Рамси его не слышал. Он думал. С Теоном сладить было не так сложно, но вот говнюк-принц с королевой… Бастард вновь посмотрел на жену. Как же не хотелось с ней расставаться из-за какого-то вонючего Грейджоя или Таргариена.
— Милорд. Стражники…
Вновь вошел этот треклятый слуга, пришедший в этот раз, чтобы разлучить их на неопределенный срок. В комнату вошли конвоиры, и Рамси спешно встал, приблизившись к Сансе.
— А теперь послушай меня, милая, — положил он руку ей на щеку. Он улыбался и смотрел ей прямо в глаза. — Если приговор окажется самым неприятным, не дожидаясь исполнения, ты заберешь моих детей и побежишь за Стену, если понадобится. Еще быстрее, чем ты бежала от меня, — вкрадчиво звучал его голос. — Твой ублюдочный братец им не поможет. Даже не думай об этом. Никто им не поможет. Ты меня поняла? Поняла?
Какой холодной была ее щека. Как и тогда, когда она стала его женой, и он поверить не мог, что она теперь всецело принадлежит ему. Как же он не хотел умирать. Ни тогда, когда голодные собаки-предатели вцепились в его тело, ни сейчас, когда он вдоволь наслаждался своей Дредфортской жизнью подле нее. Ему нужно было спокойно подумать. Приготовиться. Он все хорошенько обдумает. Ведь… В суде выслушают обе стороны. Вонючка еще не знает, в какие игры решился играть.
Его тянули за рукав, напоминая об утекающем времени, и напоследок он притянул ее к себе.
Целовали ее словно в последний раз. Как несправедливо. Он будто оставлял ее одну, словно приговор уже вынесен. Словно его скоро не станет. Неужели он сдался? Так просто? Самый страшный человек восьми королевств оставлял ее одну, позабыв о том, что обязан заботиться, если не о ней, то о детях! Предатель…
Самого страшного человека уводили от нее, а она все еще не могла поверить, чувствуя, как становится безоружной, слабой, беззащитной.
Ее дети… Что она скажет им. Он об этом подумал?
— Жаль, — пропел напоследок Рамси. — От твоих рук умирать было бы куда приятней, милая жена.
Предатель… Предатель. Как же она злилась сейчас на него!
— Звучит так, словно вы сдались, лорд Болтон, — громко проговорила она ему вослед, и остановившийся в дверях бастард покачал головой.
— Что за женщина!
Его увели. Почти следом из комнаты вылетела разозленная Санса. Как быстро она шла, кипя от злости. Ее небольшой каблучок отбивал по плитке ритм предстоящего сражения, и она понимала, что обязана победить. Не ради Рамси, хотя… и с бастардом, защищавшим ее от всяких невзгод, расставаться ей теперь не хотелось. Не сейчас и не ради Теона. Это она тогда не скормила его собакам, помиловав монстра в последний момент, а значит, жизнь Рамси Болтона принадлежала ей, и она с неистовым болтоновским собственничеством от своего отказываться не хотела.
— Я понимаю, ваш муж расстроен, как и вы, — бежал за ней лорд Ланнистер, вдруг остановившись. На перекрестке коридоров он столкнулся с Варисом, направлявшимся к нему, и тот, не зная что произошло, пошел за десницей, спешившим за леди Болтон и Сандором Клиганом. — Вам и вашим детям нечего опасаться… Я сообщу королеве… И…
Санса замерла на месте. Силы оставляли ее. Она одна не могла столько выдержать.
— Твой благоверный прав, — перебил десницу Пес. — Если его убьют, нам нужно будет бежать без оглядки.
Санса Болтон тяжело дышала. Она была на пределе после сегодняшнего дня, и голова ее отказывалась более думать. Хотелось все бросить и упасть прям на этом самом месте, но… она в конце концов была Болтоном.
— Я… Не буду убегать, — зажмурила она глаза. — Не буду, — развернулась она к Тириону. — Я не позволю, чтобы с моей семьей поступили так же, как Ланнистеры поступили со Старками! Нет. Если у меня только посмеют отнять мужа, я не буду ждать, пока у меня заберут моего ребенка. Вы меня слышите? Я отрежу кракену оставшиеся щупальца и камня на камне не оставлю от Пайка! Доброй ночи.
Дрожа, Черная леди шла в темноту. За ней спешил Сандор, напоследок зло посмотрев на карлика и лысого евнуха, и их шаги эхом раздавались по замку.
