— Лорен, мне кажется, что нам не стоит вмешиваться: пусть сами разбираются. Раз Стефани не замечает очевидного, значит, ей не нужны эти отношения, — с наигранным равнодушием пробубнил я и осуждающе посмотрел на Лорен. На секунду мне показалось, что от моего пронзительного взгляда у неё на коже пробежали мурашки. Да, иногда я бываю излишне жестоким и требовательным.
— Дилан, я тебя совершенно не узнаю. Мне не нравится твоё странное выражение лица, — озлобленно фыркнула Лорен и недовольно покачала головой. Я с трудом мог сдерживать накатившую, как волна, ярость, которая бурлящим потом струилась по венам, заставляя мою голову разрываться. Я не понимал, что со мной происходит, но презрительный взгляд Стивенс раздражал меня всё больше.
Входная дверь кафе внезапно скрипнула: свежий весенний воздух с невероятной силой ударил мне в лицо. Моё сердце тревожно вздрогнуло, а глаза воспламенились, прожигая током каждую клеточку мозга.
В кафе неторопливым шагом вошла Стефани. Я непроизвольно залюбовался её энергичной походкой, бархатной молочно-белой кожей, полыхающими янтарно-медовыми глазами и развевающимися лаково-черными волосами. Каждое её движение, каждый взмах густых ресниц до одури умилял меня. Стефани Ховард — прелестная девушка и моя лучшая подруга. Всего лишь подруга.
— Лорен, я отойду на минутку, — ласково произнёс я, пронзая озадаченную Лорен улыбкой. Стивенс красноречиво улыбнулась в ответ лишь уголками рта и принялась листать меню. Я непроизвольно хмыкнул и последовал к двери, всячески изображая на лице лишь ледяное спокойствие.
Ховард, видимо, раньше меня заметила нас с Лорен, но почему-то резко направилась к выходу. Я ускорил шаг, дыхание стало прерывистым, а глаза застилала пелена тревоги. Я ничего не видел перед собой, кроме спины Стефани, которая всё быстрее отдалялась.
— Стефани, постой, — громко крикнул я, когда входная дверь громогласно хлопнула за моей спиной. Теперь Лорен точно не могла меня ни видеть, ни слышать. Мне по неизвестной на то причине не хотелось, чтобы моя девушка знала о том, что я оставил её одну ради того, чтобы поговорить со Стефани. Я испытывал неутолимую жажду поговорить с ней прямо сейчас, потому что не видел её почти три дня. Было бы гораздо проще, если бы у нас были телефонные номера друг друга, но я побоялся попросить её номер у Лорен. Такие вещи делаются лично, да к тому же реакция Стивенс могла быть совершенно непредсказуемой.
— Дилан? Привет, — Стефани мгновенно повернулась ко мне лицом, и на её бархатном лице расцвела счастливая улыбка. Ховард усиленно пыталась сделать вид, что наша встреча была вполне случайной, но врать она никогда не умела, точнее её лучистые глаза. В этих янтарно-карих светилах можно было разглядеть всё, что на душе у Стефани: каждую эмоцию, каждое чувство, даже мысль. Может, я ошибался, но от меня ей с трудом удавалось что-то скрывать.
— Что ты здесь делаешь так рано? — я пытался быть предельно обходительным, чтобы не показаться навязчивым. Мурашки бегали по коже, и правая рука подозрительно дрожала. Я ужасно боялся, чтобы Стефани этого не заметила. Её карие глаза сверкали медовым пламенем, нагоняя на меня горечь и страх. Необычное чувство для меня.
— Перед тренировкой решила выпить кофе, как обычно, — неловкая улыбка проблеснула на лице Стефани, но она всячески пыталась быть спокойной. Я не мог не заметить того, что она была чем-то взволнована. Мы стояли возле кафе, опустив глаза, как два идиота, и двух слов даже не могли связать. Да уж, хорошенькие друзья, ничего не скажешь. Мне стало адски стыдно за своё волнение.
— А где же твой кофе? — удивлённо выпалил я, окинув взглядом руки Стефани, в которых ничего не было, кроме коричневой спортивной сумки. Через секунду я уже пожалел о сказанном, потому что мой вопрос явно прозвучал, как укор, и ещё больше встревожил Ховард. Она стояла напротив меня и растерянно смотрела в мои глаза. Мне показалось, что она сейчас расплачется от стыда. Зачем я так нападал на неё? Мы же друзья.
