губы Магса языком, и это как позволение, зелёный свет, красная тряпка для быка.
Магс сделал шаг вперёд, припечатывая к кирпичной стене, углубил поцелуй, руками прижал ближе к себе. Алеку пришлось слегка прогнуться в пояснице.
Волнительно. Ярко. Обжигающе горячо. Словно разноцветный фейерверк, взрывающийся сотнями оттенков где-то под рёбрами. Алек зарылся одной рукой в густые тёмные волосы, второй смял в кулак ткань рубашки.
Слишком сильно.
Он потерял контроль над своим разумом и телом.
Слишком ново.
Магс прикусил мочку уха, влажными поцелуями спускаясь к шее. Алек забыл, как дышать. Он знал только то, что не хочет останавливаться.
Комментарий к Флэшбэк.
*1 – речь идёт о 12 главе «Мастера и Маргариты» – «Черная магия и её разоблачение»
========== Глава 3. ==========
Как ни странно, вместе с конём исчезает
из жизни частица красоты.
Как паруса в море, конь для нас символ
чего-то необычного, романтического.
В. Бегунов
Подняться с замёрзшей земли было просто необходимо.
Он не знал, сколько просидел под этим деревом, и не был уверен, что найти дорогу обратно будет так уж просто. Но попробовать стоило. Магнус встал с земли и стряхнул с любимых брюк налипшие травинки и грязь.
К его чести, всё это время он думал в основном о помощи «Феерии». И лишь немного – немного, правда – об Александре.
Нет. Стоп.
Мариз оказалась здравомыслящей женщиной и догадывалась о возможном будущем цирковой труппы в современном мире. Она была открыта новым предложениям, чтобы подарить «Феерии» шанс на вторую жизнь.
Никого уже нельзя было удивить обычной программой из акробатов, жонглёров и клоунов, насколько бы хороши они не были. Нужно было что-то ещё, что-то, что привлечёт внимание и запомнится.
Лес вокруг не навевал пугающих мыслей, но Магнус всё равно не смог сдержать облегчённого вздоха, когда между стволами деревьев мелькнул свет. Стоянка была неподалеку.
Мариз радушно предложила гостям переехать в свободные комнаты в особняке, но никто не захотел бросать привычное жильё.
Даже Изабель решила остаться с ними.
Изабель… Так похожая на своего брата.
Каковы были шансы?
Шансы были нехилые. Как он и предполагал.
Прошло уже полтора года, а образ Александра даже размываться не хотел, не то что исчезать из подкорки сознания.
Кто там говорил, что нельзя влюбиться за двадцать четыре часа?
Выкусите.
Магнус дошёл до автокемпера за несколько минут. Дверь оказалась лишь прикрыта, и его остановило громкое удивлённое:
– Не может быть!
Да, Изабель никогда не умела сдерживать эмоции. На неё кто-то шикнул, кажется, Рафаэль, и Магнусу пришлось прислониться к приоткрытой двери вплотную, чтобы расслышать приглушённые голоса.
– Да говорю вам, это тот самый Александр. Лучшая-ночь-в-моей-жизни-Александр, – Рагнор фыркнул и наверняка с выражением «я сразу всё понял, я всё знаю» закинул ногу на ногу.
– Ты сейчас вообще-то о моём брате говоришь.
– Ну да. Они узнали друг друга, и это «Магс». Ты же слышала. Не похожи они на просто знакомых. К тому же, драма из-за таинственного Александра разыгралась именно после Индианаполиса, и можешь считать меня кем угодно, но я не верю в такие совпадения.
– Они не могли…
– Могли-могли. А этот Алек помолвлен.
– Индианаполис был до помолвки!
– Да неважно. Просто мы снова возвращаемся к тому, с чего всё началось. Чур я пить с ним больше не буду!
– Помоги мне, Гефест, я больше не могу это слушать, – устало вздохнул Рафаэль. – Вы, конечно, стоите друг друга, но может мы дождёмся Магнуса и спросим у него лично?
– Я всегда знал, что дух авантюризма в тебе никогда и не рождался.
– Ты слишком правильный, Рафаэль, – подхватила Изабель.
– То, что я не хочу обсуждать Магса за его спиной, лишает меня авантюрной жилки? Напомнить вам, что я каждый день подвергаю жизнь опасности?
– Потому что крутишь огонь? Да даже если тебя поджечь, ты будешь веселиться и наслаждаться жизнью, как ни в чём не бывало.
– И всё же…
– И всё же, самая здравая идея – у Рафаэля, – Магнус не дал Изабель вернуться к теме и распахнул дверь, давая понять, что всё слышал. – Вот примерно поэтому его я ценю и уважаю больше, чем вас двоих.
В автокемпере на секунду воцарилась тишина, а потом три пары глаз уставились на Магнуса. Председатель Мяо спрыгнул с книжной полки и подошёл к хозяину.
