— Тор и Локи тоже когда-то были друзьями, и вот прошла вечность, и они стали заклятыми врагами, — решил привести аналогию Джеймс. — Почитал на досуге историю богов, ничего хорошего из их бессмертия не вышло.
Маг заторможенно кивнул. Как бы не хотелось признавать, а гонщик был прав. У богов в запасе вечность, и по большому счёту нет никакой определённой привязанности, они могут получить всё, насладиться своим существованием сполна, но сердца богов со временем становятся чёрствыми.
— Да перестань ты думать о какой-то ерунде, — Хант приблизился, обхватил любовника за талию, выводя из состояния задумчивости, и накрыл его губы своими. Поцелуй получился нежным, больше успокаивающим, чем распаляющим, гонщик отстранился и ещё раз для верности чмокнул Лофта в губы. — Мы живём здесь и сейчас, Локи, и я счастлив быть рядом с тобой, и мне не нужна никакая вечность, мне просто нужен ты.
— Ага, — прищурился маг. — До поры до времени я тебе нужен, потом разлюбишь и уйдёшь.
— Ты глупый, — пропел Джеймс и снова чмокнул его в губы, а потом в нос. — У нас вся жизнь впереди, вот стану чемпионом, потом ты титул получишь, бросим эти гонки к чёртовой матери, укатим куда-нибудь подальше и будем жить на берегу моря.
— А может, я первый титул получу, — маг осторожно выпутался из нежных объятий.
— Может и так, в любом случае будем чемпионами, — просто согласился Джеймс. — Но это не сегодня, за продуктами надо съездить и что-нибудь приготовить, а то я голоден.
— Ладно, — отмахнулся Лафейсон, зря он завёл эту тему сейчас, должно быть, просто неудачное выбрал время. — Поеду за продуктами, а ты иди и ключи у Кэтти забери.
— Знаешь, мне кажется, она догадывается, ну, что мы с тобой вовсе не друзья, — ухмыльнулся Хант, словно его это даже забавляло.
— Ну и что?
— Да в принципе ничего, кажется, она даже смотрит на нас и умиляется, — пожимает плечами британец.
Локи возвёл глаза к небу, вздохнул и протянул руку, Хант вложил в ладонь любовника список необходимых продуктов, и тот, всё же сменив гнев на милость, поцеловал своё наглое светловолосое счастье и отправился в магазин.
Захлопнув за собой дверь, Локи не заметил, что из окон соседнего дома за ним наблюдали, как только Лафейсон сел в машину и тронулся с места, наблюдатель выждал пару минут, проводил взглядом удаляющуюся машину и вышел из дома.
Джеймс услышал стук в дверь и нахмурился. Может, это Кэтти решила забросить ему запасной комплект ключей, заметила в окно, что они приехали? Хант отправился открыть дверь, он и не подумал поинтересоваться, кто пожаловал с утра пораньше. Гостеприимно распахнул дверь, он улыбнулся, бросив взгляд на симпатичную шатенку.
— Привет, — добродушно произнёс гонщик. — Вам кого?
— А, Кэтти попросила меня передать вам ключи, ей нужно было срочно уехать, — отозвалась незнакомка, сильно похожая на их соседку, можно сказать, как сестра-близнец.
Хант кивнул и жестом пригласил её войти, девушка прошла в холл, а гонщик потянулся закрыть дверь. Он ещё успел подумать, что не помнит эту добродушную соседку или подругу Кэтти, впрочем, долго размышлять об этом гонщику не пришлось, он едва успел почувствовать, как шею пронзило тянущей болью, дверное полотно пошло рябью перед глазами, расплылось мутными пятнами, Хант перестал владеть своим телом, вокруг смертного обступила тьма.
***
Монца — самая скоростная трасса “Формулы-1”. Она видела взлёты и падения, победы и поражения, удивительные случаи везения и смерти. Когда на трассе гудит жизнь, полным ходом идёт подготовка к гонке, ревут моторы болидов, и болельщики орут что есть силы, поддерживая своих любимых пилотов, атмосфера на трассе всё равно что в Колизее во время боя гладиаторов.
Сегодня туманным утром Монца заснула безмятежным сном в ожидании следующей гонки, она пустынна и задумчива.
