— Это чудесно, я очень голодна.
Завтрак прошёл в полном молчании, рагу всем понравилось, Крис вкусно готовил, к тому же специи, которые он любил использовать в кулинарии, придавали любому блюду удивительный вкус. После трапезы Хемсворт принялся варить кофе в небольшой кастрюльке, а Томас не отходил от сестры, что-то нашёптывал ей на ухо, Хемсворт напряг слух и расслышал, как Хиддлстон задаёт сестре странные вопросы: «Давно это началось? Ты хорошо спишь? Предпочтения в еде не изменились? Тебя тошнит?»
Люсиль отрицательно покачала головой, тихо отвечая на череду вопросов: «Всё как всегда, просто утомилась, вот и всё».
Хиддлстон не стал допытываться: они выпили приготовленный Крисом кофе, и Хемсворт предложил Люсиль предпринять поездку в город, ей не помешает развеяться и прогуляться. Леди Хиддлстон на предложение отреагировала неоднозначно, казалось, она разрывалась между желанием покинуть поместье и остаться.
— Люсиль, тебе нужно подышать свежим воздухом, — неожиданно настойчиво произнёс Томас.
— Может, все вместе поедем? — робко предложила сестра.
— Да, Том, поехали? — спохватился Хемсворт. — Отличная идея.
— Я не могу, — покачал головой молодой хозяин. — Через неделю мне надо сворачивать работы, а до этого нужно ещё кое-что сделать. Крис, ей нужен свежий воздух, прошу тебя.
Хемсворт согласился, а Люсиль мужчины не оставили выбора.
К счастью, прогулка благотворно повлияла на Люсиль, к вечеру она выглядела отдохнувшей и весёлой. Любовники вернулись домой ближе к вечеру. За ужином Люсиль выглядела довольной, что несказанно радовало Томаса, смотреть, как сестра улыбается, - лучшая для него награда. Вечер все трое провели в гостиной. Но Томас, сославшись на усталость, покинул любовников раньше, чем они отправились спать.
Этой ночью Люсиль была благосклонна к американцу и впечатляюще горяча.
***
Крису не давало покоя поведение Томаса. Последнюю неделю он не позволял к себе прикасаться, ему было вечно некогда, а ночами он спал как убитый, по утрам Томас просыпался, но опять же умолял любовника оставить его в некотором покое. Однако после таких, казалось бы, грубых высказываний он обещал, что сможет уделить ему больше времени, когда закончит с работами. Странная отговорка, по мнению американца, и чем ближе подходил срок, тем нервозней становился Хемсворт. Ещё вчера Том практически всё закончил, уже пора бы официально объявить перерыв, закрыть машину плотной тканью и до весны забыть о ней.
Проснувшись рано утром, Крис нежно поцеловал Люсиль в губы и улыбнулся, когда она тихо выдохнула, поворачиваясь на бок. Колдун выскользнул из её постели, укрыл любовницу, коснулся её тёмных волос, накинув халат, и вышел из её спальни. В доме было тихо и ещё темно. Судя по всему, до рассвета ещё пару часов. Американец окинул спящий дом задумчивым взглядом, он прекрасно ориентировался в полутьме «Allerdale Hall». Хемсворт повернулся и отправился прямиком по коридору в сторону спальни Томаса. Дверь была не заперта, и проникнуть туда не составило большого труда. Он бесшумно прошёл в комнату Томаса, закрыл дверь и скользнул к его постели. Колдун двигался уверенно, неспешно. Оказавшись возле постели, он скинул халат и, полностью обнажённый, забрался под одеяло. Внутренне Крис был готов к очередному отказу, но в этот раз Хиддлстону придётся объяснить в чём дело. Хемсворт всем телом прижался к тёплому британцу, который лежал на боку спиной к нему и лицом к окну, жадно вдохнул запах его черных волос и крепко прижал его к себе. В каждом его движении прослеживался собственник.
— Хватит спать, — улыбаясь, прошептал Хемсворт в ухо Томасу, тот вздрогнул и поёжился, а затем хрипло засмеялся. — Просыпайся, я так тебя хочу.
— Как тебе только сил хватает? — тихо бросил Хиддлстон, ощущая, как горячая рука поглаживает его живот через пижамные штаны, разумеется, он знал, что ночью Крис был у сестры, и они не спали половину ночи. — Ты спишь вообще?
Баронет перевернулся на другой бок, сразу же угодив в объятия американца, который внутренне успокоился, настрой у Томаса был довольно игривый и многообещающий.
