Ответа не последовало. Я поднял глаза от костра – рыжая крепко спала. Покачал головой и уставился обратно в огонь.
Утром я все-таки попытался приобщить девушку к решению проблемы, на что она справедливо заметила, что не имеет никакого представления о том, что же собственно произошло на самом деле. Так что первые полдня я пересказывал Лелиане свои злоключения, умолчав, впрочем, обо всех документах, кроме письма Дункана, и настоящей личности Флемет. Ни к чему ей эта информация. С моих слов выходило, что мимо пробегавшая ведьма просто вдохновила меня на хорошее дело. Немного польстил себе, не знаю, поверила она или нет. Я бы не поверил.
- Я не знаю – наконец призналась рыжая, потратив на размышления часа полтора. – Придется импровизировать и надеяться на то, что нам повезет.
Такой ответ меня немного разочаровал, но приходилось признать, что другого выхода действительно не было.
Вообще, с приобретением попутчицы дорога стала веселее. Мы друг друга все еще опасались, и по ночам я по-прежнему не спускал со спутницы глаз, но тот разговор словно сломал какую-то стенку, и стало гораздо проще. Уже можно было и поддержать разговор ни о чем, и банальные трудности вроде сбора хвороста и поиска пищи стали куда легче. Последнее, впрочем, ложилось исключительно на мои плечи – с дикой природой Лелиана была на испуганное «вы». Как-то раз девушка рискнула последовать моему примеру и набрать грибов. И если бы не моя бдительность, наш поход бесславно завершился бы в тот же вечер.
Зато я по достоинству оценил ее искусство барда – историй рыжая знала бесчисленное множество. Так что теперь редкий привал проходил без байки, неважно, исторической или бытовой. Если же настроения на треп не было – Лелиана просто извлекала свою флейту, и наигрывала что-нибудь, что приходило ей в голову.
И, если честно, чем сильнее она оттаивала, тем я меньше ее понимал. Отвечая на свой собственный вопрос – Лелиана действительно была ребенком с мечом. Это выражалось буквально во всем – в том, как рыжая иногда припрыжку бежала по дороге, в ее безоговорочной вере в Создателя, поминаемого к месту и не к месту, даже в самих ее историях.
Как-то ночью мы встали лагерем в небольшом распадке в стороне от дороги. Я валялся и, выковыривая языком из зубов остатки мяса (удалось словить крола), пялился в небо, бард по своему обыкновению что-то наигрывала. Неожиданно мелодия смолкла, и я бросил на Лелиану вопросительный взгляд.
- Кейт, а ты слышал легенду об Алиндре?
- Валяй. – Сказка была довольно популярной, и даже имела вариации, но почему бы не послушать еще раз. Тем более что у рыжей был слишком вдохновенный вид, а я после ужина был слишком благодушен, чтобы ее расстраивать.
Бард набрала воздуха в грудь и начала.
- Давным-давно жила красавица по имени Алиндра. У нее было много поклонников, но она всех отвергала, потому что никого не любила.
- Жестокая какая – не удержался я от комментария.
- Эй, не перебивай меня, я рассказываю!
- Извини, продолжай.
- Однажды Алиндра сидела у окна в замке своего отца, пела и мечтала. И ее прекрасный голос донесся до слуха молодого солдата. Очарованный ее пением, солдат подошел к окну. Когда их взгляды встретились, он влюбился в нее, а она — в него.
Как у них все просто – подумалось мне. Хотя, сказки этим и хороши, в жизни и так слишком много сложностей. Посмотрели – влюбились и все отлично. Может не сразу – надо потерпеть какое-то время, пока рассказчику не надоест. Но вот потом все – история кончилась. Никаких тебе ссор, драк, родственников и прочих подобных вещей. А жизнь… Жизнь она не заканчивается. Со сказками, впрочем, тоже не все так однозначно – той же Алиндре с этим ее парнем не очень повезло. Кстати, почему девушку назвали по имени, а солдата нет?
А Лелиана между тем продолжала.
- Когда Алиндра рассказала отцу о своем избраннике, он пришел в ярость: Алиндра была аристократкой, а ее любимый — всего лишь простым солдатом. Чтобы разлучить их, он заточил Алиндру в самой высокой башне замка, а ее солдата отправил на войну. Увы, не прошло и месяца, как Алиндра узнала, что солдат погиб. Алиндра в одиночестве скорбела в своей башне и молила богов забрать ее из этого жестокого мира.