Тор договорился с менеджером о неофициальном визите, и ему не отказали, даже сумму за посещение пустующей трассы попросили символическую. Том сидел в первом ряду, закутанный в плед, и пил утренний кофе. Было туманно, влажно, и хотелось спать. Но Одинсон вытащил его из тёплой постели, сам надел на вяло сопротивляющегося любовника тёплую кофту, джинсы, носки и туфли, вытащил его из уютного номера, посадил в такси, и они уже ехали куда-то. Громовержец не уточнил, куда именно, а Том дремал у него на плече, не задавая лишних вопросов.
Оказалось, что Тору прямо-таки жизненно необходимо было с самого утра посетить гоночную трассу, где они были ещё вчера, болели за друзей, и Том вовсе не думал, что снова вернётся сюда, тем более в такую рань. Так или иначе после чашки кофе его голова заметно просветлела, Тор сидел на соседнем кресле и тоже пил кофе. Он выглядел задумчивым и угрюмым, всё поглядывал на спортивную сумку, которую зачем-то взял с собой.
Том не знал, зачем они здесь, почему молча сидят и любуются на пустую трассу, словно в ожидании представления. Они не гонщики, всего лишь болельщики, и предпочтения любовников разделились странным образом, раньше Хиддлстон болел только за Джеймса, а теперь эту инициативу Тор выхватил из его рук. Понятное дело, из-за своей давней неприязни к богу обмана переживать за Лафейсона Тор просто не мог, а сидеть молча, оставаясь безучастным, ещё сложнее, когда вокруг ревут моторы скоростных болидов. Вот Тор и сжульничал, взяв за правило подбадривать Ханта, а Том хитро щурился и кричал: «Локи, гони!» Так сложилось, и подобное течение дел любовников устраивало. Хиддлстон действительно хотел поддержать Локи, потому что проникся к нему глубокой симпатией, ну а Тор пусть продолжает играть в отстранённость. Хотя отношения богов во многом смягчились, они не мерили друг друга презрительными взглядами, просто устало-равнодушными.
Сейчас актёру казалось, что это не он сидит в первом ряду, такой счастливый, чуть сонный, а кто-то другой. Он улыбается, он дышит полной грудью, как никогда прежде свободный от прошлого и смело принявший своё настоящее.
— Тор, а ты романтик, — Хиддлстон мягко засмеялся, припоминая, как вчера они нежились в роскошной горячей ванне, в воде плавали лепестки алых роз, а в воздухе витали ароматы благовоний. Тор был даже чрезмерно нежен, хотя Том уже успел привыкнуть к его силе и к настойчивым жадным прикосновениям и ласкам. Одинсон не пытался навредить, подчинить своей воле, а Том взамен впитывал весь жар бога грома.
— Я только с тобой такой, — отозвался Одинсон, оторвавшись от лицезрения асфальтового покрытия трассы.
— Да, ты очень скрытный, мне кажется, — задумчиво ответил Том, согревая руки, он полностью обхватил ладонями горячую чашку. — Тебя не сразу поймёшь.
— Тебя это пугает? — нахмурился Тор, актёр отрицательно покачал головой, сделал маленький глоток кофе и улыбнулся.
— Скорее немного настораживает, — актёр усмехнулся, давая понять, что Тор вовсе его не пугает. — А вообще, если серьёзно, мне никогда не было так хорошо и спокойно, только с Джеймсом. И не хмурься, ты знаешь, что именно я имею в виду. Он мой лучший друг, самый близкий человек, один во всём мире такой, но с ним я целоваться не хочу, он мне как брат. А ты…
— А я? — переспросил Тор с любопытством, Том словно намеренно заставлял его нервничать из-за Ханта, присутствие гонщика в жизни Хиддлстона в один момент вроде и не беспокоило Тора, а в другой заставляло малодушно ревновать к смертному, но такие вспышки быстро тухли. — Я как кто?
— Тебя я хочу, без тебя я не смогу, мне страшно доверять кому-то, но тебе я верю, — Том смущённо опустил глаза, вроде бы просто слова, но, страдая дефицитом доверия, говорить вслух о таких интимных вещах сложно. — Я люблю тебя. Зачем ты спрашиваешь? Сам ведь знаешь, как я к тебе отношусь.
— Знаю и чувствую то же самое. Поэтому я хочу тебе кое-что подарить, — Тор решительно кивнул, в тот самый момент он потянулся к своей сумке, покопался там и выудил оттуда большое жёлтое яблоко. Хиддлстон сперва открыл рот, удивлённо воззрившись на странный подарок, а затем его вдруг поразила догадка, и Хиддлстон даже чуть отклонился вбок, словно предмет в руке бога грома мог ему навредить.
