Поспешно разорвав поцелуй, Крис впился в нежную кожу на шее, расслышав тихий удивлённый вздох.
— И что же я тебе должен? — зло пробубнил Крис ему в шею, перемежая поцелуи со словами.
— Не знаю, — простонал Томас, ощущая горячие губы на своей шее и руки, скользящие по телу, словно магические пассы, подчиняющие его волю и разум. Хиддлстон нащупал мокрые штаны американца, от них срочно нужно было избавиться. Чем он, собственно, и занялся. Колдун помог ему в этом нелёгком деле, и уже через какие-то пару минут они жались друг к другу, полностью обнажённые.
Холод отступал под натиском адепта дьявола, влажная после снега прохладная кожа Томаса была согрета трением, и теперь уже баронет дрожал от страсти и нетерпения. Они оба этого хотели — получить своё. Но вряд ли в тот момент хоть один из них мог здраво соображать. Просто желания вырвались наружу ордой демонов, им не было сил сопротивляться. Сердца этих мужчин давно не испытывали такого ошеломляющего подъема, трепета и желания вырваться из груди, чтобы соприкоснуться друг с другом.
Крис вдруг оторвался от белоснежной шеи и заглянул Томасу в глаза, тот едва справлялся с напряжением в своём теле и разуме.
— Ты веришь мне? — спросил Крис с напором.
— Скажи, что Люсиль в безопасности, скажи мне ещё раз…
Томас едва ли не умолял. Даже сейчас он не мог забыть о Люсиль, она была важной частью его жизни, она подобно маяку освещала его путь, холодным лучом света пронзая густой туман, озаряла линию суши — берег их мечты.
— Она в безопасности, я клянусь тебе, — ответил колдун, не нарушая зрительного контакта.
— Теперь верю, — сглотнул Хиддлстон, чувствуя искренность. — Я верю тебе.
Больше Крис не хотел терять время, он был совершенно уверен, что хочет Томаса: завладеть его телом, целовать, ласкать. К счастью, британец хотел этого не меньше, если не больше его самого. Американец подхватил обнажённого баронета на руки и понёс в гостиную: проходя через холл, он ступал по снегу, оставляя отпечатки обнажённых ступней. Хемсворт был вынослив более, чем любой закаленный человек, помимо родовых связей его наделяли силой собственные эмоции, имеющие сильный энергетический заряд. Томас лишь восторженно вздохнул, чувствуя себя ребёнком в сильных руках колдуна, американец излучал уверенность и власть над ним. Впрочем, Хиддлстон не хотел сопротивляться, он доверял инвестору. К тому же их первый опыт в мастерской отзывался теплом в душе механика, поцелуи Хемсворта, его объятия и ласки заставляли его чувствовать жизнь — чувствовать себя необходимым кому-то ещё, помимо Люсиль.
Хиддлстон цеплялся за шею Криса, касался его волос, другой рукой прижимался к груди, удивлялся силе этого человека.
Когда Хемсворт ступил в тёмную гостиную, держа Томаса на руках, баронет снова ощутил холод дома, этой дьявольской утробы. Но уже секунду спустя в топке камина ярчайшим пламенем загорелись поленья. Томас испуганно охнул, но Хемсворт улыбнулся ему и коротко поцеловал в губы, успокаивая.
— Не думаешь снова сбежать от меня? — хмуро бросил Крис, подходя к дивану и опуская на него британца. Ткань обивки была несколько грубой и, соприкоснувшись с раздражённой после холода кожей, вызвала лёгкий дискомфорт, но это было неважно.
— Сбежать от дьявола невозможно, — проронил Томас, укладываясь на спину, Крис криво усмехнулся, медленно, словно гипнотизируя, нагнулся над ним, коснулся губами груди, с удовлетворением услышав тихий вздох баронета. — Я не хочу бежать…
Хемсворт лизнул затвердевший сосок; от прикосновений сильных рук к узким бёдрам и животу, от настойчивых касаний губ и языка гибкое тело баронета трепетало. Томасу нравилось, в этом не было сомнения. Британец часто дышал, подставляясь под поцелуи и ласки, но в какой-то момент он напрягся и шёпотом спросил:
— Ты ведь не будешь меня бить?
Хемсворт опешил и тут же оторвался от своего занятия, приподнялся и уставился прямо Хиддлстону в глаза. Откуда только такая дикость пришла ему в голову?
