Барнс радостно кивнул.
— Да, конечно, я с удовольствием помогу ему.
— Потрясающе. Не могу дождаться увидеть, как он будет рад, когда я скажу ему про тренировках с тобой.
Питер, однако, не был так рад.
Тони провел остаток этого дня и все последующие, метаясь между тем, чтобы принудительно останавливать себя от отправки текстового сообщения ребёнку с жалким «привет» и попыток избавить себя от неуместной влюбленности, отвлекаясь на настолько же неуместную влюблённость в Баки. Хотя это вряд ли можно было назвать влюблённостью — они всего-то пару раз разговаривали о своём прошлом (его психотерапевт будет на седьмом небе от счастья), и также провели некоторое время, просто находясь в обществе друг друга, во время чего Тони не мог не замечать эти по-детски голубые глаза, мощную челюсть и откровенно идеальную задницу. Тем не менее, несмотря на то, что Барнс был фактически совершеннолетним и, следовательно, юридически самостоятельным человеком, Старк всё равно чувствовал вину. После травм, которые он получил, и зверств, которые он был вынужден совершить, не казалось правильным использовать время, которое ему дали, чтобы искупить свою вину. Тони не мог ничем помочь себе в этом, и поэтому когда Питер прибыл на следующий вечер, гений решил, что лучше всего ограничиться одними морально-сомнительным мечтами, и оставил Баки досматривать фильм, направляясь в мастерскую вместе с Питером.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Тони, пока они готовили ингредиенты для изготовления паутины.
Парнишка пожал плечами, но его привычного энтузиазма нигде не было видно.
— Нормально, думаю.
Мгновенно обеспокоившись, Тони прекратил своё занятие, обратив к Питеру всё внимание и положив руку на его плечо (стараясь не замечать, насколько тёплым и сильным был мальчик под ладонью).
— Что случилось? Кто-то тебя достаёт? Это тот придурок Флэш?
Питер попытался отвертеться.
— Нет, ничего подобного, я в порядке, клянусь.
— Парень, что-то явно не так.
— Это не имеет значения, мистер Старк, в самом деле.
— Питер, это имеет значение. Ты можешь поговорить со мной, знаешь? — тепло улыбнулся он. — Ты много выслушивал меня во время кризисов, что, как бы, является своего рода противоположностью тому, как наставничество должно работать, но не в этом дело. Дело в том, что ты помогал мне, когда мне нужна была помощь, и я тоже могу помочь тебе.
Питер тяжело вздохнул, а затем поднял взгляд на Тони, глядя нехарактерно серьёзно.
— Вот в чем дело, мистер Старк — в те времена, когда я помогал вам. Это случилось из-за того, что произошло после Германии. Я видел, как сильно вы страдаете, а теперь приводите, — он махнул рукой, пытаясь подобрать слова, — этого человека сюда, предлагаете ему всё, что тот пожелает, но именно он был тем, кто причинил вам боль! Я не понимаю, почему вы это сделали.
Настала очередь Тони вздохнуть, и он взял Питера за локоть, направляя его к дивану, потянув вниз и заставив сесть рядом с собой.
— Баки пережил больше пыток чем, я думаю, кто-либо когда-либо сталкивался, и смог выжить. Я больше не виню его за то, что случилось в Сибири. Да, в то время я хотел убить его, узнав правду, но теперь знаю, что это был не он. Гидра — это те, кто отдавал приказы, и они заставили его выполнять их прихоти. Он был такой же жертвой, как и мои родители.
Питер отказывался смотреть на него, возясь с выступившей нитью на подоле рубашки.
— Его заставляли убивать во время боя в Сибири? — тихо спросил он.
Тони коснулся рукой лица.
— Нет, нет, не заставляли, он просто защищался.
— Самозащита — это то, чем вы называете, как два суперсолдата чуть не забили до смерти беззащитного человека?
— Парень, это правда, что я не был в доспехах, да, они суперсолдаты, но я не беззащитный.
— Это всё равно не умаляет значения их поступка, — упорно настаивал Питер.