— Тор? — опасливо поёжился Томас. — Это ведь просто яблоко? Я имею в виду обычное.
— Нет, — громовержец отрицательно помотал головой, замечая растерянность любовника. — Это яблоко из садов Идун, оно дарует тебе молодость и лишние несколько десятков лет. Я хочу, чтобы ты съел его прямо сейчас.
Тор не предлагал, он приказывал, стальные нотки в его голосе явно давали это понять.
— Я думал, что эти яблоки предназначены только для асов, — неуверенно поинтересовался Том, но протянутое к нему угощение не смел принять. — Зачем ты принёс его сюда, немедленно убери обратно.
Том разнервничался не на шутку, даже обернулся пару раз, он опасался, что кто-то ещё может увидеть такой обычный на вид, но столь уникальный по своей сути фрукт. Одинсон постарался взять себя в руки, он предполагал, что этот разговор не будет простым, и слишком напирать не стоит, так или иначе он всё равно уговорит любовника принять этот дар, только надо действовать аккуратно.
— Послушай…
— Я сказал убери, — Том смотрел на яблоко, но, казалось, он видит перед собой зажженный фитиль динамита. Одинсон через силу кивнул и всё же убрал яблоко обратно в сумку, закрыл молнию. — И когда же ты успел выкрасть из садов Идун это яблоко?
Тор нахмурился, тут же возмутился:
— Я испросил разрешения у Рагнара, он позволил мне, — объяснил громовержец, немного обидевшись на такое предположение любовника. — Пока ты спал, я был в Асгарде.
— Я рад, что ты увиделся с сыном, — на губах Тома проскользнула лёгкая улыбка, он немного расслабился. Том хотел бы увидеть отца ещё разок, но это невозможно. Всё же боги не ценят того времени, которое им дано, спорят о глупом, ненавидят друг друга, соперничают, богам никогда не понять смертных, как и смертным не доведётся прожить тысячелетия. — Вы поговорили?
— Мы говорили недолго, — отмахнулся Тор, давая понять, что не хочет говорить о сыне. — Он знает, зачем я взял яблоко, для кого и почему. Я хочу продлить твою жизнь, а ты отказываешься, и, честно говоря, я не понимаю почему.
— Надо было пообщаться с сыном побольше, — спокойно давал наставления Хиддлстон. — А твой дар я принять не могу, прости.
— Вот так просто? — Тор накрыл широкой ладонью колено актёра и чуть сжал, снова напоминая о своей силе и власти. — Ты хотя бы объяснишь, или мне самому придётся догадываться? В чём проблема?
Актёр отлично понимал расчёты Тора, подарить смертному лишние десятилетия и молодость - один из способов продлить удовольствие. Даже влюблённый Том понимал, что в руках бога он - диковинная игрушка, которую хочется сохранить и обезопасить, но всему приходит конец, как и расположению богов. Если однажды Одинсон найдёт кого-то более привлекательного и молодого, Том не станет его винить, он ведь понимает, что время смертных всегда уходит, вечны лишь боги. И когда это случится, Хиддлстон не станет держать на него зло, не будет устраивать истерики и проклинать любовника, он отпустит. Том и так получил незаслуженное счастье, нужно ценить эти моменты и быть за это благодарным. Разумеется, Тору он свои мысли не откроет, а то громовержец вспылит и начнёт спорить с ним, хотелось избежать глупых ссор.
— Давай договоримся, — подумав немного, предложил Том. — Я ещё молод и красив, и лет через десять я не слишком состарюсь, давай вернёмся к этому разговору, когда мне исполнится лет сорок пять.
— Ты издеваешься? — понадеялся Одинсон. — Издеваться над богом нехорошо.
Тор порицательно покачал головой, всё ещё надеясь, что любовник просто в хорошем расположении духа, и это шутка.
— Вообще-то я серьёзно, — пожал плечами актёр. — Сейчас не время принимать такие важные решения. Давай подождём, ладно?
— Не время, значит? — Одинсон заскрежетал зубами, какой-то бред. — А в твои сорок пять самое время, так?
— Не злись, — попросил Хиддлстон. — Придёт время, и я приму этот дар, яблоки Идун молодят в любом возрасте, так ведь?
