— Всё нормально? — торопливо спросил ётун. — Боли мучают?
— Нет, — Тор окатил Локи тяжёлым взглядом, но сказать не решился, ведь младший снова будет насмехаться над ним. Громовник снова видел этот тягостный сон. Кто-то отнял у него брата, и сколько бы Одинсон ни преследовал захватчиков, ему не удалось вернуть Локи, его забрали.
— Нас не хило потрепали, — отозвался маг, он сам, правда, боли не чувствовал, хотя края сшитых ран немного пощипывало. — Твои раны ещё не зажили, надо было ей и тебя заштопать.
Тор потянулся к губам принца и не получил отказа в утреннем поцелуе, нежном, трепетном, как будто осторожном. Ётун наслаждался этой близостью, пониманием, интимностью момента.
— Братишка, ты меня пугаешь, — усмехнулся Лофт. — Что, снова «плохой сон» увидел?
— О чём вы говорили с ведьмой? О чём говорили с отцом? — напористо поинтересовался громовник, при этом осторожно погладил бедро мага, они спали на боку лицом к лицу, насыщаясь во сне дыханием друг друга. — По-твоему мне не нужно знать об этом?
— Какой ты догадливый, — улыбнулся Лофт. — Один знает, этого достаточно. Не волнуйся, никаких заговоров я не плету. А если и плёл бы, всё равно не сказал тебе.
— А отцу сказал? — нахмурился Тор, маг облизнул губы кончиком языка, проследил за ладонью брата. Несмотря на то, что живого тепла от металлических рукавиц Лофт не чувствовал, прикосновения были ему приятны. — Почему ты не хочешь сказать мне, в чём дело? Я не дурак. Объясни, что происходит.
Локи покачал головой, не смотрел в глаза, он не хотел говорить. Громовник подцепил металлическими пальцами его подбородок, заставляя восстановить зрительный контакт, он не был груб, но настойчив.
— Я слишком задумался там, на мосту, и не слышал, почему вы повздорили с Фандралом? — перевёл тему Локи. — Это из-за меня? Из-за того опрометчивого поцелуя на мосту, свидетелем которого он стал?
— Он сказал: «Всеотец должен знать, что тебя околдовали!», вот так просто мне в лицо бросил, словно не я его будущий царь, а он, — Тор осторожно отпустил подбородок и нежно, насколько это было возможно, большим пальцем погладил губы Локи. — Я ударил, прежде чем понял, что делаю.
— А он прав, — улыбнулся Лофт, но глаза его не смеялись, Одинсон это видел. — Я - само коварство воплоти, я всюду первый, где кроется обман и предательство. Меня надо подозревать, кого же ещё кроме меня?
— Перестань, — умоляюще попросил Тор. — Не порть утро.
— Ну вот, ещё и утро испортил, — деланно рассмеялся Локи. И уже раздражённо добавил. — Фандрал прав, ты слушай его.
— Локи, — громовник словно испытывал боль, произнося его имя. — Ну зачем ты так?
— Если ты подозреваешь меня в измене, имей мужество признаться себе в этом. И не лезь в мою постель в надежде разговорить меня, разоблачить мой обман или чего ты там хотел! Хотел, чтобы я размяк и выложил тебе всё, что у меня на душе? — Локи вскипал медленно, его дыхание сбилось, он в один миг растерял напускное спокойствие. — Я не нуждаюсь в твоей вере в меня, ясно тебе? Я отдал Одину долг, но тебе я ничего не должен! И знаешь что…
— Что? — резко перебил его Тор.
Маг откинул одеяло, перевернулся и поднялся с постели. Он не хотел больше говорить. Обычно, когда доходит до совместной перепалки между ними, ничем хорошим это не кончается.
— Локи, я снова видел тот сон, — начал было Тор, чтобы как-то отвлечь мага, но Лофт обошёл постель и судорожно начал натягивать на себя одежду, которая на него не налазила. — Локи?
Маг не слушал, он швырнул обратно в шкаф штаны, которые на него так и не налезли, единственный вариант - это обернуться полотенцем и свалить из комнаты. Но Тор, кажется, не разделял его мыслей на этот счёт, схватил любовника за руку, резко разворачивая к себе, маг быстро сориентировался, его кулак пролетел в непосредственной близости от скулы Тора, громовник успел увернуться. Он не ответил ударом, вместо этого повалил принца на постель, запрыгнул сверху и прижал руки Локи к перине. Маг вскинулся несколько раз, как дикая кобыла, чёрные локоны прилипли к лицу.