– Ауч!
– Был бы ауч, Иззи, если бы мы не знали, что он врёт, – усмехнулся Рагнор. – Мы его любимчики. А он всё-таки тот самый Александр, верно?
Магнус подхватил Мяо на руки и занял свободное кресло напротив Изабель.
– Да. Не сложно было догадаться, – он не собирался скрывать что-либо от друзей.
– Нам жаль, – Рафаэль положил руку Магнусу на плечо и присел на подлокотник кресла. – Расскажешь?
– Да вы и так всё знаете.
Рагнор обеспокоенно переглянулся с Изабель и Рафаэлем.
– Но как так получилось? Ты ведь тоже был удивлен увидеть его.
Магнус поморщился. Рука утонула в мягкой кошачьей шерсти.
– Судьба, друг мой, творит иногда очень странные вещи. Александр… Алек, – исправился он, взглянув на Изабель, – он не рассказывал мне, чем занимается. Но я подозревал, что, благодаря тебе, когда-нибудь увижу его снова.
– Что?
– Татуировки. Руны, – Магнус опустил взгляд. – У тебя такие же, как и у него.
– Да. Как и у всех в Феерии, – медленно протянула Изабель, словно всё ещё не понимала, к чему он клонит.
Магнус принялся рассматривать узор ковра, пробежал глазами по геометрическим фигурам и линиям, украшавшим полотно, вернулся к шерсти Председателя, но не решался посмотреть на Изабель, хотя её взгляд чувствовал даже кончиками волос.
Мяо фыркнул и спрыгнул с его колен.
– Я не знал, что это какой-то отличительный знак вашего цирка. Ты старалась не распространяться о прошлом, Алек тем более, но было ясно, что они для вас многое значат.
Изабель нервно провела рукой по волосам, встала, быстрым шагом направилась к двери и лишь в последний момент обернулась через плечо.
– Ты взял меня только из-за них?
– Хотя это и первое предположение, которое могло возникнуть, но это не так, – Магнус встал и сделал шаг к Изабель, но та мотнула головой, и он так и замер с протянутой рукой. – Тогда мы просмотрели уже около пятидесяти девушек, ассистентка была нужна срочно, но никто не подходил. Все они слились для меня в яркое пятно из блёсток. Притягательное, но не заинтересовавшее настолько, чтобы кого-то взять. Не буду врать, я обратил на тебя внимание из-за твоих татуировок. Но взял, потому что ты была слишком хороша для нашего шоу.
Изабель внимательно посмотрела Магнусу в глаза и, как будто нашла там что-то, за что смогла уцепиться, дёрнула уголками губ в подобии улыбки:
– Я скоро вернусь.
Дверь за ней закрылась с лёгким щелчком.
***
Алек отработанным движением отпустил тетиву и проследил за тем, как ещё одна стрела летит прямо в цель.
Ему с малых лет вбивали одно простое правило – нельзя подходить к лошади, когда тебя обуревают чувства. Любая сильная человеческая эмоция не приведёт ни к чему хорошему.
Алек не был с этим полностью согласен. Он никогда не считал лошадей рабочей силой, созданной только для исполнения трюков. Каждый из них был его другом. Но у всех случаются плохие дни. По-настоящему плохие, когда боли и злости так много, что руки сжимаются в кулаки, или когда волна замешательства накрывает с головой.
И для таких моментов у Алека были лук и стрелы.
Благодаря им неплохо получалось возвращать эмоциональную устойчивость, но сегодня даже это не помогало, и мысли вновь и вновь возвращались к тому, о ком Алек запретил себе думать.
Принять стойку, проверить положение рук, ног и головы.
Как такое могло случиться? Почему их судьбы настолько переплелись?
Взять в правую руку очередную стрелу и вставить в гнездо, положив оперение на тетиву.
Сегодняшний день грозил войти в десятку худших.
Согнуть руку в локте, притягивая тетиву со стрелой к подбородку.
Как прийти к внутреннему согласию, когда одновременно хочется и избегать Магнуса как можно дольше, и прямо сейчас кинуться к нему в автокемпер, чтобы поговорить?
Прицелиться, задержать дыхание на полувыдохе и выстрелить.
– Итак, ты спал с Магнусом Бейном?
Алек вздрогнул от неожиданности и не проследил за стрелой, которая уклонилась от центра мишени.
Изабель не обратила на это внимание. Она села на край манежа и похлопала по месту рядом с собой.
Прожекторы были отключены, и свет проникал только сквозь распахнутый с двух сторон занавес, но солнечных лучей было достаточно, чтобы осветить всю площадку под куполом.
– А ты работала на Магнуса Бейна и путешествовала с ним? – Алек всё так же стоял на одном месте и сжимал в руке лук.
– Туше, – робко улыбнулась Изабель.
Почти впервые в жизни Алеку было неловко рядом с сестрой.
