Зло что-то буркнув я закинул рюкзак на спину, набросил капюшон и пошел на север.
В дороге надо сказать настроение немного выправилось – местность становилась более гостеприимной буквально с каждым шагом. Болота оставались позади, и открывался южный Ферелден – поля, луга и редкие вкрапления леса. Даже небо, казалось, становилось как-то выше. Моя родина. Все это великолепие омрачала только мысль о том, что те же самые красоты открываются сейчас и порождениям тьмы.
За этот день я почуял их трижды – два раза это были небольшие патрули, и однажды – огромное скопление тварей, которое я предпочел обойти через лес, рискнув вернуться на тракт только когда ощущение присутствия полностью пропало. То ли твари гнались за Логейном, хотя не похоже (надеюсь все-таки, что тейрну повезло и он спас большую часть солдат), то ли просто шарахались без дела – кто их поймет?
Я только молился Андрасте чтобы оказаться в Лотеринге раньше них. Впрочем, учитывая, что я шел туда целенаправленно, а порождения тьмы, если ими не управлял архидемон бродили кто в лес кто по дрова – у меня были все шансы опередить их не меньше чем на неделю.
Заночевал я в итоге на дереве. Опух затаскивать наверх пожитки, но безопасность на мой взгляд того стоила. О летающих порождениях (если не считать архидемона) я ничего не слышал, а наземных я обнаружу раньше, чем они меня. Изъян в моем чудесном плане обнаружился только к утру. Все тело затекло и дико болело почти до полудня, так что напади на меня кто-нибудь в этот момент – много я бы не навоевал.
Дорога заняла десять дней. Что удивительно – приключений со мной никаких не произошло, только однажды в сторону Остагара проехала пустая телега с четырьмя хмурого вида типами. Судя по всему, узнав о разгроме, отправились мародерствовать. Ну, удачи им, ребят ждет большой сюрприз. Отговаривать я их само собой не стал, ограничившись кивком. Типы проводили меня заинтересованными взглядами, но, оценив пару клинков и общий потрепанный вид, решили не связываться, что меня несказанно порадовало. Резаться на дороге не пойми с кем не было никакого желания.
Ночевать я после того случая на деревьях больше не рискнул, задним умом осознав что можно было и свалиться запросто, и полагался на чутье Стража. Оно, надо сказать, работало все лучше и лучше, то ли я привыкал, то ли способности, что называется, просыпались. Патрули я чуял уже буквально за милю и встречи благополучно избегал.
На исходе десятого дня из-за поворота выплыл знакомый разрушенный мост. Я прибавил шагу – были все шансы поспать наконец в кровати, а не в овраге, завернувшись в плащ, что меня уже порядком достало. Почему-то в легендах вся эта ерунда заменяется словами «долго ли, коротко ли», а то и просто «прибыв туда-то и туда-то». В реальности «там-то и там-то» – это обычно где-то охренеть как далеко. Нет, вы не подумайте, я не жалуюсь, с этим вполне можно жить и все такое, но мне бы лошадку какую завалящую…
До деревни я добрался перед самыми сумерками, но на оживлении это никак не сказалось. Лотеринг меньше чем за месяц поменялся разительно. В воротах стояли две телеги, с кучей народа на них. Беженцы. Кто-то рыдал, кто-то остервенело торговался, пытаясь продать последнее и докупить необходимое. Мимо, едва не сбив меня с ног, проскочила стайка мелких эльфов. За всем этим сумасшедшим домом наблюдало два храмовника с бесконечной усталостью на лицах. По мне парни скользнули скучными взглядами и тут же про меня забыли. Могу их понять, наверняка весь более-менее живучий народ со всех окрестных ферм стекается именно сюда.
Решив, что весь этот балаган явно когда-нибудь закончится, я решил не толкаться и отошел, присев возле забора рядом с, похоже, так же пережидающей столпотворение девушкой в плаще. Та надо сказать на меня не отреагировала, продолжая грызть былинку и с отсутствующим видом пялиться в ту сторону, откуда я пришел.
- Давно они так?
Никакой реакции. Мне, в общем-то, было все равно, но я не удержался от соблазна и щелкнул у нее перед носом пальцами. Та вздрогнула и наконец соизволила обратить на меня внимание.
- А?
- Говорю, давно они так?
Девушка бросила беглый взгляд на ворота, блеснув небесно-синим глазом, на мгновение я даже залюбовался, и уставилась обратно на дорогу.