— И чего ты взбесился? — Тор тоже перевёл дыхание.
Лофт набрал воздуха в грудь, что не предвещало ничего хорошего.
— А знаешь, я всё же ошибся, я тебе должен, — голос Локи дрожал. — Однажды я спасу тебе жизнь и рассчитаюсь по всем своим долгам, Тор, сын Одина! И плевать, что взамен я не получу даже благодарности, а твои поганые дружки будут смотреть на меня как на злобную тварь. Плевать!
Тор резко опустился к самому лицу мага, тот сглотнул от неожиданности, уставившись на брата, лицо которого оказалось так близко, что даже смотреть на него было неудобно. Нос громовника практически касался его собственного, а слова произнесены ему в губы.
— Ты ничего мне не должен, — медленно, с расстановкой сказал Тор, его светлые пряди падали на щёки мага. — Ты понял?
Локи молчал, сердце в его груди колотилось как сумасшедшее. Громовник давно уже должен был потерять терпение, вспылить. Маг, конечно, не хотел выводить его из себя, это получилось ненамеренно, просто сдали нервы, но такой выдержки от наследника не ожидал.
— Ты понял меня? — с нажимом потребовал ответа Одинсон, сильнее сжимая ладони на металлических запястьях брата. — Не слышу?
— Понял, — глотая первую букву, булькнул Локи.
— Не надо было мне вчера приходить, я знаю, что ты устал, и много всего в последнее время произошло, — бог грома ослабил хватку и отпустил руки любовника, а сам приподнялся от его лица. — Я просто хотел побыть с тобой. Я сейчас уйду.
— Нет, — судорожно прошептал Локи, чуть приподнявшись, он схватил брата за предплечья и потянул на себя. — Не уходи. Я просто на взводе. Останься со мной.
Тор сглотнул и поддался уговорам. Локи прильнул к его губам, между поцелуями маг нашептывал, как хочет его пальцы, хочет почувствовать их внутри, вызывая такими откровениями дрожь во всём теле громовника. А уж как этого хотел Тор! Только сомневался в себе, а именно в холодном металле, что заменяет ему сейчас пальцы. Он и попытался брату объяснить свои опасения, да только выдавил что-то невнятное, Лофт его всё же понял и даже довольно улыбнулся, подбадривая: «Интересно получится».
Ётун умел всё: довести до безумной ярости и успокоить, убедить в том, что он лжец и праведник. И в этот раз без его победы не обошлось. Тор сдался. Утро выправлялось под стоны Локи и тихий рык громовника за его спиной. Много смазки, качественная растяжка до полуобморока лжеца, который уже скулил и, того гляди, начал бы пускать слюну от того, что там вытворяли пальцы Одинсона в его заднице. Он умолял прекратить его мучить, похабно призывал: «Да загони уже!», наследник, наконец, сжалился и выполнил просьбу, которую Локи сначала выстанывал, затем выкрикивал и, наконец, шептал, когда силы его иссякли. Локи лежал на животе, громовник подложил ему под бёдра подушку и мягко толкнулся в глубину его тела, было горячо и узко, несмотря на все старания бога грома. Брат сладко застонал и ни в коей мере не возражал против сильных, ритмичных толчков, по ощущениям член у братца тоже увеличился в размерах, но это вовсе не мешало насладиться им сполна, совсем наоборот. Тор его разил, с каждым движением всё глубже и сильнее, Локи стонал и выгибался, ёрзая членом по гладкому материалу подушки. Ближе к развязке громовник ещё ускорился, перед закрытыми глазами мага мерцали далекие туманные переливы, а уши щекотали слова Тора: «Я люблю тебя, Локи. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Люблю». Нескончаемая мантра словно вкручивалась в мозг, и в душе у Локи разлился горячий океан, и он ответил эхом, отзвуком чужого признания: «Я люблю тебя, Тор».
Тор кончил, его глаза были плотно закрыты, а губы прижались к потному плечу принца.
— Чёрт, Локи, твои швы! — опомнился Тор только сейчас.
— Не двигайся, — просипел маг, приподняв голову.
— Ага, прости. Ты как?
Локи не ответил. Громовник выждал немного и выскользнул из тела любовника, свалился рядом.
— Локи? — прошептал старший и нежно огладил его плечо, сейчас тело мага было вовсе не хрупким, но это временное явление. — Ты кончил? Ты как?