— Я пойду, Дилан, а то точно опоздаю, — дрожащим голосом протянула Стефани, тяжело вздохнув. Я заметил, как поникли её лучистые глаза, как помрачнело лицо. Чёрт, какой же я кретин — так ужасно взбудоражить подругу одним нелепым вопросом. Я ведь просто хотел с ней поговорить по-дружески, потому что соскучился, а вместо этого всё испортил. Впрочем, как обычно. Так тоскливо смотреть, как она уходит.
*
От лица Стефани
Я молила Господа, чтобы эта злосчастная тренировка поскорее закончилась. Было просто невыносимо думать об указаниях тренера и выполнять его задания: мои мысли были заняты совершенно другим. Перед глазами постоянно стоял Дилан с его учтивой улыбкой. Я тщательно избегала встреч с ним и Лорен, чтобы хотя бы пару дней отдохнуть от их бесконечных разговоров друг о друге, пока каникулы не закончились, и мы снова не начали видеться каждый день в школе.
Как только я зашла в свою комнату, гневно бросила на пол сумку и упала на кровать. Я просто зарыдала не в силах сдерживать в себе жгучую боль. Мне надоело видеть счастливые лица Дилана и Лорен, которые в один голос твердят, что я — их общая лучшая подруга. Я не хочу быть лучшей подругой, которой ежедневно жалуются на жизнь, плачутся в жилетку, у которой просят совета и помощи. Я хочу быть любимой — мне просто нужно немного девичьего счастья.
— Стефани, ты дома? — в дверь тихо постучала Джессика, моя старшая сестра. Она неделю назад приехала в Бейкон Хиллс со своим парнем Брендоном, чтобы навестить родителей. Мы с ней не виделись практически целый год, потому она училась и жила за границей. У Джессики всегда была удивительная способность определять, насколько сильно я расстроена. Её чувствительное сердце и на этот раз не подвело.
— Я здесь, — я мгновенно сорвалась с кровати, утирая слёзы, и бросилась открывать дверь. Скрываться от Джесс было бессмысленно, потому что, не узнав правду, она не отстанет. Так было с самого детства. Как назло, я не могла найти салфеток, а лицо было мокрое от слёз.
— Что случилось у моей маленькой сестрички? — ласково протянула Джессика, протягивая мне целую пачку салфеток. Я так и знала, что она слышала, как я плачу. Я судорожными движениями начала вытирать солёные слёзы и села на кровать, пытаясь успокоиться. Но дыхание по-прежнему было клокочущим.
— Джесс, мне уже не десять, а семнадцать, — я сквозь слёзы улыбнулась и тоскливо опустила глаза, пытаясь укрыться от требовательного взгляда сестры. Джессика часто вела себя, как строгая мама, хотя была старше меня всего лишь на три года. Меня это жутко бесило, но в глубине души я любила её за это ещё больше. Моя сестра всегда заботилась обо мне и поддерживала. Мне без труда можно было ей доверить все секреты, хотя какие могут быть у меня секреты. Лишь один, и то — очередной провал из жизни неудачницы.
— Ты очень сильно изменилась с того момента, как мы в последний раз виделись — точно влюбилась, — сдержанно ответила Джессика, поглаживая меня по плечу. Её добрые глаза светились ярким пламенем, постепенно успокаивая моё измученное сердце. Но после её последних слов я разрыдалась ещё больше, чем подтвердила догадки сестры. Слёзы безудержно лились из глаз, и я не могла свободно вздохнуть. Джессика крепко меня обняла.
========== 7. Нежность ==========
Не ищите утешения в человеке, которого можете ранить собственными поступками. Человек, который увлечен и ослеплен, не способен разглядеть ваших истинных мыслей. Если он испытывает к вам тёплые чувства, то пелена опьянения не позволит ему усомниться в искренности ваших слов. Один неосторожный взгляд, одно неловкое прикосновение — и человека не спасти. Непоправимо давать человеку надежду, которую вы никогда не сможете оправдать. Утоляя собственную боль, вы неосознанно топчитесь по чистой душе человека, который вами «одержим». Одержимость не безнадёжна, когда её удалить в корне. Не давайте надежду — не лезьте на рожон — не подливайте масла в огонь. Безумное пламя, которое разгорается всё сильнее с каждой новой искоркой лжи, накроет всех: оно не будет разбираться, кто прав, а кто виноват. Ад не заставляет себя ждать и накрывает с головой всех без разбора: боль постепенно гложет тебя изнутри, не давая шанса на последний свободный вздох.
Стефани Ховард неохотно шла по школьному коридору, усердно пытаясь выбраться из болота едких мыслей. Как бы сильно она не хотела оттянуть время, чтобы в очередной раз избежать встречи с Диланом и Лорен, усилия были тщётны. Весенние каникулы пролетели слишком быстро, не давая возможности придти в себя.
