Крис перевёл загадочный взгляд на мастера, а затем последовал его совету и надавил на бабочку указательным и средним пальцем, от чего механизм каким-то образом завелся, и мёртвая голова очаровательно захлопала крыльями.
Это было странно, но в простой, казалось бы, игрушечный механизм была вложена душа. Томас тем временем сделал глоток чая и только сейчас понял, что действительно голоден. Он с аппетитом ел сандвичи, запивая их чаем и наслаждался уютным молчанием гостя. Тот увлечённо рассматривал его маленькие работы, и на губах Криса блуждала полуулыбка. Наконец, он заговорил:
— Я заказал детали для твоей машины и бригаду для починки кровли, они же возьмутся за укрепление пола.
Томас кивнул, допил чай и поставил чашку обратно на поднос. Однако гостю было мало кивка, он обернулся к британцу, ожидая хоть какой-то реакции. Томас понял.
— Это отлично, — согласился Хиддлстон. — Я рад.
— Не похоже, — хмыкнул Крис, он поискал глазами стул и нашёл ещё один в углу. Стул был неказистый, но это не имело значения, американец поставил стул рядом и уселся на него прямо напротив Томаса, их колени едва не соприкасались.
— Ты расстраиваешь сестру своим поведением, — и что только нашло на Хемсворта в этот самый момент, он что, пытается воодушевить этого женоубийцу? Невидаль какая! Но Хемсворт подловил себя на том, что не может остановиться и продолжает участливым тоном. — Ты ведь не будешь отсиживаться здесь до тех пор, пока не привезут детали для твоей машины? Это как-то подозрительно, не находишь?
— Я и не думал, просто…
— Она чувствует смущение в твоём присутствии? Это ты имел в виду, я слышал ваш разговор, — быстро оборвал Хемсворт. — И поверь, она не смущается.
Хиддлстон вздохнул.
— Это существо не навредит ей?
И вот снова он переводит тему и так внезапно. Хемсворт напрягается.
— Нет, он подчиняется мне, а я дал слово. Ты знаешь толк в том, о чём говоришь, я удивлён, если честно. Откуда? — Хемсворт всеми силами пытался разрядить обстановку, но у него ничего не получалось, его насмешливый тон не предавал ситуации комизма. Он словно палач потешался над тем, чья голова уже на плахе. — Ты чувствуешь его?
— Не сталкивался прежде с такими людьми, — пожал плечами Томас. — Но я читал об этом, и книги меня увлекли. Я не сразу понял, но понял, что тебе нужно.
— Что? — несколько несдержанно поинтересовался Хемсворт. — Ты знаешь, что мне нужно?
— Этот дом, этот проклятый и ненавистный дом, — Томас поднялся со своего места, прошёлся из стороны в сторону. И едва не вскрикнул, когда его предплечье обхватила сильная рука и настойчивым жестом повернула к себе. Томас затаил дыхание, Хемсворт оказался так близко. Но зачем? Нет, в его глазах не горело желание собственноручно убить, в них угадывалась импульсивность и жажда. Тяжёлая рука обхватила Томаса за талию, и Крис рывком подался к нему, но прикосновение его губ было осторожным. Касание словно пропустило через робкого баронета ток, заставляя вздрогнуть, но не отстраниться. Хемсворт прижался к британцу сильнее и сорвался, сминая губы Тома в жарком повелительном поцелуе. Хиддлстон не в состоянии опомниться, что он делает и с кем, подался ему навстречу, впустил горячий язык в свой рот, а руки сами собой легли на плечи американца. Хиддлстон позволял терзать свой рот, но Хемсворту было мало этого, зверь внутри него взбесился, и непонятно, что стало тому причиной.
«Мадс! — мысленно призвал Хемсворт. — Люсиль не должна войти. Но вреда ей не причиняй, просто отвлекай».
Едва губы Томаса были освобождены от грубого вторжения чужого рта, он, хватая воздух раскрытым ртом, едва не задыхаясь, не мог стоять ровно, внутренности скрутило сильнейшим спазмом, но это было вовсе не отвращение.