— Хорошо, — довольно выдохнул маг. — Ты просто зверь какой-то.
Локи засмеялся в подушку.
— Хочешь меня? — Тор повернулся на бок и, подвинувшись к брату, чмокнул его в нос.
— Я даже думать об этом не могу, лень.
— Прости, что… ну, слишком резко…
— Было хорошо, — снова произнёс Локи. — Я сам хотел, не напрягайся так. А что до швов, мне кажется, это были металлические нитки, и они уже срастили кожу, пощипывает только, но это ничего. Мне надо немного вздремнуть, ты меня затрахал, братишка.
На губах мага появилась блаженная улыбка, он закрыл глаза и тут же провалился в сон. Тор собрался с силами, осторожно выудил из-под Локи подушку и, бережно уложив на спину, накрыл его одеялом. Спящий любовник был таким спокойным, и, казалось, счастливая улыбка застыла на его губах. Они вечно ссорятся по пустякам, но сейчас есть способ прийти к примирению.
***
— Как ты смеешь говорить мне подобное?! — яростно вскричал Один, когда заявившийся к нему с самого утра Фандрал рассказал несколько любопытных моментов. Фандрал был в ярости от того, что излагал царю, и не похоже, что он врал. К счастью, в зале не было никого кроме них двоих. Закадычный друг Тора поведал о том, как братья целовались на радужном мосту, и видел это не только он. Воин упомянул, что не далее чем вчера вечером, когда его попросили найти Тора и Локи, он сперва отправился в спальню громовника, а когда не нашёл его там, по наитию последовал в покои предателя и там отыскал принцев. Один от таких подробностей впал в не меньшую ярость, но больше всего его задело другое.
— Локи околдовал Тора, в этом нет сомнения! — твёрдо произнёс Фандрал. — Вы должны знать.
Теперь стала очевидной и причина драки между закадычными друзьями по возвращении из Нифльхейма, и ответ самого Локи на вопрос о том, что между ним и Тором происходит. Да уж, таких подробностей Один предпочёл бы не знать, если, конечно, это правда, в чём всеотец сомневался.
— Всеотец?
— Молчать! — взревел царь Асгарда. — Я разберусь с этим, и если ты врёшь…
— Я не вру! — смело перебил Фандрал.
— Свободен! — бросил всеотец.
***
На завтрак братья не явились. Локи после утренних развлечений проспал ещё пару часов, а когда проснулся, Тор сидел в кресле и наблюдал за ним. Облачённый в просторную рубаху, штаны и башмаки, на краешке постели лежала сложенная одежда для Локи. Одинсон успел за это время привести Локи в порядок, посетить утром царицу, та подивилась его нынешним габаритам, позвала служанок, которые подобрали для сыновей подходящую одежду. Тор коротко переговорил с матерью, сказал, что Локи в порядке, ранения обработаны и зашиты. Фрига обеспокоенно смотрела на повреждения самого Тора, но тот покачал головой, утверждая, что всё хорошо.
Пока младший принц спал, Одинсон позавтракал, затем набрал всяких вкусностей на поднос и направился в спальню мага. По пробуждении тот был голоден как никогда. Он смёл все, что Тор принес, чем доставил брату удовольствие. Должно быть, новая внушительная форма тела требовала большего количества продуктов для поддержания тонуса. Наконец, ближе к вечеру они заглянули к отцу в его кабинеты. Один словно их и ждал. Локи заметил, с какой небрежностью всеотец отодвинул свитки от себя, когда принцы нанесли ему визит. Не в правилах царя демонстрировать такое попустительство к вопросам государственной важности. Впрочем, он тоже имеет право на усталость и плохое настроение.
— Что-то случилось, отец? — озадаченно поинтересовался Тор.
— Закрой за собой дверь, — отдал приказ всеотец.
Громовник подчинился. Локи медленно прошелся, оглядывая кабинет отца спокойным взглядом, уселся напротив царя, спокойно взирая на отца.
— Вы восстановили силы? — полюбопытствовал Один, переводя взгляд то на одного, то на другого сына.
— Вполне, — ответил Тор, сдерживая неуместную улыбку.
— Почти, — отозвался Локи, мечтательно окидывая взглядом потолок, словно мог видеть закатное солнце сквозь стены, и это его умиляло. Маг чувствовал себя удовлетворённым.
