— Что? — Тор сглотнул. Локи оказался ещё более безумным, чем казалось на первый взгляд, но в полной мере обдумать эту информацию охотник не успел: всё ещё прохладная ладонь коснулась его груди. — Локи, я же сказал…
Одинсон схватил за запястье, отрывая от себя руку колдуна.
— Мне сложно себя контролировать, — сокрушался Локи. — Я противен тебе, да? Не хочешь любить меня? Тогда причини мне боль, ты ведь жаждешь этого? Сделай хоть что-то!
Тор не успел ни возразить, ни оттолкнуть, колдун рывком потянулся к нему, накрыл его губы своими и прижался всем гибким телом. Одинсон опешил, чем и воспользовался хозяин избы, опрокинул его на спину и оказался сверху. Локи целовал неуступчивые губы, Тор стиснул зубы так, что и тисками было не раздвинуть, пытался сбросить похотливого чёрта, но тот весь прилип к нему. Охотнику пришлось применить силу, правда не так, как стоило бы: единственное, на что хватило, — это перевернуть Локи на спину и подмять под себя. Но колдун и не думал сдаваться, он призывно елозил под ним, тянулся к губам.
— Прекрати! — рыкнул разгневанный Тор в лицо Локи. — Я не хочу тебя, чёрт возьми! Не хочу и всё! Я не стану любить тебя и причинять боль, ты понял меня? Понял?!
Тор немедленно дёрнулся от сумасшедшего, он вскочил с постели, отвернулся к столу. Его не смущала собственная нагота, он был просто в ярости. И почему Эрос спокойно дремал и ухом не повёл, неужели не чувствовал, что вот сейчас его хозяину действительно могли навредить? Тор обернулся, излучая нечеловеческий гнев. Локи уже поднялся с постели и неровной походкой направился к двери.
— Пойду, намоюсь, в самом деле, — виновато бросил, ухватившись за дверную ручку.
— Ещё чего не хватало, придёшь совсем в умат, — рыкнул Тор.
— Тебе что за дело?
Голова у Локи начала немного просветляться, а он отчаянно этого не хотел. Он потянул дверь на себя, только она с грохотом захлопнулась.
— Иди в постель, Локи, не доводи до греха, — голос Тора, словно ножом, ударил в спину, а его рука лежала на дверном полотне как показатель силы, которую сложно было оспорить.
— Сам иди, — буркнул чернокнижник. — Отстань от меня, ты не можешь, значит, вызову другого.
Лафейсон уже не испытывал желания препираться, ему нужно было расслабиться хоть как-то, и Тор откровенно раздражал своей неуступчивостью. Но, видно, и его терпение было не вечным, сзади его стиснули за руку и резко повернули, неслабо прикладывая о дверь. Локи уставился на гостя удивлёнными шальными глазами.
— Хватит, Локи, иди ложись спать.
— Отцепись, — зашипел колдун. — Отстань!
— Не успокоишься, пока своё не получишь? — зло бросил Одинсон.
— Ничего мне от тебя не надо, — опасливо отозвался Локи, а через миг его подхватили и перекинули через плечо. В несколько шагов Одинсон подошёл к постели и бросил свою нетрезвую ношу на ложе. — Хватит, Тор! Уймись!
Локи уставился на гостя перепуганными большими глазищами, и только тогда Тор понял, что явно перегнул палку. Колдун смотрел загнанно, дышал часто и взволнованно, словно не ждал, что Тор сможет остановиться. А впрочем, может, оно и к лучшему.
— Всё? Успокоился?
Локи открыл было рот, собираясь возразить, но тут же передумал: спорить с разъярённым охотником расхотелось, непонятно было пока, какая сила открылась ему после перерождения. Лафейсон решительно залез под одеяло и повернулся к стене. Какое-то время он слушал, как Тор расхаживал по избе, кровать прогнулась под чужим весом, и Лафейсон тихо и судорожно выдохнул.
Этой ночью Локи часто просыпался, Тор два или три раза поднимался, чтобы подбавить дров в топку. Жар в избе стоял, на взгляд Одинсона, как в аду, но Локи спал тихо, не вертелся и не жаловался. Охотник лишь один раз коснулся его хрупкого как для мужчины плеча, чтобы убедиться, что тот не мёрз. Безумием было пойти на поводу у колдуна. Зачем он вообще разделся, зачем удерживал паршивца, пускай бы валил в свою баню и делал там что хочет.