— Крис, — умоляюще прошелестел Хиддлстон, едва владея голосом, даже не подозревая, как жарко это прозвучало, а следом его подхватили сильные руки и, словно Томас был пушинкой, подняли и усадили на рабочий стол. Часто и взволнованно дыша, баронет вцепился в тёмно-синий сюртук американца, когда тот вклинился между его безвольно разведённых ног. Хиддлстон не понимал, что происходит, он едва соображал, Хемсворт прильнул к его шее, ухватил тёмные локоны. Да, чистый шёлк! Инвестор потянул британца за волосы, заставляя его откинуть голову и подпустить к незащищённому горлу. Томас застонал, подчиняясь и наслаждаясь горячими губами, скользящими по коже. И почему в его голове не возникло возражений? Может, потому, что такого он никогда не испытывал, ещё один его грех, мало того, что они с сестрой наслаждались не предназначенными для уз кровного родства низменными утехами, так ещё связь с мужчиной.
Они оба уже были порядком возбуждены. Но Хемсворт не стремился содрать с него одежду, чтобы овладеть, подчинить его, пусть даже опорочить убийцу было уже невозможно. Дальше некуда. Крис чувствовал ответное возбуждение, и теснота одежды сводила с ума, а мысль взять этого безупречного баронета прямо здесь на его рабочем столе заставила Хемсворта испугаться собственного желания. Нельзя так отчаянно желать того, кого хочешь убить. Нельзя! Нельзя смешивать необходимость и чувства! Чувства?
Американец резко двигался, потираясь своим возбуждённым до предела естеством о Томов член, такой же напряжённый и рвущийся из одежды. Хемсворт хрипло дышал над ухом, имитируя половой акт, резкими движениями дёргаясь между стройных ног британца, и тот двигался ему на встречу, в унисон. Они дошли до пика быстро, не сдерживаясь, просто чтобы кончить.
«И что теперь?! — вопило сознание Хемсворта. — Ты идиот, Крис! Законченный идиот! Теперь он будет надеяться на лучший исход для себя!».
Они застыли, прижимаясь друг к другу, пик удовольствия рассеивался, и Крис услышал шёпот баронета возле уха. Колдун всё ещё не мог его отпустить, просто уйти, ничего не объясняя. Завтра он сможет смотреть ему в глаза и плести смертельную паутину, но сейчас он просто не в силах.
— Я не надеюсь, Крис, — от звука чуть хриплого голоса Хемсворт едва не поперхнулся. — Я давно ни на что не надеюсь.
Неужели он сказал это вслух?! Хемсворт отказывался понимать, что с ним происходит.
Томас нашёл в себе силы отпустить колдуна, и тот, не оборачиваясь, выскочил из его мастерской.
***
Следующим утром Томас появился на кухне раньше Криса, Люсиль уже готовила завтрак. Хиддлстон поцеловал сестру в щёку, она посмотрела на него строго.
— Ты спал в мастерской?
— Да, — кивнул Томас. Именно туда он отправился, когда привёл себя в порядок в ванной комнате. Отчего-то заснуть, сидя за своим рабочим столом, показалось ему лучшей идеей. Он не лелеял надежду на лучшее, как подумал Хемсворт, во всяком случае, не для себя. Ему самому этот дом был противен, но Люсиль любила это место, словно питалась его энергетикой, так же как и Крис. Она может быть счастлива здесь с Хемсвортом, может быть, у них будут дети. Крис будет хорошим отцом, самым лучшим.
— И зачем? Зачем ты спал в своей мастерской? — нервно переспросила леди Хиддлстон. Томас пожал плечами. — Что с тобой происходит?
Люсиль помешала жареный картофель, добавила какую-то приправу, должно быть, из тех запасов, которыми одарил их Хемсворт, и отвлеклась от приготовления еды, воззрившись на брата. Она ещё что-то хотела сказать, но Томас лишь улыбнулся и погладил её по щеке, он не злился на грубый тон и на то, что она могла зайти к нему в мастерскую, но не стала этого делать.
— Доброе утро! — на кухне показался Хемсворт, он был доволен чем-то, но, заметив напряжение между родственниками, несколько смутился. — Я помешал?
— Нет, — тут же возразила Люсиль. — Проходи, завтрак почти готов.
Крис сообщил, что скоро приедет бригада рабочих, и в доме станет несколько шумно. Но позавтракать в тишине они успеют. Леди улыбаясь, накрывала на стол. Однако во время завтрака разговаривали лишь Люсиль и Крис, Томас молчал и поглощал пряный на вкус картофель. Специи действительно добавляли вкуса блюду. Хемсворт всё ждал, когда же Томас поймает его внимательный взгляд, когда заметит в его больших глазах надежду, которую можно жестоко растоптать. Но Хиддлстон смотрел куда угодно, только не на него. После завтрака он удалился.
