ЭРЕДИН: (с горечью в голосе) Кажется, мы сдохли, вот что, поэтому не можем друг друга убить. Просто очаровательно, друзья: кажется, мы проведем вечность в компании друг друга.
КАРАНТИР: Так, давайте не будем делать поспешных выводов, а сядем и все обсудим.
ЭРЕДИН: Ну давайте сядем, только смысла в этом я не вижу.
Все четверо устраиваются на полу кругом и наконец-то готовы к диалогу.
АВАЛЛАК’Х: Цири, расскажи, что произошло после того, как ты зашла в портал.
ЦИРИ: (фыркнув) Да ничего особенного. Холодно там, ветер и снег. И хрень какая-то светящаяся и пульсирующая в форме шара. Жахнула я по ней, как ты учил и… вот, собственно, и все. А потом темнота, и я очнулась здесь.
КАРАНТИР: Мда, я рассчитывал на большее.
ЦИРИ: (вспыхнув) А ты вообще заткнись, тебя не спрашивают!
КАРАНТИР: (игнорируя цирин выпад) Значит, что мы имеем. Я и Эредин были серьезно ранены и находились на грани жизни и смерти, потеряли сознание и попали сюда. Наша всемогущая Владычица Времени и Пространства предположительно сражалась с Белым Хладом, а затем присоединилась к нам. Хм… Да кстати, мы так и не знаем, как наш ведун хоть стой хоть падай сюда угодил.
Все вопросительно смотрят на смущенного Кревана.
АВАЛЛАК’Х: А я чего… просто все. Открыл для Цири Башню и хотел возвращаться в Тир на Лиа. Ступил в портал… и дальше ничего не помню.
ЭРЕДИН: То есть выходит, что пока мы трое подвергали себя опасности, Его Лисячество был по пути домой.
АВАЛЛАК’Х: (ядовито) А что я, по-твоему, должен был сделать — спрыгнуть со скалы при известии о твоей кончине?
ЭРЕДИН: Ты должен был быть на нашей стороне, а не за уродливыми дхойне таскаться!
Вспыхнув, Цири снова вскакивает и хватается за меч в попытке снести Эредину голову. Эльф уходит от удара, также выхватывает оружие и снова завязывается драка, на этот раз еще более ожесточенная, чем прежде. Наблюдая за действом, Аваллак’х и Карантир смотрят друг на друга многозначительно.
КАРАНТИР: Я тут подумал, раз уж умереть мы все равно не можем, да и делать тут нечего, и вообще… меня всегда бесило, какой ты занудный мудак…
Понимающе усмехнувшись, Аваллак’х щелкает пальцами и в руке у него материализуется посох. Карантир проделывает ту же манипуляцию. В пустой белой комнате завязывается схватка на четверых.
========== Белый Ад. Часть 3 ==========
Посреди все той же пустой белой комнаты стоит Цири в напряженной и собранной позе: руки в локтях согнуты, кулаки сжаты, глаза зажмурены. Находящиеся рядом с ведьмачкой трое эльфов молчат и так же замерли, явно ожидая чего-то с нетерпением. Так в молчании проходит минута-другая, но ничего не происходит. Первым сдается Карантир; складывает руки на груди, устало закатывает глаза и тяжело вздыхает.
КАРАНТИР: Цирь, ты только не обделайся, ладно?
Цири приоткрывает глаза и косится на него, едва сдерживая злость, которую ей уже не терпится на ком-то сорвать — навигатор кажется ей отличной кандидатурой.
ЦИРИ: Лучше заткнись, если сам ничего не можешь.
КАРАНТИР: (насмешливо) Да ты и сама недалеко от меня ушла. Я хоть портал открыть в состоянии.
ЦИРИ: А толку-то? Твой портал открывает проход в эту же самую комнату. Золотое Дитятко, блин.
КАРАНТИР: А ты вообще стоишь и ничего не делаешь, точнее, делаешь — тужишься так, будто вот-вот родишь.