И столь... столь искренней была ее мольба, что тронула даже богов. Они простерли свои длани и… перенесли ее высоко в небеса, где… где она…
Я недоуменно посмотрел на девушку. А рыжая уже вовсю ревела.
- Где она сделалась звездо-ой!!! О, Создатель! Прости, я ни-икогда не м-могу-у ее закончить.
Очень хотелось ржать. Но я почему-то не стал.
Повернул голову обратно.
- Кроме нее самой Боги взяли на небо и того солдата, но поместили их на разных концах неба. Вот они, Воин и Дева.
Бард всхлипнула. Я сделал паузу.
- Ну, еще говорят, что звезды между ними это река слез и когда Алиндра достаточно выплачется, то сможет через нее переправится, но это уже маловероятно – про половину этих огоньков тоже есть байки.
- Ты знал!
- Ее половина Денерима знает. – Я пожал плечами. Кстати, есть версия с хорошим концом. Они там вроде как сбежали.
- Расскажи! – потребовала девушка.
Я хмыкнул, повернулся к ней и стал рассказывать.
И хоть убейте, я не мог связать эти два радостных синих ручейка с теми ледышками, которыми, как я хорошо знал, она иногда может смотреть. И со вскрытыми глотками тех солдат тоже.
И, кроме шуток, это пугало.
*
Дорога до Редклиффа заняла чуть больше двух недель. И чем дальше – тем больше она меня напрягала.
Во-первых, я не чуял порождений. Совсем. Как будто их просто не было, или же – взяв Лотеринг (а я был практически уверен, что деревни уже нет) они полностью остановили свое продвижение. Первое было ложью, а второе вызывало во мне страх, в первую очередь потому, что я не понимал причин. Порождения, может, и были тупыми тварями, но вот считать таковым архидемона, бывшего, на минуточку, Древнего Бога – точно верх идиотизма.
Но эта причина была не главной.
На тракте не было людей. На исходе шестого дня нас все-таки догнала телега с беженцами. Нас двоих то ли никто не узнал, то ли узнал, но не стал показывать пальцем, но разошлись мы вполне мирно, даже выторговав два одеяла и немного еды. Еще через день на север проскакали двое храмовников, которых я заблаговременно услышал и мы пересидели всадников в кустах.
Из Редклиффа не шел никто.
С одной стороны это было объяснимо – что сейчас делать на юге нормальным людям? И все-таки, внутри копошилось поганое предчувствие. Хоть кто-то должен был быть. Разведка? Мародерствующие идиоты, как те, которых я встретил раньше? Армия, на худой конец? Кто-нибудь?
- Мне это не нравится – наконец остановился я в полдень пятнадцатого дня. До замка оставалось несколько часов ходу, но я все еще не видел ни одной живой души.
Лелиана, шедшая рядом с восторженным видом и рассматривавшая облака, периодически рассказывая мне на что они похожи, мгновенно преобразилась. Жесткое лицо, узкие губы. И я снова не понял как это произошло.
- Согласна. Пустая дорога. Не к добру.
Мы переглянулись.
- Свернем? – неуверенно предложила девушка.
Я кивнул, и дальше мы пошли через лес, стараясь держать тракт в поле зрения. Предосторожность оправдала себя уже через полчаса.
- Создатель! – охнула Лелиана.
Я промолчал, но в глубине души с ней согласился. Бросил
- Следи за дорогой – и выбрался на тракт.
Беженцы до замка не добрались. Разбитая телега была здесь, а вокруг нее лежали трупы. Я нашел всех. Кто-то пытался бежать, кто-то отбиваться – один мужик до сих пор сжимал в руке широкий мясницкий нож. Тот даже был испачкан кровью, но тел нападавших я не видел. Все убиты рубящим оружием – мечами, или может быть, топором.
Что-то здесь было очень сильно не так, но я никак не мог понять что именно. Огляделся, и, не обнаружив признаков опасности, махнул своей спутнице. Лелиана присоединилась ко мне, озирая тела мрачным взглядом.
- Рыжая, чего я не вижу? – обратился я к ней.
Та задумалась на мгновение.
- Ничего не взято.
Я щелкнул пальцами и тут же, устыдившись, отер руку о штаны. Она была права. Все припасы были в беспорядке рассыпаны. Еда. Одежда. Даже деньги. Кто бы ни убил бедняг – они ничего не забрали. Зачем, спрашивается, было резать?