Какое-то время спустя после того, как сбежал из кухни, Томас услышал, как по лестнице поднимаются рабочие, Хемсворт и Люсиль. Она, должно быть, показывала, как пройти на чердак, чтобы добраться до крыши и исправить дыру в кровле. Томас долгое время изучал свой проект, пытался понять, что и где можно исправить, если не удастся завести машину с новыми деталями. И провёл в думах долгое время, его мысли даже не нарушал шум наверху. Хемсворт уже поставил клеймо ада на этом доме — пусть так. Пусть всё будет так, как должно. Выбрался из своей мастерской Томас ближе к обеду, помог сестре на кухне, поинтересовался, чем занят Крис.
— Он помогает рабочим чинить кровлю, — отозвалась Люсиль с оттенком восхищения, но не таким явным, чтобы брат не заметил. Стоит ли говорить, что он заметил.
— Как ты и сказала, американцы любят участвовать в процессе, — улыбнулся Томас, ему деятельность гостя была по душе. В этом он не был похож на их отца. А Хиддлстон мог стерпеть любое проклятье, кроме возвращения этого человека из царства мёртвых.
После этого уточнения Люсиль больше ничего не сказала, а брат не стремился нарушить тишину. Он помог леди начистить ещё картошки для рабочих, их стоило накормить. И сам сервировал стол на три персоны. Томас задержался в холле, где расположили рабочих на обед, он раздавал тарелки с едой, куда расточительно добавил немного потрясающей специи, пока Люсиль не видела. В заботе о других она всё же была скупа на эмоции и не позволяла давать кому-то больше чем нужно. Это касалось всех, кроме младшего брата.
Довольный работой Хемсворт высказывался за столом, что скоро они закончат, правда, не сегодня и не завтра, но куда быстрее, чем могло бы быть. Крис наконец-то поймал взгляд баронета, он был спокойным.
Несколько последующих дней мало чем отличались от предыдущих. Холодная отчуждённость и спокойствие, шум от рабочих и занятость Хемсворта с починкой кровли. Люсиль занималась домашними делами, Томас помогал ей. Она пришла к нему одной из ночей, когда в доме всё стихло. Пришла, чтобы доказать, что любит его. Они долго целовались и ласкали друг друга, прежде чем брат позволил себе сорваться, отвлечься от всего и заняться любовью с леди Хиддлстон. Но баронет не мог не заметить, Люсиль словно выполняла свой долг перед мужем, к которому давно привыкла, это вызывало боль.
После, когда они просто лежали в постели, обнимая друг друга, Томас прошептал:
— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной делать это, — умолял Хиддлстон. — Я хочу, чтобы ты была счастлива. Тогда и я буду, понимаешь?
И такая холодная и неприступная, всегда уверенная в себе Люсиль расплакалась как маленькая девочка, спрятала лицо на его груди, всхлипывая и содрогаясь. Томас поглаживал её длинные мягкие локоны, успокаивая.
— Я чувствую себя предательницей, — простонала она с болью в голосе и, приподнявшись, взглянула на брата. — Каждый раз, когда смотрю на него.
— Не надо, родная, — Томас стёр слёзы с её щёк. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо с ним, слышишь. Это правда, я хочу для тебя всего самого лучшего. Люсиль, это не предательство, он просто нравится тебе. Это хорошо.
— Но я…
— Я люблю тебя, — оборвал Томас. — И я хочу, чтобы ты получала удовольствие от этой жизни, нам его слишком мало досталось. Не смущайся меня.
Она заснула, обнимая его и благодаря за позволение. Рано утром она покинет его покои, вступит в новый день, готовая идти навстречу счастью. Не отгораживаться от демона, в объятиях которого она постигнет счастье.
***
Несколько дней спустя.
Пока бригада продолжала работу с починкой крыши, Крис отправился на почту, куда должны были уже доставить детали для машины Томаса. Хемсворт не стал заранее писать письмо отцу и сделал это прямо на почте. Он сообщил, что они успешно добрались до «Allerdale Hall», извинялся перед сестрой, что так и не успел начать читать её роман, передал своё почтение матери и завершил письмо обещанием написать снова.
