— О, ну что же, давай без формальностей!
— … твоим словам.
Парень отшатнулся немного назад, и блондинка наконец-то смогла вздохнуть спокойно. Решив, что лучшая защита — это нападение, она начала действовать более решительно и отгородить себя от дальнейших посягательств подобного рода.
— Я не обязана что-либо объяснять. Каждую неделю у меня дома бывают десятки, а то и сотни тетрадей, поэтому нет ничего особенного в том, что одна-две случайно где-то затерялись, — фыркнув и отбрасывая назад падающие на лицо пряди, отчеканила она.
— И, конечно же, она оказалась моей. Абсолютно случайно, — губы по себе изогнулись в подобии гадкой ухмылки, вот только на обычно бесстрастном лице это смотрелось действительно странно и даже немного пугающе.
— Именно, — девушка попыталась придать своему голосу как можно больше уверенности, но он всё же дрогнул, с головой выдавая состояние своей обладательницы. Заметив, что ей вновь собираются что-то ответить, причём явно не самого приятного содержания, она поспешила добавить:
— Если на сегодня выяснение отношений закончено… — скорее всего, ей просто показалось, но Роуг иронично повёл бровью, как бы интересуясь, какие ещё, к чёрту, отношения она имела в виду, — то я бы хотела окончить эту встречу на столь весёлой ноте. Меня уже ждут, мне пора.
Так вот, значит, в чём дело. Разбросанные части паззла соединились в одно целое благодаря всего одной невзначай оброненной фразе. Теперь вспомнилось всё: и ехидные шуточки, которые щедро отпускал в его адрес Стинг, и проведённый по дверьми учительской битый час в ожидании Хартфилии, и причина, по которой она так долго отсутствовала. В принципе, ему было глубоко плевать, где, как и с кем она проводит свободное время — это даже никоим образом не касалось его. Вот только существовало две вещи, с которыми он не мог никак не мог примириться по отношению к себе: неприкрытой, беспочвенной ложью и когда его принимали за идиота. Сейчас был именно такой случай.
Нет, не плевать. Нутром Роуг чувствовал, что это касается его куда больше, чем следовало бы.
— Ну что же, тогда не смею больше задерживаться. Желаю хорошо повеселиться.
Ответ прозвучал так неожиданно резко, почти грубо для обычно спокойного юноши, что на языке словно остался привкус стали. Его глаза скрывала чёлка, и Люси была благодарна за это всем высшим силам: она боялась встретиться с этим взглядом. Не считая нужным продолжать эти бессмысленные разговоры, парень наконец-то отбросил на стол потрёпанную тетрадь, которую так и продолжал всё это время прижимать к себе.
И дело ведь было вовсе не в этом бесполезном куске бумаги, до которого ему не было абсолютно никакого дела, нет, совсем в ином. В принципах. Если ей нравится подобный цирк — пожалуйста, пусть развлекается на здоровье, вот только его не смеет втягивать. Он тщательно работал над собой, из года в год шлифуя собственную бесстрастность, не для того, чтобы его бросали из угла в угол, как тряпичную куклу.
Люси догнала его уже в коридоре, когда он наспех зашнуровал кроссовки и, перебросив через плечо куртку, схватился за дверную ручку.
— Это… не совсем то, о чём ты подумал, — на выдохе выпалила девушка, словно боясь, что не успеет сказать что-то важное. Рука невольно сильнее сжала прохладную поверхность металла.
«Откуда тебе вообще знать, о чём я думаю?»
— Мне нужно… встретиться с моим отцом. Была бы моя воля, я бы с радостью посидела с тобой ещё, но в последнюю очередь хотела бы пересекаться с ним. Я ненавижу этого человека.
Роуг молча слушал её и не стал перебивать, так и продолжая стоять каменным изваянием и чувствовать на спине испытывающий взгляд. Буквально минуту назад он бы никак не поверил, вспоминая её испуганный взор, что она хотела бы продолжения их «общения», но теперь что-то в её интонации заставляло поверить, что это действительно так. Душу захлестнуло необъяснимое, щемящее чувство сострадания к этой переменчивой девушке. Он чувствовал, что ей нужно выговориться, прекратить держать это в себе, вот только в его представлении он в последнюю очередь подходил на роль жилетки. И уж тем более для неё.