Они были неразлучны с детства. С самого рождения младшей сестрёнки Алек души в ней не чаял, терпел все её шалости и всегда прикрывал перед родителями. У них была какая-то особая, почти осязаемая связь. Изабель достаточно было положить ладошку на плечо, чтобы он перестал плакать, когда доктор накладывал гипс на очередной перелом после неудачного падения с лошади, а Алек мог просто быть рядом, чтобы сестра чувствовала себя в безопасности.
Молчание начало затягиваться, и Изабель откашлялась, откинув волосы за спину:
– И ты с Лидией?
– Да, – односложный ответ. Он скучал по Изабель, очень скучал, но сейчас, когда узнал, что с ней всё хорошо, беспокойство уступило место обиде, запустившей щупальца в самую глубину души.
– Я не понимаю… Она же тебе никогда не нравилась, как девушка.
– Вот именно, что ты не понимаешь! – Алек сам не ожидал, что его голос сорвется под конец фразы.
Изабель медленно встала и подошла к нему:
– Ну так объясни мне.
Как можно вложить в слова всё то, что произошло за два года? Изабель ушла, Роберт погиб, Алек стал другим человеком…
– Лидия была рядом в самый трудный период моей жизни.
«И отец воспитал меня достойно», – добавил он мысленно.
– У меня в голове никак это не укладывается. Вас всегда связывала крепкая дружба, и только папа спал и видел, как бы вас поженить, но… – в следующий момент она резко мотнула головой. – Это потому что он умер, да?
Алек поднял взгляд, но не смог ответить.
Не услышав отрицания, Изабель сделала ещё шаг вперед и положила руки ему на грудь.
– Ты никому ничего не должен доказывать. Чего ты добьёшься этим, кроме как того, что сделаешь несчастным и себя, и её? Какой будет ваша совместная жизнь?
Каждое слово Изабель, сказанное впопыхах, в попытке донести истину, било как пощёчина.
Весь этот разговор вернул Алека назад, когда он точно так же стоял с Джейсом, старающимся понять его мотивы, и слушал примерно те же аргументы. Вот только он уже всё решил.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Ты поссорилась с отцом и ушла, даже не сказала мне и Джейсу о своём решении, хотя мы всю ночь проторчали у дверей твоей комнаты. Просто сбежала. И сейчас возвращаешься и строишь из себя хорошую сестру? Ты и правда ничего не понимаешь, Изабель.
Он убрал её ладони от своей груди, перехватил лук и направился к форгангу.
***
Вечером в холле второго этажа было очень шумно: и артисты, и работники «Феерии» собрались здесь для обсуждения дальнейшей судьбы труппы. Места всем на трёх больших диванах катастрофически не хватало, поэтому в качестве стульев использовались подлокотники, тумбочки и подоконники. Кто-то стоял, подпирая стены, кто-то принёс с собой клетчатые мохнатые пледы и расположился прямо на полу.
Алек уселся в углу большого коричневого дивана. Лёгкими круговыми движениями поглаживал коленку сидящей слева Лидии. На подлокотнике устроился Саймон, а позади облокотились о спинку дивана Джейс и Клэри.
– Я не могу поверить в то, что Изабель вернулась к нам, – Клэри заправила выбившийся рыжий локон за ухо.
Рядом вздрогнул Саймон, который вообще сегодня вёл себя в два раза тише, чем обычно.
– Мы все ещё не осознали полностью, что произошло, – обернувшись, Лидия мягко улыбнулась. – Но я точно уверена в том, что сейчас всё будет по-другому, и наши дела пойдут в гору.
– И почему ты не пророчица, Бранвелл? – усмехнулся сидящий на диване напротив Тайбериус, как всегда окружённый танцовщицами.
Было время, когда подростками Джейс и Саймон принимали ставки на то, с кем и со сколькими из своего коллектива тот успел переспать. Однако, Тайбериус вскоре всё узнал, и очень доходчиво объяснил двум зарвавшимся мальчишкам, что девушки его коллектива – это не предмет игрищ и денежных призов, и что сам он не смешивает секс с работой.
– Радуйся, Тай. Иначе я напророчила бы тебе огромный прыщ на носу.
Тайбериус скривился. Все в «Феерии» знали, как он следит за своей внешностью, и что даже небольшое покраснение на всегда идеальной коже моментально погибало под гнётом косметических средств.
– И все же, кто-нибудь знает, что Изабель делает с Бейном? – спросил Джордан. Он сидел, прислонившись спиной к плечу Себастьяна, и прижимал к себе Майю.
– Думаю, лучше это узнать у неё, – резко ответил Алек, подав голос впервые с того момента, как пришёл в холл. Лидия успокаивающе провела кончиками пальцев по его предплечью. Он выдохнул. – Прости.
– Да все нормально, Алек, – махнул рукой Джордан. – А вот, кстати, и они.