Вскоре Крис вернулся в поместье, застав Люсиль в гостиной, она наигрывала какую-то странную мелодию на старинном рояле. Сверху доносился гомон голосов рабочих, стук молотков. Леди Хиддлстон не сразу заметила гостя, он прошёл в гостиную очень тихо, мелодия, которую играла сестра Томаса, была печальной и тихой, а сама пианистка выглядела задумчивой и отстраненной.
— Грустная мелодия, — заметил Хемсворт, леди тут же повернула голову в его сторону и улыбнулась, согласно кивая.
— Мелодия из детства, — пояснила хозяйка дома. Она хотела сказать, что их с братом детство было не просто грустным, оно было мрачным, беспросветным. Но признание так и не сорвалось с её губ, вместо этого Люсиль произнесла. — Как поездка?
— Удачно, — покивал Крис. — Детали доставили, завтра с утра прибудет бригада из города в помощь Томасу.
— Он будет рад, — Люсиль поднялась со своего места и оглядела американца с ног до головы. — С ним в последнее время что-то неладное творится, ему надо отвлечься, работа помогает. Я позову его.
— Он в мастерской? — поинтересовался Хемсворт в надежде перехватить её инициативу.
— Может быть, отправился наверх, хотя, может, и в библиотеке, — задумчиво отозвалась Люсиль. — Хочешь сам сообщить?
— Если позволишь?
— Конечно, — кивнула леди. Крис удалился наверх. Он медленно поднимался по лестнице наверх, оглядывая работу бригады. Наружная кровля была восстановлена, Хемсворт закупил качественные доски, покрытые несколькими слоями тёмного лака. Рабочие делали свою работу на совесть, и к ним никаких претензий у Криса не было. Теперь им оставалось исправить прогнивший пол верхней чердачной ниши, там дыра разрослась довольно обширная и займет, возможно, чуть больше времени. Однако бригада работала слаженно и, судя по всему, была довольна нанимателем.
— Сейчас помогу! — послышался глухой оклик баронета. Хемсворт резко остановился и задрал голову вверх. — Да, я понял…
Крис нахмурился. Какого дьявола там делает Хиддлстон?! Нехорошие мысли полезли колдуну в голову. Чего доброго свалится вниз? Неосторожная мысль, словно подхваченная воздухом, понеслась вверх к самому потолку. Американец прислушался, он не мог отследить, куда скользнул Мадс, когда они вернулись с почты. Хемсворт напряжённо смотрел вверх, когда послышался стук молотков, а за ним и настороженный голос:
— Сэр Томас, осторожней!
И в этот самый момент где-то сверху пронёсся Мадс, послышался испуганный вздох, едва не оглушивший американца. Дощатая ниша сверху подозрительно заскрипела под чьими-то ногами.
«Мадс! — призвал колдун, пользуясь ментальным сигналом. — Немедленно ко мне!».
— Половицы на этом участке тоже не ахти! Чуть было не рухнули! — застонал кто-то из рабочих. — Сэр Томас…
— Всё в порядке, в порядке, — заверил взволнованный голос баронета, однако гораздо тише.
Хемсворт взлетел вверх по лестнице, сразу рванул на чердак и встретил Томаса, едва не сшибив того с ног, как раз когда он уже оказался в коридоре. Крис видел лишь его силуэт: изящную фигуру, тёмные завитки волос. А позади Мадс с блестящими шипами ошейника на морде и оскаленными зубами. Тот рычал прямо в спину Томасу. Хемсворт вспыхнул от злости, с какой стати существо его не слушает?! Такого не бывало прежде!
«Брысь! — приказал Хемсворт, и, когда тот рванул в обратную сторону, задрав голову к потолку, будто чувствовал там что-то или кого-то, Крис схватил баронета за запястье и прижал к стене. Да так, что выбил остатки воздуха из лёгких Хиддлстона.
— Ты какого чёрта делаешь? — прошипел Хемсворт прямо в лицо хозяину дома. Тот сглотнул и всё озирался по сторонам. Скорее всего, он ощущал присутствие Мадса, не исключено, что видел.
— Ничего, — удивился Томас, растерянно взирая на американца, полутьма скрывала их от взглядов, а шум бригады вуалировал грубый допрос гостя. — Хотел помочь рабочим и всё…
— Не лезь больше на чердак, понял? — грозно выпалил Крис, сам не замечая, что руки его сжимают крепкую талию британца. — Для твоего же блага.