А если не было иной причины, он не собирался услужливо умирать.
Его чай закончился, и в голове сложился план, Шерлок оделся в сизый костюм, мягкую белую льняную рубашку и шёлковый жилет цвета морской волны. Как обычно он презрел шляпу, а погода выдалась достаточно благоприятной, чтобы ему не пригодилось пальто. Удовлетворённый своим видом, он вышел из студии и отправился в пункт назначения, который выбрал, даже не задумываясь.
Он пришёл в «Жорж Санд» и был рад застать Ирен одну без Салли. Ирен улыбнулась, когда он переступил порог. Она была из тех немногих людей, которые радовались его появлению.
— Привет, красавчик, — сказала она.
Как обычно он нахмурился на её озорное приветствие.
— Мне нужна книга, — коротко бросил он.
— Тогда тебе повезло, — ответила она. — Так вышло, что у меня есть тысячи томов прямо здесь.
Он едва сдержал вздох.
— Особая книга, — прояснил он.
Ирен кивнула, затем её алые губы растянулись в лукавой улыбке.
— О, позволь мне прикинуться тобой ненадолго, — сказала она. — Позволь мне… дедуцировать тебя.
Шерлок фыркнул, но ничего не сказал. Ирен сыграет в свои маленькие игры, неважно насколько они раздражающие.
Она прищурилась и изучила его.
— Высокий, кудрявый, стройный, с самыми красивыми глазами на свете и злым, злым языком.
— Ирен, — наконец сказал он со вздохом.
Она наклонилась под прилавок и достала книгу.
— Я вычислила, что ты хочешь эту книгу.
Он взял экземпляр «КАК СЛАВНО ПАЛИ ХРАБРЕЦЫ».
— Она даже подписана автором.
Шерлок открыл книгу на титульной странице. Там, аккуратно выведено имя Джона Х. Уотсона.
— Спасибо, — рассеянно сказал Шерлок, лишь смутно осознавая, что указательным пальцем обвёл подпись.
— Когда ты собираешься поговорить с ним, Шерлок? — тихо спросила Ирен, всё озорство исчезло из её голоса.
Он лишь пожал плечами, ненавидя ощущения неопределённости. Шерлок Холмс никогда не был неуверенным. Что ж, кроме тех случаев, когда он именно таким и был.
Ирен мягко положила ладонь ему на руку.
— Послушай, я не пытаюсь понять, что происходит между вами, но это доходит до смешного. — Она оживилась. — Этим вечером у нас вечеринка издательства. Новая американская поэтесса. Джон придёт, потому что его агент представляет поэтессу. Женщина, с которой он живёт, уехала из страны, так что он будет один.
Шерлок припомнил спутницу с прошлой вечеринки, и плевать он хотел, где она находилась, однако он смутно пожелал, чтобы женщина никогда не возвращалась. Он перевернул книгу и посмотрел на фото автора на задней обложке. Джон был одет в костюм и роговые очки. Он не улыбался.
Теперь Ирен вовсе не ласково хлопнула его по руке.
— Господи, Шерлок, не представляю, что творится в твоих грандиозных мозгах.
— Вероятно, оно и к лучшему, — пробормотал он.
— Приходи на вечеринку сегодня, и я представлю вас должным образом.
С одной стороны, нелепая задумка. Представить их друг другу? Зачем? Они уже очень близко знакомы, церемонии излишни. С другой стороны, он был вынужден признать, что они даже слова друг другу не сказали, и официальное знакомство казалось необходимым шагом, если они собирались развивать отношения. Чем они и обязаны заняться, конечно.
На секунду он задумался о том, как будет приятно на самом деле беседовать с Джоном Уотсоном, мысль пронзила его, она оказалась настолько жуткой, настолько неумолимо ужасной, что должно быть он побелел.
Ирен схватила его за руку.
— Шерлок? Что случилось?
Но у него пропал дар речи, потому слова могли воплотить идею в реальность. Вместо этого он высвободил руку и бросился прочь.
Ирен крикнула ему в спину:
— Сегодня вечером, Шерлок!
Он не обратил на неё внимания и удалился из магазина.
В голове всё ещё бился вопрос: что если Джон Уотсон не ощущает такое же чувство связи?
***
В итоге Джон решил, что пойти на вечеринку в книжный магазин будет лучше, чем сидеть дома в одиночестве, размышляя о вещах, о которых, несомненно, не стоило думать. И он обещал Майклу, что появится.
