Гарри еще секунд десять задумчиво пожевал лакричную палочку, а затем, услышав характерный сдвиг камня, поднял одеяло. Первокурсник почти не дышал – то ли от страха, то ли стараясь быть незаметным.
- Опять не успел до отбоя? – поинтересовался Поттер, и Риддл согласно кивнул.
Гарри закатил глаза, уже понимая, что Риддл подтвердит что угодно, лишь бы от него отстали. «Как он там говорил? Не важно в мировых масштабах?»
- Ладно, возьмем за основу то, что ты не имеешь чувства времени, а не мечтаешь вылететь из школы как можно скорее.
Том немного побледнел после последней фразы, и Гарри с удовлетворением подумал, что он не ошибся. Еще одна Гермиона, только мальчик и гораздо более симпатичный.
- А раз ты не хочешь, то нам придется подождать еще какое-то время, чтобы убедиться, что Филч ушел достаточно далеко.
Том снова согласно кивнул, и Гарри взял с тумбочки всю упаковку с лакричными палочками и протянул ребенку.
- Так будешь?
Том Риддл был милым мальчиком. Если молчал, не смотрел злобно и не стоял над душой хмурой тенью. А еще Том выглядел забавно, когда жмурился с полным ртом сладостей.
- Тут есть еще шоколадная лягушка.
Мальчишка с сомнением посмотрел на Гарри сверху вниз, и тот воспользовался этим, чтобы внимательнее рассмотреть первокурсника. У него были поразительно глубокие синие глаза. Внутри ярко горел маленький злой огонек, несмотря на то, что их обладатель сейчас был вполне счастлив. Гарри уже видел магглорожденных, которые впервые пробовали волшебные сладости, и они были просто в восторге. Лягушек почему-то опасались, но бобы Берти Боттс уплетали за обе щеки, наплевав на то, что вкусы там временами отвратительные.
Том был худым, но выглядел не болезненным, а аристократически недоедающим. Так выглядел и Люциус Малфой, когда не спал несколько ночей подряд – и не ел соответственно. И еще Том забавно морщил нос, когда о чем-то задумывался. Сейчас он очень упорно обдумывал, стоит ли пробовать шоколадную лягушку и стоило ли вообще пробовать сладости, пусть так соблазнительно выглядящие, но дорогие, наверное.
- Нет, спасибо, - наконец ответил Том, выглядывая из-под одеяла и вдыхая прохладный воздух.
Гарри незаметно воспользовался этим, чтобы прижаться к нему плотнее. Первокурсник был теплым, и такая большая грелка Поттеру бы не помешала. Какой процент того, что Том решит остаться здесь до утра? Гарри понятия не имел, где бродит Филч, потому что Карта все еще была непонятно где, а мальчишка же опасается вылететь из школы, верно?
- Хорошее решение, никогда не знаешь, когда гениальные шутники упакуют в коробку Тревора. Его уже сотню раз кусали, бедняжку, - согласился Гарри. – Тогда медовую помадку тебе точно придется съесть, я ее терпеть не могу.
Не слушая возражения мальчишки, Гарри скормил ему еще пару конфет, пока взгляд первокурсника окончательно не стал осоловелым.
- Ты чего у Снейпа был? На отработку нарвался? – решил еще и поддержать разговор Поттер.
- Факультатив.
- Серьезно? Да он только с моей мамой дополнительно занимался! Ты продал кому-то душу?
- Нет, - пожал плечами слизеринец. – Мне просто нравится зельеварение.
- Ну, мне тоже много что нравится. Астрономия, например. Но это не значит, что я могу отличить Марс от Венеры.
- Цвета тебя не смущают? – мрачно поинтересовался Том, испытывая праведное отвращение к глупым людям; изначально Поттер таким не показался, но сейчас из старшекурсника он стал походить на безалаберного первогодку.
- Нет, я толерантен ко всем цветовым вариациям, - авторитетно ответил Поттер. – Ты выглядишь действительно умным. Не передумал насчет уроков ЗОТИ? В ближайшее время я постараюсь выкроить для них немного времени.
- Уроки занимают много времени.
- Не то, чтобы всегда…
- Всегда, - категорично заявил Риддл. – Поэтому тебе придется подстраиваться под мое расписание. Дополнительные занятия у профессора Снейпа, длинные эссе, практика и самостоятельное обучение занимает много времени.