— Не стоит быть такой категоричной, — осторожно, как бы мимоходом начал он, в полоборота поворачиваясь к ней. — Бросаться такими словами, как «ненавижу», будет как минимум осмотрительно.
— Ты просто не имеешь ни малейшего понятия, какой это…
— Это ты не хочешь понять, что многие отдали бы всё, чтобы у них был отец, хоть какой-нибудь. А то, что он не желает исполнять незначительные прихоти избалованной девчонки, вроде тебя, не делает его по определению плохим.
— А вот это уже откровенное хамство! — попыталась дать отпор Люси, но под тяжёлым взглядом сразу же сникла.
— Надеюсь, когда ты поймёшь, будет ещё не слишком поздно всё исправить, — последние слова она уже не слышала, а скорее интуитивно догадалась об их смысле.
Едва ли не впервые столь привычное равнодушие внутри подавлялось расцветающим с новой силой букетом из раздражения и лёгкой зависти. Почему те, кто имеют всё, о чём только можно мечтать, так любят усложнять такие простые вещи и надумывать себе несуществующие проблемы? Почему разрушают всё собственными руками, с ослиным упрямством не замечая собственной неправоты?
— Прости, я, наверное, подняла не самую приятную тему. Ведь у тебя, всё-таки нет… — девушка прикусила язык и начала нервно теребить складки платья, вот только было уже поздно.
— О, какое рвение, достойное похвалы. Неужели ты успела и моё личное дело из архива изучить? — она уже была готова выслушать в свой адрес кучу нелестных и даже гневных комментариев, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Роуг опёрся всем телом на дверной косяк и запрокинул голову назад, продолжая следить за Хартфилией искоса. На щеках начали проступать пятна лихорадочного румянца.
— Да, — почему-то он был уверен, что девушка как всегда до последнего будет отнекиваться и пытаться выгораживать себя, но этого не последовало. — В конце концов, надо ведь знать, как работать с таким… — нервный вздох, — нестандартным учеником. Мне теперь на самом деле очень неловко, что так получилось, впредь я постараюсь не затрагивать подобные темы. Извини.
— Просто стало интересно, так и скажи, — устало вздохнул Роуг: милосердие — то чувство, на котором можно сыграть у абсолютно любой представительницы слабого пола. — Эта и любые другие темы не являются для меня болезненными или чем-то в этом роде. Я никогда не скрывал, что живу в приёмной семье. Родители Стинга приняли меня и вырастили как родного, я ни в чём себе не отказывал. В детском доме, знаешь ли, было куда хуже. Поэтому не стоит делать из всего происходящего настоящую трагедию и тем более, — он не сдержался и фыркнул, — жалеть меня.
Парень поймал себя на мысли, что в последнее время стал слишком много болтать, причём именно в обществе Хартфилии: как назло язык становилось держать за зубами всё сложнее, да и особого желания для подобного не возникало. Судя по выразительному взгляду Люси, она подумала о том же, но лишь молча кивнула в ответ, словно всё ещё чувствуя вину из-за случившегося.
— Я постараюсь поговорить с ним и всё исправить, честное слово, — уголки её губ тронула мягкая улыбка, и Роуг невольно также улыбнулся, вместе с тем ощущая острое желание заехать себе по голове чем-нибудь тяжёлым.
«Теперь за тобой закрепилась ещё и роль семейного психолога, просто отлично. Делаешь успехи и расширяешь квалификацию».
— Ой! Совсем забыла! — девушка картинно захлопала длинными ресницами, напоминая фарфоровую куклу. — Я ведь должна была сказать тебе, что соревнование по спортивному ориентированию из-за ваших экзаменов перенесли на две недели вперёд. Выезжаем уже в следующий понедельник. Ты ведь… поедешь?
— А разве есть выбор? — мрачно отозвался Роуг, не замечая приподнятого настроя своей собеседницы. Раздосадованное лицо директора так и маячило перед глазами, в который раз суля немалые проблемы в случае его отказа. К тому же, пропустить несколько дней занятий на абсолютно законных основаниях и насладиться природой в относительных тишине и спокойствии, да ещё и вдали от опостылевших лиц одноклассников — разве от подобного можно отказываться?
