— Иди, — он мягко высвободил свои руки из плена тёплых ладоней. — Мне нужно немного подышать.
— Следуйте за леди Хиддлстон, — приказал Хемсворт, он внимательно посмотрел на баронета, но британец тут же отвернулся, окинул взглядом пустынные земли своих предков. Оказавшись в «Allerdale Hall», он не почувствовал себя сильнее и увереннее, он сам привёз в их с Люсиль дом посланника дьявола. И сердце подсказывало Хиддлстону, что этот колдун заберёт их души.
Оба кучера суетились за спиной Томаса, таскали в дом увесистые чемоданы, а он просто стоял и смотрел в пустоту, его охватило оцепенение. Но оно тут же испарилось, стоило почувствовать на плече тяжесть дьявольской руки.
— Здесь холодно, — голос Хемсворта за спиной совпал с мимолётным видением, которое краем глаза зацепил баронет. В темноте проскользнул высокий силуэт, бледное безносое лицо. — Пойдём в дом.
«Я здесь», — напел ветер ободряющий шёпот существа.
— Хорошо, — ответил Хиддлстон, отвечая сразу же и своему гостю, и потустороннему существу, что снова напомнило о себе. Хемсворт повёл британца в дом. В полутьме спускающейся на землю ночи фасад возвышался над ними угрожающей скалой. От фамильного поместья веяло такой сильной энергией, что её можно было пить без усилий. Крис вдохнул пронизанный тайнами воздух и, придерживая Томаса за локоть, повёл в глубину холла. Дом был одинаково огромен снаружи и внутри. Он был куда больше, чем поместье деда в Дании. Переступая порог родного дома, Томас, наконец, пришёл в себя и заговорил.
— Как я и сказал, дом ветхий, сырость, — как можно мягче пояснил баронет извиняющимся тоном.
— Здесь, должно быть, множество комнат! — восхитился Крис, он вмиг растерял напускную прагматичность и оглядывался по сторонам так, словно видел диковинного зверя то тут, то там. Он обвёл взглядом портреты множества поколений Хиддлстонов, что висели в багетных рамах на стенах.
— Комнат много, но дому нужно укрепление, под ним шахты, и со временем он уйдёт под землю.
Откуда-то сверху лёгкий осенний листок, лишённый жизни, провальсировал в воздухе и упал в середину холла, где уже скопилась небольшая кучка листьев. Хемсворт поднял голову, через зияющую дыру увидев тёмное небо.
— Завтра же найму бригаду рабочих, дыру в кровле следует как можно быстрее починить, — Хемсворт опустил голову, уставился себе под ноги, половицы под его весом чуть просели, и в щели между настилом появилась красная и густая кровавая глина. — Да и с полом тоже что-то нужно решать. Но это завтра.
Томас нахмурился, Крис словно бы не замечал его присутствия, распоряжаясь в его доме как в своём собственном. Хемсворт, должно быть, тоже понял, как это неуместно выглядит, и тут же нелепо исправился.
— Ты ведь не против? Это лично моя инициатива.
— Учтём это в контракте, я верну все деньги, что будут потрачены на этот дом, на машину и на добычу красной глины, — Хиддлстон внимательно наблюдал за гостем. Тот лишь добродушно кивнул, соглашаясь с его предложением. — В таком случае, я займусь растопкой камина.
Крис хотел было предложить помощь, но не осмелился, Томас не принял бы его чрезмерной деловитости в своём доме. Пока это его дом. Однако, Хемсворту здесь понравилось, здесь так хорошо дышалось, энергия прямо искрила, должно быть, здесь множество призраков, от них исходит горьковато-пряный аромат.
По всему свету разбросано множество старинных поместий и домов, во многих Крис побывал как гость, где-то как посланник смерти. У него тоже есть множество секретов и множество бумаг, где частная собственность скоропостижно скончавшихся людей теперь принадлежит ему. Разумеется, об этом не знали мама, отец и Эдит. О некоторых делах Криса в Дании знает лишь дед, и он горд своим внуком. В своё время он переписал всю собственность Хемсвортов на него, единственного из ныне живущих наследников. Их род колдунов прекратился из-за родного отца Криса в тот самый день, когда тот пошёл против своего отца, наперекор семье. Эрик женился на прекрасной девушке Хелле и отказался от своих колдовских корней. После этого Хемсвортов словно подкосило: болезни, смерти. В большинстве своём маги не бессмертны, и в роду Хемсвортов уникальных случаев фактического бессмертия пока не было. Старик Хемсворт был рад, узнав о том, что его сын умер, о чём сообщила Хелла в письме. Однако, некоторое время спустя он получил письмо от внука, и это был поворотный момент.