- У тебя и расписание есть? Вау.
Это действительно была маленькая и красивая Гермиона. И Гарри был подозрительно этому рад.
- Хорошо, отдашь мне его завтра, я посмотрю, что можно сделать, - согласно кивнул Поттер.
Он поудобнее устроился, взрывая щекой подушку, а затем прикрыл глаза. На несколько минут воцарилось молчание - Том оценивал ситуацию. После он завозился, собираясь выбраться из-под одеяла и вернуться в гостиную – или к своим важным делам – но наткнулся на крепкую руку Поттера на спине, которая неизвестно как успела там оказаться.
- Ну… я пойду? – уточнил Том.
- Зачем? – прекрасно изобразил удивление Гарри; Том нахмурился.
- Я должен ночевать в спальне своего факультета.
- Я тоже, - поделился несчастьем Гарри. – Но я здесь, и тут прохладно, как ты заметил. И одиноко. Ты не против провести со мной ночь? Обещаю поставить будильник и отмазать перед Снейпом.
Гарри попытался принять максимально невинный вид. Том нахмурился упорнее. Гляделки продолжались какое-то время, а потом Риддл тяжело вздохнул.
- Я не буду спать в мантии. Тебе придется отпустить меня, чтобы я ее снял.
«Да ладно, это всем известная уловка. Отпусти меня снять мантию, а потом попробуй меня поймать», мрачно подумал Гарри, но возразить было нечего. Как ни крути, первокурсник очень грамотно подбирал формулировки уловок.
Нехотя Гарри убрал руку. Мальчишка выбрался из-под одеяла.
Гарри начал планировать, чем заняться ночью, одинокой и безрадостной. Без мантии, без Карты, без собеседников и без перспектив в жизни…
А потом Том снял мантию, аккуратно сложил ее на соседнюю кровать, снял галстук и обувь, а потом совершенно невозмутимо вернулся под одеяло, укрывшись им до подбородка и упираясь руками в грудь гриффиндорца.
- Я встаю в шесть, - предупредил мальчик.
Гарри, замерев от восторга, согласно кивнул и прижал к себе первокурсника, устраивая руки у него на пояснице и усиленно греясь. Тот потратил еще несколько минут на то, чтобы удобно устроиться. А потом Гарри впервые за этот учебный год спокойно уснул.
========== Глава 9 ==========
Том любил змей, любил нервно, неискренне, и у Тома была причина, почему он повторял себе это по нескольку раз в день, очень упорно и внушительно. Сирота Том Риддл был особенным мальчиком. И дело было вовсе не в магических способностях, вовсе не в понимании языка змей. Дело было в том, что мальчик никогда не испытывал ничего даже отдаленно похожего на любовь.
Он относился к этому снисходительно. В детских книжках влюбленные герои всегда совершали какие-то глупости из-за любви; священник в церквушке, куда на обязательной основе сгоняли всех сирот, с увещеваниями в этом же чувстве любил отводить мальчиков и девочек в укромные уголки – до тех пор, пока у него не случился инфаркт от внезапно испытанной сильнейшей боли, к чему Том имел хоть и прямое отношение, но вины совершенно не чувствовал; и в той же любви вечно уверяла сирот миссис Коул, но все они прекрасно понимали, что будь у воспитательницы возможность сменить работу, она бы сделала это, не задумываясь.
И все-таки, Том испытывал к змеям нечто, похожее на ответственность. Они были маленькими и беззащитными. Том был большим. И он старался защищать своих глупых, но зато верных – настолько это понятие способен воспринять змеиный мозг – знакомых. Мальчик предпочитал называть это чувство любовью, потому что иначе оно звалось бы слабостью.
Гарри Поттер был очень похож на змею. Глуповатый, но деятельный, восхитительно инстинктивный, гибкий, очень шумный и непозволительно беззаботный. Том собирался испытывать к нему что-то вроде разочарованного презрения, но все вышло из-под контроля в один момент. В тот момент, когда Поттер беспокойно засопел, устроившись рядом с Томом за партой.
Сначала гриффиндорец казался мальчику героем из сказки, потом – легендой старой школы, после – безалаберным чудаком, теперь же он… теперь же он неудобно развалился на кровати; со съехавшими на щеку очками - которые он и не подумал снять - с румянцем на щеках – потому что ничерта в Больничном крыле не было холодно, а этот болван укрылся одеялом по уши – и дурацкой полуулыбкой.