— Тор, — со вздохом произнёс верховный ас. — Тебе надлежит доставить посох Читаури в Асгард. Сегодня отдохни ещё, а завтра отправляйся в Мидгард.
— Мы вместе с Локи пойдём, — возразил Тор, озадаченно поглядывая на мага. Он не собирался оставлять брата одного, сейчас как никогда прежде они должны быть вместе, биться рука об руку.
— Нет, — покачал головой всеотец.
— Разве он не доказал тебе, что достоин прощения? — не верил своим ушам громовник, снова эта старая песня, ну сколько можно?! — Тебе не достаточно того, что он делает?!
— Уймись! — прикрикнул не ожидавший такой реакции отец. — Локи отправится в Ётунхейм…
— Что?! — зарычал Тор, в один миг приходя в ярость. Такого он вообще не ожидал. Локи нельзя в Ётунхейм в свете последних событий.
— О боги! — взмолился Лофт, возводя очи к потолку. — Тор, уймись! Ну зачем надо было ему говорить?
— Я думал, ты уже сказал, — озадаченно развёл руками Один, совершенно ничего не понимая. Зачем надо было это скрывать?
— Так об этом вы говорили?! Локи?! Об этом?! — Тор совершенно озверел. Он рванул к магу, схватил стул за спинку и без особых усилий с лёгкостью сдвинул, уставившись на брата диким взглядом ревнивца.
— Да, об этом. Не ори, от этого всё равно ничего не изменится, — Лофт недовольно поморщился. — Знал, как ты отреагируешь, поэтому и не сказал. Отец не ссылает меня, я непременно вернусь, нужно кое-что прояснить.
— Мы идём вместе, — напряжённо выдал Тор, и он не желал ничего слышать, никаких возражений, будь то со стороны Лофта или отца.
— Нет, — покачал головой маг. — Надо вернуть скипетр, и к твоим дружкам-землянам я не сунусь, все твои друзья, из какого бы мира они ни были — все ненавидят меня. А пока ты возвращаешь скипетр, я проясню ситуацию в Ётунхейме.
Тор хотел было возразить относительно своих дружеских связей, но, прикинув, решил, что отчасти Локи прав. Мстители видеть его рады не будут, асгардские друзья его не переносят, даже Тартар относится с нетерпением к брату. Но это вовсе не значит, что громовник не способен повлиять на их мнение. Да и сам Локи изменился, это ведь заметно. Или заметно только ему?
— Какую к чёрту ситуацию? — Тор отпрянул от мага. — Какую?
— Ну ты и дурак, — сетовал Локи. — Не знаю я пока! За этим и надо пойти, но мне одному.
Громовник отвернулся, наткнувшись взглядом на отца, и как будто бы удивился, увидев его. Один же поражённо переводил взгляд с одного своего сына на другого. Молчание затянулось. Локи спокойно повернул стул, снова сел на него как положено и поднял глаза на отца. Тор озадаченно думал о чём-то, при этом как-то неестественно потирая металлические руки, словно они замёрзли. Тишину нарушил царь Асгарда.
— Утром со мной говорил Фандрал, — произнёс Один, делая паузу и наблюдая за реакцией, которая была неоднозначной. Локи заулыбался, затем рассмеялся и артистично прикрыл ладонью лицо, как бы в смущении. Тор весь превратился в скалу, он замер без движения, а в глазах можно было прочитать отчётливое, осмысленное решение: «Убью!», и, как видно, это относилось к доносчику.
— Тор, — пропел Локи, не отнимая ладони от лица. — Я удивляюсь, какие всё же у тебя заботливые, верные друзья.
— И что же он сказал? — заторможено произнёс Тор, хотя уже догадывался о том, что наплёл Фандрал.
— Что Локи тебя околдовал, — достаточно спокойно ответил всеотец, должно быть, абстрагировавшись, не осмысливая сказанное. Не стоило вдаваться в подробности, едва ли это принесёт ему душевное спокойствие.
Локи отнял руку от лица, его этот разговор больше забавлял, злился он с утра. Но после всех стараний Тора в постели злость неминуемо улетучилась, оставалось только смеяться.
— Любопытно было бы узнать, с какой целью? Что на этот счёт думает бравый Фандрал-благодетель?
— Он не делился своими заключениями на этот счёт, — отозвался Один. По Локи нельзя было понять, согласен ли он с утверждением доносчика или насмехается над его глупыми умозаключениями. Но вот Тор и без слов выдавал себя. — Итак, он сказал правду?