***
Локи застонал и ухватился за голову. А следом послышался топот, и на постель заскочил Эрос. Кот бесцеремонно забрался сверху и стал тыкаться своим мокрым носом ему в губы, уже не говоря о том, что мог продавить ему грудную клетку.
— Ну, хватит, — простонал Лафейсон и возмущённо бросил: — Вот сам и не пей, а мне не запретишь.
Локи, морщась, открыл глаза, схватил кота и прижал к себе, продолжая свою утреннюю болтовню:
— Ну не злись, а где…
Локи повернул голову, натолкнувшись на тяжёлый взгляд синих глаз. Тор, скрестив руки на груди, стоял возле подтопка и смотрел укоризненно, и смотрел он точно не на Эроса. Да, вчера Лафейсон потерял контроль, не стоило расслабляться, но в какой-то мере он тоже был человеком и довольно не идеальным.
— Проснулся? — в голосе охотника едва ли можно было услышать миролюбивый тон.
— Не злись, — с ходу начал Локи извиняться за своё поведение. — Вчера я замёрз, напился и вёл себя непозволительно. Это было неправильно, я…
— Я хочу уйти, я ждал, пока ты проснёшься, чтобы об этом сказать, — оборвал Одинсон, стараясь не смотреть на яркие шрамы вокруг рта. Как видно, Локи не всегда контролировал свой морок или просто после сна и с похмелья ещё не успел скрыть маской.
Локи медленно сел в постели, Эрос взволнованно топтался на коленях.
— Тебе некуда идти, — заторможенно ответил колдун. — Забыл?
— Плевать, сотни дорог, выбрать можно любую.
— Так не пойдёт, — покачал головой Локи. — Лучше я уйду, мне проще найти новое прибежище. Я лишь хотел помочь тебе адаптироваться после обряда. Ты мог бы потерпеть наше соседство ещё немного в целях собственной безопасности.
— Ты издеваешься? — вспылил Одинсон. — Я рядом с тобой не чувствую себя в безопасности, Локи.
— Ты сам предложил спать на одной постели…
— Я понадеялся, что ты не станешь лезть ко мне! — повысил голос Одинсон. — Мои надежды не оправдались. Пойми, я благодарен тебе, и я рад бы тебе отплатить, но только не так, понимаешь?
— Тебе небезопасно сейчас быть одному, даю тебе слово, что больше не стану предпринимать каких-либо попыток, — уверенно начал Лафейсон. — Даже твоего двойника вызывать не стану.
Проснувшись утром, Тор уже всё для себя решил, он хотел уйти куда угодно, согласился бы даже спать под деревом, только не в постели с колдуном, а сейчас, когда смотрел в понимающие зелёные глаза, хотел остаться. И эти два противоречащих друг другу чувства не давали ему покоя. Одинсон напряжённо молчал, пытаясь трезво оценить все «за» и «против».
— Вдвоём больше не ляжем, — припечатал Локи. — Согласен?
Тор вздохнул. Зачем он снова шёл на эту авантюру? Второй раз ведь на те же грабли!
— Ладно, — кивнул Одинсон.
— Мне надо сходить за продуктами и ещё кое-что прикупить. Тебе что-то надо?
Маг скинул одеяло, слез с постели, ища глазами одежду, которая оказалась на лавке в аккуратно сложенном виде. Одинсон немало удивился, когда его попросили отвернуться, правда просьбу выполнил. Лафейсон начинал пугать Тора своей постоянной изменчивостью, ночь и день на него странно влияли. Стоило Локи одеться, Эрос стал тереться об его ноги и буквально не давал пройти. Локи подхватил его на руки.
— Хорошо, — шепнул колдун на ухо коту. — Я больше туда не пойду.
Тор расслышал, но уточнять, куда именно, не стал. Может, в поместье отца. Впрочем, об этом заговаривать охотник не стал. Локи непринуждённо принялся готовить кашу, кот недоверчиво за ним наблюдал.
— Мы вчера так и не поговорили толком, — начал было Локи. — Козлы появлялись?
— Нет, — покачал головой Одинсон. — Может, они больше не придут?
— Придут, куда денутся, — отмахнулся колдун. — Дай им имена, чтобы проще было вызвать при необходимости.
— К чему мне всё это? Что ты скрываешь, Локи? Зачем вообще их называть, они мне не нужны.
— Они часть тебя, — объяснил Локи, поворачиваясь к охотнику. — Хочешь ты того или нет. И будет лучше, если ты сможешь взаимодействовать с ними, они могут быть тебе в помощь, а могут и мешать.