— Вот и отлично! — Люси радостно прихлопнула в ладоши и лихо сверкнула глазами, предвкушая события предстоящей поездки. Истинно ребёнок. — Тогда на выходных тебе должны позвонить организаторы и сообщить все подробности. А теперь, с твоего позволения, мне надо собираться: я и так безнадёжно опаздываю.
Чени рассеяно кивнул и наконец-то вышел из квартиры, впопыхах даже забыв соблюсти рамки приличия и хотя бы попрощаться. Мысли упорно не хотело покидать её воодушевлённое, словно светящееся изнутри лицо, обрамлённое растрёпанными локонами. Оставалось лишь догадываться, почему Хартфилия так радуется этой самой поездке, хотя… Он резко затормозил у самого подъезда, за что чуть не получил в лоб металлической дверью, которую на автомате сам же и открыл.
«Стоп, только не говорите, что она поедет вместе с нами!» — конечно, никто ему ничего так и не ответил, да и в подобном не было никакой надобности: всё было ясно как божий день.
Комментарий к Урок седьмой
Я сделяль
========== Урок восьмой ==========
Единственное, что Роуг ненавидел в этих уже вошедших в традицию поездках, так это чрезмерную суету накануне выезда. До отбытия автобуса от школьных ворот оставалось не многим более десяти минут. Замотавшиеся уже с утра пораньше сопровождающие в сотый раз сверяли присутствующих по спискам и каждый из них не досчитывали хотя бы кого-то одного.
На ступеньках автобуса стояла группа вожатых, состоящая из трёх человек. Не так давно переведённый в школу физрук Драгнил, который, казалось, сросся заживо со своим спортивным костюмом, ржал во весь голос и предпринимал безуспешные попытки подкатить к Хартфилии. Он каждый раз как-то виновато улыбался и проводил ладонью по отросшему ёжику кислотно-розовых волос. Люси откровенно скучала и с крайне заинтересованным видом поглядывала на свой маникюр и то, как её коллега по цеху мисс Альберона с вороватым видом пыталась засунуть очередную бутылку коньяка то в боковой карман водительского сидения, то в чемодан блондинки, свободного места в котором казалось куда больше, чем в своём, хотя он и так трещал по швам.
Весь этот галдёж давил на уши и сильно утомлял, из-за чего наш герой в последний раз вдохнул полной грудью по-утреннему свежий воздух, отметился и настоятельно попросил Хартфилию и Ко не тревожить его зазря, после чего гордо прошествовал в конец автобуса; мягко выражаясь, он не самым лучшим образом переносил подобные переезды. Спасительное место у окошка, к счастью, было свободно, и парень поспешил занять его. Натянув капюшон толстовки до самого носа, он мысленно начал готовиться к худшему и искренне надеялся, что ему удастся удастся как можно скорее уснуть. Дорога обещала быть долгой, поэтому сон сейчас казался лучшей панацеей.
Спустя всего шесть часов бесконечной тряски автобус наконец-то прибыл на место. Роуг, из последних сил пытаясь сохранить лицо, на трясущихся ногах шёл позади всей группы и благодарил высшие силы за то, что в этот раз Стинг не поехал вместе с ними, иначе ему бы пришлось тащить на себе не только два огромных рюкзака, а ещё и его бессознательную тушу. По сравнению с тем, что ему пришлось пережить, оставалось всего ничего: несколько километров пешей прогулки вглубь леса и обустройство палаточного лагеря. Солнце даже не собиралось хоть немного смилостивиться над путниками и самым бессовестным образом слепило в глаза, пробиваясь даже сквозь густые кроны деревьев. Воздух всё ещё хранил в себе оттенок свежести и приятно холодил кожу при малейшем дуновении ветра; беззаботно щебетали птицы, мелкими стаями перелетая с ветки на ветки, и следовали за людьми в надежде на то, что их подкормят. Под ногами приятно шелестела опавшая хвоя, а деревья словно перешёптывались между собой, с каждым шагом всё плотнее сводя свои кроны и отрезая путникам извилистый путь назад. Вскоре их плотные ряды расступились, образуя просторную поляну, на которой уже успело расположиться несколько отрядов из других школ.