— Слушай, Питер, я понимаю, что ты не поклонник Барнса номер один, и знаю, что это потому, что ты беспокоишься обо мне. Я не собираюсь врать — это много для меня значит, — это было всё, что ребёнок должен знать. Чёрт, непреодолимое желание притянуть Питера к себе и поцеловать эти мягкие на взгляд губы было почти подавляющим. Вместо этого он согласился лишь на одно сухое объятие. — Как думаешь, ты сможешь попробовать дать ему хотя бы шанс? Надеюсь, однажды он станет частью нашей команды, и даже если вы с ним не подружитесь, вам понадобятся профессиональные отношения. Хотя я действительно думаю, что если бы вы подружились друг с другом, это принесло бы огромную пользу. Это принесло бы огромную пользу для вас обоих.
Питер наклонился ещё немного вперёд, и Тони не смог удержаться от того, чтобы сильнее затянуть свою руку вокруг его плеча.
— Я постараюсь, мистер Старк, ради вас, но не думаю, что смогу простить его за то, что он с вами сделал.
Сердце Тони заныло от знания, что у него есть кто-то, кто так заботится о нем, кто всегда на его стороне. Как бы он не радовался, что Роуди, казалось, был счастлив видеть здесь Баки, небольшая, неподдающаяся логике часть его мозга знала, что его лучший друг не принял бы гостя так просто. Тони простил Баки, знал, что это не его вина, но чтобы кто-то был так зол вместо него, был возмущён тем, как с ним обращались, было восхитительным чувством, пусть даже совершенно неуместным.
— Я не прошу тебя простить его, парень — я сам простил его, и это всё, что имеет значение. Я просто хочу, чтобы ты дал ему шанс, вот и всё. Я спросил, сможет ли он дать тебе несколько уроков рукопашного боя, сказал, что с тех пор, как ты мой практикант, существует риск, что люди воспользуются тобой, чтобы добраться до меня. Я надеюсь, что, возможно, проведя некоторое время с ним, ты полюбишь его.
Питер не выглядел счастливым этой перспективе и напрягся под рукой Тони, но согласился.
— Я думаю, что могу попробовать.
— Это все, чего я прошу, Паркер. Устрою всё завтра.
— Значит, он тебе нравится? — спросил Питер затем, и Тони, казалось, взвешивал вопрос.
— Я едва его знаю, — ответил Старк, — Но готов дать шанс. Он отличается от того, кого я ожидал, но после того, кого я на самом деле увидел, думаю, мы справимся, — он сжал руку ещё крепче. — Клянусь, я не позволю никому снова рассорить команду. Что бы ни случилось, хорошо?
Питер, наконец, кивнул, а затем удивил их обоих, положив голову на плечо Тони.
— Хорошо. Я доверяю вам, мистер Старк.
Искушение пересечь черту становилось слишком сильным, их близость была почти слишком неодолима, поэтому Тони предложил им продолжить работу с паутиной, чтобы обеспечить себе некоторое пространство между собой и Питером. Он не мог не бросать регулярные взгляды на парня, и когда был пойман на этом деле, его сердце забилось намного быстрее от ослепительной улыбки, которую он получил взамен. Это обещал быть долгий вечер.
***
Стажёр Старка, Питер, вошёл в спортзал, уставившись на Баки. Рот солдата слегка нахмурился, пока он пытался точно определить, что такого сделал, чтобы произвести настолько плохое впечатление на молодого человека. В тот день, когда они впервые встретились, стало ясно, что Питеру он не нравится, но он понятия не имел, почему. Баки твердо решил попробовать исправить это, не только потому, что Старк, казалось, искренне любит парня, и тот, скорее всего, тоже немного, а потому что видел, как Питер загорелся, когда он и его наставник завели разговор о компьютерных алгоритмах в мастерской. Он был настолько увлечён и оживлён, переполнен энергией, что Баки чувствовал, как его тянуло к нему. Ему очень не хватало круга друзей, и хотя Питеру было всего шестнадцать, сам Баки не чувствовал, что он намного его старше. Возможно, он был физически близок к тридцати, но ему было лишь двадцать, когда он «умер», и поскольку он не считал время Зимнего солдата, то всё ещё думал о своём возрасте как о том, в котором отправился на войну. Может быть, они найдут что-то общее?
Казалось, Питер не собирался легко сдаваться. Он бросил бутылку с водой на скамейку, снял кроссовки и топнул, скрестив руки на груди.
— Можем ли мы начать? — спросил он, не утруждаясь приветствием. — У меня есть работа, которую я мог бы делать в это время, и действительно не понимаю, почему мистер Старк считает тренировку необходимой.