Локи покосился на Эроса. Наверное, без этого вредного эгоиста жизнь была куда спокойней. Локи предпочёл бы лишиться чувствительности, он не хотел ничего чувствовать, но с этим сложно было что-то поделать: влияние Эроса было непреодолимым.
— Их пробудил обряд, — продолжал Локи. — Они оба агрессивны и, пожалуй, упрямы, как и ты. Стоит попрактиковаться и вызвать их.
— Я не чернокнижник, — Тор нахмурился, ему всё это не нравилось, и, хотя он не хотел признавать очевидный факт, Локи-то знал, что всё было как раз наоборот. Топот копыт за дверью заставил мага улыбнуться, а охотника похмурнеть, как грозовое небо.
— Наладь с ними контакт, — напутствовал Локи, занимаясь приготовлением завтрака.
Одинсон молча встал из-за стола, вышел из дома. На пороге топтались два рогатых чёрта. Тор сжал переносицу, его всё это начинало раздражать, но справедливости ради он отметил, что Локи был прав: лучше как-то взаимодействовать с этими козлами, чем они всякий раз будут появляться, когда их не ждали. Одинсон долгим взглядом посмотрел на одного, затем на другого.
— Так, а теперь слушайте меня оба, — начал Тор назидательно, при этом погрозив им указательным пальцем. — Идите и погуляйте за домом, и не надо лазить в избу без причины.
Козлы словно поняли, переглянулись между собой и, больше не выказав никаких признаков недовольства, побрели в указанном направлении. И почему они появились? Пойди их пойми! Тор-то их не звал!
Локи хлопотал по дому, задумавшись о своём, и возвращения Тора просто не заметил. Недавно он хотел уйти, скрыться из виду, чтобы снова остаться в одиночестве, а сегодня, проснувшись утром, понял, что устал быть один. Соседство с Тором, правда, предвещало мало приятных минут, охотник не хотел иметь с ним никаких дел. Локи был ему противен, а его жалкие попытки сблизиться были просто смехотворны.
Лафейсон отлично понимал: никто и никогда его не примет таким, какой он был на самом деле. Отец постарался на славу, ломая его под себя. Он проклял его на жизнь в одиночестве. На существование в холоде меж равнодушных людей. Сейчас казалось, что Локи не выбрался из заточения, что он вечно будет на цепи, как собака. Руки у колдуна задрожали, снова нахлынула жажда всё изменить, исправить эту жуткую несправедливость.
— Локи?
Лафейсон нервно обернулся. Тор стоял у него за спиной и выглядел обеспокоенным. Колдун немедленно отвернулся, сглотнул, потёр рукой лицо. Как ко всему этому относиться, с губ слетел разочарованный, полный душевной боли шумный выдох.
— Где твои козлы?
— Пасутся, — небрежно отозвался охотник. — Ты не отвечал, я подумал, что-то случилось.
— Просто задумался, похмелье, и голова болит, — соврал Локи. — Так тебе что-нибудь купить?
— Я могу пойти с тобой, помогу, — развёл руками Одинсон.
Локи рассеянно кивнул.
***
После завтрака соседи отправились на рынок той самой дорогой, которой впервые шли сюда с Вольштаггом в поисках зеленоглазого чернокнижника. Локи кутался в накидку, прикрыв капюшоном голову. Снег тонкой коркой, больше похожей на иней, покрывал землю. На улице было прохладно, и для дорогого гостя Лафейсон выудил из сундука плотную накидку. По пути в деревню Локи не пытался заговорить, он увлечённо слушал перешёптывания ветра, новость о кровавой бойне в подвалах ордена разнеслась по округе. Локи слышал и возмущение адептов, что по большей части скрывали свою принадлежность к тёмным силам, их ропот вызывал у него презрение. Он сделал то, что должен был: спас Тора от неминуемой гибели и унижения. Он просто не вынес бы наблюдать сквозь приоткрытые врата сна за тем, что с ним делали.
— Локи? — Лафейсон опешил, когда его схватили за руку и резко развернули, он слишком увлёкся своими размышлениями. — Ты слышишь меня вообще или нет? Локи?
— Нет, прости, я слушал шёпот ветра.
— Ты бы лучше меня послушал, — вздохнул Одинсон. — Я говорю, мне кажется, кто-то следит за нами.
Лафейсон окинул взглядом мёрзлый лес и с улыбкой мягко прошелестел:
— Фенрир, возвращайся.
