Пока юноша думал о местном интерьере, собственном фиаско и том, почему Хартфилия перепугалась в сто крат больше его и ведёт себя подозрительно тихо и спокойно, хотя должна была как минимум плеваться ядом, девушка уже успела обработать его рану какой-то шипящей, дурно пахнущей гадостью и теперь туго перебинтовывала руку, как ни в чём не бывало усевшись рядом с ним на полу.
— А вот это уже лишнее, — довольно грубо возразил он и перехватил её запястье, начиная разматывать бинты.
— Но ведь в рану может попасть инфекция… Да и выглядит она не лучшим образом, — Чени лишь криво усмехнулся: теперь всё с ней понятно. К званию борца за справедливость добавилась ещё и награда ценителя всего прекрасного. — К тому же, скорее всего, останется шрам.
Он лишь молча пожал плечами. Подобные вещи волновали его едва ли не в последнюю очередь; уж к чему, а ко множественным ссадинам, синякам и порезам он привык ещё с детства — образ жизни обязывал. Взглядом девушка скользнула вверх, останавливаясь на узком, с зазубринами шраме, пересекающем переносицу, и, казалось, поняла, что её уговоры не возымеют действия.
— Знаешь, а я ведь хотела врачом стать, помогать маленьким детям, — девушка мечтательно зажмурилась, думая о чём-то своём, улыбнулась уголками губ, и на её щеках вспыхнул отчётливый румянец. — Пожалуйста, оставь всё же повязку, хотя бы на время, мне так будет спокойнее. Если будет слишком мешать, тогда придёшь домой и снимешь её.
Роуг хотел было съязвить по поводу, что её опасно вообще к детям подпускать на расстояние меньше километра, но только открыл рот и невольно застыл, забыв обо всём на свете. Он поймал себя на мысли, что такая Люси — заботливая, отзывчивая, по-детски непосредственная — нравится ему гораздо больше той стервозной и чопорной, какой она старалась быть рядом с ним. Пожалуй, так бы она даже смогла понравиться ему и снискать уважение — как преподаватель, конечно. Но, как известно, хорошее не может длиться долго, а поэтому чёрт всё же дёрнул блондинку за язык:
— И ещё… Ты бы мог, пожалуйста… никому не рассказывать о том, что произошло на уроке? С ребятами я поговорю, они будут молчать. Мне и так хорошенько достанется, теперь, скорее всего, придётся за собственный счёт делать ремонт.
Роуга передёрнуло, будто в него разом залили графин лимонного сока. Нет, всё же первое впечатление не бывает обманчивым. Всячески пыталась задобрить его всё это время, усыпляла бдительность… А он тут развесил уши, как последний олух, и уже почти поверил ей! О женщины, вам имя вероломство! Пронзившая молнией догадка заставила его коварно улыбнуться. Что же, если она так боится огласки этого случая, тогда он выжмет из ситуации максимум и сделает так, что теперь уже Хартфилия будет плясать под его дудку. Осталось всего лишь самому ни в чём не просчитаться.
========== Урок третий ==========
— И что же ты собираешься делать дальше? Думаешь, она зачтёт тебе контрольную, которую мы сегодня писали?
Роуг самодовольно усмехнулся, оставив вопрос друга без ответа: его едва ли волновало это. В последнее время он определённо был собой доволен: за всю минувшую неделю мисс Люси при всём желании так и не смогла ни разу прицепиться к нему, даже двойку за его неудавшиеся опыты не поставила. Ожог вот только всё ещё не зажил и давал о себе знать в виде неприятной тянущей боли.
— Эй ты, пень, может, уже удостоишь меня ответом? — Стинг начал терять самообладание (да и когда он вообще отличался приличным его запасом?) и ускорил шаг, вставая перед выпавшим из реальности товарищем и решительно загораживая ему дорогу. — О, смотри, вот и наша краля идёт.