Том поджал губы и снял очки с шестикурсника, привстал и с трудом выбрался из железного захвата сильных рук. Он понятия не имел, как вообще можно уснуть на такой неудобной кровати, да еще и когда твой сосед норовит пошевелиться и спихнуть тебя на край. Зачем он вообще здесь остался? Он первокурсник, он вообще не должен беспокоиться о том, что там сможет натворить шестнадцатилетний за одну ночь, в какие неприятности попасть и как из них выпутаться.
И все же, Гарри был гораздо полезнее, чем змеи, и в Гарри были перспективы. Если Том правильно помнил ту часть ссоры между Малфоем и темнокожим слизеринцем, то фраза «Поттер?! Чистокровка?! Да он слишком тупой для того, чтобы быть чистокровным волшебником, ясно тебе?» все-таки означала, что гриффиндорец был чистокровным волшебником или около того. А после семи ночей за «Родословными» Том уже вызубрил то, что у таких волшебников проще всего вызнать все о магическом мире, а особенно то, что никогда не напишут в книгах. Тому нужны были знания. И ему нужен был Гарри Поттер.
«Слишком много потерь ради одного гриффиндорца», все-таки заключил Том, усаживаясь на край кровати и раздумывая над тем, можно ли сейчас вернуться в спальню. Уснуть у него вряд ли получится, так что…
- Нагини, спишь? - прошептал Том, и змея ответила. Том похолодел и обернулся.
Его любимица, самая умная из змей и самая непоседливая. И сейчас она выползла из рубашки – Том даже не заметил, как это случилось – и устроилась на груди Поттера.
«Там тепло», услужливо подсказал Тому рассудок, и Том вынужден был с ним согласиться. Нагини обожала теплые места, в этом она была странной змеей. Те предпочитают температурный режим на несколько градусов ниже температуры человеческого тела, но эта девчонка весь день отогревалась на груди Тома, а сейчас еще и выбрала место потеплее. В отличие от рук Поттера – они были довольно прохладные – все остальное его тело было действительно горячим. И это было проблемой. Никто не должен знать, что Том держит у себя змею!
Ее тут же выбросят из школы в Запретный лес. А она еще слишком маленькая, чтобы там выжить. Конечно, она вырастет, вполне возможно, что еще больше Тома, но только если ее никто не убьет в процессе роста. Поэтому то, что сейчас нужно сделать – это…
Том аккуратно снял недовольную змею с Гарри. Тот нахмурился и приоткрыл глаза.
- Уже утро? – сонно спросил гриффиндорец, и Том поспешно замотал головой, пряча змею в рукав и молясь на то, что у Поттера плохое зрение.
- Встал попить воды, - быстро протараторил Том, ныряя обратно под руку Поттеру.
- Как будто снова на Филча натолкнулся, - пробормотал Гарри, зарываясь носом в волосы первокурсника. – Успокаивайся.
Том непонимающе моргнул, но потом до него дошло, что его сердце бухает где-то в голове, и это точно слышно Поттеру, который достаточно близко.
- Все в порядке, - прошептал мальчишка в ответ, щелкая по морде упрямую Нагини, которая тянулась к Поттеру.
Гарри еще немного повозился и затих, и Том облегченно выдохнул. Нет, определенно, он никогда такого не повторит. Если спать с кем-то – значит не спать совсем, то такие близкие контакты его вовсе не прельщают. Осталось только переждать еще несколько часов, и можно будет выспаться днем.
Том заснул через полчаса, и довольная Нагини устроилась на груди Поттера снова, пряча голову в кольцах теплого чешуйчатого тела.
Гарри Поттер вернулся резко, слишком быстро, и Хогвартс оказался не готов к этому. На следующий же день Поттер получил обратно Карту и мантию, игнорируя недовольный взгляд Снейпа, который планировал отобрать у гриффиндорца его игрушки на весь год и обеспечить себя спокойствием. Сначала он проверил Карту на наличие всяких сомнительных личностей, получил от всех старост – под пристальными удивленными взглядами – список учеников с их факультетов, еще раз сверил имена, и выдохнул спокойно. Теперь существо, кто бы оно ни было, ушло. И Гарри очень надеялся, что хотя бы до конца года точно. Как-то в Хогвартсе завелось, что все опасные твари не отвлекают детей от учебного процесса, а расстраивают учебу только ближе к экзаменам.