ЦИРИ: А что я должна делать? Биться головой об стенку, чтобы пробить в ней дыру? Так это уже твой дружок Эредин пробовал, и ничего не вышло.
ЭРЕДИН: (с досады плюнув на пол, себе под ноги) Вообще-то головой я как раз не пробовал.
ЦИРИ: А жаль — она у тебя самая ненужная часть тела.
КАРАНТИР: А ты стрелки не переводи, а продолжай тужиться, авось твоя хваленая Старшая Кровь возьмет, да и сработает разок, как надо.
ЦИРИ: (огрызаясь) Устала я пробовать, не получается ничего — невозможно отсюда телепортироваться.
КАРАНТИР: А может, это просто Ген с браком?
ЦИРИ: (замахиваясь на навигатора) Да пошел ты! И друзья твои тоже! Это из-за вас я тут застряла.
Цири садится на пол у стены, складывает руки на поджатых коленях и замирает в такой позе. Сообразив, что их надеждам выбраться отсюда сбыться пока не суждено, Эредин, Карантир и Аваллак’х тоже устраиваются на полу со всем возможным удобством. В течение получаса длится молчание, которое наконец прерывает Карантир.
КАРАНТИР: Ну что делать будем? Есть еще гениальные идеи?
Никто не отвечает.
КАРАНТИР: Давайте хоть поговорим, а то скучно.
ЦИРИ: (сердито) А о чем с тобой говорить?
КАРАНТИР: Да о чем угодно. Если уж нам суждено провести здесь… не знаю сколько времени, можем узнать друг друга получше.
ЦИРИ: Да меня и так тошнит от всех вас, еще и признания ваши выслушивать не хватало.
ЭРЕДИН: (внезапно оживившись) А давайте, хоть развлечемся. Кто начнет?
КАРАНТИР: Я — это ж мое предложение.
ЭРЕДИН: (проницательно глянув на соратника) Ну валяй.
Откинув голову, Карантир уперся затылком в холодную стенку и задумался.
КАРАНТИР: Забавно, но в этой комнате, кроме меня, собрались трое личностей, которых я ненавижу и презираю больше всех на свете… Прежде других я возненавидел тебя, Креван, и, наверно, понятно почему. Ты дрессировал меня, словно бы я был охотничий пес, но при этом ты всегда знал, что всю свою жизнь я буду хромать на одну лапу. А потом ты уверял, что у меня все отлично получается, но я же видел, что ты был разочарован. И как бы я ни пыжился, все выходило не то, я никогда не дотягивал до твоего идеала. А однажды ты потерял веру в меня окончательно, и тогда в моей жизни появился ты, Эредин, и на этот раз после мага второго сорта я стал уже воином второго сорта. И наконец появилась законная наследница гена Лары Доррен — Цири. И я снова стал вторым, проиграл какой-то паршивой dh’oine. А после — и ведьмаку. Какой позор. Знали бы вы с какой радостью я свернул бы вам всем шеи… Ну вот, я закончил. Кто следующий?
ЭРЕДИН: Я. Ненавижу проигрывать. И не менее этого ненавижу ошибаться. Когда я решил избавиться от Ауберона, я не считал себя неправым. Когда он уже отошел в мир иной, совесть во мне не проснулась, да и сейчас я не испытываю ее угрызений. Все шло хорошо до того момента, пока я не стукнулся башкой о тот чертов мост. Потом я даже приказал его снести… Но какого черта я тогда в беседке тебя не трахнул, а, Цири? Слабо мне верилось в твой потенциал, да и рожа у тебя премерзкая. А потом оказалось, что я… кажется, ошибся. И теперь я здесь и снова вижу тебя. Словно кошмар какой-то. И вот я думаю, если трахну тебя сейчас, может, все изменится к лучшему. Что скажешь, Цири?