— А ты в моей силе не сомневайся, на вас двоих хватит с лихвой, — хищно усмехнулся Хемсворт, а затем быстро чмокнул любовника в губы. — Ты ведь заканчиваешь сегодня работы? Не наврал мне, м?
Хемсворт зашарил ладонями по гибкому телу баронета, стаскивая пижаму. Баронет не противился, наоборот, помогал ему в этом и тонко улыбался.
— Заканчиваю, — дыхание Томаса заметно сбилось, когда любовник торопливо стянул с него штаны и отпихнул их куда-то под одеяло.
— Хорошо, — Крис приник к губам британца, жадно целуя его, а когда отстранился, произнёс с некоторым оттенком волнения. — Я сделаю ей предложение сегодня.
— Наконец-то! — прошептал Томас восторженно, словно ждал этого несколько лет. — Всё должно быть красиво, я хочу, чтобы это был лучший день в её жизни.
— Так и будет, — заверил Крис, подминая баронета под себя, втискиваясь между стройных ног. — Около полудня поеду в город, надо кое-что приобрести.
— Я так рад, — прошелестел Томас и сам потянулся к губам Хемсворта.
Они с Крисом не заговаривали об этом с того самого вечера, когда баронет поведал колдуну свою загадочную историю. Так, ликуя и наслаждаясь словом «кровосмешение», Хемсворт более не поднимал тему супружества, и вот он, наконец, сделает Люсиль предложение. Томас чувствовал приятное волнение по этому поводу.
Люсиль определённо скажет «да» и воспарит как черная бабочка во тьме, но эта тьма будет спасением, а не сулящей страх ямой, в которой Хиддлстоны заживо себя закапывали, а может, их закапывали призраки, живущие в этом доме, отец и мать, которые их ненавидели, а помогали им ни в чём не повинные жертвы безответной любви. Все эти призраки вносили свою лепту, они привязали Хиддлстонов к этому проклятому дому с одним только намереньем - уничтожить своих мучителей.
Томас вздрогнул и отстранился, разрывая поцелуй, Крис не понял, что произошло, ведь ещё минуту назад баронет сам льнул к нему, а сейчас взволнованно озирался по сторонам.
— Люсиль спит, — попытался успокоить Хемсворт, но Томас словно бы не слушал его, он уставился на запертую дверь. Крис попытался отвлечь любовника, накрывая баронета своим горячим телом и прижимаясь губами к белоснежной шее. Томас крупно задрожал, и с губ его слетел тихий стон. Американец лизнул сладкую кожу и словно вампир прижался к плоти британца зубами, не нанося вреда и не кусая, Крис всё же не удержался и оставил за его шее засос. Томас несмело обнял колдуна и прошептал взволнованно:
— Крис, я боюсь.
Хемсворт медленно приподнялся и заглянул любовнику в глаза, он просто-напросто опешил от такого заявления. Это был даже не просто отказ, а жестокая насмешка над его чувствами. Крис только было набрал воздуха, чтобы разразиться гневной речью, но Том опередил его и, потянув к себе, жадно впился в его губы. Хемсворт куда больше удивился, чем обрадовался подобному поведению. Во всяком случае страх, который испытывал Хиддлстон, относился вовсе не к нему. Крис не отказал в поцелуе, ответил страстно, жадно. Завладел ртом своего гениального любовника, вытягивая из него все силы и страхи, хотя последнее всё же требовало иных усилий. Внезапно разорвав поцелуй, Крис влажно облизнул тонкие губы, Томас улыбнулся и кончиком языка собрал с губ чужую влагу.
— Чего ты боишься? — возможно, не лучший момент выяснять, что гложет баронета, но когда если не сейчас он будет столь же откровенен?
— Неважно, иди ко мне, — отчаянно прошептал Хиддлстон, и из уголка его глаза стекла непрошенная слеза. — Забудь об этом.
— Ну, нет, — напрягся Хемсворт, он осторожно слез со своего любовника и уселся рядом, чему Том был вовсе не рад. — В чём дело? Объясни мне, я должен понять. Дело во мне? Я пугаю тебя?
Хиддлстон отрицательно покачал головой и скользнул рукой по груди американца, как видно, намереваясь оставить вопрос без ответа, но Крис быстро перехватил его руку и потянул к себе. Затянув любовника в объятия, Крис прижался спиной к изголовью, удобно вытянул ноги, а Томас прильнул к его груди и просто молчал. Хемсворт обнимал его за спину и терпеливо ждал. Молчание-таки доконало британца, он заговорил тихо, словно сил на этот разговор у него вовсе не осталось.