Пока Томас занимался растопкой камина в широкой гостиной, Люсиль суетилась на кухне. Крис увлечённо рассматривал убранство дома. Ему не терпелось изучить здесь всё. Однако, Томас снова и снова привлекал его взгляд. Он был ещё слаб, но упорно пытался показать себя сильным, хотя не был таковым. Баронет развёл огонь в камине и собирался отправиться на кухню к сестре, но американец задержал его, перегородив дорогу.
— Тебе требуется отдых, — оповестил Крис. — Я провожу тебя в спальню.
— Нет, — твёрдо ответил Хиддлстон и тут же смягчился. — Чуть позднее. Сперва надо протопить твою комнату и поужинать. Только тогда я со спокойной душой отправлюсь отдыхать. Будь любезен, передай Люсиль, что я подготовлю комнату, а она пусть что-нибудь приготовит.
— Как скажешь, — кивнул Хемсворт и отправился на кухню, а Томас - прямиком наверх, он оглянулся лишь раз, заметив, как Крис последовал его просьбе и отправился на кухню.
Растапливая камин в комнате гостя, Томас пытался сам себя убедить в том, что сможет защититься от влияния колдуна. Если ему удастся использовать существо, возможно, Хемсворт просто покинет их дом, не достигнув своей цели. Ради сестры баронет сделает всё, что в его силах. Когда комната для Криса была готова принять гостя, Томас застелил постель чистым бельём и отправился в свою спальню, развёл огонь в камине, закрыл обе двери, которые вели в коридор, оставил приоткрытой лишь главную.
Томас стянул сюртук и остался в жилете, рубашке и брюках. Когда баронет спустился вниз и прошёл на кухню, Крис увлечённо намывал сервизные чашки, Люсиль суетилась у плиты. Мрачная кухня протопилась, там было теплее, чем обычно, должно быть, от того, что в доме посланник дьявола, его преданный адепт. Хемсворт поднял глаза на вошедшего Томаса, взгляд баронета упал на руки гостя, ему явно было не по вкусу, что инвестор занимается домашними делами, ему не предназначенными.
— Мне не сложно, — объяснил Крис с лёгкой улыбкой на губах.
Люсиль обернулась, с любовью посмотрела на брата.
— Спасибо, — кивнул Томас, он старался вести себя так же, как это делал Крис, спокойно. Но Хемсворт всё равно что вытеснял его из собственного дома, казалось, он хотел завоевать это место. Сделать его своим, на это указывало его поведение. Он уже намерен заняться укреплением дома, он моет чашки фамильного сервиза, он делает вид, что оберегает Люсиль и помогает ей, он делает вид, что заботится о её брате. Такой же лицемер, как, в сущности, и Томас. Но Люсиль здесь не причём, нельзя позволить американцу и сметь думать, что он получит леди Хиддлстон. Ни за что! Том не допустит! Люсиль очень много для него значит — она его опора, его сестра и любовница, она же была ему матерью, всегда защищала от ведьмы, которую они боязливо называли матушкой, и от демона-отца.
— Я растопил камин в комнате Криса, — Тома подошёл к сестре, оказавшись за спиной Хемсворта, тот мимолётно улыбнулся.
Люсиль тем временем снова увлеклась приготовлением овсянки — ужин был скудным. Но что поделать.
— Хорошо, — кивнула леди. — Надо постелить чистое бельё.
— Я уже это сделал, — сообщил Том, понизив голос. Люсиль удивлённо воззрилась на него, обычно это была её обязанность, но в последнее время брат вёл себя странно, а, быть может, дело в его недомогании. Хиддлстон обернулся к гостю и заговорил с ним. Тот уже закончил протирать чашки. — Прости нас, Крис, на ужин овсянка.
— Я не привередлив в еде, однако, если позволите, я могу внести изюминку в ужин? — Хемсворт поднялся со своего места, обернулся к хозяину дома. Томас положительно кивнул, хотя не был уверен в том, что действительно этого хочет. — Сейчас вернусь.