Вскоре все столкнулись с первой проблемой: как оказалось, никто из вожатых не умел ставить палатки. Пока Драгнил успел запутаться в брезенте, а Кана, потягивая из фляги напиток сомнительного содержания, пыталась ткнуть его под рёбра металлической стойкой, Люси решила не повторять ошибок своих нерадивых коллег и начала выискивать взглядом в толпе того, кто мог бы ей помочь.
Требуемый объект нашёлся практически сразу, спрятавшийся на отшибе поляны, уже на половину управившийся с поставленной задачей. Девушка набрала в лёгкие побольше воздуха и, обмахиваясь веером, походкой от бедра направилась к выбранной жертве.
— Ты не мог бы и нам помочь? Роуг? — осторожно обратилась к своему ученику Люси, наблюдая с интересом и нескрываемой завистью за тем, как он спокойно и как ни в чём не бывало удерживает между коленями стойку и одновременно натягивает одну из боковых оттяжек палатки. Решив, что в одиночку это делать не так уж и удобно, она решила помочь и с небывалым усердием схватилась за опору, ненароком пройдясь немаленьким маникюром и по ноге. Парень, всё это время стоявший к ней спиной, от неожиданности и боли шикнул и выпустил из вспотевших ладоней и стойку, и шнуровку. Вся конструкция с оглушительным грохотом рухнула под сопровождение отборного мата.
— Какого..? — недовольно рыкнул темноволосый, резко разворачиваясь к ней и одаривая не сулящим ничего хорошего взглядом исподлобья. Блондинка нервно икнула и сделала шаг назад, выставляя ладони вперёд в предостерегающем жесте. Роуг так увлёкся собственными мыслями, что, судя по всему, даже не заметил того, как к нему обратились. Пришлось повторить свою просьбу ещё раз.
— Веди, — ну вот же, когда надо, и слова лишнего из него не вытянешь, а когда не требуется — так просто не заткнёшь. Девушка поспешила выполнять сказанное (хотя напоминало это скорее приказ), искренне тая надежду, что её непутёвые коллеги ещё не успели окончательно привести палатку в негодность, и подоспела как раз вовремя, в самый последний момент успев выхватить из загребущих, да уже и далеко не трезвых, ручонок мисс Альбероны стойку, которую собирались испытывать на допустимое напряжение на изгиб.
— Просто делайте то, что я скажу, оставим самодеятельность на потом, — сделав глубокий вдох, начал свой инструктаж Чени, обводя строгим взглядом горе-троицу. — А лучше вообще ничего лишний раз не трогайте, хорошо?
В принципе, иметь дело с чем-то подобным для парня было не впервой. История повторялась практически каждый год, менялись лишь действующие лица, не считая одного нам небезызвестного, и степень криворукости учеников, которая в этом году достигла своего апогея. Не прошло и пятнадцати минут, как Роуг понял, что до ручки осталось совсем немного; упорно складывалось ощущение, что его подопечные, а в особенности мисс Хартфилия пытается выполнять все его указания с точностью до наоборот.
— Требуется запомнить всего одно: верёвки надо держать как можно крепче и посильнее натягивать. Неужели это так сложно? — уже в сотый раз неизвестно кому повторил парень, искоса наблюдая за тем, с каким рвением его учительница, а теперь скорее ученица, тянет на себя несчастную бечёвку, которая едва не трещала, но по какой-то непонятной причине никак не хотела натягиваться. Наконец, не выдержав столь продолжительных истязательств, верёвка порвалась, из-за чего Люси не смогла удержать равновесия и звучно шлёпнулась на землю. Вместе с этим лопнуло и терпение.
— Может, если не умеешь ничего делать, то и браться не стоит? — лишь по тому, как вздрогнул от неожиданности Драгнил и с явным недоумением уставился на него, Роуг осознал, что взболтнул немного не того. Взметнувшееся до максимальной отметки раздражение, найдя выход, мгновенно убавилось обратно до нуля от одного вида того, как Люси растерянно хлопает глазами и всё так же продолжает сидеть на земле, до боли напоминая крохотную девочку, торчащую в песочнице. — В общем, за помощь спасибо, но дальше я лучше справлюсь сам.
— Как будто сильно хотелось, — недовольно пробормотала светловолосая и наконец-то поднялась, с крайне увлечённым видом отряхивая шорты. — Кстати, после обустройства лагеря до наступления сумерек у всех свободное время. Потом будет какое-то организационное собрание по поводу завтрашних соревнований.