Он не стал думать, что, возможно, надевает костюм и идёт на вечеринку, до которой ему вовсе нет дела, только потому, что вероятно Шерлок Холмс будет там.
А если и так?
Джон никогда не считал себя трусом, хотя и не собирался отрицать, что иногда в окопах умирал от страха. Но страх никогда не мешал ему делать то, что нужно. Так что было неудобно признавать, что у него может и не хватить смелости подойти и заговорить с Шерлоком Холмсом. Просто нелепо. Когда вообще он боялся просто заговорить с кем-то? Ответ «никогда», и не было никаких причин бояться сейчас.
Но.
Они виделись дважды, и оба раза встречались глазами и цеплялись взглядами, удерживаемые, словно неким странным магнетизмом. Вероятно, за этим всем скрывалось нечто глубже, чем небольшой испуг.
К сожалению, Джон на самом деле даже не понимал, почему боялся, и это пугало больше всего.
Так получилось, что у него не осталось выбора.
Только он вошёл в переполненный книжный, как появилась Ирен, подхватила его под локоть и повела через зал.
— Какого? — спросил он.
— Заткнитесь, Джон, — ответила Ирен. — Я не вытерплю ещё один вечер, когда вы и Холмс пялитесь друг на друга как преданные щеночки. — Она помолчала и глянула на него. — Или, что там у вас происходит.
А кто, чёрт возьми, знает?
Джон, конечно, вслух ничего не сказал.
Прежде чем он успел заговорить, Ирен уже остановилась и подтолкнула его вперёд.
— Джон Уотсон, могу я представить вам Шерлока Холмса. Шерлок, это Джон. — Она подвинула его навстречу Джону. — Моё дело сделано. Теперь ты сам по себе. — Похоже, она смерила Холмса взглядом, прежде чем грациозно удалиться.
Джон стоял в полной неловкости, а затем (В основном по случайности. Скорей всего) его глаза встретились с глазами Холмса, и третий раз ничем не отличался от первых двух. Он подумал, что мог бы утонуть в этом взгляде с головой, и понял, что сделал бы это с удовольствием. Казалось, его мышцы действовали отдельно от мозга, потому что, не задумываясь, он протянул руку.
— Рад познакомиться с вами, мистер Холмс, — сказал он.
— Наконец-то, — ответил мужчина глубоким, низким голосом. — И, пожалуйста, Шерлок, конечно.
— Джон, — сказал он, желая уточнить, что Шерлок имел в виду. «Наконец-то». И в то же время, он смущался спросить. Он поколебался, но затем проговорил:
— «Наконец-то»?
Они всё ещё смотрели друг на друга.
Шерлок нахмурился.
— Не будь скучным и не притворяйся несведущим, Джон.
Хотел бы он притвориться, потому что, сказал он себе, это было… что ж, это сбивало с толку. Но Джон оставался честным мужчиной и не стал бы отрицать — хотя и не мог объяснить — свои чувства.
— Больничная палатка, — сказал он тихо. — Я всегда считал это только сном. Боль, лекарства… — Он тряхнул головой. — Думал, всё это лишь плод моего воображения.
Губы Шерлока сложились в нечто непохожее на улыбку.
— Я знал, что всё по-настоящему. Но… — Его взгляд на секунду затуманился, а затем снова прояснился. Джон подумал, что увидел удивление в его глазах, как если бы он не ожидал, что Джон всё ещё здесь и всё ещё смотрит на него. — Я не хотел думать об этом. Так что я закрыл воспоминания на чердаке и забыл о них. Кроме снов, разумеется.
Джон не понял часть про чердак, но это лишь малая часть того, что он не понял на сегодня, так что он не стал забивать себе голову.
Кто-то прошёл с подносом с бокалами вина. Джон взял один, вручил его Шерлоку, а затем взял второй для себя. Когда они оба сделали по глотку, Джон спросил:
— Почему ты не хотел думать об этом?
Похоже, Шерлок взвесил каждое слово, прежде чем ответить.
— Ты на самом деле хочешь узнать?
— Я же спросил, не так ли?
— Потому, что ты исчез. — Слова прозвучали ровно, как нечто непримечательное. А так же довольно пугающее.
Повисло долгое молчание. Вечеринка клубилась вокруг них, но Джон едва ли замечал.
Наконец, он вздохнул, немного обречённо.