Хемсворт вышел из кухни, звуки его уверенных шагов удалялись в холл, где он приказал оставить все свои чемоданы. Это было странно, хотя можно было попросить отнести багаж наверх в его комнату.
— Томас, я приготовила чай специально для тебя, — воспользовавшись отсутствием гостя, она погладила его по щеке.
— Спасибо, родная, — нежно ответил Хиддлстон и коснулся её ладони своей так ласково и трепетно. — Я развёл камин в своей комнате, спать будешь со мной.
— Томас, у нас гость, мы не можем так беспечно…
Начала было возражать леди, но баронет её оборвал:
— Не хочешь остаться со мной? — он выразил на своём лице гримасу страдания.
— Конечно же хочу, но нужно быть осмотрительней, ему не следует знать о нас, — тихо произнесла Люсиль, успокаивая брата. — Может, ты разведешь камин в моей комнате, а когда всё стихнет, и Крис ляжет спать, я приду к тебе.
Против воли Том согласился с сестрой. Пусть будет так, как она сказала. Вскоре Крис вернулся на кухню с увесистым мешочком в руках, Хиддлстон напрягся, смерив «изюминку» недовольным взглядом.
— Сухофрукты, — торопливо объяснил Крис, поставил мешок на стол и развязал узел, закатал ткань, позволяя сэру и леди рассмотреть сушеные фрукты. — Будет вкусно, обещаю, надо добавить всего горсть этих чудесных сладостей, когда они распарятся, аромат и вкус будет великолепный.
— Интересно попробовать, — тут же заявила охваченная любопытством Люсиль.
— Пожалуй, — вяло согласился Том.
Когда овсянка была готова, Люсиль разложила ужин по тарелкам и поставила на стол перед Крисом и Томом, её охватило странное чувство, которого здесь никогда не было и в помине. Отец и мать одинаково неприемлемо относились к детям за столом, ели они и жили на чердаке, там же и мечтали о другой жизни. Наконец, когда все присутствующие принялись за ужин, наступило уютное молчание. Овсянка действительно оказалась вкуснее и сытнее с сухофруктами, которые с собой привёз Крис, и атмосфера за столом стала тёплой. Хиддлстон лишь раз расслышал словно разочарованное скуление или рычание где-то в холле и понадеялся в тот момент, что это всего лишь дом так дышит. Просто дышит. После Томас пил приготовленный Люсиль чай, сладкий с отчётливым травянистым вкусом, она всегда заваривала именно его, когда в детстве брат хворал. Однако, Хемсворт пил кофе, зёрна которого смолол в ручной кофемолке, привезённой из Америки. Более того, Люсиль тоже пила чёрный напиток дьявола, но Томас не чувствовал опасности, ему хотелось верить в то, что, возможно, этот человек лучше чем кажется.
Несколько позднее Томас показал Крису его комнату, там было уютно и тепло, показал, где находится ванная комната, предупредил, что можно смело принять ванную. Затем показал, где его комната, на всякий случай, однако, о расположении спальни Люсиль он промолчал. Пожелав доброй ночи, Томас поспешно отправился в комнату сестры, она как раз застилала свою постель чистым бельём. Хиддлстон вошёл в её спальню, освещённую свечами, закрыл дверь на ключ и принялся растапливать камин, он специально повременил с этим, чтобы был повод явиться к ней. Люсиль сделала вид, что не заметила странностей в его поведении, чрезмерного беспокойства, которое напоминало ей ревность. О! Она знала, как это бывает. Теперь и он узнал об этом, так без злорадства подумала леди Хиддлстон.
— Может, я останусь с тобой? — взволнованно поинтересовался Томас, когда комната наполнилась жаром.
— Томас, прошу тебя, иди спать, — мягко улыбнулась сестра. — Всё хорошо.
Ему пришлось подчиниться, он всегда доверял ей, безмерно любил и, разумеется, слушал её. Теперь Люсиль была уверена — брат ревнует.
***
Крис принял ванну, а после, разморенный горячей водой, отправился к себе. Скоро это место действительно будет принадлежать ему. Хемсворт улёгся в постель, задул свечи на прикроватной тумбе и окунулся в воспоминания о своём прошлом.