Лелиана потащила из ножен свой Дар’Мисан.
- Это были не люди.
Как ни прискорбно, но я был вынужден согласиться.
- Покарауль, я соберу.
Я, тоже обнажив оружие, кивнул, и девушка принялась подбирать разбросанные пожитки. Мертвым без надобности, а нам все это было жизненно необходимо. Помимо прочего, в карманы Лелианы перекочевали и деньги, в том числе и те, которыми мы сами расплатились ранее. Мысль, по идее, была забавной, но совсем не веселила. Что за дрянь их убила? Не люди, не порождения тьмы, тогда что? Мало было Мора.
И тут я увидел – что.
- Рыжая, у нас проблемы.
====== VI Живые и мертвые ======
- Большие? – не отрываясь от обыска карманов, уточнила бард. Это она зря, голос у меня, конечно, был спокойным, но скорее от переизбытка эмоций, а не наоборот.
- Очень.
Девушка выпрямилась, и вместе со мной уставилась на стоящего на краю леса парня. А тот уставился на нас.
И этот парень был абсолютно мертв. Как камень. С такими дырами в грудине, да еще и с отсутствующей рукой, не живут. Но его это, похоже, ничуть не смущало, и он вполне спокойно стоял. Слегка, правда, покачиваясь из стороны в сторону, но сжатый в оставшейся конечности меч не заставлял сомневаться в дееспособности.
- Создатель милосердный! – вырвалось у Лелианы.
Создателя приятель, похоже, очень сильно не любил, потому что едва это расслышав – вскинул оружие и вихляющейся походкой побежал к нам. Молча. И не он один – следом из леса выскочили еще два таких же уродца. И руки, к несчастью, у них были на месте.
Андрасте Всеблагая! Я смотрел на приближающихся мертвецов и не знал что делать. Убивать их? Фалон-Дин великий, они же уже мертвые!
И тут, приведя меня в чувство, взвизгнула рыжая. Я крутанулся на месте. Одна из женщин, только что лежавших совершенно спокойно, ухватила девушку за ногу и сейчас пыталась повалить на землю.
Мечи мелькнули быстрее чем я успел подумать. Один клинок оставил тетку без рук, второй вошел глубоко в грудь. Беженка только оскалилась и дернулась в сторону, но я хорошо пришпилил ее к земле и маневр результата не возымел. Сзади тем временем уже раздался лязг – вскочившая Лелиана приняла первые удары.
Я размахнулся посильнее и снес женщине голову. Тело моментально обмякло. Но вокруг уже поднимались новые. Мы почти мгновенно оказались посреди толпы.
- Головы руби! – рявкнул я, и отпрыгнул назад сталкиваясь с рыжей спинами. Первый шок прошел. Они умирают. Хотя, это было хреновым утешением – их по-прежнему было в пять раз больше. Я хотел было порадоваться тому, что оружие есть только у троих, но первый же выпад одного из беженцев меня разочаровал – у этих тварей успели отрасти когти! И меч их не брал.
И о нет, они не были тупыми. Немного неловкими, чуть-чуть медленными, но только не тупыми. Даже теряя конечности, мертвецы не успокаивались и ползли вперед, извиваясь всем телом и норовя вцепиться зубами. Единственное что их убивало – удар в голову.
Так хорошо я, наверное, не дрался даже на западном тракте, да и вообще никогда. Подозреваю, что рыжая тоже. Мы беспрестанно крутились на месте, крестили руки и менялись противниками. Тишину нарушал лишь лязг металла, наше хриплое дыхание и короткие рубленые фразы.
- Слева.
- Руку.
- Стоп.
- Обмен.
- Стоп.
И все равно мы проигрывали. На мне уже живого места не было от мелких порезов, дико болела распоротая кисть, из-за чего правый клинок нормально не вращался, левый глаз почти ничего не видел, и я хромал на одну ногу – зубы твари, язык не поворачивался назвать ее человеком, а тем более девочкой, оказались сильно острее, чем положено. Пару раз мне даже саданули в грудь, но кольчуга выдержала. Как там поживает Лелиана я не отражал, но думается, не лучше. У нее-то, как я успел заметить, доспеха не было даже такого. Их число тоже сильно сократилось, оставалось всего четыре мертвеца, но еще чуть-чуть и… И тут спина ощутила пустоту.
