Присмотревшись, Седрик понял, что собой представляет красный камень на веревке. Мурашки поползли по его спине к затылку.
— Это одна из..?
— Ты даже знаешь, кто именно. Если хочешь, можешь ее навестить. Она у Минди.
****
Заснуть и больше не проснуться – вот, чего больше всего хотелось Вилл, когда она поняла, что Калеб стащил Сердце Кондракара. Она так надменно смеялась над Корнелией, которая не заметила, что Седрик — волк в овечьей шкуре, а теперь сама оказалась ни на йоту не умней.
Бросившись к телефону, она набрала на автомате номер Хай Лин, и прослушав пять-шесть гудков, отшвырнула трубку в сторону.
— Черт! — громко выругалась ведьма, хватаясь за голову, и со всей силы пиная
подушку на полу. — Идиотка! Кретинка!
На часах было уже два часа дня, и Вилл понятия не имела, сколько Сердце Кондракара находится в чужих руках. Рассказать девчонкам о том, что она потеряла Сердце, было тяжелее всего, ведь она столько раз говорила, что личным мотивам нет места в их работе.
— Оракул, ну почему ты молчишь? — шептала Вилл, натягивая свитер и джинсы. — Ты же видишь, что все пропало, почему ты молчишь?
Они были абсолютно беспомощны без Сердца, даже портал она не может открыть без него. Глупые выкрики о их единстве, хотя такового и в помине нет, да и не было никогда. Рассеянная Хай Лин, вечно загруженная Тарани, легкомысленная Ирма… Они должны были дополнять друг друга, а на деле получалось, что каждый тянул в свою сторону. А что до Корнелии, тут даже говорить ничего не хотелось.
Вилл замерла на месте и бросилась в прихожую, где оставила записку от Калеба.
— Корнелия, Корнелия, Корнелия… — бормотала она, комкая проклятый листочек. — Вечно она!
Калебу незачем было красть Сердце, для него оно было простой безделушкой. Он бы никогда и не догадался до этого самостоятельно. А вот Корнелия вполне могла решить, что вытащит Элион из лап Фобоса без помощи Вилл.
— Стерва! — прошипела Вилл, поднимаясь с пола и бросаясь к разбитому телефону. — Черт-черт-черт, работай, пожалуйста, пожалуйста. Чертова трубка!
Экран домашнего телефона был расколот, и подсветка не загоралась. Вилл вспомнила о своем мобильнике, но тот был разряжен. Дрожащими руками она возилась с проводами от зарядного устройства, когда вдруг раздался звонок в дверь. Вилл окаменела.
В последнее время у нее слишком много посетителей, и слишком часто они приносили с собой неприятности.
Не глядя в глазок, она распахнула дверь и изумленно посмотрела на компанию из Тарани, Ирмы и Хай Лин.
— Приве-ет, — неловко улыбнувшись, потянула Хай Лин, сочувствующе смотря из-под полуопущенных ресниц. — Ты как?
— Нормально, — на автомате пробормотала Вилл, отходя назад в дом.
— Выглядишь, не особо, — скучающе потянула Ирма, вваливаясь вслед за ней и осматриваясь. — Ты куда-то собиралась?
— Да, я… — Вилл запнулась, понимая, что молчать уже нет смысла и возможности. — Я должна вам кое-что сказать… Сердце Кондракара… Я…
— Да-да, ты его потеряла, — крикнула с кухни Ирма, будто бы речь шла о домашке по литературе. — Можешь не напрягаться, мы в курсе.
Хай Лин спрятала глаза ладошкой.
— Ирма, ты такая…
— Деликатная, — подсказала Тарани, понимающе кивая. — Вилл, на тебе лица нет, пойдем.
Схватив ее под руку, Тарани вошла с ней на кухню, где уже удобно расположилась Ирма, намазывая остатки хлебных ломтиков шоколадной пастой.
— Зато мы не тратим время на бессмысленные монологи, — хмыкнула Ирма, отправляя в рот кусочек хлеба. — И мы можем заняться делом: разработкой плана или чем мы там планируем заниматься.
— Вы не сердитесь? — Вилл спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как краснеет. — Я думала, вы меня убьете.