И как только Гарри Поттер вернулся, все собравшиеся в Выручай-комнате поняли, что профессор Снейп – не самый строгий преподаватель.
- Итак, у нас теперь есть устав, лозунг, гимн… стоп, гимна нет, но это не беда, мы его потом придумаем. Я попросил Луну подготовить для всех вас памятки. Малфой, почитай, что там написано. Видишь? «Пособие для юных мракоборцев». Если тебе от этих слов хочется шипеть и прятаться в гроб, то я буду ничуть не удивлен, - бодро вещал Гарри с возвышения – со стула – раздавая всем красочные листовки.
В них не было ничего особенного, только основные заклинания, которые не стоит использовать на тренировочных дуэлях, и описание того средства связи, которое они решили использовать – монеток, нагревающихся, когда объявлен общий сбор.
- Эти памятки сгорят самостоятельно, как только вы попытаетесь вынести их за пределы Выручай-комнаты, с этим у нас все будет строго. Никто же не хочет выписывать строчки у Амбридж, да? – уточнил гриффиндорец, внимательно оглядывая собравшихся.
- Она стала поспокойнее в последнее время, - неуверенно произнесла Чжоу, стоящая рядом с Седриком.
- Не согласен! - тут же возмутился Невилл, от неожиданности побледнел и смутился.
Гарри ободряюще улыбнулся ему. Невилл ему нравился. Он был скромным и не слишком полезным, если говорить откровенно, но зато был искренним. Именно такие товарищи остаются у людей на всю жизнь. Ремус Люпин тоже был похож на Невилла, а Ремуса любили в доме Поттеров все – особенно Сириус – поэтому Гарри мог бы поклясться, что знает, что они будут мило болтать у камина и через десяток лет. И Невилл к тому времени уж точно перестанет быть таким скромным.
- Понятия не имею, какой там была Амбридж, я был очень занят, чтобы обращать на нее внимание, но мы все знаем, что когда я очень занят – учителя заняты тем более, - бодро заявил Гарри, покидая стул и вытаскивая палочку из кармана. – В любом случае, самое время начать. Сейчас вы все бодренько отрабатываете инфлэтус и защитные от него. А я украду Луну и побеседую с ней. Не против, звездочка?
Луна Лавгуд мечтательно улыбнулась и кивнула. Гарри устроился с ней в углу комнаты, в которой появилась розовая скамейка.
- Мне нужен твой совет. Что ты думаешь насчет того, чтобы мне стать учителем ЗОТИ?
- У тебя уже неплохо получается, - заметила девушка.
Гарри передернул плечами. Не очень-то он и старался. Этим студентам нужно было заниматься здесь, потому что иначе они не смогут рассчитывать даже на сдачу вступительных в аврорат. Джеймс Поттер уж об этом позаботится.
«Никому здесь не нужна теория», вечно повторял он. «Пусть идут составлять учебники, если хотят теорию».
И Гарри был с ним полностью согласен, поэтому и не собирался быть «хорошим учителем» для кучки подростков, которые сами пусть разбираются с тем, что и как они учат. У него проблема была посерьезнее. Белла прощала ему некую некомпетентность, но этот мальчишка Том был слишком придирчивым учеником. Иначе как он вообще умудрился оказаться в фаворе у Снейпа?
А для того, чтобы учить такого мальчишку, Гарри нужно было стать идеальным учителем. Хотя бы знать что-то помимо «взмахни палочкой, возможно, хватит даже этого, потому что некоторые твари пугливые».
- Мне надо стать просто потрясающим преподавателем ЗОТИ, а не «неплохим». Дементоры в программу вряд ли должны входить, да? – неуверенно уточнил Гарри. – Что из не особо опасных тварей можно показать тому, кто даже еще в дуэльном клубе не был?
- Ты путаешь ЗОТИ и Изучение магических существ. Если хочешь показать опасных на вид зверей, то покажи фестралов, только убедись, что твой ученик их увидит. Но лучше научи заклинаниям, Хагрид и так покажет все пушистое, что нужно, - пожала плечами Луна. – Или своди на работу к своему отцу.
Гарри недоуменно уставился на Луну, даже рот приоткрыв. На работу к отцу? Это было так просто?