ЦИРИ: Что скажу? Что надоели вы мне! Сначала один обзывает дерьмом, а потом цветы дарит. Зазывает в беседку, я ожидаю кучу романтики, а он мне выдает какую-то хрень про заговор против короля. И в итоге никакого секса! Второй не хочет, но должен, но не может: только раззадорил, руки распустил, и что? Что, я вас спрашиваю? А ни черта! Сдох! Ну и третий тоже хорош. «Лару люблю, а тебя не люблю!» Потом присайгачил меня спасать, жизнью рисковал, ночью жопами терлись, и что в итоге ты мне сказал перед тем, как я вошла в тот идиотский портал? «Цири, все будет хорошо». И как только меня и след простыл, ты засобирался на Тир на Лиа, словно ничего и не было! Даже не подождал! Я-то, наивная, ожидала, что ты кинешься за мной, чтоб убедиться, что со мной ничего не случилось. Вот дура! Зато благодаря вам, сладкие мои, я познала великую истину: мужики все придурки и девственности моей не заслуживают. И только пусть кто-то из вашего брата попробует меня пальцем коснуться — хрен нахрен отрублю!
Карантир и Эредин многозначительно переглянулись.
ЭРЕДИН: Крева-а-ан…
Поерзав на жестком полу, Аваллак’х устроился поудобней.
АВАЛЛАК’Х: (дернув плечами) Меня Лара бросила.
ЭРЕДИН, КАРАНТИР и ЦИРИ: (хором) О-о, не-ет! Только не э-это.
АВАЛЛАК’Х: Ну а что? Я думал, мы о наболевшем.
ЭРЕДИН: Но не про Лару же! Новое что-то расскажи.
АВАЛЛАК’Х: (поразмыслив с минуту) Я, когда в Уму превратился, дуду свою потерял.
========== Белый Ад. Часть 4 ==========
С того момента, как трое эльфов и Цири оказались в белой комнате, по их мнению, прошло нестерпимо много времени. Единственный в их компании, кто, кажется, не особо скучает — это Аваллак’х. Он извлек из наплечной сумки один из томов «Сопряжения Сфер» и с головой погрузился в чтение. Карантир занят тем, что рассматривает мельчайшие трещинки на своем морозильном посохе. Цири точит меч. Тяжелей всего безделье дается Эредину: он то ходит по комнате туда-сюда, то сядет, то ляжет, то пытается уснуть, но ему это не удается, ведь он совсем не чувствует себя уставшим.
ЭРЕДИН: Я жрать хочу.
ЦИРИ: (поднимая на него взгляд) Все хотят, и что?
ЭРЕДИН: Так может мы что-то с этим сделаем?
КАРАНТИР: Например?
ЭРЕДИН: Это ты меня еще спрашиваешь? Наколдуйте с Цирькой чего-нибудь!
КАРАНТИР: (изобразив на лице скептицизм) У меня специализация иная, я тебе не придворный кулинарный чародей.
ЭРЕДИН: (раздраженно) Да что ты вообще умеешь?
КАРАНТИР: Ну-у, я могу в принципе попробовать, но за результат не ручаюсь.
ЭРЕДИН: Ну пробуй уже быстрей! Кстати, Авик, слышь меня? Ави-ик!
Аваллак’х не обращает на него никакого внимания и продолжает читать.
ЭРЕДИН: Авик, пст! Авик, я щас Цирьку трахну!
Аваллак’х вздрагивает и тут же отрывает глаза от страницы.
ЭРЕДИН: Авик, ты жратву делать умеешь из ничего?
АВАЛЛАК’Х: (философски) Из ничего невозможно сделать чего.
ЭРЕДИН: Ну, я другого ответа и не ожидал, ты, как всегда, бесполезен. Карь, давай, я на тебя полагаюсь.
Карантир тяжело вздыхает, взмахивает рукой и произносит замысловатое заклинание. На полу, рядом с Эредином, где еще секунду назад было пусто, появляется поднос с едой: мясо, тушеные овощи, ваза с фруктами и бутылка вина неопределенной марки.
КАРАНТИР: Вот так хорошо?
ЭРЕДИН: (сияя) Отлично! (пододвигая к себе поднос) Ну-с, приступим.