— Разумеется, мы сердимся, но все это не имеет значения, — рассудительно развела руками Тарани, присаживаясь рядом с Вилл на диван. — Чем больше мы ругаемся, обвиняем друг друга, обижаемся, тем дальше от нас наша общая цель. Вилл, нам нужно держаться вместе и не забывать о том, что мы…
— Едины, — тихо закончила за нее Вилл с подрагивающими уголками губ.
— Во-от! — радостно хлопнула в ладоши Хай Лин. — Уже лучше, а то лица не было на нашей девочке.
Тарани иронично хмыкнула, но было заметно, что и она не сердится. Корнелии с девочками не было, а значит, догадка Вилл была верна с самого начала.
— Погодите, — напряженно пробормотала Вилл, вставая, — но откуда вы взялись вообще? Это Оракул?
Ирма как-то странно улыбнулась, а Хай Лин уперлась глазами в пол.
— Если мы хотим успеть, пока Корнелия не наломала дров, то лучше нам…
— Кто вам рассказал? — серьезно повторила свой вопрос рыжеволосая ведьма, подозрительно щурясь.
Девочки молчали, подчеркнуто игнорируя вопрос. А Вилл вдруг услышала шорох за своей спиной. Догадываясь о том, кто это может быть, она мысленно взмолилась, чтобы это вернулась мама.
Пару часов назад она отдала бы полцарства за то, чтобы побыть с ним, а сейчас Калеб был последним человеком, которого она хотела бы увидеть в своем доме. Однако независимо от ее желания, за ее спиной стоял именно он.
— Вилл, — глухо произнес уже знакомый голос за ее спиной.
— Убирайся, — прошипела девушка, сжимая ладони в кулаки и разворачиваясь к нему.
— Вилл, мне жаль, — опустил глаза парень. — Я виноват, и ты можешь злиться, но я пришел помочь.
— Себе помоги, — шагнула ему навстречу девушка и со всей силы толкнула его в плечо.
— Вилл…
— Предатель!
Он отступал в гостиную, а она шла прямо на него.
— Да, я идиот, но выслушай.
— Нет!
Краем ума она понимала, что выглядит типичной истеричкой, но ничего не могла поделать. Обида душила ее изнутри. На глаза выступили горячие слезы.
— Не хочу тебя больше видеть.
Перехватив ее запястья, Калеб вдруг потянул ее в смежную комнату, скрывая от стражниц, бросающих на них недвусмысленные взгляды.
— Успокойся! — рявкнул на нее Калеб, заметно утомленный извинениями. — Я пришел извиниться. Если ты не прощаешь — окей, я переживу! Но я еще хочу помочь и исправить свою ошибку.
Вилл нечего было сказать, поэтому она просто уставилась в пол, подрагивая, как будто от сквозняка. Ей было жалко себя. Жалко, что ее надежды и доверие не оправдались. Зная, что им нужна любая помощь, она все еще не могла переступить через задетое самолюбие.
— Мир? — грустно протянул ей свою руку Калеб, без особой надежды.
Она внимательно посмотрела ему в лицо. Вместо ответа она легонько хлопнула по протянутой руке своей ладонью и выдавила вымученную улыбку.
========== II. Глава 14. Стокгольмский синдром ==========
****
Девочка беззвучно плакала, широко распахнутыми глазами глядя в потолок, слезы катились по лицу и терялись в золотистых локонах ее волос.
В комнате копошились какие-то служанки, Корнелия чувствовала на себе их взгляды, полные жалости или презрения. Ей было всё равно, пусть смотрят. После того, что с ней сделал Фобос, хуже ничего быть не может. Чувство его рук по ее телу душило изнутри, болью отдавались все движения. Больше всего на свете ей хотелось забыться и никогда больше не просыпаться.
Но чей-то ровный голос разрезал ватный кокон тишины окружающий Корни, заставил ее повернуть голову.
— Оставьте.
Шуршащие юбками тени стали покидать комнату. Кто-то достаточно высокий стоял в проходе, закрывая собой свет факела в коридоре. Корнелия не могла рассмотреть его лица, поэтому безучастно отвернулась.
Приблизившись к кровати, он присел рядом и наклонился так близко, что его дыхание обожгло ей щеку.
— Корнелия, — прошелестел совсем рядом его знакомый до боли голос.
Она с ужасом распахнула глаза. Седрик внешне был похож на Фобоса, только, пожалуй, красивее. Обернувшись, она отстраненно подумала, что он даже слишком красив для этой комнаты. Длинные светлые волосы, тонкие черты лица. Если бы ей пришлось описывать его одним словом, «аристократичность» отлично подошла бы.