- С полудня.
- Ждешь кого-то?
- Да.
Тон был спокойным, даже безразличным, но я вполне отчетливо расслышал ноты «не лезь не в свое дело» и оставил ее в покое, принявшись поигрывать ножом. Через пару часов, когда уже совсем стемнело, толпа рассосалась. Телеги втащили обратно и стало ясно, что сегодня никто никуда не едет. Не очень разумно, на мой взгляд, лично у меня планов задерживаться дольше чем на одну ночь не было. Я, поднявшись и одернув одежду, направился к постоялому двору, в котором мы останавливались по пути в Остагар. Моя молчаливая… соожидательница осталась сидеть.
Прошел мимо пары лавок, церкви. Остановился и вернулся обратно. На церковной доске, где обычно висели просьбы о пожертвованиях на благо сирых и убогих, поверх всех листков была прибита бумага.
Серые Стражи. Разыскиваются за государственную измену! Обвиняются в убийстве короля!
И под этой надписью – четыре вполне узнаваемых портрета. Алистер, воришка с сэром рыцарем и ваш покорный слуга. Я возблагодарил Андрасте за то, что додумался надеть капюшон, и что храмовники высматривали четверых Стражей, а не одного усталого меня. Люди мыслят стереотипно.
Но сам факт меня опечалил – я, конечно, знал, что скорее всего меня ищут, но не рассчитывал, что кто-то запомнил меня в лицо. Теперь отправляться ли на постоялый двор стало большим вопросом.
С другой стороны – не шибко я тут и похож, одно, что уши острые. Когда мы проходили через деревню с Дунканом, то не представлялись каждому встречному поперечному, так что здесь меня никто узнать не должен. Да и ищут, как я сказал, четверых…
Я некоторое время постоял… плюнул и пошел в таверну. Соблазн нормально выспаться был слишком велик.
Внутри, как и следовало ожидать, яблоку негде было упасть, и я совсем расслабился. Затеряться в такой толпе раз плюнуть. Дородный мужик, тот самый, что обслуживал меня в прошлый раз, выдал кружку воды и тарелку гречки с мясом, даже не повернув головы.
Я отправился в угол потемнее и, скинув капюшон, стал есть. Да, открыл уши, но жрать в капюшоне было еще подозрительнее. Быстро разобрался с кашей, которая после сушеного мяса и сухарей подаренных ведьмами казалось пищей богов (я хмыкнул, оценив иронию), сделал первый глоток воды и почувствовал взгляд.
Аккуратно отставил кружку, одновременно передвигая ножны поудобнее, поднял глаза, и, к своему изумлению, столкнулся взглядом с той самой девушкой, вместе с которой мы сидели у ворот. От плаща она так и не избавилась, и все что было видно – те самые глаза синего цвета, сейчас похожие скорее не на небо, а на вековой ледник. Кажется, я догадался, кого она ожидала. Меня. Почему-то это не льстило.
Секунду мы смотрели друга на друга, а потом она встала и направилась ко мне. Я судорожно соображал что делать. Рубить ее? В зале кроме нас двоих при оружии была четверка солдат и один храмовник. Остальные – просто беженцы и местные. Пробиться… можно. Но очень сильно не хотелось. Снаружи еще минимум два храмовника, а сколько их вообще в церкви – Фен-Харел знает. Да и устраивать побоище в деревне – я в конце концов не предавал никого! Попробовать их в этом убедить? Три раза ха.
Но прийти к какому-то решению я не успел – не дойдя до меня буквально шагов пять, незнакомка резко свернула и направилась к выходу. Я выдохнул, но в голове зароился ряд новых вопросов.
Приглашение было недвусмысленным, но для вида я посидел еще минут пять. Допил воду, неожиданно обнаружив, что горло пересохло, отодвинул посуду и только потом вышел на улицу.
Девушка ждала меня под факельным столбом, стоящим возле забора. Капюшон она сбросила, и теперь я мог разглядеть как она выглядела. Рыжие волосы, неровно обрезанные чуть выше плеч, довольно правильное лицо, которое немного портили только рассыпанные вокруг переносицы веснушки, не очень, впрочем, крупные, да линия рта, чересчур жесткая для девушки. Глаза, впрочем, остальные недостатки вытягивали, раньше я такой чистый цвет видел только у своих соплеменников. Сейчас они задумчиво, пожалуй, даже слишком задумчиво, я заподозрил игру, смотрели на пламя факела.