— Мне снились твои глаза, — сказал Джон таким тихим голосом, как будто совершал постыдное признание. В чём не было смысла, потому что он не нёс ответственности за свой спящий разум. Ведь так?
— Тебе тоже?
— Тебе тоже?
Всё, чтобы ни сказал этот мужчина, было поразительным?
Шерлок пригладил свой вишнёво-красный жилет спереди.
— Здесь становится слишком скучно, как думаешь? Я бы с удовольствием прогулялся.
Джон задумался, но затем кивнул и произнёс:
— Дай, я скажу пару слов своему агенту.
— Хорошо. Но, пожалуйста, не копайся. — Слова прозвучали резко.
Джон с трудом пробирался сквозь шумную толпу, не обращая внимания на поддразнивающую улыбку Ирен и нахмуренные брови Салли, пока не дошёл до Майкла, который разговаривал с поэтессой, почётной гостьей, стройной, немного дёрганой молодой женщиной.
Пока Джон обсуждал встречу с Майклом на следующий день, его взгляд блуждал в поисках Шерлока, и потому что он смотрел, то увидел приближающегося огромного, очевидно пьяного мужчину. Всё ещё обмениваясь бессмысленными словами с Майклом, он видел, что мужчина схватил Шерлока за руку. Не похоже, чтобы Шерлок, был рад прикосновению, но затем Джон высмеял себя за догадку. В конце концов, он ничего не знал о Холмсе. Шерлоке. Как он мог знать, что ему нравится? Он рассеянно отвечал на реплики Майкла.
Шерлок уходил? Со стороны выглядело так, будто пьяный мужчина пытался оттащить его к задней части магазина.
Джон сразу понял, что Шерлок пытался избежать сцены, не сопротивляясь толчкам. Но затем его глаза встретились с глазами Джона, и тот тут же осознал, что Шерлок хотел прогуляться с ним, а не с этим мужланом. И если это лишь глупый каприз со стороны Джона, пусть. Он быстро пообещал Майклу выпить с ним кофе завтра, и поспешно попрощался.
Затем он поторопился и бросился через толпу вслед за Шерлоком, вниз по тёмному переходу, к двери, ведущую в переулок.
— Я же сказал тебе Тревор, — говорил Шерлок скучающим тоном. — Я больше не заинтересован в твоих предложениях.
— Тебе нужен и я, и мои «предложения», — хрипло ответил Тревор.
Хотя они оба были в одной весовой категории, Шерлоку всё уже удавалось смотреть сверху вниз на Тревора.
— Ты так ничего и не понял. Мне не были нужны наркотики. Я просто хотел их.
Джону совсем не нравился этот разговор.
— И ты всё ещё хочешь их.
— Нет.
Тревор покачал головой.
— Да, — пробормотал он. — Да, я пытался дать тебе то, что ты хотел, только ради…
— Только ради, — решительно повторил Шерлок. — Этого никогда бы не произошло, Тревор. Я говорил тебе это в пятнадцатом году и повторил здесь, в Париже. — Голос Шерлока сочился презрением, и Джон внезапно ощутил, что никогда-никогда бы не хотел, чтобы Шерлок говорил так с ним. Он сделает всё возможное, чтобы подобное не произошло.
А затем он подумал, что вероятно слегка сошёл с ума.
— Шерлок, — отчаянно взмолился Тревор.
— Ты отвратителен мне. Сейчас же отойди и дай мне…
Чтобы Шерлок ни собирался сказать, огромный кулак прервал его речь ударом в живот. Шерлок согнулся пополам с резким возгласом боли, и мужчина замахнулся для ещё одного удара.
Который не достиг цели, потому что Джон бросился вперёд, поймал руку Тревора, свернул её со всей силы и толкнул мужчину в кирпичную стену.
— Какого хера?
— Придержи руки, — сказал Джон низким голосом.
— Ты мне руку к херам сломаешь.
— Отлично. — Джон оглянулся через плечо. — Ты в порядке, Шерлок?
Он уже выпрямился и смотрел на Джона.
— Да, я в порядке. Спасибо.
Джон выдохнул. Он пихнул Тревора ещё раз, а потом отпустил.
— Проваливай, — сказал он, — пока я не разозлился.
Тревор сдуру решил поспорить.
— Это не твоё дело.
— Неужели? — Джон просто глянул на него, и выражение его лица убедило Тревора, так что тот развернулся и ушёл.