Ее Седрик.
Высокий, статный. С длинными пальцами и тонкими чертами лица. Этот юноша не шел ни в какое сравнение с ее сверстниками: толстым неуклюжим Бобом или прыщавым Урией… Пожалуй, впервые за всю ее жизнь в Хитерфилде кто-то заставил сердце Снежной королевы пропустить пару ударов.
И вот он такой возвышенный сидел на кровати, заляпанной кровью, и, казалось, не замечал этих нюансов.
Корни захотелось разрыдаться в голос от осознания своего ничтожества. Она отвернулась и постаралась натянуть на себя край простыни, тщетно пытаясь прикрыться. Пальцы скользили по простыне, руки цеплялись за воздух. Бессмысленность этих движений приводила ее в ужас, она истерически задышала. Седрик осторожно прикоснулся к острому вздрагивающему плечу. Она покрылась мурашками.
— Хочешь повторить? — Корнелия постаралась вложить в свой голос как можно больше яда и ненависти, но дрогнувший не вовремя голос мог вызвать разве что жалость.
— Нет, — его слова заставили ее немного расслабиться, но в ту же секунду, вопреки его словам, Корнелия почувствовала, как чужие руки обнимают ее за талию и притягивают к себе. Она не сопротивлялась, и он взял ее на руки, предварительно стянув с кровати злополучную простыню. Она вцепилась в нее мертвой хваткой, отдаленно понимая, что это уже не имеет смысла.
— Куда… куда ты? — со страхом просипела Корнелия, когда Седрик с ней на руках встал и ногой толкнул входную дверь.
— А ты хочешь остаться здесь? — спокойно спросил он, словно речь шла о смене номера в гостинице.
Она на автомате бросила взгляд на сырые стены, прогнивающий пол с грязными разводами ее крови, и быстро замотала головой, покрепче впиваясь ногтями в простыню.
— Вот видишь, — довольно ухмыльнулся Седрик.
Они шли довольно долго, Корнелия старалась по мере возможностей запоминать дорогу, но из-за часто встречающихся на пути Седрика людей ей постоянно приходилось отворачиваться и прятать лицо на плече у парня. Хотя Корнелия не была уверена, что Седрика можно так просто теперь назвать парнем. Он ведь был лордом, да и выглядел теперь старше.
В конце концов, он опустил ее на пол перед дверью из темного дерева с золотыми ручками, оплетенными змейками. Босыми ногами стоять на каменном полу было холодно, и девушка поежилась, ощутив неожиданный прилив благодарности к лорду, что не заставил ее прошагать весь путь самостоятельно. Седрик даже не посмотрел на нее и, распахнув двери, вошел внутрь.
Чувствуя себя безвольной тряпкой, Корнелия послушно шагнула за ним внутрь, стараясь не думать о возможных последствиях. Каждый раз, когда ей начинало казаться, что она достигла самого дна, и хуже быть не может, жизнь опускала ее еще ниже, доказывая, что хуже может быть всегда. Сейчас она даже и думать не хотела, что может быть хуже случившегося.
— Господин, я… — звонкий девичий голос вырвал Корнелию из грустных размышлений, и она бросила быстрый взгляд на его источник.
Девочка лет четырнадцати в коричневом платье и переднике стояла посреди комнаты и озадаченно пялилась на нее слегка выпученными зелеными глазами. На щеках девочки были поперечные полосы цвета хаки, но в остальном она была даже немного симпатичной. Однако, ее наглый любопытный взгляд сразу не понравился Корнелии, она снова быстро спрятала лицо за плечом Седрика, не давая противной девчонке рассмотреть свое разбитое лицо.
— Ты сделала ванну, Минди? — ровным голосом поинтересовался Седрик, словно ничего необычного не происходило.
— Да, господин, — мгновенно вытянулась по струнке девчонка, опуская глаза в пол.
— В таком случае, ты свободна, — выдавил из себя подобие улыбки Седрик, кивнув ей на выход.
Девочка, на секунду заколебавшись, все же послушно засеменила к выходу мелкими шажками, напоследок бросив на Корнелию еще один пожирающий взгляд. Вспыхнув, Корнелия перевела взгляд на обстановку комнаты, которая действительно напоминала комнату, а не подвальное помещение. Окошко было маленькое, тоже расположенное под потолком. Но зато был ковер, кровать и гардеробная. Множество расставленных светильников составляли теплое освещение, как на закате в конце августа.