Я подошел и встал рядом, за корпусом положив руку на рукоять Алистерова клинка. Уж не знаю, кем была эта рыжеволосая, и почему она меня не сдала, но не доверял я ей ни на медную монету. Хотя, вру. Кое-какие подозрения о ее личности у меня появились.
- Что мне делать, Страж? – неожиданно обратилась она ко мне, заставив вздрогнуть. Я настолько настороженно наблюдал за движениями, что забыл о самой возможности того, что драки не будет. Голос, кстати, был приятным, довольно мелодичным, и при этом не слишком высоким. И еще я моментально понял, почему вечером она отделывалась короткими фразами. Уже на третьем слове прорезался сильный орлессианский акцент и рыжая начала глотать окончания. Подозрения превратились в уверенность. Ну здравствуй, Соловей. – Создатель требует от меня одного, а мой долг перед родиной – другого.
Я опешил. У нас что, сеанс душеспасения? Открыл рот и осторожно проговорил
- Творец, узри меня, коленопреклоненную, ибо иду я лишь там, где Ты велишь мне.
- Стою лишь там, где Ты даровал благословение. Пою лишь теми словами, что Ты вложил в мои уста – продолжила она Песнь Света.- Молитва Андрасте, строфа вторая. – И, сделав паузу, добавила. – Это теория.
Снова наступила тишина. Рыжая, судя по всему решала можно ли иметь со мной дело, или стоит по тихому прирезать, забрать бумаги, и вернуться в Орлей несолоно хлебавши. (Хотя, это как посмотреть, но вряд ли она знает о писульке Алистера) Но вот слова про Создателя в схему немного не вписывались.
- Где бастард?
- Мертв.
Она покивала, ничем не показав своего удивления, и огорошила меня во второй раз.
- Меня зовут Лелиана. Я пойду с тобой.
У меня почему-то ни тени сомнений не возникло в том, как это понимать. Это было не «Я отведу тебя в Орлей». Эта Лелиана имела в виду именно то, что сказала.
Я прокашлялся.
- Во-первых, рыжая, не знаешь ты, куда стопы свои я направляю – от удивления я даже снова начал говорить как Морриган.
- В Редклифф – все так же отстраненно, что меня уже начинало подбешивать, озвучила девушка довольно очевидный факт. Изменившуюся манеру речи, она словно вовсе не заметила. – А во-вторых?
- А во-вторых, с чего взяла ты, будто… кто тебе сказал такую глупость?
- Ты отказываешься?
- Само собой я отказываюсь! – Я даже развеселился. – На мне и так порядком преступлений, тебе не кажется? Не хочу добавлять к ним компанию вражеской разведки. Не говоря уже о том, что ты в любой момент можешь меня прирезать, Соловей. – Я перевел дыхание и добавил. – Так что, давай-ка, ты вернешься в Орлей, бумаги так и быть можешь забрать, они у меня, а я пойду по своим делам.
Конечно, не все. Но грамоту Селины пусть забирает, она мне не просто без надобности – носить с собой такую штуку дико опасно.
- Убивать архидемона?
- Убивать архидемона.
Да, смешно. Но такой вот я, мать его, будущий спаситель мира. Герой-бессеребренник.
Опять вру. Просто выбора у меня нет. Либо меня ловит Логейн и вешает на ближайшем суку, а пол-Ферелдена отправляется в могилы от рук порождений. Либо эта чудная Лелиана или кто-то из ее приятелей вскрывает мне горло, а пол-Ферелдена отправляется в могилы от рук орлессианцев. Ну, либо я собираю армию, убиваю крылатую тварь, и все это дерьмо, которое заварил Дункан на пару с дражайшей Селиной, как-то разрешается. А я – о чудо, остаюсь в живых.
Она наконец-то оторвалась от своего долбанного факела и посмотрела мне в глаза. Теперь это была вода. Мягкая и тяжелая река. Я подавил завистливый вздох – мне бы так. Логейн бы меня простил на раз-два. Еще и баннор какой-нибудь отвалил бы сверху.
- Я не вернусь в Орлей. И я прошу.
Я окончательно перестал что-либо понимать. Это что – государственная измена? Похоже на то, но с чего вдруг? Вряд ли рыжей настолько глянулась моя ушастая рожа, правда ведь?
- Мне было видение.
А. Ну что ж, это все объясняет. Соловей просто сумасшедшая. Я на всякий случай отодвинулся подальше и осторожно уточнил.
- Поясни.