Одно упоминание о Хартфилии подействовало на брюнета не хуже, чем красная тряпка на быка, но при всей испытываемой внутренней гамме противоречивых эмоций, внешне он остался всё так же спокоен. Небрежно оттолкнув немного назад Стинга, посмевшего покушаться на его личное пространство, Чени обернулся назад и невольно застыл, чувствуя, как столкновение нижней челюсти с асфальтом становится неизбежным. Судя по всему, Люси вышла из школы вслед за ними и теперь шла под ручку вместе со своей новоиспечённой подругой, работающей в библиотеке Леви МакГарден, внимательно слушая ту и лишь изредка вставляя свои комментарии по делу. Прохладный апрельский ветер ласково трепал золотистые волосы, завитые в кудри, что задорно пружинили при ходьбе, а в мягкой, ласковой полуулыбке определённо читалось что-то кошачье. Лёгкая чёрная курточка, наброшенная на плечи, едва ли спасала от холода, из-за чего блондинка время от времени невольно поёживалась, сильнее прижимая к груди стопку тетрадей для проверки. В том, что настроение у девушки было отменным, не могло быть и капли сомнений. Внезапно Роуг ощутил странное, не испытываемое им ранее чувство, отдалённо напоминающее стыд. Что-то похожее переживает провинившийся ребёнок, заранее знающий, что непременно расстроит родителей своей выходкой, но изменить что-либо уже было поздно. Чени ощутил укол совести: сейчас она непременно увидит его — и тогда всё, прощай, хорошее настроение и отменный настрой на весь день. Её слегка прищуренный, лучистый взгляд карих глаз вновь станет холоден, как и всегда, и он никогда больше не сможет почувствовать это искреннее, исходящее от самого сердца тепло… Парень махнул головой, ещё больше растрёпывая волосы и прикрывая чёлкой второй глаз. Стоп. Откуда подобный сентиментальный бред вообще оказался в его голове?
— Ах какая женщина, какая женщина-аа, — фальшивил где-то над ухом Стинг, не оставляя никаких сомнений по поводу того, откуда Чени мог набраться подобных романтичных фривольностей. Звонкий цокот каблуков по асфальту, до этого разносившийся эхом во дворе, внезапно стих, невольно вырывая Роуга из прострации: Люси стояла аккурат напротив него в десяти шагах от силы и как-то испуганно прижималась, словно отчаянно ища защиты, к своей спутнице. И, каково же было его удивление, когда он понял, что девушка вот уже почти минуту смотрит на него, но доброжелательное выражение не спешит покидать её милое личико. А ведь так сразу и не скажешь, что эта очаровательная блондинка на самом деле та ещё штучка: положишь в рот палец — руку по локоть откусит.
Стоп, какая-какая? Губы на автомате начали растягиваться в ответной, не иначе как идиотской улыбке, но Роуг вовремя одёрнул себя, и поэтому его лицо стало таким, будто ему под нос подсунули кусок тухлой рыбы. Люси, не отпуская руку Леви, хотела было заправить за ухо выбившуюся прядь волос, но, видать, совсем забыла, что держит стопку тетрадей, которые тут же воспользовались свободой и разлетелись во все стороны.
— Ой…
По счастливой случайности добрая половина спикировала прямиком в лужу. Только девушка наклонилась, чтобы начать спасать имущество, как её остановил окрик Леви:
— Стой! Ничего не трогай, а то ещё платье испачкаешь! Я сама!
Стинг не сдержался и художественно присвистнул, после чего бросился на подмогу; к счастью, лужа была совсем не глубокой, и поэтому большинство тетрадей всё же подлежало восстановлению. А вот его мрачный друг совсем не спешил на помощь, за что и снискал полный неприкрытого негодования взгляд от своей учительницы.
— Знаешь, конечно, я могу ошибаться, но мне кажется, что она на тебя обиделась, — заговорщицки прошептал ему Эвклиф, провожая взглядом блондинку. Ветер слегка приподнимал подол платья, представляя отличный вид на стройные ноги. — Ух, какая. И повезло ведь кому-то, — не скрывая зависти в голосе, добавил он.
— С чего ты взял? — сорвалось с его губ прежде, чем Роуг успел прикусить себе язык. Стинг косо на него посмотрел и как-то совсем уж гаденько улыбнулся.
— Такой нарядной, как сегодня, она на работу обычно не ходит — это раз. Во-вторых, если бы она принарядилась без повода, вряд ли бы та очкастая так кинулась ей помогать, строго-настрого запрещая к чему-либо прикасаться. Конечно, свидание-то сразу после работы, домой заскочить не успевает, а платье испачкать нельзя. Элементарно, Ватсон, — заявил блондин, поднимая указательный палец вверх.
— Убери это самодовольное выражение лица, кретин. На сто процентов уверен, что она на рандеву к бабушке своей пошла.