В переулке воцарилась тишина, пока Шерлок не заговорил.
— Идиот. Тревор, в смысле, — поспешно добавил он.
— Я так и подумал, — сухо ответил Джон. — У тебя правда всё в порядке? Это был довольно сильный удар.
— Хах. Знаешь, я бы сделал его. Я обучен искусству кулачного боя и некоторым восточным техникам самообороны.
— Конечно, обучен.
— Я в порядке, — ответил Шерлок более мягко. — Полагаю, мы собирались прогуляться.
И они отправились на прогулку.
Иногда они разговаривали, иногда молчали, но в их беседах не сквозила неловкость, а тишина не тяготила. Они говорили обо всём понемногу. Джон рассказал ему, что произошло после больничной палатки во Франции. Шерлок рассказал о картинах, которые написал к открытию выставки.
Было уже поздно, когда Шерлок прочистил горло.
— Знаю, ты слышал разговор с Тревором.
— Не совсем моё дело, — отозвался Джон, хотя почему-то не думал, что это правда.
— Кокаин… Я больше не принимаю его.
— Хорошо. Просто отлично.
— Подумал, ты не одобрил бы.
Джон понятия не имел, что на это ответить, и промолчал.
Занялся рассвет, когда они остановились на одном из мостов через Сену. Они стояли плечом к плечу и смотрели в серые утренние воды.
— Шерлок, — наконец сказал Джон, — что происходит?
Шерлок пожал плечами.
— Судьба, полагаю.
Джон коротко глянул на него.
— Разве ты веришь в судьбу? — усмехнулся он.
И снова Шерлок помедлил с ответом.
— Никогда не верил, — в конце концов сказал он. — До того случая во Франции. Я заглянул тебе в глаза и понял, что вот моё предназначение.
Джон смутился. И опять испугался. Что этот мужчина имел в виду?
— Но это было десять лет назад.
— Да. — Шерлок одарил его взглядом серебристо-зелёных глаз. — Ты слишком долго добирался сюда, Джон.
Ясно, что под «сюда» Шерлок подразумевал вовсе не Париж.
— Господи, — пробормотал Джон. Голову сковало страхом. Что он здесь делал? Это не его жизнь. Его жизнь находилась в крошечной квартирке с Мери. — Мне пора идти, — сказал он хриплым голосом.
Шерлок подался вперёд к нему, но Джон отступил.
— Нет. Это уже слишком. Я не могу…
Он развернулся и быстро удалился, оставив Шерлока Холмса стоять в одиночестве на мосту через Сену.
========== Глава 16. Словно болиголов ==========
Шерлок окружён идиотами. Как обычно. Только на этот раз он, должно быть, влюблён в одного из них.
Моё сердце болит и сонное
Оцепенение мучает разум,
Словно принял я болиголов.
— Джон Китс
— Non, non, non! — Шерлок повернулся и впился взглядом в Лестрада.
— У тебя стратегия набирать только идиотов? Из соображений дешевизны? Или ты просто проявляешь доброту, нанимая тех, кто не может найти работу, потому что ОНИ ИДИОТЫ!
— Заткнись, Шерлок, — огрызнулся Лестрад. — Это не их и не моя вина, пойми уже. Это ты внезапно всплыл в последнюю минуту с изменениями в экспозиции.
Шерлок лишь сердито глянул на него.
— Я хочу, чтобы она была здесь! Час назад я сказал тебе, что хочу её в этом месте.
Лестрад вздохнул, а потом дошёл до работников, чтобы успокоить их.
Шерлок на секунду сжал свою голову обеими руками, а затем тяжко рухнул в ближайшее кресло. Он отлично знал, что истинная причина его настроения не имела ничего общего с экспозицией (однако он хотел, чтобы портрет Джона находился прямо в центре, как он им и сказал — громко — как ему казалось, вечность назад. Ну, или, по меньшей мере, час назад). Нет, его нервы оголились, а мысли разбежались в миллионе направлений, не из-за действий рабочих Лестрада, а потому что Шерлок Холмс был напуган. (Напуган? Да. Нет смысла отрицать). Он боялся, потому что ему начало казаться, что этот портрет — единственное, что у него останется от Джона Уотсона, и эта мысль разрушала его. Он знал, что никогда не забудет чувство, которое испытал, наблюдая за тем, как Джон ушёл два дня назад, оставив его в одиночестве на мосту.