— Пошли, — бросил небрежно ей Седрик из-за плеча, открывая дверь в ванную.
Она застыла, чувствуя, как на затылке волосы поднимаются дыбом. По позвоночнику пополз холодок, как будто кто-то открыл окно.
— Я с тобой… я не пойду.
Он застыл в дверях, медленно разворачиваясь. Корнелия чувствовала, как повышается напряжение в комнате, но не могла и пошевелиться. Она кожей чувствовала опасность всей ситуации. Того Седрика, которого она знала, не существовало в природе, а этот был способен на все, что угодно. Он шагнул ей навстречу, и она невольно зажмурилась, ожидая пощечины, но вместо того он снова взял ее на руки.
Он опустил ее вместе с простыней в теплую воду ванной, а сам опустился на пол, на колени. Корнелия быстро поджала ноги к подбородку, все еще не осознавая, что только что произошло.
Взяв мыло и мочалку, он осторожно стал стирать кровь с ее лица. Она поморщилась от боли. Кажется, королевский ублюдок все-таки сломал ей нос.
— Я принесу позже лёд, чтобы не опухло, — заботливо сообщил ей Седрик, от чего внутри у нее все задрожало от смеси ярости и надежды.
— Какая трогательная забота, — просипела Корнелия, покрываясь мурашками от горячей воды. — Мудак.
Последнее слово она выплюнула наобум, пальцем в небо, с целью проверить, что можно, а чего делать не стоит. По логике вещей он должен был осадить ее, ударить, но вместо этого он внимательно посмотрел ей в лицо, и Корнелия с каким-то детским (совершенно неуместным в данной ситуации) восторгом заметила в его глазах искорки скрытого веселья.
— А вот и Корнелия, которую мы знаем, — пропел Седрик, улыбаясь только уголками губ.
Он поднял из ванной, как котенка, и стал осторожно вытирать. Она чувствовала себя безвольной куклой, не способной протестовать. Его прикосновения не приносили облегчения, все тело болело и саднило, она поморщилась.
— Будут синяки, — с нотками грусти сообщил Седрик больше себе, чем девушке, поэтому она даже не стала по этому поводу язвить. Довольно сложно, оказалось, язвить, когда ты стоишь голая и избитая на коврике в ванной перед парнем, в которого ты когда-то влюбилась.
Он протянул ей еще одно большое полотенце.
— За дверью стоит Минди, она тебя проводит до твоей комнаты, — неловко пожимая плечами, сообщил ей Седрик, подталкивая к входной двери.
Корнелия сначала даже не поняла, что он ей только что сказал. Он предложил ей свою помощь, показал, что может быть заботливым, а потом предлагает вернуться в гнилую нору?
— Нет! — вскрикнула она, представив свой сырой подвал, где бегали крысы. — Пожалуйста!
Она развернулась и ладонями оперлась о грудь Седрика, совершенно не обращая внимания, что волей-неволей оказалась в его объятиях.
— Только не туда, — Корнелия была готова разрыдаться. — Куда угодно!
Седрик изумленно смотрел на нее добрую минуту, а затем мрачно ухмыльнулся.
— Мои покои видимо тебя привлекают больше?
Корнелия обвела глазами комнату, которая действительно привлекала ее гораздо больше. Она была уже готова согласиться, но взгляд ее споткнулся о кровать. Кровать была единственной в комнате и довольно узкой. Ее замутило от воспоминаний.
Седрик, наблюдая за ужасом, отразившемся на ее лице, удовлетворенно хмыкнул и, распахнув дверь, легонько подтолкнул ее в коридор.
— Нет! — внезапно развернулась она, юркнув обратно в комнату.
Она чувствовала, как в спину ей сверлят два зеленых глаза служанки, но ей было все равно, что о ней подумает Минди. Если понадобиться, Корнелия была готова умолять, только бы не оставаться в том подвале.
— Пожалуйста… — выдохнула она надтреснутым голосом, представляя, как жалко она выглядит. — Ты же видел все… Там ужасно.
— И почему ты думаешь, что здесь тебе будет лучше? — будничным тоном поинтересовался Седрик, искренне потешаясь над ней.