- Я не безумна – девушка отвернулась обратно. – Вас было четверо. Ты и трое других с плаката. Вы бились в замке, в библиотеке. Алистер был ранен. Еще один убежал, и его застрелили. Остались ты и лучник.
Она снова посмотрела на меня. Мои брови, которые было насмешливо приподнялись после слов про плакат, опустились обратно.
- Потом появилась женщина. Нет – перебила себя рыжая. – Появилось оно. И вы пошли за этим.
- Хватит – прервал я ее. – Верю.
- И голос сказал – иди за ним – закончила Лелиана. – Я следую Его воле. И я прошу.
Я задумался. Не то, чтобы я не верил в Создателя, но лично мы с ним незнакомы. В отличие от некоторых других, хм, персонажей. И я готов был руку, а то и голову, заложить, что следует Лелиана воле отнюдь не того, о ком поется в Песне Света. Но девушка, мне, во-первых, не поверит, даже если я ее вдруг решу просветить, а во-вторых – оно мне надо?
Нужен ли мне второй клинок? Тупой вопрос – мне их нужны десятки. Попытается ли она меня убить? Честно говоря, один шанс из тысячи. Даже если рыжая вдруг разочаруется в этом своем «видении» и захочет дать задний ход – ей таких выкрутасов в любом случае не простят, измена есть измена. К тому же, если ее направила ко мне М-мать ведьм… до сих пор от нее подстав не было.
- Ты настолько набожна? – все еще сомневаясь, спросил я.
- Он говорил со мной – просто ответила Лелиана.
Я глубоко вздохнул и решился.
- Нет.
И тут я опешил в третий раз. Я ожидал чего угодно вплоть до клинка в ребра, и уже прикидывал куда буду прятать тело. Но никак не того, что рыжая начнет плакать. Слезы как по команде хлынули ручьем, что примечательно в полной тишине, что только усиливало эффект. Мне даже стало жутковато.
И что прикажете делать? Я даже было дернулся, но вовремя остановился – успокаивать ее явно было не самым умным решением.
- Возвращайся в Орлей.
- Пожалуйста.
- Фен-Харел, нет! – я наконец-то разозлился, что за дурдом! Еще у меня орлессианские шпионы на плече не ревели. – Я уже все сказал, вали к себе за горы! Мы и без вас разберемся. – Не смог удержаться от соблазна и добавил. – Скажи спасибо, что я тебя вообще не убил!
И с этими словами я повернулся и направился к трактиру. Дура сумасшедшая! По-хорошему, горло бы ей перерезать. Но не в центре же Лотеринга. Да и демон с ней. Сдать меня она не сдаст, убить точно так же не сможет, да и не хочет, как видно, а завтра меня здесь уже не будет, и гори эта Лелиана синим пламенем.
- Когда ты уходишь? – спросили меня в спину.
- Завтра днем.
На самом деле я планировал свалить еще до рассвета. Тихо пришел, тихо ушел, и никто меня не видел.
Кто-то в это поверил? Я – да. Наивный идиот.
Я сделал шаг на ступени и потянулся к ручке двери. Взяться за нее не успел – дверь распахнулась, и оттуда буквально выпало в дребезги пьяное тело. Выпало прямо на меня, обдав диким перегаром и уронив нас обоих в грязь. Мой капюшон слетел.
- О, эльф! – пьяно заржал солдат и тут же заткнулся – О, Страж. – И эта тварь заверещала в голос – Страж зд…!
Тварь тут же замолкла, получив ладонь стали в горло, но было поздно. Внутри взревели, завизжали, и воины повалили наружу. Я вскочил, оттолкнув труп в сторону, и отпрыгнул подальше. Можно было, конечно, встать в дверях и довольно долго держать их внутри, но вопль наверняка слышали, да и звуки драки не останутся незамеченными. Оставалось как можно быстрее валить этих и делать ноги, пока не подошло подкрепление от церкви.
Первым как назло вылетел храмовник. Попытался ударить меня щитом, но я повернул корпус и удар прошел мимо. Одним из мечей провел его оружие, вторым, тем самым, что забрал у Алистера, резанул запястье. Больно, глубоко, но не смертельно. Противник быстро дернул щит к себе и краем все-таки зацепил мне челюсть. Гадство! Тут же двинул обратно и, зарядив в грудь, отправил меня на землю. Я перекатился, собираясь вскочить, и увидел, как у него из груди вылетает кривое лезвие Дар’Мисана.