— К бабушке, да в такое время года в таком платье! Да это смерти подобно! Она бы в шерстяных колготках тогда дефилировала. Эх, был бы я на пару лет старше, задал бы ей жару, — Эвклиф мечтательно зажмурился, утаскивая друга за рукав к воротам школы. Роуг обречённо вздохнул и мысленно попросил себя крепиться; Остапа — то есть, Стинга — понесло, а это значит, что его здравый смысл ещё не скоро вернётся из дальнего путешествия.
— А что же, кишка тонка? — он не мог упустить возможность хоть как-то подколоть друга, который делал его существование невыносимым и днём, и ночью.
— Да куда уж мне за тобой угнаться, — хохотнул тот. — Тебя вообще ничто остановить не сможет, прёшь, как танк. Боюсь даже представить, что вы там делали в подсобке на предыдущем уроке.
— Стинг…
— Да и вообще я заметил, что ей нравится, когда с ней пожёстче обращаются, так что…
— Стинг, ради бога, заткнись и свали в туман!
Парень лишь испуганно пискнул и уже в следующее мгновение был за полверсты от потенциальной угрозы. Он знал друга с самого детства и с тех самых пор уяснил одну простую истину: злить Роуга осмелится разве что сумасшедший, последний дурак или Стинг Эвклиф собственной персоной, сочетающий в себе оба этих качества.
***
— Может, вы наконец-то перестанете убивать друг друга взглядами и объясните в чём, собственно, дело?
И вновь тишина, нарушаемая лишь треском люминесцентных ламп. Люси капризно повела носиком и презрительно фыркнула, сложив руки на груди и отвернувшись, будто она вообще не понимала, о чём шла речь. Роуг сделал глубокий вдох и выразительно посмотрел на возвышающуюся перед ним даму в кресле — завуча старших классов. Конечно, это были уже крайние меры, но эта выходка Хартфилии просто вывела его из себя и не оставила другого выбора.
— Миссис Хамфри, я искренне не понимаю причины, по которой этот, — последнее слова преподавательница произнесла с таким нажимом, что из глаз едва не посыпались искры, — молодой человек привёл меня к вам. Мало того, что он самым наглым образом не сдал мне тетрадь после контрольной, так ещё и смеет…
— Весь класс был свидетелем того, что вы лично забрали её у меня, — Роуг едва не лёг на стол, по другую сторону которого сидела Люси, будто был готов в любое мгновение преодолеть разделяющее их расстояние и вцепиться ей в горло. — Поэтому просто признайте, что вы беспочвенно ненавидите меня и всеми силами пытаетесь…
— А вы попробуйте выловить свою работу из той самой лужи в школьном дворе, она наверняка плавает там, — злобно прошипела Хартфилия, понизив голос так, чтобы её услышал только брюнет.
— А вы, оказывается, та ещё стерва, если так просто…
— Но-но, подбирайте выражения! Я не позволю, чтобы какой-то сопляк…
— Немедленно заткнулись оба! — взревела завуч, которой откровенно надоело слушать эти лишённые смысла дебаты. Разбушевавшаяся парочка моментально затихла под гневным взглядом женщины.
— Значит так, меня совершенно не интересует, что вы не поделили — это ваши личные проблемы. Проблем у меня и без вас по горло хватает, — Хартфилия с видом победившего ухмыльнулась, но тут же затихла, почуяв неладное. — Могу сказать лишь одно: Роуг едва ли не единственный ученик выпускного класса, претендующий на красный аттестат. Если по каким-то непонятным причинам он его не получит, надбавки к премии нам не видать.
Теперь пришла очередь парня с неприкрытым превосходством свысока поглядывать на свою соперницу. Но, как говорится, хочешь сделать как лучше, а получается как обычно.
— Оба будете землю грызть до конца года! Делай с ним, что хочешь, Хартфилия, занимайся столько, сколько потребуется, ночуй в школе, но чтобы слухи о ваших проблемах не дошли до директора, ибо тогда плохо будем всем! Позанимайся с ним сверхурочно, немного поднатаскай, он парень смышлёный, схватывает на лету. Надеюсь, вы всё уяснили и повторять ещё раз не придётся?
— Так точно, мэм.