Крису было десять, когда мать вышла замуж во второй раз. Молодая и привлекательная Хелла Хемсворт, обладавшая знатным приданым и прекрасной репутацией в обществе. Она была женой влиятельного торговца Эрика Хемсворта. Погибшего при загадочных обстоятельствах, доподлинно никому не известных. Её траур по мужу длился не так долго, как следовало бы, вскоре красавица Хелла привлекла внимание Картера Кушинга, он был очарован её красотой, пылкой и нежной натурой, коей она обладала. Кушинга ни в коей мере не смутил тот факт, что у Хеллы имелся ребёнок от первого брака. Крис показался Картеру странным, погружённым в себя ребёнком, однако, при первой встрече в доме тогда ещё начинающего бизнесмена мальчик ответил на рукопожатие в большей мере как мужчина, нежели как ребёнок.
Вскоре состоялась свадьба Хеллы и Картера. Отец семейства не старался каким-то образом ущемить права Криса, в полной мере удовлетворял его любопытство, обучал тому, что сам хорошо умел. Пасынок, казалось, без особого труда понимал сложные для его возраста вещи, с лёгкостью говорил с новым отцом на взрослые темы и проявлял к нему уважение. Через девять месяцев на свет появилась Эдит. Картер души не чаял в дочери, хотя не забывал и о пасынке, которого считал теперь своим сыном. Иногда, когда он засыпал в постели с любимой Хеллой, ему казалось, что кто-то наблюдает за ними или следит за их сном. Нечто тёмное, холодное…
Однажды поздно вечером Крис в очередной раз без ведома прислуги и матери отправился в детскую Эдит, тихо подвинул стул к её колыбели и, усевшись рядом, просто наблюдал, как она спит. Некоторое время спустя он почувствовал, как открывается дверь в детскую, осторожно, словно призрачной рукой. Юный Хемсворт знал, призраки бывают не только злыми и мстительными, некоторые из них добрые, любящие, потерянные. За спиной послышался женский вздох.
— Крис, — осторожно произнесла мать. — Почему ты не спишь?
— Она как ангел, — ответил Крис шёпотом, не поворачиваясь. — Рядом с ней мне спокойно, хочется взять её на руки, но ты не позволяешь, и мне приходится подчиняться тебе.
Миссис Кушинг подошла ближе и положила ладонь на плечо сыну, лишь так она могла заверить его в своей любви. Крис с самого раннего детства брал то, что хотел. Он получил всю её любовь и ласку, как единственное на тот момент дитя. Его взгляд мог завораживать и пугать, но Кристофер не был чрезмерно импульсивным, его столь редкая улыбка казалась неземной и странно-натянутой. Но и на отца он был похож лишь отдалённо, может, именно поэтому Эрик часто злился и обвинял жену в измене. Но чем старше становился мальчик, тем отчетливее было заметно, насколько не был он похож на своих родителей. Самым неприятным было, пожалуй, то, что Крис имел светлый оттенок волос, в то время как Эрик и Хелла были жгучими брюнетами.
— Ты зря беспокоишься, я не трону Эдит, — Крис медленно поднялся, ухватив руку матери, притянул ладонь к губам и поцеловал. Хелла осторожно улыбнулась. — Ты боишься меня, мама.
— Не без причины, — настороженно ответила миссис Кушинг. — Твой отец…
— Больше не причинит тебе вреда, — властно оборвал юный Хемсворт. — Он мёртв, и более его грубые руки не коснутся тебя. Картер Кушинг мне больше нравится, он прикасается к тебе с такой же нежностью, с какой укачивает Эдит на руках.
— О! Крис! — вздохнула Хелла, опуская голову. — Прекрати наблюдать за нами, умоляю тебя, прекрати.
— Скоро, мама, — пообещал Хемсворт. — Я намерен покинуть этот дом, я должен получить образование и по возможности обзавестись капиталами, к тому же я хочу поближе узнать родственников по отцовской линии.
Хелла намерена была возразить, но сын одним жестом заставил её молчать. Ей всё равно не удастся повлиять на решение, которое он принял.
Перед самым отъездом Крис сообщил матери и отчиму, что намерен взять фамилию отца, не потому, что желает таким образом выказать неуважение к семье Кушинг, но лишь потому, что он сын своего отца.
Крис часто писал, присылал рисунки. Он жил в поместье Хемсвортов у отца Эрика. Старик Эдвард нанял лучших репетиторов для своего внука, а когда тот поведал ему истинную историю смерти сына, Эдвард отписал на него всё состояние, каким обладал.