Тор почти физически ощутил, как отхлынула некая волна, в один миг он перестал испытывать ощущение слежки. Он отпустил руку мага, стал осматриваться, но теперь точно не испытывал тревоги.
— У тебя высокий потенциал, — похвалил Лафейсон, когда они снова возобновили движение.
— Просто охотничье чутьё, — пожал плечами Тор, поравнявшись с колдуном. — Ты бы пореже так уходил в себя. Не боишься, что нападут?
Локи отрицательно покачал головой и добавил:
— Кстати, об этом. Ты планируешь вернуться к охоте?
— Ты серьёзно? — Одинсон даже дёрнулся от такого вопроса. Колдун только улыбнулся, кивая. — После всего? По правде говоря, я не знаю. Может, чем другим займусь. Слушай, давай начистоту, я тебе обязан, и этот долг меня тяготит. Как я могу с тобой рассчитаться, только без…
— Да-да, разумеется, — оборвал Локи, и, не размышляя долго, словно ответ у него был готов заранее, отозвался: — Останься со мной на год.
— Что?! — Тор даже остановился. Он уже начал подозревать какую-то магическую уловку, его собственное поведение в последнее время противоречило здравому смыслу. Не приложил ли к этому свои силы Локи?
— Я хочу научить тебя справляться с твоими козлами, — объяснил чернокнижник. — А ещё ты мог бы сделать пристрой к моей избе с отдельным входом.
— Я разве похож на плотника? — опешил Одинсон.
— Я знаю отличного плотника в деревне, но один он работать не станет, ему помощник нужен, а ты можешь освоить ремесло и в дальнейшем зарабатывать неплохие деньги.
Локи говорил складно, но Тор чувствовал подвох.
— Год? — настороженно переспросил Одинсон. — Так я верну тебе долг? Не слишком просто?
— Я тебя не понимаю, — развёл руками маг.
— Я тебя тоже. В чём здесь твоя выгода?
— Твоя компания, — серьёзно ответил маг. — Мы могли бы пообщаться, если бы ты не был таким дёрганным.
— Пообщаться? Как же! — Тор натужно рассмеялся. — О чём нам говорить?
— Я ошибся, с тобой не то что спать, с тобой и говорить-то невозможно, — раздражённо бросил Локи. — Ладно, я скажу как есть: я чувствую свою ответственность за тебя. Меня поддержать было некому, и я не хочу бросать тебя на произвол судьбы. Я прошу всего год, по-моему, достойная плата за новую жизнь?
— Хорошо, — тут же сник охотник.
Одинсон ходил за Локи как в воду опущенный, тот словно и не обращал внимания. На базаре они накупили овощей, у местных охотников — мяса и две большие медвежьи шкуры. Локи только успевал расплачиваться, а Тор навешивать на себя тюки. Колдун приобрёл себе одеяло на лебяжьем пуху и подушку. Нагруженные под завязку, они отправились обратно. На лесной тропе никого не было, и Локи без боязни быть увиденным вызвал Фенрира. Тяжелые тюки сгрузили на спину огромному волку, при свете дня он казался абсолютно нереальным. Огромный, шерсть переливалась, глаза горели.
Тор чувствовал себя в ловушке, ему начинало казаться, что Локи никогда его не отпустит, а все его отговорки были просто попыткой отвлечь внимание от главного. Колдун весь день вёл себя непринуждённо, пытался даже разговорить Тора, но все его попытки разбивались о невидимую стену, которую возвёл вокруг себя охотник. К вечеру желание разговорить и обнадёжить Одинсона испарилось. Маг молчаливо занимался своими делами, готовил, Тору ничего поручать не стал. Локи больше не скрывал шрамы на лице: пусть это отталкивает Одинсона, ему с ним не брататься, да и лишние силы не придётся тратить на морок.
Ужин прошёл в молчании. Локи не выдержал и заговорил:
— Тор, может, хватит уже убиваться? — вздохнул колдун. — Неужели соседство со мной хуже, чем пытки, которым тебя подвергли? Каких гарантий от меня ты хочешь? Я же сказал, что больше не стану приставать.
— Сам-то в это веришь? — Тор медленно поднял глаза на собеседника.
Локи сощурился, он терпеливо вздохнул. Одинсон, разумеется, не допускал, что простое соседство с кем-то немного разнообразит жизнь отшельника. Колдун мог бы отвлечься на кого-то и просто забыть хоть ненадолго о том, что с ним сделали, о прошлом и не думать о мрачном будущем.