И всё же, что-то было в голосе ребенка. Баки был уверен, что слышал его раньше, но просто не мог понять где. Он отмахнулся от этой мысли и начал размахивать руками, чтобы разогреть плечи.
— Старк сказал, что объяснил тебе. Он беспокоится за твой высокий риск быть втянутым в неблагоприятную ситуацию сейчас, когда ты у него на стажировке.
Питер разбушевался.
— Поверьте, я могу о себе позаботиться.
Баки поднял бровь. Ребенок не был таким тощим, как Стив до войны, но обладал худобой, несмотря на явно тренированные руки. Возможно, он поднимал вес и делал легкое кардио, чтобы поддерживать тело в форме, но это не означало, что он сможет сопротивляться обученному солдату. Тем не менее, Баки не собирался указывать на это и провоцировать ещё один конфликт.
— Я уверен, что ты сможешь. Слушай, Старк попросил меня помочь тебе с этим, вот что я и собираюсь делать. Вместо того, чтобы жаловаться, как насчет того, чтобы просто продолжить? Чем быстрее мы начнем, тем быстрее закончим, — усмехнулся он. — Никогда не знаешь, может научишься чему-нибудь.
Глаза Питера сузились.
— Да? Вы будете тем, кого учат?
Баки видел и более свирепых котят, конечно, но если парень хотел пойти по трудному пути, ну, может быть, обнаружение себя на спине с металлической рукой вокруг горла продемонстрирует серьезность ситуации. Баки никак не мог подвести Старка, тем более, что это было единственное, о чём его с тех пор попросили. Если он хотел доказать, что достоин называться Мстителем, ему нужно было показать, что он способен на это, и Баки не собирался позволять какому-то надутому подростку остановить его.
— Посмотрим, — ответил Баки, кивнув по направлению к матам. — Почему бы тебе не показать мне, что умеешь?
Питер не удосужился ответить, просто подойдя к тренировочной площадке, и повернулся, ожидая Баки. Солдат, тоже промолчав, просто пошёл прямо за парнем, решив начать урок с небольшого теста.
Вот только внезапно он оказался на спине.
— Какого черта? — прохрипел Баки, глядя на ребенка, который сидел на его груди. Он потянулся, чтобы оттолкнуть его, но его рука была вывернута и держалась в железной хватке. Кусочки паззла встали на место, и он понял, откуда узнал голос. — Ты тот ребёнок-паук из аэропорта, — умудрился произнести он.
Питер наклонился ближе, глядя на Баки.
— Человек-Паук, — вышел из себя он, и его карие глаза вспыхнули, — Давай мы с тобой немного поболтаем.
— О? Ты скажешь мне, что именно я сделал, чтобы попасть в твой чёрный список? — спросил он легкомысленно, заработав небольшой поворот хватки на запястье, что заставило его зашипеть от боли.
— Что-то вроде этого, — чуть не зарычал Питер, резко контрастируя с весёлым, счастливым парнем, работавшим со Старком в мастерской прошлым вечером.
— Как насчет того, чтобы позволить мне подняться и поговорить как взрослые?
— Да нет, мне и здесь хорошо, — сказал Питер, немного сдвинувшись и уперевшись ногами в ребра Баки.
Зная, что спорить бессмысленно, Баки успокоился. Не быть самой сильной стороной в бою было тревожным чувством, но у него был некоторый опыт в прошлом. Хотя, тогда всё было по-другому. Ребёнок (серьезно, он был просто ребёнком) был, вероятно, самым сильным человеком, с которым когда-либо сталкивался Баки. Он вспомнил свой удар, когда его и Сокола преследовали, но Человек-Паук легко остановил его, а затем заболтал о том, насколько крута его металлическая рука. Это было почти невероятно, но потом Сокол сбил его, и борьба продолжилась. Он вспомнил, что видел, как Стив бросил рампу, и Питер поймал её, но затем им удалось убежать, и он не очень много об этом думал с тех пор. Это было, несомненно, впечатляюще, но теперь, когда он был близко и лично показал ему, испытывать это из первых рук было еще более впечатляюще. Он чувствовал, что Питер сдерживается, не используя свою силу во всю мощь. Баки стал суперсолдатом с помощью сыворотки, и всё же стажеру Старка пришлось физически воздержаться от использования своей полной силы, чтобы случайно не убить его. Даже более восхитительно, чем тогда, в Берлине.