Я бросил мгновенный взгляд через плечо и мысленно выматерившись повернулся, поставив левую ногу по другую сторону тела девушки. Удачно смахнул голову потянувшегося было добить ее покойника. Осталось трое. Где-то это уже было. Вот только тут не намечался Серый Страж рвущийся меня куда-нибудь завербовать.
Не знаю, чего мне это стоило, но я выстоял. Срубил последнюю голову и рухнул на колени, чуть не свалившись на Лелиану. Доспех все-таки пробили в двух местах. Кажется, сломали ребро, а то и два.
Я потянулся и с трудом перевернул девушку, проверяя ее состояние.
- Твою мать!
Она дышала, но дырка в животе заставляла сомневаться надолго ли это. Была куча более мелких ран, в том числе огромный кровоподтек на голове, но дырка в животе, Фен-Харел! Я снял куртку и быстро разрезал ее пополам. Одной половиной обмотал Лелиану вокруг пояса, другой – связал согнутые колени. На дороге я с такими ранами ничего не сделаю. Да и мое собственное сознание то и дело норовило куда-то уплыть.
Вложил ее оружие в ножны и забросил рыжую на себя спиной к спине. Ухватил за руки. Нужны были носилки. Носилки, палка в ноги, еловые ветки. Много чего было нужно, но ничего этого у меня не было. Встать удалось со второй попытки, и я, шатаясь как тот самый мертвяк, заковылял в сторону Редклиффа. Десять шагов. Двадцать. Двадцать пять.
Стало уже совсем темно, в ушах зашумело и вдруг мне стало легче. Лелиана куда-то пропала. Я махнул руками, моргнул и увидел огромного коссита стоящего рядом. Почему-то без рогов. Девушка лежала у него на плече.
- Атааш шокра, саар.
Галлюцинации. Неудивительно, столько крови потерять. Скорее всего, я все еще держу рыжую. Я помотал головой, покрепче сжал руки вокруг ничего и прошагал мимо. Десять шагов. Двадцать. Упал.
Земля тут же ухнула вниз, заставив снова вяло взмахнуть руками – коссит подхватил и меня. С легкостью забросил на второе плечо и широкими шагами зашагал к замку.
- Кишки – напоследок выдавил я, в надежде, что это все-таки не плод моего больного воображения, и наконец-то потерял сознание.
*
Удивительно, но я очнулся. Хотя, если это будет происходить с такой регулярностью – я, пожалуй, перестану удивляться. Чувствовал себя вполне ожидаемо – как будто меня избила толпа ходячих мертвецов. Надо мной нависла тощая, хмурая, давно небритая и не спавшая рожа, заставлявшая вспомнить Давета. Кругам у парня под глазами могли бы позавидовать и порождения. Лет ему можно было дать от силы двадцать пять, хотя с учетом бороды могло быть и меньше.
- Лежи – тут же сказал он мне. – Я еще не закончил.
И он начал водить над моим телом засветившимися голубоватым светом руками. Маг. Вставать я, впрочем, и не собирался, разлепив вместо этого ссохшиеся губы.
- Воду.
Чьи-то руки тут же поднесли мне кружку. Я смочил рот и сделал пару глотков.
- Спасибо.
- Ты уже можешь говорить?
Я повернул голову. Возле дверей небольшой комнаты, привалившись к косяку, стоял мужик. Рыжый (да что мне на них так везет?), такой же небритый и уставший, как и маг. А вот одежда чувствительно отличалась. Не очень шикарная, но явно добротная, на груди какая-то брошь. Банн. Судя по тому, что я мог припомнить о Редклиффе – Теган Геррин.
- Что с… А, твою мать! – вскрикнул я от неожиданности. Внутри что-то хрустнуло, кажется встающее на место ребро. – Что с девушкой?
- Жить будет.
Теган указал на соседнюю койку, которую я сперва не заметил. Орлессианка действительно лежала там, и, судя по всему, дышала. Значит, коссит мне все-таки не привиделся. Закончив наконец со мной, измотанный маг переключился на нее, снова засветив руки. Лелиану наконец-то вытащили из ее плаща (кстати, впервые на моей памяти) и я краем сознания отметил, что… Я выбросил из головы всякую чушь, сел, и ухватил стащенную с меня рубаху. Подумал, и не стал надевать – эти лохмотья только выбросить. Повернулся обратно к банну, сверлящему меня изучающим взглядом, и ответил ему точно таким же.