Вдруг Эредин поднимает глаза на навигатора и замечает, что тот в сторону еды даже и не смотрит.
ЭРЕДИН: Ка-арь?
КАРАНТИР: Что?
ЭРЕДИН: Ты не подумай, я не то чтоб предлагаю поделиться, просто… ты разве не голоден?
КАРАНТИР: Голоден.
ЭРЕДИН: А почему, позволь тогда узнать, ты себе ничего не наколдовал?
КАРАНТИР: Я ж говорил, я в этом не спец, да и магической едой нихрена не наешься.
ЭРЕДИН: (пожимая плечами) А, так это мелочи, я наемся.
КАРАНТИР: Как знаешь.
Не долго думая Эредин начинает уплетать за обе щеки. На него с нескрываем любопытством смотрит только Цири. Проходит некоторое время и поднос пустеет, а лицо Эредина принимает все более мрачное выражение. Проглотив очередной кусок, эльф прикладывает руку к горлу, видимо, чтобы проследить за тем, как еда проходит внутрь. Хмурится еще больше, делая для себя какие-то неутешительные выводы. В какой-то момент злость его достигает предела, и Эредин с силой швыряет поднос со всем его содержимым в стену. Едва коснувшись преграды, тот исчезает, а вместе с ним и бутылка, обглоданные кости, столовые приборы и салфетки.
КАРАНТИР: (цокнув языком и прикусив губу) Что и требовалось доказать.
ЭРЕДИН: Придурок ты! Почему ты меня не предупредил, что я проголодаюсь еще больше?
КАРАНТИР: Я предупредил, ты не захотел слушать.
ЭРЕДИН: Мог бы, шею бы тебе свернул!
КАРАНТИР: Взаимно.
ЭРЕДИН: Щас довякаешься.
КАРАНТИР: И что будет?
ЭРЕДИН: Я и сам еще не знаю, но заткнись!
ЦИРИ: Заткнитесь оба!
Привлеченный разгоревшейся ссорой, Аваллак’х второй раз отрывает взгляд от страницы, но только затем, чтобы накрыть себя непрозрачным и звуконепроницаемым куполом, и снова углубляется в чтение.
ЭРЕДИН: Вот Лисяра — ушлая тварь! Сидит себе спокойненько, словно ничего особенного не происходит, и ухом не ведет.
Слова Эредина стукаются о купол, расходятся по нему рябью, но очевидно, что ведун их не услышал.
ЭРЕДИН: (внезапно светлея лицем) Слушай, Карь, я тут подумал: если мы бессмертные и не можем даже друг друга ранить, получается мы Лисяру можем изжарить, разрезать и съесть, а когда он обратно выйдет, то снова соберется?
Цири смотрит на Эредина с ужасом и гневом. Карантир — с отвращением. В следующее мгновение навигатор ставит вокруг себя купол, подобный куполу Аваллак’ха.
ЭРЕДИН: Карь, ну ты че? Я ж пошутил! Откройся обратно!
В ответ тишина.
ЭРЕДИН: Вот сучонок! Весь в своего наставничка.
Проходит еще немного времени и Эредин и Цири понимают, что остались одни. Ведьмачка демонстративно отворачивается к стене и поджимает колени по себя. В этот момент настроение Короля Дикого Гона снова меняется и, уже явно смягчившийся, он подсаживается к девушке ближе.
ЭРЕДИН: Цирь, я так подумал… жратвы тут нет, спать неохота, заняться особо нечем. Давай, может, потрахаемся, наконец, пока есть свободная минутка или две?
ЦИРИ: (фыркая и отстраняясь от эльфа) Ишь как заговорил! А раньше ты меня с дерьмом сравнивал.
ЭРЕДИН: Ну дак это когда было, Цирь? У меня тогда выбор был, а сейчас ты вне конкуренции, первая красавица на деревне…
Не успевает эльф договорить, как со всего маху ведьмачка отвешивает ему звонкую пощечину, которая, впрочем, его совершенно не тормозит, и он стискивает Цири в своих стальных объятиях и страстно ее целует. Она сопротивляется и старательно отворачивает от него лицо.