— Мы много плохого натворили, Крис, — голос Хиддлстона дрожал. — Мы с Люсиль делали ужасные вещи, и я знал, что этому нет и не будет конца. Столько смертей, мы палачи, и наши жертвы здесь, они презирают нас, они хотят нас уничтожить. Мы ведь были всего лишь детьми, нам так хотелось любви, просто чтобы нас любили, но отец был жесток, а матери не было до нас дела, я ведь говорил тебе. И вот что вышло, а теперь я чувствую, сейчас, когда мы счастливы, мы втроём, эти призраки беснуются и хотят разрушить наше счастье.
Хемсворт всё понимал, он поглаживал обнажённое плечо баронета и молчал, позволяя тому выговориться.
— Я боюсь, что они разрушат всё, и страх от того сильнее, что понимаю, — мы не заслужили счастье. Мы худшее зло, мы…
— Том, — резко перебил Крис, и тот вздрогнул от того, насколько повелительным был голос американца. — Ты придумываешь то, чего нет, по дому разгуливает моё существо, и оно не потерпит призраков, которые способны навредить. Призраки в принципе не способны на что-то выдающееся, они лишь тени, со временем они рассеются. Ты боишься не призраков, а прошлого, боишься, что твой самый главный страх вернётся и снова станет осязаем.
Хемсворт сглотнул по мере того, как он говорил, успокаивая любовника, он вдруг осознал, что страх Томаса всё же в некотором роде связан с ним. Любовник в его объятиях нервно выдохнул и затих. А Крис заговорил снова:
— Ты боишься своего отца, так сказало мне твоё существо. По всему выходит, что этот страх спровоцировал я. Значит, подсознательно ты боишься именно меня. Я похож на него?
Томас запротестовал, высвободился из объятий инвестора, приподнялся и заглянул ему в глаза. Он был возмущён такой формулировкой.
— Вовсе нет, — недовольно прошипел Томас. — Ты на него не похож. Он был… я ненавижу его. А ты совсем другой, хотя добрым малым тебя не назовёшь. Но ты не такой, ты нежный с Люсиль, ты оберегаешь её.
— Это для тебя важно, — покивал Крис. — Тебя не смущает, что мы делим постель, в этом вся прелесть.
— Я желаю для неё лучшего, Крис, — вздохнул Томас. — Я очень её люблю. Она такая хрупкая, несмотря на то, что кажется сильной. И я готов был пожертвовать своей жизнью ради её блага.
— Я помню, — Хемсворт сглотнул. — Но только больше об этом не заговаривай, я не хочу, чтобы ты ещё хоть раз говорил мне о том, что желаешь умереть. Тем более от моей руки.
— Это ранит тебя? — Томас опустил глаза. — Прости.
— Вы оба очень много для меня значите, и мне неприятно думать, что ты ждёшь от меня какой-то подлости, Том. Что бы я ни делал, как бы себя ни вёл, я клянусь тебе, ты и Люсиль никогда не будете страдать из-за меня. Я никогда не причиню вам вреда. Пройдёт немного времени, и у нас появятся дети, мы будем счастливы, мы все.
Они снова прижались друг к другу и уютно устроились под одеялом. Не было поцелуев и жарких утренних ласк. Любовники сплелись в объятиях, как летучие мыши. Горячие тела и горящие души, отравленные всеми мыслимыми пороками. Около часа они провалялись в постели, прежде чем Крис покинул Томаса, хотя тот и пытался его соблазнить. Но Крис уже потратил время на разговоры, и теперь ему следовало заняться делами. У них ещё будет время для любви и страсти. А сегодня важный день, планируется знаменательный вечер.
_________________
* Юрий Ларионов. Источник http://www.lit-studio.ru/component/resource/article/38916-poslednij-uznik.html
========== Глава 8 ==========
День прошел в общем и целом как обычно. Крис после завтрака отправился в город. Томас завершал свои дела с машиной. Люсиль занималась домашними делами. Она чувствовала себя хорошо: невесомая и легкая, как чёрная бабочка, она готовила, убиралась, чистила фамильный сервиз, резала овощи. Молодая хозяйка была довольна присутствием Криса, его заботой, его участием и, вдобавок, нежностью и пониманием Томаса. Брат радовался за неё, поощрял общение с американцем, это было просто чудесно. Люсиль впервые дышала полной грудью, между двумя мужчинами она одна-единственная женщина, которой достаётся вся их любовь. Но что-то всё же беспокоило её, тормошило мысли, навевало дурное предчувствие. Леди Хиддлстон начинала понимать, как чувствовал себя Томас, когда они убивали его жён одну за другой ради денег. Он был беспокойный, взвинченный, на нём лежал груз вины, а Люсиль делала лишь то, что требуется, чтобы свести концы с концами.