— Если северные лорды… — пропел из-за спины слегка удивленный Варис, — сейчас слышали бы леди Болтон, у нас появился бы еще один король Севера… Королева, вернее будет сказать.
Тирион вздохнул и долго смотрел вслед Сансе. Она уж слишком походила на леди Кейтлин, даже на Серсею, готовую перегрызть каждому глотку за свою кровь, а раз так… Угрозы ее пустыми не были.
Несчастный десница почувствовал, как давит на грудь брошь с указующей дланью.
Неспокойно нынче было в королевстве, а могло стать еще хуже.
====== Кошмары ======
Кошмары. Кошмары. Кошмары.
Ей снилось, как она спускается по широким ступеням Септы, и как солнечные лучи, играющие в разноцветных стеклах, расцвечивают ее белое, как девственный снег, платье.
Что-то хрустнуло под ногой. Это был засохший бордовый лепесток розы, подумала сначала она, но оглядевшаяся Санса увидела, что треснувший местами мраморный пол выпустил из-под земли белесое чар-древо, заполонившее огромный купол храма кровавой кроной.
Стояла мертвая бездвижная тишина. Все без исключения смотрели на нее, наблюдая за каждым неуверенным шагом девушки, но каких-то определенных лиц она не видела, думая лишь о том, что должна быть храброй.
Септон жестами приглашал ее пройти к жениху, и она в ужасе остановилась, увидев Тириона Ланнистера. Этого не могло быть, и миледи понимала это, но, подчинявшаяся неведомой силе Санса послушной овечкой шла на свое заклание.
Септон что-то говорил, лениво шевеля толстыми губами. Его размеренные речи и благовония, дымившиеся отовсюду слабыми струйками, удушали ее. Плотная одежда сковывала, и, пребывая в немыслимом бреду, девушка ухватилась за голову.
Сансу Старк вот-вот должны были признать женой лорда Тириона, и леди запротестовала. Довольно! Однажды с ней это уже было, и больше быть не могло. Подхватив платье, девушка побежала прочь.
Никто не сдвинулся с места. Она боялась услышать погоню за собой, но следом за ней никто не побежал. Нужно было уходить. Дальше, дальше от этого места!
Девушка споткнулась об корень, расколовший прочную плиту, и, упав, больно ударилась, запутавшись в юбке. Она не успела прийти в себя, а кто-то схватил ее за локоть и приподнял. Это был Рамси. На лице его не было шрамов, и Санса ужаснулась бастардской улыбке, медленно расплывавшейся по его бледному лицу.
Вновь слышались брачные клятвы, однако ныне заветы произносились старым богам. Зловеще нависала над ней крона чар-древа, протягивая скрюченные белые ветви.
Ничего не говоря, Рамси разворачивал ее. Ей пришлось повернуться. Пришлось встать на колени, и Санса, не сдерживаясь, плакала, чувствуя, как с нее сдирают одежду.
Он брал ее прямо там, на глазах у всех, грубо, совершенно не щадя девушку, и ухмылялся ее крикам, вонзая свой член в ее лоно словно нож. Она плакала от стыда и кричала от боли, но голоса окруживших ее плотным кругом людей желали новобрачным многих лет счастливого брака и были куда громче ее.
Кошмары. Кошмары. Кошмары.
Она видела, как стрела пронзает грудь Рикона. Видела, как рубят голову отцу и как эта голова катится с тронного помоста. Видела, как обнаженное тело матери бросают в реку. Видела содранные волчьи шкуры, отрубленные головы, чуяла волчью кровь. Девушка грезила Джоффри, Мизинцем, Лизой Аррен и даже Серсеей, говорившей в лицо о ее глупости и слабости, и Санса отчетливо слышала ее голос, преследовавший по пятам.
— Слезы не единственное оружие женщины… — криво улыбалась королева.
Калейдоскоп лиц и событий мелькал быстро и сумбурно, и она в ужасе бегала от своих кошмаров, спасительно обращаясь волчицей.
Кошмары. Кошмары. Кошмары, сменявшиеся один за другим.
Раздалось рычание, низкое и утробное, вдруг сорвавшееся на хрип.
Клацая зубами, она подгребала лапами под себя жалобно скуливших щенят, стараясь вплотную прижаться к чар-древу. Павшие алые листья чернели запекшейся кровью на земле. Пахло пряной гнилью и еще морской солью, доносившейся от небольшого пруда, вдруг окружившего ее уютное логово в благословенной тени.