Бедняги, попавшие под праведный гнев миссис Хамфри, не знали, что им делать: то ли плакать, то ли смеяться над абсурдностью сложившейся ситуации. Роуг лишь скрипнул зубами, хотя внутренне был почти готов расплакаться от досады: даже его не знающее предела упрямство давало брешь. Если бы он знал, что вся эта авантюра закончится подобным образом, то, пожалуй, сразу же засунул свои принципы куда подальше и плюнул на эту дурацкую и совсем не нужную ему пятёрку по химии. Обществом Хартфилии он и так был сыт по горло, предельно допустимая концентрация её в его жизни и так зашкаливала, а если её увеличить ещё совсем немного…
«Вот, уже химическими терминами заговорил. Всё, друг мой, это клиника», — подло вторил внутренний голос, хотя парню и так сейчас было хреново на душе.
Комментарий к Урок третий
Не очень большая и интересная глава, ибо переходная, но она была необходима по сюжету
========== Урок четвёртый ==========
О том, чем может встретить его очередной день, Роуг старался не думать. Сегодня было воскресенье, а это значило, что совсем скоро должно состояться первое совместное занятие с Хартфилией. Стингу он решил ничего об этом не говорить, а то горе-друг как обычно исковеркает саму суть и изложит её в… кхм, немного другом, более близком и понятном ему направлении. И так ведь рано или поздно узнает, так почему бы тогда надо отказывать себе в удовольствии пожить спокойно ещё пару-тройку деньков? Ведь гораздо легче сказать, что он вновь нашёл себе очередную подработку на выходные.
Время неумолимо приближалось к отметке четырёх часов, в запасе оставалось ещё немногим более получаса. Парень по-тихому улизнул из дома, уже предвкушая отличную прогулку по многолюдным, широким улицам: напрямик дом Хартфилии находился всего в двух кварталах отсюда, но Чени решил сделать небольшой крюк и по дороге заглянуть в заброшенный городской парк. Иногда создавалось впечатление, что это место, кроме него самого, никто не посещал, ведь даже в выходные дни здесь никого не было – кроме, разве что, иногда мелькающих между иссохших деревьев сгорбленных силуэтов бабулек, приходящих сюда лишь для того, чтобы покормить голубей и вспомнить былые годы.
Он устало опустился на любимую скамейку и задрал голову вверх, без особого энтузиазма разглядывая подёрнутое пепельно-серой завесой небо. В точности такой же цвет имеют старые стёкла, покрытые тонким слоем пыли, или же лёд — но не тот, кристально-прозрачный, а сковывающий собой всё уныние дождя. Царившую на улице погоду по-другому и назвать нельзя было — серая. Серое небо и облака на нём такие же серые, едва заметные, даже начинающая проклёвываться на деревьях зелень и трава какие-то странные, словно посыпанные толстым слоем грифельной стружки. Не успел Роуг подумать о том, что вот-вот должен начаться дождь, как одна, особо увесистая и холодная капля ударила его по носу, заставляя невольно вздрогнуть. Вслед за ней с характерным шлепком приземлились ещё несколько, закатываясь за шиворот и вызывая волну мурашек вдоль позвоночника. Решив не дожидаться того момента, когда на него обрушится целый шквал ледяной воды, парень с несвойственной ему прытью схватил свой рюкзак и побежал по направлению к уже виднеющемуся вдалеке дому. Дождь он, конечно, любил, вот только предстать перед ясными очами мисс Хартфилии в облике мокрого цыплёнка как-то совсем не хотелось.
«Да какая вообще разница, что она о тебе подумает?»
К нескрываемому облегчению, подъезд был не заперт. Тяжёлая металлическая дверь со сломанным магнитным замком оглушительно хлопнула, в последний раз ударяя в спину потоком холодного воздуха. Нужная квартира находилась на первом этаже; он несколько раз нажал на кнопку звонка, чувствуя, как под кожей пробегает, покалывая, электрический разряд и замирает где-то в районе сердца – видимо, проводка совсем старая. Повисшая в воздухе на несколько мгновений тишина переросла в минуту, а затем ещё и ещё одну. Может, он просто перепутал номер дома или квартиры? С его-то памятью в подобное верилось с трудом. Или же Хартфилия просто решила кинуть его, как последнего дурачка, и теперь отсиживалась за дверью, коварно хихикая в ладошку и потешаясь над непутёвым учеником. А может, её и вовсе нет дома, а о нём она и думать забыла и сейчас сидит в какой-нибудь кафешке, такая же нарядная, как и несколько дней назад, и мило болтает с каким-нибудь пингвином. А может, и того хуже…