ЭРЕДИН: (шепча ей на ухо) Цирь, я, конечно, люблю недоступных дев, но не сейчас, мне охотку надо снять, а поиграем потом… Ну что ты дергаешься, словно не хочешь? Я же по глазам вижу, что хочешь не меньше меня. Какой смысл дергаться, я же тебе хорошо сделаю? И если мы действительно мертвы, мы можем делать это без остановки. Не такое уж плохое посмертие.
ЦИРИ: Отпусти меня, урод!
ЭРЕДИН: Даже не подумаю.
ЦИРИ: Я тебя ненавижу!
ЭРЕДИН: Это мне все равно, я тебя тоже не люблю!
Постепенно, заглушенное его поцелуями, сопротивление Цири сходит на нет. Эльф плотно прижимает ее своим весом к полу и тянется рукой к завязкам на ее штанах, как вдруг взгляд ведьмачки проясняется и она замирает.
ЭРЕДИН: Что такое?
ЦИРИ: Да я подумала, а вдруг Аваллак’х с Карантиром нас сейчас видят?
ЭРЕДИН: Ну да, видят, скорее всего, и что из того?
ЦИРИ: Ну как что? Нельзя ж при них…
ЭРЕДИН: Глупость какая! Не то что можно, даже нужно! Пусть посмотрят, развлекутся. Тебе жалко, что ли?
ЦИРИ: Не, Эредин, я так не могу, прости.
ЭРЕДИН: Ой-ё-о-о… Каря, Авик! Вы слышите меня? Не? Короч, если слышите, Цирька просит не подсматривать, мы щас трахаться будем! Ясно вам? Я не слышу! Цирь, они не слышат, ты довольна?
ЦИРИ: Ну-у я не знаю даж…
ЭРЕДИН: Цирь, забей, у меня щас яйца взорвутся. Совсем ты меня не жалеешь.
Окончательно уступая напору Эредина, Цири старается отвлечься от тревожащих ее мыслей, как вдруг, глубоко вдохнув, чует странный запах.
ЦИРИ: Эредин?
ЭРЕДИН: Ну что???
ЦИРИ: Ты чувствуешь, чем пахнет?
ЭРЕДИН: Не понимаю о чем ты.
ЦИРИ: Это запах жареной курицы!
ЭРЕДИН: (усмехнувшись) Не может этого быть — эту курицу я еще не отжарил.
ЦИРИ: Да я не о том! Настоящей курицей пахнет. Ты принюхайся!
Эльф втягивает носом воздух.
ЭРЕДИН: Хм, забавно. И правда, пахнет.
ЦИРИ: Это из-под купола Авика.
ЭРЕДИН: (медленно слезая с ведьмачки и поднимаясь на ноги) Это у Лисяры поди от ревности задымилось.
ЦИРИ: (с грустью) Едва ли: у меня ведь только глаза Лары, а этого недостаточно.
ЭРЕДИН: Цирь, ток не страдай, я тя прошу. Вскрой лучше купол.
ЦИРИ: (улыбаясь) Это я на раз-два.
Ведьмачка взмахивает рукой — и купол, дрогнув, рассеивается, а прямо под ним перед взорами Цири и Эредина предстает картина маслом. На мягком матрасе, заправленном белоснежным и чистым бельем, восседает Аваллак’х. Подле него на уровне щиколотки висит огненная сфера, а прямо над ней — вертел с насаженной на него и уже наполовину зажаренной тушкой курицы. С мяса прямо на пол капает ароматно пахнущий жир, так что не остается никаких сомнений в том, что курица настоящая. Рядом с импровизированным костром стоит тарелка со свежими овощами, а также многочисленные баночки со специями. Заметив, что купол спал, ведун поднимает честные аквамариновые глаза на гостей и молчит. Глаза же Эредина метают молнии.