Неподалеку лежала черная взъерошенная собака, дышавшая сбивчиво и редко. Кажется, он был ранен. Он звал ее, поскуливая, но волчица не могла подойти к бешеному псу и лишь опасливо поглядывала на темный омут, неспокойный от расходившихся по нему кругов.
Видимо, тревога была напрасной. Вода вскоре успокоилась. Неслышно на поверхность опустился яркий лист, и лютоволчица, тяжело дыша, посмотрела на побитого мужа. Ей нужно было зализать его раны. Едва прозревшие щенята льнули к ее ногам, и мать, подхватив за шкирку одного из них, переложила своего ребенка к остальным, пряча их всех в углублении среди вздымавшихся из-под земли корней.
Всплеснула вода, заставив ее обернуться. Пес заскулил, и поднявшая голову Санса увидела как, схватив, в темный омут его тащили противные скользкие щупальца.
Она кинулась ему на помощь. Черная вода выкинула еще один склизкий отросток, потянувшийся в сторону оставленных щенят, и волчица, изменив направление, неистово вцепилась в него, прикрывая от опасности своих детей.
Щупалец становилось больше. Они тянулись со всех сторон, круша белые ветви, с которых дождем капала кровь, ослепляя ее. Лютоволчица уже не видела пса, не слышала и не чувствовала его. Запищали испуганные щенки, и она опять рычала, бросаясь на врага из стороны в сторону.
А враг прятался. Он умело скрывался в мутной воде, выбрасывая вперед длинные нескончаемые прутья. Словно хлысты, отростки хлестали ее, прожигая сквозь пушистый волчий мех. На ее теле одна за другой появлялись раны. Чар-древо плакало кровавыми слезами, шипя пророчества лесной ведьмы, и ее от безысходности душили рыдания.
Санса продолжала сражаться, пока ее с силой не откинуло на ствол.
Что-то хрустнуло. Больно. Ей было очень больно. Она жалобно заскулила, пытаясь подняться, но не смогла. Санса Болтон проиграла, и беспросветная тьма накрывала ее, холодом сковывая движения.
— Миледи!
Измотанная кошмарами девушка чуть не зарычала, наяву размахивая зачехленным ножом, припрятанным под подушкой. Она ожидала увидеть тянущих к ней руки врагов, но около кровати стояла лишь Мэри, вовремя отскочившая в сторону. Ни в чем невиноватая она всего лишь хотела накрыть госпожу покрывалом, совершенно не ожидая реакции столь бурной, и теперь, выбросив вперед руки, пыталась ее успокоить.
— Я хотела вас накрыть… Накрыть.
— Где Сандор? — не обратила внимания на ее слова леди Болтон. — Где Кирш и Билл?
— А… Он-ни рядом и стерегут вас, как вы и просили, — тихо пролепетала прислуга, впервые видя госпожу в таком состоянии.
Санса тяжело дышала. Она еще чувствовала боль, гулявшую по всему телу, и, пытаясь успокоиться, леди Дредфорта, Хорнвуда и Последнего очага огляделась.
Комната. Довольно просторная. Десница постарался выделить кузине принца одни из лучших покоев, периодически интересуясь через слуг, не нужно ли им еще чего-нибудь. Окна слуги занавесили. Санса сходила с ума от палившего солнца, душившего жарою. В тени гардин было легче и спокойнее, и в полумраке она чувствовала себя более защищенной.
— Просто нехороший сон… нехороший сон, — прошептала она, стирая холодный пот со лба.
— Прошу вас, — все же пыталась накрыть ее покрывалом служанка, — поспите. Я могу принести ромашкового чая, чтобы вам стало лучше…
— М-мам… — засипел спросонья Бальтазар, лежавший под боком у матери, и леди Болтон окончательно отошла от своего сновидения.
— Спи, милый. — Пригладив темную голову сына, Санса поцеловала его, а после вновь устало посмотрела на Мэри. — Не нужно.
— Дайте, я заберу у вас, — мягко коснулась она прозрачной руки миледи, и нехотя та все же отдала ей нож. — А то гляди, еще кто поранится. Он будет рядом. Поспите.
Мэри ушла, но леди Болтон не сводила глаз со своего оружия. Нож лежал не так далеко. Она с легкостью могла бы до него дотянуться в случае чего. Около клинка она увидела заговоренные черные монеты, и вновь услышала, как в ее рыжеволосой голове голосом ведьмы зашипело чар-древо.