— Не будешь? — снова переспросил молодой хозяин «Allerdale Hall».
— Я хочу вовсе не этого, — хриплый от возбуждения голос американца ласкал слух. Хемсворт отвлекся на секунду, словно прислушиваясь к чему-то, а затем произнёс. — Нам нужно масло.
— Зачем? — напрягся Томас.
Крис дотянулся до его губ и поцеловал, упоительно, нежно.
— А ты как думаешь? — улыбнулся Хемсворт и прямо ему в губы прошептал. — Тебя надо подготовить, нужна смазка, так тебе будет легче. Я сейчас.
— Нет! — выпалил Томас, отчаянно цепляясь за его плечи и не позволяя отстраниться. — Давай так, только не уходи. Никуда не уходи, останься со мной.
Хиддлстон в испуге округлил свои невероятные глаза, совсем как ребёнок. От этого взгляда сердце Хемсворта сильнее прежнего заколотило в груди. Крис никогда ничего не боялся с тех самых пор, как он начал осознавать свою силу, ещё в раннем детстве он понял, что бояться должны его самого.
— Я быстро, — подбодрил американец, надеясь успокоить любовника, но тот не собирался отступать.
— Прошу тебя, не уходи, Крис, — Томас сглотнул, с надеждой взирая в глаза гостя. — Крис.
— Какой же ты капризный, — Хемсворт улыбнулся, погладил его по щеке и кивнул, без слов соглашаясь принять его условия.
— Вот и хорошо… хорошо…
Хорошо было, когда его тело покрывали поцелуями, а он, цепляясь за сильные плечи, отвечал на поцелуи и ласки, готовый отдать всего себя в жертву колдуну. Сильные, но осторожные руки Хемсворта скользили по его ногам, заставляя открыться, принять. Томас подчинялся: он раздвинул ноги, не чувствуя в этот момент смущения, падение в бездну греха всегда доставляло удовольствие ему и Люсиль, а теперь в этой давно не детской игре появился ещё один оппонент. Хиддлстоны оба приняли его в свой круг, оба отдали себя в его власть вполне осознанно.
Их возбуждение давно уже было нестерпимым, Томас стонал в голос, когда влажная от слюны ладонь Хемсворта ласкающими движениями проходилась по его члену, заставляя выгибаться навстречу этой руке и её владельцу. Томас судорожно дышал, наслаждаясь каждым моментом. Его не смутило прикосновение влажных пальцев между ягодиц. Лёгкое проникновение не вызвало даже боли, к тому же Хиддлстон постарался расслабиться, позволяя Крису протолкнуть в него один палец.
— Может быть больно, — осторожно предупредил Хемсворт, наблюдая за реакцией Томаса. Тот ничего не ответил, резко открыл сомкнутые до того веки и, ухватив американца за руку, потянул к себе. Крис не сразу понял, что тот хочет сделать, а когда Томас открыл рот и обхватил губами указательный и средний палец, Хемсворт готов был выть голодным зверем. Баронет ласкал его пальцы языком, щедро смачивая слюной. — Чёрт, Том, у меня не такая уж и сильная выдержка, ты что, хочешь, чтобы я тебя поимел, не успев даже подготовить?
Томас не ответил, выпустил пальцы американца из тёплого плена своего рта и усмехнулся. Крису пришлось стереть эту ухмылку с его губ резким порывистым поцелуем, отвлекая от тянущей боли внизу. Судя по тому, как Томас дёрнулся в его руках, он явно ощутил проникновение сразу двух только что смоченных пальцев в своё тело. Но не пытался вырваться, третий палец доставил уже ощутимый дискомфорт, но и тогда Томас не противился. Оторвавшись от губ баронета, Крис сплюнул себе на руку, растёр слюну и выступившую смазку по ноющему от нетерпения члену, и, осторожно толкнувшись в глубину чужого тела в последний раз, вытянул пальцы, чтобы заменить их собой.
Хиддлстон болезненно застонал, Крис проталкивался в него медленно и осторожно, но от этого было вовсе не легче. Было действительно больно, Хемсворт видел страдание на лице Томаса, в уголках закрытых глаз скопились капли слёз, чёрные ресницы вздрагивали.
Крис заполнил любовника до конца и замер, коснувшись его губ своими губами, затихший Томас был горячим и узким внутри. И Хемсворт испытал странное чувство отвращения к самому себе, словно бы он надругался над невинным ребёнком.