Но не закралась ли в голову брата мысль о том, чтобы убить Криса? Эта нехорошая мысль настолько выбила хозяйку из колеи, что она выронила нож, которым резала морковь.
Что, если он давно уже задумал убить американца, только сделает это сам, без её ведома? С другой стороны Хемсворт выглядел здоровым, а в постели у него словно второе дыхание открывалось, Крис был неутомимым любовником, но деликатным. Всё в нём было гармонично. Люсиль не знала, что и думать, её беспокоила вся эта ситуация, некоторая неопределённость. Она помешала суп в кастрюле, закрыла крышку, как вдруг её привлёк шум в гостиной. Люсиль вздрогнула, странный шорох, не похожий на осторожные шаги Томаса или на размашистую походку деревенских рабочих. Леди опасливо покинула кухню, прошла через холл, приостановилась, прислушалась, и снова это шарканье. Она никогда прежде не слышала ничего подобного. Опасливо ступая по деревянным половицам, женщина осторожно приблизилась к арочному входу в гостиную и только переступила порог, как отшатнулась обратно и, едва не потеряв равновесие, вцепилась в косяк, пальцы её побелели, а рот открылся в изумлении. Мимо неё, едва не задевая костлявой ладонью, прошёл грузный великан, а следом за ним рвануло чудовище, похожее на собаку с изуродованной шипами мордой.
— Господи! — воскликнула Люсиль и, развернувшись, побежала, не разбирая дороги.
Она глотала морозный воздух, не помня себя от ужаса. Она обезумела, иного ответа не находилось. Она видит демонов, скрывающихся в проклятом доме.
— Люсиль, милая, успокойся, — это был голос Томаса, а она даже не поняла, где находится, и что с ней происходит. — Родная, что с тобой? Пойдём немедленно в дом, ты замёрзнешь здесь.
— Нет! — выкрикнула Люсиль, срывая голос. — Нет! Я не вернусь туда!
— Родная, — Томас прижал её к себе, видя, в каком состоянии сестра, он опасался настаивать на своём. — Что случилось? Объясни мне?
Люсиль дрожала в объятьях брата. И Хиддлстон уже успел запаниковать, но, к счастью, провидение было к нему благосклонно, он заметил в некотором отдалении карету. Это Крис возвращался в поместье. Вместе они уж точно сладят с Люсиль. И уговорят её вернуться в дом.
— Я не могу здесь оставаться, мне страшно, — выдохнула леди в шею Хиддлстону, он лишь крепче прижал её к себе, погладил по спине.
— Ты должна объяснить в чём дело, — уговаривал Томас. — Но мы должны вернуться в дом, сестрёнка…
— Нет! — снова запротестовала она. — Ни за что!
— Смотри, это Крис возвращается.
Но Люсиль не слышала, она уткнулась в шею Томаса и затряслась от страха и холода, а Хиддлстон ощутил мокрые капли на своей коже — её слёзы. Они так и стояли до тех самых пор, пока карета не подъехала ближе. Томас напряжённо наблюдал, как лошади замедляют ход, он гладил тёмные волосы сестры, прижимал к себе и не мог взять в толк, что так напугало Люсиль. Наконец, появился Хемсворт, он быстро выбрался из кареты, спрыгнул с подножки на землю, широкая улыбка сменилась напряжением на его лице. Картина, которая перед ним предстала по возвращении, была непонятной и настораживающей. Крис бросил Финли приказ разгрузить карету, а сам поспешил к любовникам, которые как сиротинушки обнимались посреди ледяной пустыни.
— Люсиль? Ты плачешь? — как-то заторможенно произнёс Крис, всё ещё не веря своим глазам. — Том, что происходит?
— Она не говорит, — тихо ответил Хиддлстон, недоумение на его лице оправдывало его неосведомлённость. — Она не в себе, выскочила из дома как ошпаренная, напуганная чем-то.