Медовые глаза Дилана как навязчивая тень неустанно преследовали её повсюду. Мысли, движения, чувства — всё насквозь пропитано всепоглощающим пламенем его взгляда. Последнюю неделю Ховард терялась в сомнениях. Девушка даже не подозревала, чего стоит ожидать от последнего месяца учёбы. Она не могла ясно представить свое будущее за пределами школы. Где она будет в следующем году: в Калифорнийском лингвистическом университете или в местном колледже журналистики? Но мысли о поступлении безвольно меркли, когда перед глазами внезапно возникал образ ОʼБрайена.
Стефани никогда бы не поверила, что школьная любовь кардинально всколыхнёт её жизненные приоритеты, разрушит границы мировоззрения, поменяет планы на будущее. Ховард понимала, что эти острые, тревожные чувства не принесут ей ничего хорошего. Последние месяцы горестных терзаний и бессонных ночей отняли слишком много сил и нервов, чтобы продолжать лелеять надежду и верить в то, чему не суждено сбыться. Они с Диланом никогда не будут вместе. Нет, не потому, что у ОʼБрайена есть девушка, которая к тому же является лучшей подругой Стефани. Нет, проблема заключается в том, что сам Дилан не видит в Стефани никого другого, кроме подруги. Безответная любовь — это дико больно и безжалостно по отношению к себе. Но жить, сражаясь с болью и тая в сердце чувства, можно, если не хочешь разрушить с человеком дружбу и потерять его окончательно.
— Стефани, ты меня слышишь? — Ховард судорожно сжимает в руках учебники и медленно движется по коридору. Настойчивый звонкий голос Лорен ледяной волной впивается девушке в спину, прожигая кожу. Стефани недовольно закатывает глаза и останавливается. Она неохотно вслушивается в стук каблуков подруги, которая со скоростью света настигает её.
— Я слышу тебя, Лорен, — брюнетка резко оборачивается лицом к Стивенс и, не скрывая раздражения на лице, криво ухмыляется. Её медово-карие глаза расширяются, а уголки рта невольно вздрагивают. Стефани пожимает плечами и касается рукой воротника бирюзовой рубашки. Кровь бурлящим потоком приливает в голову, а сердце сжимается в комок. Девушка меньше всего хотела сейчас видеть Лорен.
— Ты все каникулы меня игнорировала и сейчас вновь продолжаешь это делать. У тебя ничего не получится, Ховард, — Лорен пытается быть максимально строгой, но бархатная улыбка неумолимо искрится. Молочно-белое лицо загорается огнём яркого румянца, а изумрудные глаза играют подозрением. Стивенс давно заметила резкие перемены в поведении лучшей подруги. Отсутствие приподнятого настроения, которое всегда было визитной карточкой Стефани, вошло в привычку. Лорен бредила откровенным разговором с подругой.
Стефани взмахивает черной бахромой ресниц и виновато улыбается. Её глаза серебрятся болезненным блеском страха. Запальчивого, неотступного страха. Этот страх она усердно таит на дне души уже почти два месяца, но с каждым новым днём чувство непреодолимой тревоги усиливается. Ховард панически боится остаться в одиночестве — в стенах опустевшей комнаты, которые беспощадно на тебя давят, словно раскалённый уголь сыплют на грудь, прожигая каждую клеточку кожи.
Девушка искренно пытается сохранять спокойствие и натягивать холодную маску равнодушия ежедневно, чтобы избежать приторных расспросов о причине плохого настроения. Только вот проблема в том, что от лучших друзей правды не скроешь. Именно их она и пытается сохранить. Лорен, София, Марк и … Дилан. Стефани боится потерять его больше всех. Потеря ОʼБрайена равносильна потере жизни. Он вошёл в её жизнь самовлюблённым одноклассником, но уверенно закрепился в ней в роли преданного друга. Друга? Даже подумать об этом смешно. Он никогда не был для неё просто другом.
— Прости, Лори. В моей жизнь сейчас нелёгкие времена, и мне искренне жаль, что от этого страдают мои лучшие друзья, — Стефани жадно глотает воздух, словно пытаясь заполнить пустоту в сердце. Грудь сжимается от внезапного прилива свежести, которая неудержимым пламенем врывается в глубины лёгких. Сердцебиение постепенно замедляется, и руки холодеют, словно сильный мороз пронзает кожу.