— Так, — напряженно кивнул Тор. Том тоже кивнул и улыбнулся, он отвёл взгляд, снова смотрел вперёд и улыбался. Кажется, для сметного этот разговор был явно исчерпан, и больше он не собирается обсуждать это решение. Порой Одинсон сам себя не понимал, ну чего ему стоит настоять на своём, обмануть, в конечном счёте, соблазнить любовника замечательной перспективой их будущего? Вместо этого Тор, скрепя сердце, соглашается, идёт на поводу и просто любуется умиротворением своего рыжего чуда. Том счастлив и улыбается так, словно сегодня они обручились, хотя и отложили свадьбу до сорокапятилетия Хиддлстона.
— Замечательное утро, спасибо, что вытащил меня из постели, это того стоило.
На губах Тома играла странная улыбка, и Тору ничего не оставалось, как согласиться с ожиданием. И если смертный думает, что Одинсон забудет об этом разговоре, то его ждёт разочарование — у богов хорошая память.
***
Локи вернулся из магазина с полными сумками провизии.
— Джейми! Ты уже вернулся?! — крикнул Локи, но ответа не услышал, на какой-то краткий миг его словно изнутри что-то дернуло, как если бы некто толкнул, заставляя посмотреть в сторону. Лофт захлопнул дверь, бросил сумки у порога и быстро прошёл через холл, он хотел заглянуть на кухню, но, проходя через гостиную, увидел лежащего на диване Ханта.
Любовник лежал как-то неестественно, завалившись на диван, словно кулем упал.
— Джеймс? — взволнованный бог огня тут же подскочил к дивану, принялся прослушивать пульс. — Мой хороший, мой мальчик, Джеймс!
Руки у Лафейсона подрагивали, он не сразу смог контролировать себя, всё поглаживал бледные щёки британца, не зная что делать. Гонщик не приходил в себя, но дыхание было размеренным, а пульс стабильным, на нём не было каких-то повреждений, но что же тогда стало причиной такого состояния? Маг провёл ладонью над головой смертного и ощутил постороннюю энергию, в организме Ханта присутствовал какой-то фермент.
И лишь в этот момент он понял, что в доме они не одни. Маг выпрямился и обернулся, каково было его удивление, когда перед ним предстала изящная шатенка в довольно простой одежде, удивительно похожая на Кэтти, но это вовсе не она, взгляд её выражал опасение и беспокойство.
— Я знаю, как это выглядит, но у меня не было выбора, — голос незнакомки звенел сталью. — Просто выслушайте, Хант в полном порядке, я использовала быстродействующее снотворное.
Локи сделал пару резких шагов в её сторону, больше под влиянием эмоций, чем слушая доводы разума. Загадочная гостья была готова отразить его нападение, но она вовсе не ожидала, что Лафейсон неожиданно появится справа от неё и одним сильным рывком прижмёт к стене.
— Немедленно приведи его в чувство! — рыкнул Локи и тут же схватил девицу за шею, он готов был переломить её надвое если понадобится. Хватка, стискивающая горло, казалась железной, и Чёрная вдова хотела ударить мага, но ноги не слушались, всё её тело не подчинялось приказам.
— Я пришла не угрожать, мне нужна твоя помощь! — сдавленно просипела незнакомка, теряя самообладание. Лафейсон оказался не таким уж и безобидным, каким его видел Тони до похищения. — Пожалуйста, Локи!
Маг подавил на её горло ещё пару секунд и резко отпустил, девица согнулась, судорожно хватая воздух широко раскрытым ртом.
— Приведи его в чувство, потом поговорим, — резко бросил маг, настаивая на своём.
— Он не должен знать, — потирая шею, незнакомка выпрямилась, она отлично понимала, что Ханту лучше оставаться в неведении. — Для его же безопасности, выслушай меня, я пришла просить твоей помощи.
— Я сказал Роджерсу, сотрудничать не собираюсь, — зло выпалил маг, отказываясь продолжать этот разговор. — И если он думает, что таким вот способом сможет…
— Да выслушай ты наконец! — оборвала Наташа. — Роджерса похитили те люди, которые хотят получить тебя для своих исследований, они планируют покушение на Ханта, чтобы вывести тебя из состояния спокойствия, заставить тебя действовать, показать свою силу. Я всё объясню.
— С чего ты взяла, что мне нужны твои объяснения, лгать и я отлично умею, — Локи снова сделал резкий выпад, накрыл ладонью высокий лоб строптивой незнакомки, Лафейсон сконцентрировался, проникая в её сознание. Словно книгу листал, изучал зрительные образы прошлого. Для смертных такая процедура вторжения в сознания была несколько болезненной, но Локи до этого не было дела, не думала же она, что бог огня поверит ей на слово.