— Том, — тихо позвал колдун и медленно подался назад, выскальзывая из горячего тела, чтобы снова толкнуться вперёд, заполнить собой. Томас закусил губу, постарался расслабиться, в висках стучала кровь, тянущая боль жгла и растягивала, заполняла его. — Очень больно?
Хиддлстон не ответил, вместо этого он вдруг обхватил Криса ногами, позволяя ему действовать. Баронет не мог его оттолкнуть, хотя боль, которую причинял ему любовник, была едва терпимой, но для британца вполне очевидно, что Крис не специально причиняет ему боль. К тому же он сам не позволил ему сходить за маслом.
Хемсворт не знал о том, что любовник уверен в своих действиях и готов продолжать, но сил терпеть не было. Колдун размеренно толкался в глубину горячего тела, покусывая белоснежное плечо баронета. Тот лишь загнанно дышал и стонал, цепляясь за широкие плечи американца. В какой-то момент они оба потеряли ту опору, которая держала их в реальности. Эта тонкая грань взорвалась тысячами осколков, прокатившись огнём по телам любовников. Они двигались в унисон навстречу друг другу, как два мятежных демона укрываясь в жарких объятиях и бешеном ритме.
Жгучее удовольствие пронзало баронета насквозь, стремясь воспламенить его кожу, Хемсворт словно специально задевал что-то внутри его тела, центр удовольствия, от воздействия на который Томас готов был кричать в голос. Но каждый раз его всхлипы и стоны заглушал настойчивый рот колдуна.
Огонь в топке камина вспыхнул так ярко, что казалось, будто туда плеснули горючего. Произошло это как раз в тот момент, когда Томас выгнулся всем телом и, зарычав зверем, стиснул Криса в себе, так что невозможно было двинуться. Хемсворт излился в глубину демона, за душой которого пришёл, и тут же почувствовал, как тот выплеснулся себе на живот.
Они оба загнанно дышали, сжимая друг друга в объятиях, которые не могли нарушить… а дом безмолвно наблюдал за любовниками.
Когда они оба, наконец, пришли в себя, Томас не прятал взгляд, не пытался сбежать, казалось, он вообще ни о чём не думал. Хемсворт покинул его тело и поднялся с дивана.
— Я сейчас вернусь, — предупредил колдун и удалился, сверкая голой задницей. Томас лениво кивнул и проводил его взглядом. Его охватило состояние полного покоя и умиротворения, нечто подобное он ощущал, скрывая Люсиль в своих объятиях, но сейчас ему было ещё лучше, он закрыл глаза и задремал.
========== Глава 6 ==========
Крис рванул в свою комнату, сейчас Томасу не повредит заживляющий крем, ни к чему ему завтра или уже сегодня мучиться от боли. Он возвращается в гостиную минут через десять всё такой же обнаженный, держа в руках шкатулку из чёрного дерева. Тут же зацепившись взглядом за обнажённое тело любовника, Хемсворт взволнованно сглатывает. Томас мирно спит и, судя по всему, глубоким сном. Обнаженный, преисполненный изящества баронет выпачкан в собственной сперме, уже не говоря о семени колдуна. Хемсворт улыбается и подходит ближе, опускает шкатулку на стол и присаживается на диван рядом с любовником, касается его плеча, всё ещё влажного после их страстного танца.
— Том? — зовет Хемсворт. Британца надо разбудить, но тот не отзывается, на лице любовника написано спокойствие и удовлетворённость. — Томас? Я принёс мазь…
Колдун кивает сонному баронету и, сперва выудив из шкатулки искомый флакончик, зажимает в ладони, а затем аккуратно поднимает Хиддлстона на руки и, откровенно прижимая к себе, уверенно направляется на второй этаж.
Томас вызывает у Криса странные чувства тепла и заботы, хотя в этом доме Хемсворт считал его третьим лишним. Сейчас же всё круто изменилось, и этот поворот беспокоил колдуна. Как теперь быть с Люсиль, с домом и Томасом? Хемсворт решительно хотел получить всё. Удастся ли?
Хемсворт медленно бредёт по тёмному коридору, проходит в ванную комнату и бросает резкий взгляд вправо. Свечи на широкой тумбе вспыхивают и освещают помещение, он подходит ближе к глубокой ванной на фигурных ногах, и очередной его взгляд на кран отзывается крутящимся движением, вентиль открывается, а из трубы льётся красная вода. Томас вдруг вздрагивает и очень медленно открывает глаза.