Ее страх становился ее жизнью… Страх потерять детей… и сон не приносил ей никакого покоя.
Санса натянула одеяло, нежно посмотрев на спавших рядом сыновей. Как же безмятежен был их сон! Надолго ли?
Как же она была неспокойна.
— Говорят, леди Болтон редко появляется на людях, а если и появляется, то видят ее в обществе Оленны Тирелл, — пропел Варис.
С десницей он встретился после завтрака, и теперь государственные мужи шли по замковому парку, за повседневным разговором обсуждая дела насущные.
— Кажется, розовый куст решил пустить корни в почвах более северных, — недовольно заметил лорд Ланнистер, посмотрев на безоблачное небо, голубое и глубокое. Как жаль, что в государстве все не так спокойно и безмятежно. Пролетел ворон. — Как бы обычные шипы не обернулись болтоновскими ножами.
— Даже обычные шипы достаточно остры и не дают спокойной жизни уже не первому льву.
— «Вырастая, крепнем», — задумчиво проговорил Тирион. — Вроде речь идет о розах, а не о шипах, становящихся шилом в пятой точке? — Варис ухмыльнулся, а вздохнувший карлик подцепил камешек с невысокого каменного бортика и потряс им в руке. — Видимо, черед пришел за драконами. Не секрет, что леди Тирелл недовольна королевой. Леди Болтон возможно будет ей недовольна. Что-то мне подсказывает, что их совместное недовольство ни к чему хорошему не приведет…
— Вы, кажется, имеете в виду угрозы леди Сансы?
— И не только.
— Хм. Как интересно складывается жизнь, — прищурился от попавшего на глаза луча Паук. — Милое невинное дитя потеряло свою наивность и невинность во всех отношениях этого слова, при этом оставшись милым. Волк в овечьей шкуре…
— В отношении урожденной Старк подобное замечание приобретает совершенно иной смысл, — припомнил об истоках своей некогда жены лорд Ланнистер.
Переменам в ней он и сам удивлялся, но… ей это очень шло. Он вновь и вновь вспоминал о том вечере, когда желающая защитить супруга Санса бравурно раскрыла ему железнорожденный замысел, ловко сопоставив все факты. И ведь это спустя несколько дней пребывания в столице! С ним, пожалуй, бывшая леди Ланнистер была неоправданно резка, но, зная о том, что Санса пережила, он терпеливо сносил определенную учтивую холодность, проявлявшуюся к нему. Тирион правда очень хотел ей помочь, вновь и вновь возвращаясь к мыслям о ней, беспокоясь девичьим затворничеством. После того вечера, когда он удостоился чести познакомиться с ее мужем, десница леди Болтон почти не видел, а ведь прошла целая неделя.
— Она мне кажется достаточно интересной, — перебил его мысли Варис.
— Странное замечание для евнуха.
— Хм-хм, — заулыбался Паук, переглянувшись со своим товарищем. — Нет, мой милый друг. Для меня женщины представляют интерес лишь с одной точки зрения.
— Так и быть, поверю. Но только ввиду долгого знакомства, — парировал лорд Ланнистер. — Я думал об этом, — помолчав, сказал полумуж. Они это уже обсуждали невзначай, и Тирион все больше убеждался, что Варис не так уж и неправ. — О вашем интересе к Сансе Болтон…
— Думаю, думали вы больше о ней, чем о моей скромной персоне и моих мыслях.
— Хм… — лорд Ланнистер почему-то смутился. — В отличие от вас, для меня женщины интересны с разных сторон, но все же… Вы же не видели лорда Болтона?
— Увы, только слышал.
— Ну… Значит кошмары о том, как с вас сдирает кожу ревнивец с наклонностями садиста, вас точно не мучают.
— Лорд Тирион, — прерывая их беседу, с мощенной тропы выплыл писчий десницы. — Драконы. Их видели на Драконьем камне.
— Отлично! — приподнял брови полумуж. — Даже не знаю… Стало у нас одной проблемой больше или меньше…
— Как говорят, что ни делается, то к лучшему.
— А вы видели тех, кто так говорит?
— Нет, милорд.
— Определенно… к лучшему!
Санса смотрела в пустую тарелку. Аппетита у нее совсем не было, и она лишь изредка наугад брала что-нибудь из красивой резной пиалы с орехами и сухофруктами. Рогар молчаливо ковырялся в еде, периодически поглядывая то на мать, то на брата, остервенело мявшего вилкой все, что лежало на его посеребренном блюде.