— Так, о чём ты хочешь поговорить? — спросил Баки так небрежно, как только мог.
— Это будет не беседа. Я буду говорить, а ты будешь слушать. Понял? — сказал Питер ему, но голос немного надорвался на последнем слове. Баки мысленно заметил, что нужно бы добавить «говорить угрожающе» в свою учебную программу.
— Ясно, — хмыкнул Баки.
Дверь в комнату ударилась о стену, когда кто-то прошел через неё, и они оба подняли глаза, увидев, как входит полковник Роудс. Мужчина остановился, прицеливания взгляд и лязгая металлическими ножными протезами по полу.
— Я вижу, что вы оба заняты, так что просто уйду, — сказал он, указывая большим пальцем через плечо, прежде чем повернуться и выйти.
Как только они снова остались одни, Питер обратил к нему глаза, и Баки увидел, как спала всего на секунду его маска. Паркер выглядел не совсем испуганным, а больше взволнованным. Он снова захлопнул барьеры, и его лицо перестало что-либо выражать, но этого момента оказалось достаточно, чтобы Баки осознал, что видел не просто действия раздражительного обиженного подростка, а что Питер действительно был обеспокоен.
— Что такое? — осторожно спросил Баки. — Почему ты так волнуешься?
Выражение его лица отразило шок, а затем опять опустело, не позволяя оппоненту увидеть, что он пытался скрыть. Питер вздохнул и соскользнул с Баки на мат рядом с ним, перекатываясь на спину и уставившись в потолок. Солдат остался там, где лежал, не желая спугнуть мальчика, прежде чем он объяснит, ради чего было это небольшое представление. Прошло ещё много времени, пока Питер не заговорил.
— Ты не можешь снова причинить ему боль, — сказал он, и его голос задрожал от эмоций. — Если ты это сделаешь, я убью тебя, богом клянусь.
— Кому причинить боль? — спросил Баки, хотя был уверен, что точно знает, кому.
— Мистеру Старку, конечно, — сказал Питер, подтверждая подозрения Баки.
— Я не собираюсь причинять ему боль, Питер, — заверил он подростка. — Даже когда мы воевали в Сибири, я делал только то, чтобы разоружить его и не ранить.
Питер горько вздохнул.
— Это ты называешь «не причинять боль»?
Баки нахмурился, не зная, почему парень ему не поверил.
— Клянусь, я никогда не пытался навредить Старку, хотя он пытался убить меня, — он быстро поднял руку, чтобы задержать ожидаемое прерывание реплики. — Я понимаю — у него были все основания желать мне смерти, поверь, я знаю. Но к тому времени я был собой, а не солдатом, поэтому всё, что я пытался сделать, это остановить его, а не причинить ему боль.
— Думаю, может быть, что тогда ты должен был сказать это своему парню, — огрызнулся Питер.
— Парню? — спросил Баки, запутавшись.
— Да, Капитану Америке.
— Он не мой… ладно, это не имеет значения. Что ты пытаешься сказать, Питер?
Парень сел, сложив руки на груди, и напряжение исходило от него. Баки сел к нему лицом.
— Вы с Капитаном Америкой усовершенствованные суперсолдаты. Мистер Старк — нет. Однажды он назвал себя «человеком в консервной банке». Его костюм — самое чудное изобретение из всех, что я видел, но это просто оболочка — под всем этим мистер Старк просто обычный человек, — покачал он головой. — Ты, вероятно, не знаешь, но у него есть искусственное сердце и некоторые органы, где находится реактор. Они сделаны из титана, так что вы думали, что они прочные, да? Выдержат? Ну, ты же знаешь, что происходит, когда щит Капитана из вибраниума ударяет кого-то, пусть даже в железной броне? — Баки тяжело сглотнул, ужаснувшись своей недальновидности. — Костюм мистера Старка был полностью разрушен. Он проколол легкое, и только чудом избежал повреждения сердца, — Питер посмотрел вперёд, их глаза встретились, и Баки увидел, что они были мокрые от слез. — Он только человек, у него нет суперсил или выносливости, как у тебя или у меня, он не исцеляется быстрее, чем обычные люди, — всхлипнул Подросток, а затем снова посмотрел на Баки. — И вы просто оставили его там. На морозе. Раненого и одинокого, ты оставил его умирать.