— Крис? — шепчет он, недоумевая, словно не было жаркого совокупления на диване в гостиной. — Что ты делаешь?
Томас морщится, он смущается от того, что Хемсворт удерживает его на руках словно ребёнка, но воспрепятствовать не пытается, а колдун спокойно улыбается и опускает его в ванную, молча находит круглую широкую пробку и затыкает дырку в ванной, чтобы вода не уходила.
— Тебе надо освежиться, — Хемсворт сглатывает, отворачивается и добавляет. — И обработать там… не хочу, чтобы тебе было больно.
Колдун вспоминает, что совсем забыл о повязке на руке и резко оборачивается, а следом просто покидает ванную комнату, ему следует взять бинты.
***
Баронет вздохнул, проводил инвестора взглядом и откинулся на борт ванной, вода медленно поднималась, охватывая его тело в нежные объятия. Томас уже чувствовал дискомфорт, задница горела огнём, и это вызывало странные эмоции, ему бы злиться и чувствовать себя использованным, а вместо этого он как мальчишка радуется, что перешёл эту грань. Хемсворт вернулся в ванную комнату, застав Хиддлстона в момент его полной расслабленности: тёмный ангел смотрит перед собой, его губы растянуты в полуулыбке. Когда Крис миновал порог, Хиддлстон повернул голову, озарив инвестора своим внимательным взглядом. В руках гость держал чёрную шкатулку и чистые бинты.
— Ты объяснишь, что происходит, или мне терзаться мучительными предположениями? — с лёгкой иронией в голосе поинтересовался Томас. Он уже успел смыть с себя следы грехопадения и попытался осторожно подняться из ванной, Крис оставил на столике свою шкатулку и бинты и приблизился, чтобы помочь. Томас помощь не отверг, наоборот, с радостью угодил в объятия дьявола. На плечи баронета легла мягкая ткань халата, а он всё не отвозил взгляд от глаз любовника.
— Объясню, — согласился Крис с опозданием.
— Тебе тоже стоит освежиться, — улыбается Том.
Крис кивает, нагибается, вынимает пробку и сливает грязную воду, затем возвращает пробку обратно и наполняет ванную чистой водой. Американец залезает в воду, опускается спиной на борт ванной и смотрит снизу вверх на баронета. Томас с радостью присел бы, но перспектива обжигающей боли его останавливает, поэтому он увлечённо начинает распутывать грязный выпачканный в крови бинт на своей руке.
— Я сделаю Люсиль предложение, — спокойно констатирует Крис, привлекая внимание Томаса, тот поднимает глаза от повязки и полуулыбается. — Как ты к этому относишься?
Хемсворт выглядит весьма уверенным в этот момент, похожий на вальяжного льва после брачных игр. В лоске ему не откажешь.
«Что же творится в его голове на самом деле?» — задаётся вопросом Хиддлстон.
— Я буду только рад, — искренне отозвался Томас. — Я желаю сестре только добра. Это значит, что мою судьбу ты уже решил, я только не понимаю, зачем все эти утренние…
— Решил, — резко перебил Хемсворт, не дозволяя баронету сказать больше чем нужно, всё это лишнее. — Не надейся, что сможешь сбежать от меня, не позволю, ты мой. Вы оба мои.
— Говоришь так, словно о собственности, — фыркнул Томас и вздёрнул нос. — Это обязательно? Делать вид, что ты властитель мира.
— Просто ты должен понимать, что я не отступлюсь ни от тебя, ни от неё, — решительно бросил Крис и приподнялся в ванной. — Свадьба должна состояться как можно быстрее, и это будет скромная церемония, я приглашу своего человека для проведения бракосочетания.
— К чему такая спешка? — смутился Томас, он резко вздохнул и дернулся, словно его толкнули. — Она носит ребёнка?
— Ты не сильно удивлён? — Крис вскинул брови, это показалось ему более чем странным. Любовники отлично скрывались от него. Откуда он вообще узнал?
— Она моя сестра, — Томас задумался и вздрогнул. А что, если ребёнок будет не от Криса, а от него самого, ведь в тот раз они занимались любовью перед тем, как он позволил сестре быть с Хемсвортом.