— Я вижу, как ты мучаешься. Мне трудно лишь от того, что я не знаю, чем могу помочь, — Стивенс осторожно касается плеча Стефани. Девушка неожиданно вздрагивает от лёгкого прикосновения, и хрупкие плечи сжимаются. Голос Лорен кажется таким тёплым и проникновенным, что Ховард с трудом сдерживает поток тягостных эмоций, горьким комом подступающих к горлу. Стефани отводит разбитый взгляд в сторону и пытается найти нужные слова. В голову приходит одна несуразица, а глаза наливаются кровью.
— Я просто дико боюсь остаться одна и потерять своих друзей, — с трудом выдавливает Стефани хриплым голосом, который с прерывистыми вздохами вырывается с глубины души. Раздавленное сердце таит слишком много боли, чтобы внедряться в его сети — всепоглощающие, ядовитые. Из гнетущих лап пустоты слишком сложно выбраться, а каждый, кто попытается их разрушить, невольно может стать заложником бесконечных страданий.
— Тебе нужна не только поддержка друзей, Стефани. Тебе нужно мужское плечо, на которое можно опереться, — решительно произносит Лорен с твёрдым взглядом, который выражает только ледяное спокойствие и решительность. Если Стивенс настойчиво решила сделать кого-то счастливым, то от её заботы может стать тошно и горько. Но Лорен всё равно никогда не отступает, пока не добьётся своего. В её умной головушке уже давно созрел гениальный план, как свести Марка и Стефани. Два побитых жизнью подростка, которые за кристальную чистоту своих душ заслужили истинное счастье во всех его проявлениях. Любовь — это безмятежное счастье, которое наркотиком вливается в сердце, заполняя мучительную пустоту. Это эффективное лекарство от жуткой боли.
— Если ты намекаешь на Марка, то можешь об этом забыть. Он — просто хороший друг, — Стефани гордо взмахивает лаково-черными локонами и пятится назад, пытаясь скрыться от требовательного взгляда подруги. Лорен порой бывает слишком настойчивой и наглой, но это не уступает несокрушимому упрямству Ховард. Стивенс пристально осматривает Стефани с ног до головы, пытаясь выведать истинный смысл её мыслей. Подруга бывала жесткой и непокорной только в том случае, когда что-то тревожное не давало ей покоя. Лорен не могла оставить это без внимания.
— Ты знаешь лучше меня, Стефани, что Марк может сделать тебя счастливой. Паттерсон готов ради тебя на всё. Присмотрись к нему получше, дорогуша, — Лорен расплывается в самодовольной улыбке, и её голос неслышно дрожит. Она пронзает взбудораженную подругу искромётным взглядом и резко отходит в сторону. Стефани ясно видит её прищуренный взгляд и вздымающуюся под покровом черного платья грудь. Лорен отвечает на удивлённый взгляд Ховард лишь невзрачным подмигиванием. Она настроена решительно, но даже не догадывается об истинной причине негодования лучшей подруги.
Из-за угла коридора внезапно появляется Дилан с каменным лицом. Его плечи опущены, а глаза кажутся до боли уставшими. ОʼБрайен не умеет скрывать тоску за притворной гримасой сияющей улыбки. Стефани всегда безошибочно угадывает его настроение по одному лишь взгляду — лёгкому, неброскому или даже неловкому. Медовые глаза скрывают столько печали и тревоги за болезненным блеском. Точно такие же глаза Ховард видит каждый день — в зеркальном отражении. Заметив поникшего Дилана, который медленно приближается к кабинету литературы, брюнетка вмиг застыла на месте. Сердце в груди сжалось, а ледяная кровь холодила дрожащие руки. Лишь два янтарно-карих осколка пристально следили за фигурой ОʼБрайена, который был похож на тёмную тень в своей чёрной куртке.
Неожиданно беспокойный, но в то же время стремительный взгляд, острием стрелы врезался в сердце окаменелой Стефани. Что скрывается за этой лукавой ухмылкой, за этим неудержимым пламенем в глазах, которое сокрушает и сбивает с ног? Ховард никогда раньше не видела Дилана таким поразительно серьёзным: ни одна жилка на мраморном лице не вздрогнет, ни одна мышца не выдаст истинных мыслей. Девушка не на шутку смутилась не в силах сойти с места. Требовательный взгляд ОʼБрайена врезался в её сознание непреодолимым ядом, который нагло отравлял все органы изнутри. Кровь дикими потоками разносилась по всему телу, прожигая виски зарядами молнии. Парень остановился и пытливо посмотрел прямо в глаза Стефани. Они стояли посреди коридора с измученными лицами, а на расстоянии нескольких метров между ними взрывались искры, которые щипали лицо и руки.